Теория психотерапии. У всех научных школ психотерапии существует своя доля успехов и неудач

У всех научных школ психотерапии существует своя доля успехов и неудач. Значительное число направлений психотерапии не имеют каких-либо научных оснований, однако, похоже,не менее эффективны. Следовательно, мы можем сделать вывод, что валидность психодинамической теории не несет никакой прямой связи с терапевтической эффективностью. Современные теории, подобно их предшественникам, могут исчезнуть из практики и лишь упоминаться в учебниках по психотерапии. В любом случае, независимо от валидности или жизнестойкости, любая теория должна быть учитывать контекст взаимоотношений пациент-терапевт. Как показал Фред Фидлер (1950), терапевтический успех является функцией скорее квалифицированности терапевта, чем его теоретической ориентации. Это помогает объяснить успех современных и примитивных теорий.

Еще один часто задаваемый вопрос “Существуют ли специфические техники, которые способствует терапевтическому успеху? Определенно таковой, по всей видимости, можно было бы считать раннюю позицию Роджерса, до того, как недирективная терапия стала личностно-ориентированной терапией. Для ранних недирективных школ создание теплой, ненавязчивой, безоценочной атмосферы, сосредоточение на отражение чувств и избегание интерпретаций, советов, убеждения и внушений были наиважнейшими элементами терапевтической ситуации.

Последователи Фрейда во главу угла ставят перенос, а поведенческие терапевты игнорируют его. Для многих директивных терапевтов решающее значение имеет содержание и способ интерпретации. Последователи Адлера подчеркивают интерпретацию стиля жизни пациента и его действий.

Критерии успешности терапевтического процесса различны. Некоторые терапевты решающим фактором считают глубину терапии. Для большей части последователей Адлера глубина терапии не представляет собой основного интереса, может быть, даже не представляет интереса вообще. В этой связи терапия не является ни глубокой, ни поверхностной, за исключением того, что таковой ее воспринимает пациент. На практике мы видим пациентов, которые хвалят нас за какую-нибудь особую интерпретацию, а когда мы с ними обсуждаем ее, мы понимаем, как сильно они ее исказили. В соответствие с такой произвольностью, ни система интерпретаций, ни содержание, ни глубина не являются тем решающим фактором, благодаря которому происходит исцеление.

Если решающим является не теория и не использование предписанных техник, значит ли это, что основной вклад в исцеление вносит перенос? Или равноправные взаимоотношения? Или же теплая, непринужденная атмосфера, в которой терапевт не берет на себя роль судьи и принимает пациента таким, какой он есть? Поскольку все эти, перечисленные выше компоненты входят в состав и эффективной, и неэффективной терапии, мы должны выдвинуть гипотезу, что, или терапевтическая эффективность является делом подбора определенных терапевтических отношений к определенным пациентам, или что все терапевтические взаимоотношения обладают общими факторами. Эти факторы, вариации христианских добродетелей веры, надежды и любви, по всей видимости, являются необходимыми, но недостаточными, условиями эффективной терапии.

Вера

Д. Розенталь и Джером Д. Франк (1956) обсуждают практическое значение веры в терапевтическом процессе. Франц Александр и Томас Френч (1946) утверждают:

Как правило, пациент, который по собственной воле обращается за помощью верит и ожидает, что терапевт и может и хочет помочь ему. Если это не так, если пациента принудили к лечению, терапевт должен прежде всего создать чувство раппорта, лишь после этого возможно терапевтическое изменение.

Укреплению веры пациента могут способствовать различные терапевтические механизмы. Для некоторых пациентов - простое объяснение, которое проливает свет на суть дела, для других – сложная интерпретация. Вера терапевта в себя, впечатление мудрости и силы, готовность терапевта слушать без критики – все это может быть использовано пациентом для укрепления веры.

Дата добавления: 2015-07-11