Сосредоточьте внимание на важном

"В нашей церкви произошло настоящее разделение из-за того, какой длины полотенце нужно использовать в служении ногоомовения. Лично мне нравятся короткие полотенца, но новые члены особенно смущаются, когда одни пользуются длинными полотенцами, а другие - короткими. Мне бы хотелось спросить, каким именно полотенцем пользовалась сестра Уайт. Есть ли что-нибудь в ее произведениях относительно этого вопроса? (Одна леди заявляет, будто в книге "Ранние произведения" об этом что-то сказано.) И наконец, использовались ли обычно длинные полотенца в начале провозглашения вести?" (Письмо Р. Шаффера к А. Л. Уайт, 1933, 1 ноября).

Это письмо заслуживает того, чтобы отнести его к разряду классических примеров искажения произведений Елены Уайт. Во-первых, оно преувеличивает тему, несущественную в библейском смысле, и превращает ее в спорный вопрос. Во-вторых, оно пытается разрешить вопрос, указав наличный пример Елены Уайт и на адвентистскую традицию.

Возможно, самым удивительным в письме является сообщение, что в этой общине новые члены стали свидетелями беспорядка. Мне кажется, здравомыслящие люди могли с легким сердцем уйти из такой церкви. До сих пор неутешительное число адвентистских общин регулярно представляют такие "интермедии".

В ответе У. К. Уайта на письмо Р. Шаффера вопрос рассмотрен в правильном свете. Уильям заметил, что всякий раз, когда мать "принимала участие в служении ногоомовения, она пользовалась теми полотенцами, которые давали диакониссы церкви, без всяких комментариев и критики. Я думаю, что она относилась к таким вопросам, как к маловажным" (Письмо У. К. Уайта к Р. Шафферу, 1933, 15 декабря).

Вспомните о теологии окраин. Письмо о длине полотенец, применявшихся на служении ногоомовения, является характерным примером того, как незначительный вопрос люди превращают в "новый свет". И тем не менее в этой общине он стал центральным вопросом. Следовательно, сказанное в предыдущей главе о том, что читать надо с акцентом на величественные, центральные темы Библии и произведений Елены Уайт, является очень важным.

А что если Елена Уайт действительно предпочитала какую-нибудь определенную длину полотенец для служения ногоомовения? Что это могло бы означать для Церкви? Ничего! Это было бы просто ее личным предпочтением. Слишком много адвентистов склонны ставить Елену Уайт на место Иисуса Христа. Только Иисус Христос, а не Елена Уайт является нашим примером. Если пример Елены Уайт оказывается на переднем плане нашей религии, значит она является культовой, а не христианской. Г-жа Уайт согласна с таким подходом. Поэтому, когда некоторые.руководители Церкви захотели укрепить авторитет реформы здоровья ее примером, Е. Уайт ответила, что если эта реформа основывается на ее авторитете, то она "не даст за нее ни гроша" (Рукопись 43а, 1901). Вестница Божья считала, что руководящим братьям следует основывать свое убеждение на чем-то более прочном, чем на ее личном образе жизни.

В Библии наберется почти неисчислимое количество мелочей, которым кто-то хочет придать большое значение. Один из примеров - адвентистская аргументация относительно ношения бороды.

У меня есть один документ под названием "Сорок одна библейская причина, объясняющая, почему мужчины должны отращивать бороды". Наиболее интересная причина заключается в том, что, согласно Мф. 10:30, Бог исчислил все волосы на нашей голове. Кто осмелится быть таким самонадеянным, что решится отрезать волосы, о которых Бог печется настолько, что даже ведет им счет? Другое объяснение звучит так: Бог сотворил людей с бородами, и поэтому греховно изглаживать образ Божий посредством бритья. И еще, мужчина не должен носить то, что свойственно женщине (Втор. 22:5), а женщины не имеют волос на лице. Близким по смыслу является заключение одной статьи, гласящее, что "женоподобные мужчины не войдут в Царство Божье". Решающим доводом в рукописи прозвучала мысль о том, что "Христос, наш Пример, носил бороду".

Другие адвентисты носились с идеей, что бриться в последние дни означает иметь печать зверя. "Бритье, - писал некий приверженец воздержания в документе, озаглавленном "Год 1940: еще один призыв к Церкви Остатка", - является одним из богов этого мира сегодня... Когда вы бреетесь, вы поклоняетесь не Богу, а дьяволу. Он пытался изменить четвертую заповедь; теперь он пытается изменить первую... Если вы пытаетесь улучшить дело рук Божьих бритьем, вы только испортите его, и вам придется ответить за это в самом ближайшем будущем".

Джеймс Уайт еще в 1857 году пытался положить конец религиозному увлечению вопросами бритья, сказав: "Нам следует просить извинение за то, что мы проявляем интерес к проблеме или обсуждаем ее достоинства или недостатки в "Ревью", поскольку мы не можем смотреть на нее как на библейский вопрос... Мы намерены занимать нейтральную позицию (в вопросе о бритье бороды), а нейтральность в настоящее время - это молчание" (Ревью энд Геральд, 1857, 25 июня).

Но невозможно убедить озабоченных тем или иным вопросом во всех областях теологии окраин. Один святоша позднее убеждал, что Джеймс едва ли хранил молчание в вопросе о бритье бороды. Щеголяя одной из самых густых бород, имевшихся у братьев-адвентистов, он, конечно, выступал против бритья. Такая, по меньшей мере, странная аргументация свойственна тем, кто формирует теологию окраин, выдергивая отдельные цитаты на ту или другую тему и используя свою собственную "неприступную логику" при их подборке.

Как и ожидалось, Елена Уайт была согласна со своим мужем в столь несущественной проблеме. У. К. Уайт писал в 1907 году, что "когда братья подходили к ней, выражая большую озабоченность этим вопросом (бритья), она отвечала им, что для них было бы гораздо лучше посвятить свое время и умственные способности более важным делам" (Письмо У. К. Уайта к М. Херст, 1907, 24 февраля).

Елена Уайт неоднократно отправляла людей, специализировавшихся на маловажных деталях, к центральным темам Библии, особенно плану спасения и миссии Божьего народа. Этот же подход наблюдался и в доктринальной области. Примером может послужить спор относительно значения слова "ежедневная" в Дан. 8, который более, чем на десятилетие породил разногласие между лидерами деноминации. И хотя некоторые из спорящих использовали цитаты из трудов Е. Уайт для поддержки собственной позиции, пророчица ясно сказала, что они находятся на неверном пути. "Враг нашего дела, - писала г-жа Уайт, - радуется, когда маловажным предметом он отвлекает мысли наших братьев от великих вопросов, составляющих суть нашей вести. Поскольку данный вопрос не является испытующим, я умоляю моих братьев не позволять врагу торжествовать победу и увлекать себя подобным образом" (Избранные вести, т. 1, с. 164, 165; курсив мой. - Дж. Н.).

Подобные утверждения она высказывала относительно спора по поводу закона, о котором идет речь в Послании к Галатам. Этот спор разделил Церковь в 1880-х и 1890-х годах. Он был вовсе не первостепенным, хотя определенные церковные руководители использовали произведения Е. Уайт, чтобы выделить его. Ту же самую позицию она заняла по поводу одного из самых разделяющих теологических вопросов в современном адвентизме - вопроса о человеческой природе Христа (и вновь, спорящие широко апеллировали к ее произведениям). В конце своего самого обширного исследования на эту тему вестница Божья не только предостерегала об опасности тщательно зондировать данный вопрос, но продолжала предупреждать, что "есть много вопросов, на которых нет необходимости останавливаться для возрастания в вере" (Письмо 8, 1895).

По ее мнению, найдется достаточное число ясно открытых истин, которые являются центральными для веры и плана спасения. Именно на эти истины г-жа Уайт постоянно указывала своим читателям. Она неоднократно советовала им обращать внимание только на то, что действительно важно.

Поэтому, хотя пророчица Божья и могла сделать какие-либо замечания по поводу длины полотенец для служения Вечери, бритья или закона в Послании к Галатам, эти вопросы не были для нее главными. Подобным образом, когда Иисус сказал Своим слушателям: "У вас же и волосы на голове все сочтены" (Мф. 10:30), Его интересовала не правомерность или греховность бритья, а Божья любовь и безграничная ценность каждого человеческого существа в Его глазах. Иисус постоянно подчеркивал главные жизненные вопросы и стремился акцентировать внимание иудеев Своего времени на действительно важных истинах религии. Если исследовать высказывания Елены Уайт в полном контексте, то обязательно приходишь к выводу, что она делала то же самое.

Прежде чем завершить тему о необходимости подчеркивать в трудах Елены Уайт только важные истины, нам следует рассмотреть еще один вопрос. Он формулируется так: все ли, написанное Еленой Уайт, было вдохновлено Духом Святым? А что если, может спросить кто-то, в ее произведения попали какие-либо "не вдохновленные" идеи или факты? Данный вопрос приобретает еще большее значение, поскольку Елена Уайт заявляла, что Бог руководил ею при написании писем и во время бесед так же, как и при составлении книг и статей (см. Избранные вести, т. 3, с. 50, 51).

Стандартный ответ на поставленный вопрос заключается том, что Елена Уайт говорила и писала как на священные, так и на житейские, бытовые темы. Она писала на "общие, повседневные темы" (Письма 201, 202, год 1902) не только семейные письма, но также обсуждала общие темы в ходе ее работы с другими людьми.

Например, в 1909 году она вспомнила казус с Е. С. Белленджером, бывшим управляющим санатория Парадиз Вэлли. Он, по его словам, разуверился в Елене Уайт, потому что она сказала, что "в санатории находится сорок комнат, в то время как их там насчитывалось только тридцать восемь". Обсуждая этот случай, Елена Уайт твердо определила различие между святым и обыденным.

"Информация относительно числа комнат в санатории Парадиз Вэлли, - писала она, - не была дана в виде откровения от Господа. Это было просто человеческое мнение. Мне никогда не было открыто точное число комнат ни в одном нашем санатории, знание об этом я получала от людей, которые предположительно имели его...

Бывают случаи, когда нужно говорить обычные вещи, думать об обычном, писать обычные письма и передавать обычную информацию от одного работника к другому.

Такие слова и информация не вдохновляются особым образом Духом Божьим. Иногда люди задают вопросы, не имеющие никакого отношения к религии, и на них необходимо отвечать. Мы говорим о домах, о землях, о торговых операциях, которые должны быть совершены, об участках земли для наших учреждений, их преимуществах и недостатках.

Я получаю письма с просьбой дать совет по многим странным вопросам, но я советую только в соответствии с тем светом, который мне дан" (Избранные вести, т. 1, с. 38, 39).

Хотя различие между святым и обыденным является традиционным ответом на вопрос, было ли инспирированным все, написанное Еленой Уайт, отдельные лица предположили, что такая позиция подразумевает, будто у Елены Уайт никогда не было частных или личных сообщений на религиозные темы. Подобное предположение вызывает важный вопрос относительно Елены Уайт и библейских пророков. Руководил ли ими Бог настолько полно, что они теряли свою религиозную индивидуальность?

Этот вопрос вызывает в памяти случай с пророком Нафаном. После того как он сказал царю Давиду, что тот построит храм, была получена еще одна весть от Господа, уточнявшая, что не Давид, но сын Давида совершит его строительство (2 Цар. 7; 1 Пар. 17:1 - 15).

Здесь представлен определенный случай, в котором пророк занял религиозную позицию по очень важному вопросу, связанному с религией, - позицию, оказавшуюся просто его собственным мнением. Помня об этом, мы можем спросить себя, разве невозможно было для г-жи Уайт иметь собственное мнение по религиозным вопросам, нашедшим свое отражение в личном письме к члену семьи или другу. А как быть, если, принимая во внимание способ, каким составлялись тематические компиляции, подобное мнение в конце концов оказалось в книге?

Не создаст ли такая ситуация проблему и не уведет ли сторону? Может быть да, а может быть и нет. Все зависит от того, как человек читает труды Елены Уайт. Вот почему в предыдущих двух главах я столь часто подчеркивал, что при чтении вдохновленных свыше материалов необходимо сосредоточивать внимание на величественных, центральных темах и выделять действительно важные, а не второстепенные мысли людей, говорящих от имени Бога.

Всякий человек, читающий труды Елены Уайт достаточно регулярно, скоро поймет, что многие темы она вновь и вновь обсуждала в разном контексте. Следовательно, то, что ее действительно интересовало, она неоднократно рассматривала в своих произведениях с многих точек зрения. Именно такие повторения, встречающиеся во всех ее произведениях, выражают суть ее вести, а не те туманные, редкие замечания, которые можно отнести к неглавным ее мыслям. Если человек читает с целью найти суть вести, а не двигаться по ее обочине, вопрос тонкого различия между святым и обыденным теряет свою актуальность. Такие читатели никак не озабочены мыслями о "серой зоне", отделяющей святое от обыденного.

В заключение мне хотелось бы предположить, что традиционное различие между святым и обыденным полезно. Но мне кажется, что важнее акцентировать внимание не только на этом отличии, но на главных и часто повторяемых темах произведений Елены Уайт. Второе правило оберегает нас от увлечения второстепенными вопросами, имеющими место в произведениях вестницы Божьей, и помогает сосредоточиться на сути ее вести для Церкви.

Дата добавления: 2015-07-11