Глава 2 5 страница

— Ты, наконец, удовлетворен, — спросил я. — Ты испытываешь удовольствие от того, что?..

Жорины глаза были чуть прищурены и он, наконец, овладевший судьбой человечества, точно неприступной женщиной, напоминал мартовского кота.

— Нет, — сказал он, — какое же это удовольствие?

Секунду помолчал и добавил:

— Это, милый мой, — оргазм. Да. Определенно!.. Вот праздник!

Несколько секунд длилась тишина.

— Ты счастлив? — спросил я его.

— Сейчас — да!

Я видел это по его глазам: это был человек, победивший судьбу!

— Скучаешь?

Он улыбнулся и согласно кивнул:

— Чуть-чуть. — И добавил: — Feci quod potui, faciant meliora potentes (Я сделал, что мог, кто может, пусть сделает лучше, — лат.). Не шуточное это дело менять судьбы мира. Как думаешь? И не каждому удается в жизни уничтожить гнилую цивилизацию. Жаль, что у нас не всё получилось с античной камеей… Помнишь — «…всё, о чем может только мечтать человек»?

Я помнил эти слова, сулившие каждому обладателю этой таинственной безделушки весь мир, весь этот мир! Конечно же, я это помнил! И только удивился Жориной латыни: не мог же он помнить все это со студенческой скамьи! А что свое и у кого он хотел его взять я до сих пор не понимаю.

— Ты хочешь круто изменить свою жизнь? — спросил я.

— Нет, — сказал Жора, — жизнь мира. Надо сделать так, чтобы все наши усилия, вся наша жизнь и наши потуги по достижению всевселенского совершенства стали делом Самого Бога. И — наоборот. Понимаешь, наш трансцендентализм и экзистенциализм должны войти с Ним в резонанс, совпадать, совместиться, слиться, срастись! Наша феноменология должна слиться с Его нуменологией, понимаешь меня?

Это было похоже на крик истории.

— Будь смиренным, — поучительно произнес Жора, — ибо ты сделан из грязи.

Последовала пауза. Жора скривил рожицу и сделал шаг назад. Затем рассиялся весь.

— Будь великодушным, ибо ты сделан из звезд!

Он подошел и даже обнял меня за плечи.

— Помнишь?

Я кивнул. Я помнил эту сербскую пословицу. И чтобы не вызвать у него разочарования своей явной тупостью, добавил:

— Ты — гений…

— Le genie veut l’obstacle, l’obstacle fiat le genie (Гений ищет препятствий, и препятствия его создают, — фр.), — произнес на это Жора.

— Вот-вот… Вот и я об этом.

— Перестань, — сказал Жора, — какой из меня гений — раб! Просто я терпелив, как мул. Ну и уперт, как ослик…

Он посмотрел на меня, улыбнулся и добавил:

— Ладно, согласен: как осел!

Воцарилась тишина, которую нужно было разрушить, чтобы Жора не отказался вообще разговаривать. Он с трудом выносил тех, кто не понимал его с первого слова. Ко мне же всегда был сносно толерантен. Мне показалось, что он вполне удовлетворен моим кивком, и я, сам не знаю зачем, спросил:

— Ты хочешь уйти и оставить этот мир с носом?

— Я отдал ему себя всего, до последней клеточки. Мы предложили бесспорный и беспроигрышный алгоритм.

— И теперь хочешь бросить все это?

— Я утру ему нос.

— И громко хлопнуть дверью…

— Перед самым его мохнатым носом.

Я был потрясен! Я не верил собственным ушам!

— Всю жизнь я работал и только работал… Зачем?..

— И как ты думаешь, — спросил я, — когда же, наконец, на земле воцарится то, чему ты отдал лучшие свои годы?

Жора посмотрел на меня с искренним удивлением.

— Когда?

— Ну, примерно, — настаивал я.

Жора улыбнулся, почесал за ухом, затем:

— Могу точно сказать, — произнес он, — в ближайшие полтора миллиона лет.

Его «Зачем?» меня ошеломило: неужели, неужели и наша затея, нет — чисто выверенный и до грана просчитанный Путь спасения и этого мира от падения в пропасть ада — тоже рухнула?..

— Посмотри какие звезды, — сказал я, — они не позволят…

— Звездам плевать на нас… Когда Сократ умер…

Я был просто убит. Было ясно, что Жора уже начал подготовку к поражению.

— Слушай, тебе не страшно? — спросил я.

— Страшно?!

Жора посмотрел на меня как на мокрую курицу.

— С чего бы это? Пусть страшатся все эти планарии и мокрицы, все эти твои Переметчики и Ергинцы, вся эта шелудивая шушера с хромыми и горбатыми хромосомами. Идет новый смертоносный, но и очищающий Землю потоп, и их уже не возьмут ни в какой ковчег. И знаешь, — добавил он, — ведь это наша Голгофа.

— Ты скажи мне, что делать с Тиной, — спросил я, — искать?

Жора вдруг замер, посмотрел на меня белыми глазами и сказал:

— Рест, ты играешь с огнём.

Таким я Жору ещё не видел.

— Зачем, если… — попытался я возразить.

— Рест, — сказал Жора, — ты же знаешь, — я терпеть не могу дураков.

Я знал это. Крепко знал. И дураком себя не считал.

А ведь он мог и…

Мне было жарко.

Таким я Жору ещё не видел.

Но как, как он надеялся спастись этой Тиной?!

На это ответа у меня не было.

Дата добавления: 2015-07-12