Глава 7 Что видела Алли

Через неделю изысканий команда Спидо вернулась с одним-единственным комплектом рельсов и шпал.

– Ну вот, один есть, теперь найти ещё двадцать – и порядок! – бодро сообщил Спидо. Его и без того широкая улыбка растянулась в буквальном смысле от уха до уха.

Вообще-то Милоса простой вполне устраивал, но вот орды его подопечных уже начинали закипать, и ничто не могло подавить их растущего недовольства – им не терпелось двигаться дальше, к заветной цели.

Милосу ничего не оставалось, как вернуться к Алли.

– Скажи мне, что ты видела, и я отвяжу тебя.

– Договорились, – согласилась Алли. И добавила: – Эта церковь – вовсе не то, чем представляется.

– Если это не церковь, то что это такое?

– Нет, это церковь, но... – Алли вздохнула. – Было бы гораздо лучше, если бы ты увидел всё собственными глазами. Тогда ты мог бы сказать, что это полностью твоя заслуга, и стал бы великим героем.

– Я прошёл обратно по рельсам. Смотрел так, что глаза чуть не вылезли. И ничего не увидел.

– А на вершину холма ты поднимался?

– Ничего себе! – сказал Милос. – Это же куда больше мили!

– Ах, прошу прощения, – сказала Алли. – Трудновато прикидывать расстояние, когда привязан к голове паровоза.

Милос вновь пошёл назад по рельсам, и когда колея начала взбираться по склону холма, он продолжал идти до самой вершины. Оттуда перед ним предстали поезд и вся прилегающая территория. Справа от полотна лежало небольшое живомирное озеро, а на его противоположном берегу красовалось мёртвое пятно размером с дом. Только кто-то, имеющий широкий обзор с передка поезда, мог бы увидеть всё это, когда состав спускался по склону. На мёртвом пятне ничего не было – лишь квадрат каменной кладки да несколько ступенек, ведущих в никуда. Фундамент здания.

Ничего необычного – в Междумир постоянно переходили отдельные фрагменты живого мира, но с этой картиной было что-то очень не так. Фундаменты не переходят. Переходят целые здания.

Наконец-то он понял, что увидела Алли – и что это значило для всех них.

Милос стремглав помчался к поезду; память сердца неистово билась в его груди – не от нагрузки, а от волнения. И от страха – чего он ещё не был готов признать. Когда он добрался до поезда, другие сразу поняли, что что-то случилось. То ли по глазам догадались, то ли его послесвечение стало бледнее, и не только бледнее, но даже как-то позеленело.

Милос пробрался сквозь толпу прыгающих, бегающих, играющих детишек, и нашёл Спидо. Тот как раз собирался отправиться в следующую экспедицию.

– Мне нужно пятьдесят наших самых сильных послесветов, – выдохнул Милос.

– Зачем? – спросил Спидо.

Милос не удостоил его ответом.

– Собери их и пусть встретят меня у церкви.

По тому, как Милос появился у церкви с огромной (слишком огромной по мнению Алли) группой послесветов, Алли поняла, что он, наконец, до всего додумался.

– Я же говорила – ты сам увидишь, – сказала она, стараясь не выдать своего волнения. – Всего-то и нужно было, что немного более широкая перспектива.

Милос метнул в неё взгляд, причем не очень-то добрый.

– Ничего не понимаю, – промолвил Спидо. – Все эти ребята – они что, для моей экспедиции?

– Не будет никакой экспедиции, – сказал Милос. – Загляни-ка под церковь и скажи, что ты там видишь.

Спидо неохотно присел на корточки, пригнул голову, заглянул...

– Вижу пол церкви... а под ним – рельсы.

– Именно, – подтвердил Милос. – Церковь стоит на рельсах.

– И что с того? – не понимал Спидо. – Она ведь всё так же на нашем пути.

Милос снова бросил на Алли злой взгляд, затем вернулся к разговору со Спидо.

– С каких это пор здания стали переходить без фундамента? – задал он вопрос. Спидо мог только что-то невнятно пролопотать. – Ответ – ни с каких. И это не перешло. – Милос указал на ту сторону озера. – Фундамент – там, на той стороне.

– Значит... если церковь перешла... – дрожащим голосом промолвил Спидо, –...как она попала поперёк нашей колеи? – По тону, каким он задал свой вопрос, было ясно, что Спидо боится услышать ответ.

– Кто-то её сюда передвинул, – разъяснил Милос. – Кто-то поднял её, пронёс вокруг озера и поставил поперёк пути.

– Золотую звезду нашему Милосу! – прокомментировала Алли.

Милос, склонный во всём обвинять вестника, в ярости налетел на неё:

– А ну заткнись, не то найду кусок липкой ленты и заклею тебе пасть!

На что Алли спокойно возразила:

– Не найдёшь. Липкая лента никогда не переходит.

И это была правда. В Междумир обычно переходят вещи любимые, а кто же любит липкую ленту? От неё только одни неудобства и неприятности.

– Если её один раз передвинули, – сказал Милос Спидо, – то её можно передвинуть ещё раз.

– Ты что, хочешь, чтобы мы отнесли её обратно? – спросил Спидо.

Алли испустила смешок, от которого Милос пришёл в ещё большее раздражение.

– На кой нам переносить её обратно! Просто уберём с колеи! Усёк?

– А! – сказал Спидо таким тоном, будто на него снизошло великое откровение. – Усёк!

Милос выстроил послесветов с одной стороны церкви. Затем по его команде они начали толкать и отпускать зданьице, толкать и отпускать, и так снова и снова, пока церквушка не принялась раскачиваться туда-сюда. Она была, видно, такой тяжёлой, что даже пятидесяти сильным послесветам понадобилась чуть ли не целая вечность, чтобы набрать инерцию.

Высоко вверху, словно стрелка метронома, ходила туда-сюда колокольня, прочерчивая всё более и более широкую дугу на фоне небосвода. К этому времени играющая ребятня подтянулась сюда же, чтобы посмотреть, что тут творится. Лосяра с Хомяком наблюдали за всем, будто это было их любимое телешоу, Джил, скрестившая на груди руки, старательно изображала полное отсутствие интереса, Джикс созерцал происходящее с непроницаемым лицом, не выказывая никаких чувств.

Возбуждение собравшихся нарастало по мере того, как церквушка всё больше и больше раскачивалась на рельсах; и вот наконец равновесие было нарушено, и зданьице опрокинулось набок и осталось лежать целёхоньким на земле поблизости от поезда. И поскольку по сторонам колеи не было мёртвого пятна, церковь начала медленно уходить под почву.

Послесветы разразились ликующими криками. Милос – гений, это он всё придумал!

Но сам Милос прекрасно сознавал, что его гениальность тут ни при чём. Заслуга полностью принадлежала Алли.

– Быстро все по вагонам! – скомандовал Милос. – Разводи пары!

– А я? – закричала Алли. – Ты обещал снять меня отсюда!

Милос бросил на неё короткий косой взгляд, затем обернулся к Лосяре и Хомяку:

– Ладно. Отвяжите её.

Алли вздохнула с облегчением – вот она, свобода!

Но Милос ещё не договорил.

– Снимите её, а потом привяжите обратно. И на этот раз вниз головой!

– Что?!

Милос вскарабкался на паровоз и приблизил своё лицо к её лицу.

– Всё это время ты знала и водила нас за палец!

– За нос, – автоматически поправила Алли, о чём сразу же пожалела.

– Ты, наверно, рассчитывала, что те, кто водрузил сюда эту церковь, нападут на поезд и освободят тебя?

Алли не стала отвечать... потому что именно на это она и рассчитывала.

– Прошу меня извинить, – сказал Милос, – но пока ты торчишь тут пугалом, от тебя больше пользы. – После чего он обернулся к другим. – Я желаю, чтобы все, кто попадётся нам на пути, знали – с нами шутки плохи! Я желаю, чтобы все, кто увидит этот поезд, боялись. Мы должны приводить их в ужас!

– Их? – спросил Спидо. – Кого – их?

– Нам понадобилось пятьдесят послесветов, чтобы убрать отсюда эту церковь, – пояснил Милос. – Сколько, ты думаешь, людей нужно, чтобы пронести её вокруг озера сюда?

Спидо ничего не сказал. Ему, по-видимому, было страшно даже задуматься над ответом.

Алли бешено брыкалась, когда Лосяра и Хомяк водворяли её обратно на паровоз, но всё без толку.

– Думаешь, если привяжешь меня вот так, то это их сильно напугает? Кто бы это ни был, они нас не боятся, и они не хотят, чтобы мы шатались по их земле!

Милос ответил тем, что отвернулся к толпе и провозгласил своим самым громким, самым властным тоном:

– Я объявляю эту территорию владениями Мэри Хайтауэр!

Ликованию толпы не было предела.

– Теперь это они здесь чужаки, шатающиеся по нашей территории, – сказал Милос Алли. – Кто бы эти самые «они» ни были.

И с Алли, вновь привязанной к передку паровоза, но теперь вверх ногами, поезд продолжил свой путь вперёд. А церквушка рядом с полотном, окончательно проиграв своё сражение с земным тяготением, утонула, словно потерпевший крушение корабль, в зыбучей почве живого мира.

Дата добавления: 2015-07-18