Посреди ночи Кальдераро и я проникли в комфортабельном и благородном доме, где инструктор, как и обещал мне, предоставит некоторые новые разъяснения по поводу расстройств души.
—Здесь не такой опасный случай, как у паралитика, которого мы навещали, — начал ориентер. - По правде сказать, речь идёт о практически решённом вопросе. Вот уже долгое время, как Я помогаю Марцело успокаивающими флюидами, и его ситуация - это полный триумф. Отзывчивый на наше влияние, он нашёл в молитве и в духовном деятельности дополнительный источник энергии, необходимой ему. Вчера мы видели случай полного расстройства периспритных элементов с последующим распадом нервной системы в такой болезненной ситуации, которую исправит лишь время. А здесь совсем другая картина. Проблема основного расстройства уже разрешена. Появилась настройка на жизнь, полная новых надежд, вернулся покой в органике; но ещё упорствуют воспоминания, остатки драм, прожитых в прошлом, проявляющихся в форме эпилептоидных феноменов, рефлекторных действий души, которые выходят из широкого и тёмного туннеля теней, чтобы окончательно войти в империю света. Если злу требуется время, чтобы устроиться, то очевидно, что восстановление добра не может произойти в одно мгновение. Так же и с болезнью и здоровьем, с расстройством и восстановлением равновесия.
После того, как мы пересекли портик, мы направились, естественно, с должного разрешения, внутрь, где меня приятно удивила чарующая сцена семейного сочувствия: мужчина, женщина и молодой человек были погружены в божественные вибрации молитвы, окружённые большим количеством друзей из нашего плана.
Нас с любовью приветствовали.
Ориентер пригласил меня помочь в проходящей здесь работе, имея в виду и ценную помощь этих трёх воплощённых компаньонов, реальную помощь в различных формах, которая предоставлялась нашим братьям, недавно освобождённым с Земного плана.
Уважительная красота этой малой ассамблеи, посвящённой благу и просветлению духа, была достойна нашего упоминания.
Восхищаясь гармонией этих трёх сестёр, связанных между собой изумительными нитями света, соединёнными одними и теми же благородными мыслями и целями, помощник прокомментировал ситуацию:
— Семья представляет собой духовное собрание во времени, и поэтому их семейный очаг является алтарём. Часто, в основном, на Земле, многие из этих составляющих отходят от унисона с самыми высокими целями жизни; однако, когда два или три из их членов открывают величие своих возможностей восхождения, тесно объединяясь для реализации вечного духа, они могут надеяться на чудесное созидание.
Я понял, что инструктор желает предоставить мне и другие разъяснения, расширяя тем самым святую концепцию семьи; но всё же срочная помощь не позволяла нам долгих разговоров.
Активная работа помощи страждущим братьям продолжалась «с нашей стороны».
Помощь семейного трио закончилась трогательной и выразительной молитвой, и начался уход компаньонов нашей сферы, в то время, как межу воплощёнными друзьями развернулась нежная, мягкая беседа.
Мужчина, выражая на лице счастливую улыбку работника, выполнившего свой долг, громким голосом обратился к присутствовавшим здесь персонам:
— Слава Богу, всё в порядке.
Повернувшись к мальчику с огромной отцовской любовью, он спросил:
— А тебе, Марцело, хорошо?
-- О, да! - весело ответил тот; — папа, я в восторге от отличных результатов, которых достиг во время наших встреч в четверг.
— Ночные кошмары больше не возвращались к тебе?
— Нет. По мере того, как я стараюсь познавать божественные истины, помогая своей собственной волей в области практического приложения полученных уроков, я чувствую, что мне с каждым разом становится лучше. Я признаю также, что если я не буду интересоваться духовным созиданием, отвлекаясь от своей необходимости восхождения, расстройства вернутся с новой силой. В этих вредных фазах я просыпаюсь по ночам и чувствую, как болят все мои члены, меня охватывают очевидные симптомы конвульсий, которые оставляют меня надолго бесчувственным...
При этой простой сыновней исповеди молодой человек улыбнулся, а потом продолжил:
—Но к счастью, теперь, когда я с усердием посвящаю себя одухотворяющей работе, я признаю, что пассы мамы более эффективны. Я становлюсь более чувствительным и вижу, что добрая воля - это один из решающих факторов в моём благополучии.
Родители удовлетворённо переглянулись, и тёплый созидательный разговор продолжился, полный прекрасных предложений.
Предваряя мои размышления, помощник проинформировал меня:
— Ну, мне не нужно будет объяснять, что Марцело разделяет точку зрения своих родителей. У него есть ещё братья, которые ещё не понимают святой миссии супружеской пары. А он, он является носителем возвышенных и щедрых чувств. Как практически у всех нас, у него есть прошлое, интенсивно прожитое в страстях и превышении своих полномочий. Раньше у него была огромная власть, которой он не сумел воспользоваться в созидательном плане. Учитель мощного разума, он строил планы на высоких интеллектуальных уровнях, откуда он не всегда спускался, чтобы утешать и помогать. Носитель многих славных титулов, он их часто забывал, бросаясь в общую долину преступных капризов. Он навязал свой собственный абсолютизм и усилии посев шипов, которые его впоследствии разорвут. Когда пришёл момент сбора отвратительного урожая, он испытал ужасные страдания. Бесчисленные жертвы ждали его по ту сторону могилы и напали на него. Но он крупно просчитался. Марцело во многих случаях желал быть добрым и создал новое движение ценной преданности своему имени; но подобная преданность должна была, несмотря ни на что, ждать удобного случая, чтобы придти ему на помощь. Враги, которые в ярости кричали на него, представляли собой компактную массу, которая требовала вульгарного правосудия; они держали его долгое время в низших областях, утоляя свои старые желания мести, мучая его периспритный организм. В полном сумраке сознания, Марцело молил, плакал и раскаивался в течение долгих лет. Несмотря на то, что он молил, и вопреки настойчивым заступничествам в его пользу, освобождения пришлось ждать очень долго, потому что угрызения совести - это всегда точка резонанса между должником и кредитором, и нашего друга совесть замучила своими жестокими угрызениями. Таким образом, периспритные разрушения проявились сразу же, как только он пересёк ворота могилы, упорствуя из года в год...
Воспользовавшись кратким интервалом в объяснениях, я с любопытством добавил:
—Это значит, что эпилептоидный феномен...
—... очень редко проявляется из-за простых перемен в головном мозгу, как тех, которые проявляются вследствие ударов, нанесённых по голове, — уточнил помощник, оборвав мои замечания. - В основном, речь идёт об увечье души, независимой от физического тела, которая, в этом случае, регистрирует только рефлективные действия. Прошло то время, когда разум предполагал рай или чистилище как простые внешние области; небо и ад - это, в своей основе, состояния сознания; если кто-то действует против Закона, внутри него самого начнётся исправительный процесс так долго, насколько это будет необходимо. Перед реальностью все мы вынуждены заключить, что существуют многие увечности для расстройства тела, и другие увеч- ности, в неисчислимом количестве, для заблуждений души.
Инструктор сделал краткую паузу, указал пальцем на молодого человека и продолжил:
— Но, возвращаясь к информации, касающейся Марцело, надо тебе сказать, он исчерпал самые тяжёлые субстанции в глубине чаши испытаний. Долгие годы расстройств, во время которых жертвы, ставшие палачами, били его жестокими конвульсиями, при посредстве шоков и невыразимых страданий просветили его внутренние горизонты, и нашему брату удалось найти общий язык с достойным и мудрым духовным ориенте- ром, с которым он соединён с самого дальнего своего прошлого. Его поддержали и ему помогли. Озабоченный, он старался найти информацию о душах, которые ему были особенно дороги, на что ему ответили, что его самые сильные связи находятся снова в его плоти, в созидательном труде и свидетельствах. Он вымолил право перевоплотиться, обещал принять на себя обязательства духовной помощи на Земле, чтобы искупить свои огромные долги, сотрудничая ради блага и развития его давнишних врагов. И он получил этот дар, поддержанный ментором, полным самоотречения, уважаемый им вот уже многие века. Он вернулся в физическую сферу и начал заново путь ученичества. В последний раз он родился на любящих руках, к которым он чувствует привязанность в течение многих своих существований, пережитых вместе. Теперь же, искренне пользуясь полученными благословениями с молодого возраста, он берётся за восстановление ценных моральных качеств; Ещё будучи малышом, он уже характеризуется добротой и послушанием, природными нежностью и мягкостью. Он прожил спокойное детство, хоть его постоянно подстерегали давнишние невидимые преследователи. Благодаря обновляющей работе, которой он отдавался, они не смогли его притянуть к себе; но, случайно встречаясь с некоторыми из них в минуты частичного отделения от тела во время сна, он горько страдал от воспоминаний. Всё следовало без каких-либо значимых новостей. Под покровительством родителей и при поддержке невидимых благодетелей, малыш готовился к будущим работам. Но спустя малое время, при усилившемся понимании обладания физическим наследием, Марцело, когда ему перевалило за четырнадцать лет, с его периспритным организмом, отлично идентифицируемым со своей физиологической оболочкой, стал вспоминать пережитые феномены, и вот тогда-то и возникли у него то, что называется эпилептическими конвульсиями, с определённой частотой повторения. Однако, молодой человек сразу же нашёл противоядие, скрываясь в «обители благородных принципов», то есть, в самой возвышенной области личности, при помощи молитвы, братского понимания, практики блага и высшей духовности. Таким образом, он ограничил нейропсихические расстройства, сократил клеточную дисфункцию, день за днём отвоёвывая свою собственную уравновешенность, мобилизуя орудия воли. В этих усилиях, где он показал себя чрезвычайно симпатичным, он получил солидную помощь из нашей сферы, полностью поставив её себе на пользу путём правильного справедливого использования созидательных усилий добра. Принимая борьбу со спокойствием и терпением, он выработал в себе ценные качества приёма, благоприятствуя нашей помощи, уклоняясь тем самым от терапии гипноза или шока, терапии, которая, вызывая анормальные состояния периспритного организма, не приводит ни к чему другому, кроме перемещения боли, не уничтожая её происхождения. Исходя из этого, случай Марцело представляет собой большую ценность. Отвечая тем, кто действовал в его пользу, адаптируясь к реальности, он стал своим собственным врачом, и это единственно правильное решение, когда больной сам исцелит себя.
В этот миг молодой человек мягко распрощался со своими родителями, отправившись в комнату, где он лёг в постель после того, как очистил разум мыслями о покое и о благодарности Богу.
Прошли несколько коротких минут, и он отделился от своего плотного тела и присоединился к нам, приветствуя Кальдераро с особой нежностью.
Молодой человек выказывал глубокую проницательность. Обнимая нас обоих в проявлении искренней радости, он рассказал о своих надеждах на будущее. Он изложил нам своё страстное желание работать ради распространения евангельского спиритизма, готовый сотрудничать в созидательном творении, которое его родители после реализовывали. К моему великому восхищению, он сослался на деятельность нашей духовной колонии, поинтересовался моими впечатлениями о «Носсо Ларе», увлекая меня своими уместными концепциями и спонтанными и разумными оценками[2].
Наш разговор был в самом разгаре, когда какие-то две тёмные формы осторожно приблизились к нам. Кто это мог быть, кроме несчастных развоплощённых прохожих?
Не обращая на них внимания, я продолжал делать свои скромные замечания, но мой собеседник, к которому я обращался, явственно утратил своё спокойствие. Как если бы какие- то разрушительные силы нанесли ему удар изнутри. Марцело побледнел, приложил руку к груди и широко раскрыл глаза. Я видел, что мысли стали путаться в его периспритном мозгу, он уже не мог спокойно слышать нас и, быстро высвободившись из наших рук, бросился назад к своему физическому телу.
Я в растерянности хотел было его остановить, так как он прекрасно резонировал с нами; что-то более сильное, чем дружеское знакомство, объединяло меня с новым другом, и я признал это с нашего первого же контакта; но мне не удалось остановить его.
Кальдераро резко сдержал меня, заметив:
— Оставь его, Андрэ. Проводим его. Мы не должны забывать, что Марцело ещё не полностью исцелён.
Указывая на сущностей-провокаторов, которые держались от нас на коротком расстоянии, он продолжил объяснения:
—Простое приближение врагов из другого времени меняет его ментальное состояние. Боязливый, угнетённый, он боится возвращения в болезненную ситуацию, через которую он прошёл много лет назад в низших сферах, и с поспешностью ищет своё физическое тело, как единственное прибежище, которым он располагает перед лицом неминуемой грозы.
Бродячие духи ретировались, и мы вновь оказались внутри дома, где нашли молодого человека, охваченного конвульсиями.
Я принял его на руки, как если бы он был моим сыном.
Интенсивность приступа спала, хотя приступ ещё не прошёл. Я поднял глаза на ориентера в молчаливом вопросе. Почему вдруг такое расстройство? Комната Марцело оставалась изолированной от прямого контакта с низшими сущностями. Мы втроём вели созидательный разговор. По какой причине случилось это расстройств, если мы находилось в здоровой атмосфере священных мыслей?
Инструктор благожелательно посмотрел на меня и посоветовал:
— Осмотри органическое поле, в особенности мозг.
Я заметил, что обычный свет эндокринных центров поблёк, и только эпифиз излучал необычный свет. В головном мозге было полнейшее расстройство. Из самых высоких зон мозга исходили лучи ментального света, которые, так сказать, бомбардировали улей клеток коры головного мозга. Различные двигательные центры, включая центр памяти и разговора, оставались в хаосе, без движений. Эти анормальные лучи света проникали в самые глубины мозжечка, разрушая пути баланса и изменяя мышечное напряжение; они являлись причиной странных трансформаций нейронов, погрузившись в серую нервную систему, аннулируя деятельность волокон. Аппарат головного мозга оказался полностью заторможенным. Двигательные зоны, исхлёстанные ментальными искорками, потеряли порядок, дисциплину,
самоподчинение, уступая наконец из-за отсутствия энергии. В течение этого времени Марцело-дух крутился в тревоге, противопоставленный Марцело-форме, узнику, без органического подсознания, охваченному конвульсиями, которые угнетали моё сердце.
Осмотрев всё это, я спросил у Кальдераро:
—Как объяснить всё то, что произошло? В конце концов, наш друг находится не в руках развоплощённых преследователей, а в нашей доброй компании.
Ориентер, занятый теперь оказанием магнетической помощи, вмешался, чтобы восстановить баланс, прося подождать его несколько минут. Скоро он победил дисгармонию. Окутывая его ментальную область флюидно-бальзамическими выделениями, Марцело успокоился. Катастрофа была остановлена. Скоро возобновилась деятельность мозга, исчез образ беспорядочного движения. Нервные клетки возобновили свою работу, проходные пути нормализовались, эндокринная система заработала в обычном ритме, резервы стимуляции восстановили своё обычное служение.
Растерянный и угнетённый, Марцело погрузился в глубокий сон, потому что Кальдераро счёл необходимым предоставить ему больше отдыха, помешав ему вернуться в своё пе- риспритное тело в первые минуты покоя, которые последовали за сильным приступом.
Осматривая молодого человека, лежащего в своей постели, инструктор благожелательно взглянул на меня и спросил:
— Ты помнишь об условных рефлексах Павлова?
Как мне было не помнить о них? Да, я помнил об этом знаменитом опыте, сделанном на собаках, опыте, который стал практиковаться в других феноменах.
—Так вот, — спокойно продолжал Кальдераро, — случай с Марцело находится в созвучии с теми же принципами. Во время своих прошлых существований он много раз ошибался, и угрызения совести, очень требовательные силы на службе Бо- жественного Закона, сохранили его сознание, как стоящего на карауле часового, отдавая его врагам на низших планах и ведя его к сбору урожая шипов, посеянных им, сразу же после потери своей физической оболочки в один из самых интенсивных периодов духовного падения. Вследствие подобных заблуждений он бесцельно шатался, расстроенный, с больной душой, беззащитный перед господством над ним своих бывших жертв. Он посеял беспорядок в периспритных центрах, закрыв их очень надолго. С помощью великого инструктора, который ходатайствовал за него, он возродился более спокойным для важной искупительной работы. Однако ценная помощь, полученная извне, не может коренным образом преобразить его внутреннюю ситуацию. Он был освобождён от безжалостных противников, которым он должен был бы отныне помогать; несмотря ни на что, периспритный организм всё ещё хранил воспоминания о разногласиях, пережитых вне плотного тела. Двигательные зоны Марцело, подчеркнул любезный ориентер, символизируя обитель «сознательных сил», представляют собой в его сегодняшней работе «выздоравливающую духовную область», подобно чувствительным шрамам физического тела. Приблизившись к старым своим противникам, молодой человек, который ещё не обрёл полной уравновешенности, стал объектом жестокого психического шока, при котором чувства становятся безумными, удаляясь от необходимой гармонии. Дезориентированный дух покидает своё руководство периспритным организмом и физиологическими элементами облекается в отклонившиеся состояния, растрачивает свойственные ему энергии в хаотических движениях; эти энергии начинают тереться друг о друга и излучать радиацию низкой частоты, примерно подобную той, которая распаляет галлюцинации его жертв. Эти разрушительные излучения захватывают тонкую материю головного мозга, овладевают центрами головного мозга, расстраивают центры памяти, говорения, слуха, чувствительности, зрения и бесчисленные другие центры управления различными стимуляциями; таким образом, перед нами «великое зло» с помпезной симптоматологией, определяющей конвульсии, в которых физическое тело в прострации, побеждённое, похоже, скорее, на лодку, влекомую течением реки.
Объяснения Кальдераро наполнили меня уважением к моральным основам жизни. Я понимал теперь невозможность психиатрии действовать без понятий духа. Я вспомнил вековую борьбу между философами и психологами, спорившими о нормах помощи для умственно отсталых. Месмер и Шарко, Пинель и Брока прошли передо мной в воспоминаниях, обогащённых новыми знаниями.
Пауза в объяснениях длилась недолго. Я должен отметить, что с самого первого часа наших бесед подобные паузы стали обычными. Кальдераро, казалось, хотел дать мне время поразмышлять над его концепциями.
Отвечая на мои внутренние вопросы, он продолжил:
— Невозможно претендовать на излечение сумасшедших силой исключительно объективных средств. Необходимо проникать в душу, открывать сердце личности, улучшать эффекты, идущие на помощь причинам; и как следствие, мы не восстановим больных тел без помощи Божественного Врача душ, которым является Иисус Христос. Физиологи всегда будут много делать, пытаясь исправить дисфункцию клеток; однако, необходимо исправлять причины расстройств. Случай Марцело - это только один из множества аспектов «эпи- лептоидного феномена», если использовать терминологию воплощённых врачей. Но это духовное расстройство характеризуется чрезвычайно сложной градацией. Подтверждение теории условных рефлексов подходит не только исключительно ему. Перед нами миллионы личностей вспыльчивых, которые, из-за того, что очень легко впадают в гнев, вредят фундаментальным нервным центрам потаканием недисциплинированному духу, превращаясь в носителей «малого зла», в преждевременных сумасшедших, в неврастеников разного рода или в эпилептических больных, которые живут на этой стороне, подверженные гипогликемии, связанной с инсулином или метразолом[3]; в то время ментальное образование для исправления своих собственных внутренних отношений к рутине жизни для них было бы более эффективным и адекватным лечением, потому что оно является восстанавливающим и коренным. Высказывая подобные истины, мы не игнорируем общество психиатров, полных самоотречения, которые проводят свою жизнь в преданности себе подобным, и тем более мы не поддерживаем мысль, что все без исключения больные могут обходиться без помощи обновительных шоковых терапий, необходимых множеству людей, без душа для «запылённых нервов». Мы только желаем дать понять, что человек своим поведением может усиливать свою душу или вредить ей. Альтруистический характер, который научился жертвовать собой ради блага всех, увеличит свои хранилища в вечности; убийца, сеющий смерть и мрак вокруг себя, устанавливает империю страданий и теней внутри себя самого. При контакте с братьями, ставшими жертвами периспритных травм, живых последствий их действий, отмеченных Вселенским Правосудием, необходимо доходить до причин их расстройств, чтобы успешно помогать им;
слова психоанализа не излечат, но помогая им силой братства и любви, чтобы они смогли придти к необходимому пониманию, с которым они изменятся, настраивая свои собственные силы...
В этот момент, заметив, что Марцело встаёт, инструктор прервал свои объяснения и пригласил его снова присоединиться к нам.
Молодой человек взволнованно сжал нас в своих объятиях.
—Итак, — скромно глядя на Кальдераро, сказал он, — я опять пал...
— О, нет! - воскликнул ориентер, обнимая его, -- я не чувствую, что ты пал. Ты ещё лечишься, и мы не можем забывать о реальности. Твои усилия восхитительны; однако, надо ждать содействия времени.
Затем, улыбнувшись, добавил:
— В давние времена ты упустил ценную возможность продвижения вперёд по прогрессивному пути, поскользнувшись и свернув в сторону... Теперь же необходимо возобновить восхождение со всей осторожностью. Птица со слабыми крыльями не может злоупотреблять полётом.
Молодой человек снова обрёл надежду и, с признательностью глядя на Кальдераро, спросил:
— Не думаете ли вы, благодетель мой, что я должен быть за использование гипноза?
— Нет. Гипноз полезен лишь в жёсткой фазе полного ментального невежества, когда необходимо нейтрализовать нервные клетки до возможных расстройств периспритного организма. В твоём же случае, Марцело, для твоего сознания, которое уже пробудилось к высшей духовности, самым эффективным лекарством будет твоя позитивная вера, доверие к самому себе, достойная работа, облагораживающие мысли. Оставаясь в самой возвышенной зоне личности, ты победишь расстройства низших отделений, отдавшись своей возвышенной и обновительной миссии, которая доверена тебе в секторе просветления и блага своему ближнему. Медикаментозные элементы могут играть роль деспотичной опеки над твоим органическим миром каждый раз, когда дух не расположен контролировать его с помощью воспитательных факторов.
Молодой человек с нежностью поцеловал его руки, а Кальдераро, скрывая своё волнение, весело сказал:
— Мы ничего не сделали, чтобы заслужить твою признательность, в чём бы то ни было. Мы — простые работники служения, и служение - это самая великая сила, которая выявляет наши собственные несовершенства. Для всех нас Иисус - это божественный кредитор, чью бесконечную доброту нам забывать нельзя.
И гладя волосы Марцело, он добавил:
—Ты уже слышал Его небесное слово, покидая боль, «чтобы не произошло с тобой ничего худшего». Поэтому будь счастлив. На самом деле мы в этот момент тоже счастливы, потому что наша цель сегодня - это реализация Царства Божьего в нас, вместе с Христом. Будем же работать с Ним, для Него и через него, исцеляя навсегда свои боли.
Молодой человек бросился в наши объятия, как если бы был сыном, дорогим нашим сердцам, и мы вышли вместе на приятную учебную прогулку, пока его физическое тело спокойно отдыхало.
Дата добавления: 2015-07-12; просмотров: 75 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Братская поддержка | | | Медиумизм |