Конец первого дня сражения

Мы во весь дух бежали через лес, отделявший нас от частокола, и с каждым мгновением все ближе и ближе раздавались голоса пиратов. Скоро мы услышали топот их ног и треск сучьев. Они пробирались сквозь чащу.

Я понял, что нам предстоит нешуточная схватка, и ос­мотрел свое ружье.

— Капитан,— сказал я.— Трелони бьет без промаха, но ружье его вышло из строя. Уступите ему свое.

Они поменялись ружьями, и Трелони, по-прежнему молчаливый и хладнокровный, на мгновение остановился, чтобы проверить заряд. Тут только я заметил, что Грей безоружен, и отдал ему свой кортик. Сущее удовольствие было видеть, как он поплевал на руки, нахмурил брови и со свистом рассек кортиком воздух. По всему видно было, что наш новый союзник будет драться до последней капли крови.

Пробежав еще шагов сорок, мы выбрались на опушку леса и оказались перед частоколом. Мы подошли как раз к середине его южной стороны. А в это самое время семеро разбойников с боцманом Джобом Эндерсоном во главе, громко крича, выскочили из лесу у юго-западного угла частокола.

Они остановились в замешательстве. Мы со сквайром выстрелили, не дав им опомниться. Хантер и Джойс, сидевшие в укреплении, выстрелили тоже. Четыре выстре­ла прозвучали, быть может, нестройно, но они сделали свое дело: один из врагов упал, остальные поспешно скрылись за деревьями.

Снова зарядив ружья, мы прокрались вдоль частокола посмотреть на упавшего врага.

Он был убит наповал, пуля попала прямо в сердце.

Успех обрадовал нас. Но вдруг в кустах щелкнул пистолет. У меня над ухом просвистела пуля, и бедняга Том Редрут пошатнулся и во весь рост грохнулся на землю. Мы со сквайром выстрелили в кусты. Но стрелять при­шлось наудачу, и, вероятно, заряды наши пропали даром. Перезарядив ружья, мы кинулись к бедному Тому.

Капитан и Грей уже осматривали его. Я глянул только краем глаза и сразу увидел, что дело безнадежно.

Вероятно, наши ответные выстрелы вновь заставили пиратов отступить, так как нам удалось без всякой помехи перетащить несчастного егеря через частокол и внести его, истекающего кровью, под крышу блокгауза, в сруб.

Бедный старый товарищ! Он ничему не удивлялся, ни на что не жаловался, ничего не боялся и даже ни на что не ворчал с самого начала наших злоключений до этого дня, когда мы положили его в сруб умирать. Он, как троянец, геройски охранял свой пост на корабле. Все приказания он исполнял молчаливо, покорно и добросове­стно. Он был старше нас всех лет на двадцать. И вот этот угрюмый старый верный слуга умирал на наших глазах.

Сквайр бросился перед ним на колени, целовал ему руки и плакал, как малый ребенок.

— Я умираю, доктор? — спросил тот.

— Да, друг мой,— сказал я.

— Жаль, что не удалось мне перед смертью разок послать им пулю.

— Том,— сказал сквайр,— скажи мне, что ты проща­ешь меня.

— Прилично ли мне, сэр, прощать или не прощать своего господина? — спросил старый слуга.— Ну, да будь по-вашему. Аминь!

Он замолчал, потом попросил, чтобы кто-нибудь прочел над ним молитву.

— Таков уж обычай, сэр,— прибавил он, словно из­виняясь, и вскоре после этого умер.

Тем временем капитан— я видел, что у него как-то странно вздулась грудь и оттопырены карманы,— вытащил оттуда самые разнообразные вещи: британский флаг, Биб­лию, клубок веревок, перо, чернила, судовой журнал и несколько фунтов табаку. Он отыскал длинный обструган­ный сосновый шест и с помощью Хантера укрепил его над срубом, на углу. Затем, взобравшись на крышу, он при­цепил к шесту и поднял британский флаг. Это, по-види­мому, доставило ему большое удовольствие. Потом он спустился и начал перебирать и пересчитывать запасы, словно ничего другого не было на свете. Но изредка он все же поглядывал на Тома. А когда Том умер, он достал другой флаг и благоговейно накрыл им покойника.

— Не огорчайтесь так сильно, сэр,— сказал капитан, пожимая руку сквайру.— Он умер, исполняя свой долг. Нечего бояться за душу такого человека. Я не силен в богословии, но это дела не меняет.

Затем отвел меня в сторону.

— Доктор Ливси,— спросил он,— через сколько не­дель вы со сквайром ожидаете прибытия корабля, который пошлют нам на помощь?

Я ответил, что это— дело затяжное. Потребуются не недели, а месяцы. Если мы не вернемся к концу августа, Блендли вышлет нам на помощь корабль, не позже и не раньше.

— Вот и высчитайте, когда этот корабль будет здесь,— закончил я.

— Ну, сэр,— сказал капитан, почесывая затылок,— в таком случае нам, даже если положиться на милость про­видения, придется туговато.

— Почему? — спросил я.

— Очень жаль, сэр, что весь груз, который мы взяли во второй рейс, погиб, вот почему,— ответил капитан.— Пороха и пуль у нас достаточно, но провизии мало. Очень мало! Пожалуй, не приходится жалеть, что мы избавились от лишнего рта.

И он указал на покрытого флагом покойника.

В это мгновение высоко над крышей сруба с ревом и свистом пролетело ядро. Оно упало где-то далеко за нами, в лесу.

— Ого! — сказал капитан.— Что ж, палите себе, ре­бята. Ведь пороха у вас не так-то много.

Второй прицел был взят удачнее. Ядро перелетело через частокол и упало перед срубом, подняв целую тучу песка.

— Капитан,— сказал сквайр,— сруб с корабля не ви­ден. Они, должно быть, целятся в наш флаг. Не лучше ли спустить его?

— Спустить флаг? — возмутился капитан.— Нет, сэр. Пусть его спускает кто угодно, но только не я.

И мы сразу же с ним согласились.

Гордый морской обычай не позволяет спускать флаг во время битвы. И кроме того, это была хорошая тактика — доказать врагам, что нам вовсе не страшна их пальба.

Они обстреливали нас из пушки весь вечер. Одно ядро проносилось у нас над головами, другое падало перед частоколом, третье взрывало песок возле самого сруба. Но пиратам приходилось брать высокий прицел: ядра теряли силу и зарывались в песок. Рикошета мы не боялись. И хотя одно ядро пробило у нас крышу и пол, мы скоро привыкли к обстрелу и относились к нему равнодушно, как к трескотне сверчка.

— Есть в этом и хорошая сторона,— заметил капи­тан.— В лесу поблизости от нас, должно быть, нет пиратов. Отлив усилился, и наши припасы, наверно, показались из-под воды. Эй, не найдутся ли охотники сбегать за уто­нувшей свининой?

Грей и Хантер вызвались прежде всех. Хорошо во­оруженные, они перелезли через частокол. Но свинина досталась не им. Пираты были храбрее, чем мы ожидали. А может быть, они вполне полагались на пушку Израэля Хендса.

Пятеро разбойников усердно вылавливали припасы из нашего затонувшего ялика и перетаскивали их в стоявшую неподалеку шлюпку. Сидевшим в шлюпке приходилось все время грести, потому что течение относило их в сторону. Сильвер стоял на корме и распоряжался. Они все до одного были вооружены мушкетами, добытыми, вероятно, из ка­кого-то их тайного склада.

Капитан сел за судовой журнал и стал записывать:

«Александр Смоллетт — капитан, Дэвид Ливси — судовой врач, Абрахам Грей — помощник плотника, Джон Трело­ни — владелец шхуны, Джон Хантер и Ричард Джойс — сухопутные слуги владельца шхуны — вот и все, кто ос­тался верен своему долгу. Взяв с собой припасы, которых хватит не больше чем на десять дней, они сегодня выса­дились на берег и подняли британский флаг над блокгаузом на острове Сокровищ. Том Редрут, слуга владельца шхуны, убит разбойниками. Джеймс Хокинс, юнга…»

Я задумался над судьбой бедного Джима Хокинса.

И вдруг в лесу раздался чей-то крик.

— Нас кто-то зовет,— сказал Хантер, стоявший на часах.

— Доктор! Сквайр! Капитан! Эй, Хантер, это ты? — услышали мы чей-то голос.

Я бросился к дверям и увидел Джима Хокинса. Целый и невредимый, он перелезал через наш частокол.

Дата добавления: 2015-07-12