У ненависти острые глаза

У некоторых пациентов Месмера, особенно у нервных женщин, наблюдались судорожные припадки, которые, как мы помним, Месмер называл кризисом, придавая им решающее значение для исцеления. В некоторых случаях это было состояние искусственно вызванного сомнамбулизма, но Месмер, не обращая на это внимание, называл его кризисом. Врачами же этот кризис признавался за истерический припадок в несколько измененной форме. При кризисах была замечена сильная наклонность окружающих к подражанию, поэтому король, справедливо опасаясь последствий для общественной нравственности, счел необходимым вмешаться.

Несомненно, Людовик XVI испугался грядущей психической эпидемии. Однако нельзя не отметить, что в его последующем решении относительно практики Месмера существенную роль играли и другие события. Вольно или невольно Месмер стал более могущественным, чем Дидро и Гельвеций. Огромная популярность Месмера возмущала не только терявших клиентуру врачей; ее страшился королевский двор, пугавшийся любых «настроений толпы». По понятным причинам такое положение не могло долго продолжаться… И когда слава Месмера достигла во Франции наивысшего предела, начали стремительно набирать обороты неблагоприятные для него события, раскручивая колесо фортуны в обратном направлении.

К решительным действиям против Месмера Людовика XVI подталкивало и общественное мнение. А происходило вот что. Неприятели Месмера не дремали. 16 ноября 1784 года итальянская королевская труппа разыграла фарс под названием «Современные доктора», в котором стихотворец Раде высмеивал магнетизм. А Клод Бертолле (Berthollet, 1748–1822) заявил в «Courier de l'Europe», что все выздоровления обусловлены воображением. Примечательно, что Бертолле, получивший в 1770 году в Турине степень доктора медицины, начав работать в аптеках, так увлекся химией, что стал основателем учения о химическом равновесии, участвовал в разработке новой химической номенклатуры, одним из первых поддержал антифлогистичное учение Лавуазье; в отличие от Ж. Пруста считал состав химических соединений переменным; разработал способ беления хлором, открыл калия хлорат, названный позднее бертоллетовой солью. Ну, так вот. Ни дня не занимаясь врачебной практикой, Бертолле посчитал месмеровское лечение игрой воображения и навязал свое мнение читателям.

Многие газеты («De Сашё») и журналы («De Medecine») были наполнены насмешками над магнетизмом. Но более всего воспламенило парижское общество сообщение, что известный ученый Курт де Гебелен, автор «Первобытного мира» и рьяный поклонник Месмера, умер, «излеченный магнетизмом». Эта острота, многократно повторяемая недобросовестными авторами, не имела под собой никаких оснований. Пять авторитетных врачей подтвердили, что ученый 20 лет страдал болезнью почек и дни его были сочтены. И умер он год спустя после лечения магнетизмом, от которого, кстати, последовало значительное, хотя и временное, улучшение. Так или иначе, но обвинение было серьезным и король не мог более отмалчиваться.

К Людовику XVI через госсекретаря, епископа Луи-Анри Ломени де Бриенна, обращается декан Парижского медицинского факультета и просит Его Величество вмешаться. «Пора, — взывает он, — погасить разгоревшиеся страсти вокруг деятельности зарвавшегося Месмера». Прошло несколько месяцев, и 12 марта 1784 года Людовиком XVI для разбирательства с месмеризмом учреждаются две комиссии. Как сказано в королевском указе, с целью «исследовать и довести до короля все сведения, касающиеся животного магнетизма».

Дата добавления: 2015-07-12