Бессознательная память

Осуществление постсомнамбулического внушения происходит при посредстве, как ее назвал Ш. Рише, бессознательной памяти. Ей мы обязаны тем, что действие, внушенное в гипнозе, выполняется в любой назначенный момент. Эти опыты рельефно проиллюстрировали основную черту внушения — автоматизм и существование бессознательной части психики: мощных и скрытых от сознания психических процессов.

Бессознательная память действует и в обычном состоянии. Приобретенные сведения (события, образы, идеи) существуют в нашем мозгу, и мы не имеем о них никакого представления. Так может продолжаться в течение месяцев, лет, иногда больших периодов жизни. Услышанное однажды имя человека, которого знали в детстве, даже после сорока лет может пробудить цепь ассоциаций или ряд событий, образов, идей, которые дремали в нашей памяти и которые с тех пор в ней не возникали и, быть может, никогда не возродились бы, не услышь мы это имя. «Все последующее, — говорит В. Г. Белинский, — есть результат предыдущего; разумная мысль есть чисто только сознанное предание темной старины, а знание часто есть уяснение только предчувствия» (Белинский, 1941).

Все сведения, все приобретения памяти, дремлющие в нашем мозгу, могут в какой-нибудь момент вновь спонтанно возродиться. Однако между обычной бессознательной памятью и бессознательной памятью загипнотизированных существует различие. Если внушить в гипносомнамбулизме, что через 10 дней в 5 часов субъект раскроет поваренную книгу на 25-й странице, то эта могущественная идея в назначенный час заставит его выполнить внушение. Однако эта идея не может прийти раньше внушенного срока, хотя бы он знал, что ему сделано внушение, о чем его заранее предупредили. Перед ним можно положить книгу, раскрытую на 25-й странице, а идея останется скрытой и не обнаружится До внушенного срока. Но в срок она внезапно возникнет в уме и фатально побудит действовать. Таким образом, существенное отличие постсомнамбулического внушения заключается в том, что внушение осуществляется только в назначенный час и не может осуществиться в другой, даже если появятся ассоциации, которые напомнят об этом.

После того как мы сформулировали центральную концепцию постсомнамбулического внушения, можно перейти к опшсанию опытов. В 1820 году генерал Нуазе внушил прусскому драгунскому офицеру, находящемуся в состоянии гипносомнамбулизма, чтобы он пришел к нему в назначенный день и час. Когда тот явился, генерал спросил: «Почему вы пришли, мы ведь не договаривались?» — «Я не знаю почему, просто почувствовал, как словно что-то толкает в спину в направлении вашего дома». Вновь загипнотизированный, офицер снова явился. На сей раз мотивировка была такая: «Я явился только потому, что обещал».

Что замечательного в постсомнамбулических опытах, так это скрытое сознание, которое сохраняет воспоминание о внушении в течение весьма долгого времени, причем испытуемый не осознает, что информирован о его существовании. Следующие примеры достаточно наглядно обрисуют роль неосознаваемых психических процессов в постсомнамбулических опытах.

Однажды к автору этих строк в гости пришли поклонники. Естественно, разговор вращался вокруг гипносомнамбулизмса. Одна из гостей, солидная дама, предложила себя в качестве испытуемой. «Внушите что-то оригинальное», — попросила она. Загипнотизировав ее, я внушил, что когда она выйдет из гипносомнамбулизма, то почувствует острое желание снять обувь и поставить ее в центр обеденного стола, затем откроет зонтик, находящийся в шкафу, и сядет за стол. Открывшая глаза гостья производила впечатление человека, который тщится что-то вспомнить. Постепенно на ее лице отразилась внутренняя борьба, чем-то она была весьма озадачена. Но вот еще одно мгновение растерянности, и она решительно тянется к туфлям, снимает их и деловито втискивает между тарелками с едой. Обведя взглядом сидящих за столом, (Словно ища поддержки, она встала, украдкой достала из шкафа зонт, раскрыла его и с улыбкой села за стол. Ее смех говорил о том, что одна часть ее личности наблюдает за другой, сознавая абсурдность этих действий. Тем не менее другая действовала, полностью находясь во власти внушения.

Интересное наблюдение приводит ассистент Бернгейма Моссэ. Загипнотизировав женщину, он внушил ей, что, выходя из кабинета, она увидит своего мужа. Она негодует по поводу внушения, вся трясется, поскольку питала к мужу страшную ненависть. Даму «будят», она прощается и направляется к выходу. Вдруг ее глаза расширяются от ужаса, она столбенеет и, падая на колени, кричит: «А, это ты презренный муж!» В полном отчаянии женщина рвет на себе волосы, срывает с шеи платок и раздирает его в клочья. После отмены внушения она встает, улыбается, ничего не помнит и удивляется, видя платок разорванным.

Профессор Бернгейм рассказывает об одном забавном опыте. Он внушил своему другу доктору Кл., что тот увидит одного из их общих друзей, г-на Ст., выбритым только с одной стороны и с громадным серебряным носом. Когда Кл. разгипнотизировали и его взгляд случайно упал на Ст., он прыснул: «О, вы, однако, сделали себе парик и заставили побрить себе одну щеку! А нос! Вы стали настоящим инвалидом». На этом розыгрыш не кончился. Бернгейм внушил Кл., что во время обхода больничных палат вместо больных он увидит на каждой кровати большую собаку. Выйдя из гипносомнамбулизма, Кл. необычайно был удивлен, что находится в больнице для собак.

Ипполит Бернгейм предложил находящемуся в гипносомнамбулизме больному Ш. выпить бутылку зейдлицкой воды, чтобы избавиться от запора. Больной Ш. тотчас же берет воображаемую бутылку, наливает ее содержимое в воображаемый стакан и выпивает подряд один за другим три или четыре стакана. При этом недовольно бурчит, что напиток горький.

В последующие несколько дней больной испытывает реальные результаты воображаемого слабительного.

В другом опыте Бернгейм спрашивает у больной Мари Г.: «Вы вставали ночью?» — «Нет». Бернгейм внушает: «Вы вставали четыре раза и ходили в туалет. Отправившись в четвертый раз, упали и ушибли себе нос. Когда вы выйдете из гипносомнамбулизма, никто не будет в состоянии убедить вас в обратном».

Как только она открыла глаза, Бернгейм спросил: «Как вы себя чувствуете?» — «Хорошо. Но этой ночью у меня был понос, я вставала четыре раза, даже упала и ушибла себе нос». — «Это вам снилось. Ведь раньше вы не наблюдали за собой ничего подобного, и никто не видел, чтобы вы куда-то ходили». Мари Г. упорно настаивала на своих словах: ей ничего не снилось и она прекрасно помнит, что вставала.

Аналогичные эксперименты ставил барон Крафт-Эбинг. Он показал, что внушением можно вызвать стул с точностью до минуты и, наоборот, парализовать действие слабительного. Предложив Ирме порцию касторового масла, достаточную, чтобы тут же прослабило, он внушил ей, что это произойдет лишь спустя 48 часов. Все в точности так и вышло. В такой же мере эффективно действовало внушение на вызов рвоты и ее купирование (Крафт-Эбинг, 1888).

Ипполит Бернгейм внушил одной даме, что после выхода из гипносомнамбулизма она будет видеть портрет мужа в течение 24 часов. Внушение реализовалось в полной мере. Примечательно, однако, то, что она отдавала себе отчет, что портрета физически нет. В следующем опыте Бернгейм внушил своему пациенту, что тот найдет у своей кровати даму, которая поднесет ему корзинку с земляникой и получит от него благодарность. После чего он будет есть землянику. Спустя полчаса, разбуженный, он идет к своей кровати, говоря: «Здравствуйте, сударыня. Весьма вам благодарен». Целует ее руку и, желая вызвать зависть, показывает Бернгейму взглядом на воображаемую корзинку земляники. Бернгейм спрашивает: «А где дама?» — «Она ушла вот по этому коридору».

Пациент ест землянику, осторожно отправляя в рот ягоду за ягодой и брезгливо отбрасывает приклеившиеся к пальцам стебельки. Время от времени он так реально вытирает руки, что у наблюдающих за ним докторов появляется оскомина. Бернгейма так умилил вид этого больного, наслаждающегося витаминной продукцией, что он далее внушил ему съесть фиктивные вишни, персики, виноград и пр.

Леопольд Каспер приводит экстраординарный случай, рассказанный ему Ф. О. Тиссье: «Проводя эксперименты с постсомнамбулическим внушением, я запрограммировал пальцы испытуемого: „Ваш указательный палец на правой руке будет означать воздержание, а на левой — половое желание. После дегипнотизации прикосновение к тому и другому пальцу вызовет соответствующую реакцию“. Однажды я забыл снять это внушение. В последующие 24 часа испытуемый предавался мастурбации, и у него периодически наступала эякуляция» (Tissie, 1890, р. 162).

Доктор Тиссье за работой.

Если предыдущий случай претендует на исключительность, то следующий вполне рядовой. Однажды, находясь на гастролях в подмосковном городе Дубна, наше внимание привлекла находящаяся на сцене экстравагантно одетая женщина. Она играла внушенную ей роль Аллы Пугачевой. Спору нет, Пугачева выглядела в ее дубненской трактовке оригинально. Это была причудливая смесь эстрадной звезды и провинциалки. Зрители веселились от души.

Она всем понравилась. Совершенно неожиданно мне пришла в голову озорная мысль, выходящая за рамки моей обычной практики. Я внушил ей, что завтра, после ночного пробуждения, она ощутит неукротимое желание приехать на следующий концерт Гипнотического театра, который должен состояться в д/к Московского института стали и сплавов. Внушить-то я внушил, но из-за суеты напрочь забыл об этом. Каково же было мое удивление, когда на следующий день, в самый разгар представления, я заметил среди нескольких десятков танцующих на сцене знакомую белую кофту с голубым бантом на груди. О, ужас, это была вчерашняя «Пугачева».

Не особенно доверяя тому, что причиной ее появления было внушение, я прямо на сцене спросил, предварительно выведя ее из сомнамбулизма: «А что вы здесь делаете?» — «Как что? — робко возмутилась она. — Вы же меня запрограммировали на то, чтобы я приехала».

— «И что же?» — прикинулся я непонятливым. «А то, — вскипела она, — проснувшись утром, я почувствовала непреодолимое желание увидеть вас. Придя на работу, решила отпроситься, так как ехать в Москву на электричке часа четыре». Ожидая развязки, зрители затаили дыхание. «Вас отпустили?» — «Представьте себе — нет. Я разнервничалась и разругалась с начальством. Отчаявшись получить отгул, написала заявление об увольнении». Слушая ее, я все больше понимал, что моя шутка приобрела зловещий оттенок. Я чувствовал вину. Она продолжала: «Не дожидаясь резолюции, я собралась в дорогу. Дома, как назло, меня ждал сюрприз: сын вернулся из школы, избитый сверстниками. Увидев в нем очередное препятствие, я даже не пожалела его, чего ранее со мной не бывало, а отослала к бабушке. Какая-то неведомая сила вдруг вырвалась наружу и приказывала: ступай. И вот, преодолев все препятствия, я здесь».

Комментарии, как говорится, излишни. Здесь сила постсомнамбулического внушения вполне очевидна. Однако неизвестно, как повела бы себя «Пугачева» при внушении другого характера и будь это внушение отсрочено на месяц. Могла бы она противостоять ему? Однажды создатель аутогенной тренировки профессор И. Г. Шульц, демонстрируя в 1924 году студентам феномены гипноза, положил девятнадцатилетнему юноше на тыльную часть руки монету и внушил, что она раскалена. Он рассчитывал, что если пузырь и не появится, то хотя бы кожа покраснеет. Но опыт не удался. Шульц говорит, что он мог предположить все что угодно, но не то, что произошло далее. Молодой человек сообщил ему через две недели, что каждое утро на тыльной стороне руки у него появляется безболезненный волдырь, который исчезает через пару часов (Шульц, 1926).

Дата добавления: 2015-07-12