Украина

Артем Ляхович

МИФОЛОГИЯ НЕНАВИСТИ

(идеологическая панорама современных Украины и России)

На излете века

Взял и ниспроверг

Злого человека

Добрый человек.

Из гранатомета

Шлеп его, козла.

Стало быть, добро-то

Посильнее зла.

Евгений Лукин

СОДЕРЖАНИЕ:

1. УКРАИНА

1.1. Украинский национализм

1.2. Русский национализм в Украине

1.3. Обыватели

2. РОССИЯ

2.1. Российский национализм

2.2. Либералы

2.3. Скептики

***

Идет информационная война, переросшая в войну гражданскую. Пространство, которое полгода назад воспринималось как "наше" (безотносительно национальностей и гражданств), раскололось на "наших" и "ихних". Разобщенные, растерянные люди, оглушенные потоками информации, не могут составить адекватную картину происходящего - не только "у них", но и "у нас". Ситуацию "у них" не дают оценить тонны лжи, производимой в равной степени "ихними" и "нашими"; ситуацию "у нас" не дает оценить, кроме лжи, еще и то, что мы укоренены в "нашем" мифе, а миф осознается мифом только извне. Изнутри миф - не миф, а реальность.

В своей статье "О национализме" я уже писал обо всем об этом, но, как показала практика, не так, как это могло быть понятно людям, привязанным к какой-либо из праведных идей нынешней войны. То есть - большинству людей. Здесь я попробую изложить свои мысли так подробно, как только смогу.

УКРАИНА

Нынешнее украинское общество расколото не на две большие группы людей, как может показаться, а на три.

Первая - украинские националисты (далее УН). Вторая - русские националисты (далее РН). Третья, наибольшая - недоумевающие, напуганные, растерянные люди, не примкнувшие ни к каким идеям и лозунгам. К УН и РН они относятся либо скептически, либо неопределенно, не зная, как к чему относиться и что о чем думать.

Разумеется, люди распределяются по группам не абсолютно, а относительно, с плавными градациями между ними.

1.1 УКРАИНСКИЕ НАЦИОНАЛИСТЫ

Идеология первой группы - западноукраинский патриотический миф ОУН и УПА. Главной своей ценностью он провозглашает счастье Украины и украинцев, причем для последних предусмотрена привилегия перед другими народами, населяющими Украину, "бо ми в своїй країні".

По факту, однако, его ядром оказывается не позитивная ценность (допустим, обустройство Украины), а негативная: борьба с Россией и русскими, которые объявляются причиной всех бед украинского народа. Позитивным фетишем этой борьбы провозглашается Европа, негативым - Россия и "совок".

Главная историческая предпосылка этого мифа - отношение жителей Западной Украины к советской армии и администрации. Западная Украина - часть западноевропейской цивилизации. С Россией ее не связывали нити тесных контактов, которые могли бы обеспечить общность коллективного сознания, "компенсирующую" российскую (советскую) агрессию. Чем дальше и чужероднее агрессор - тем больше его агрессия связывается с национальностью, а не с властью, режимом, идеологией. Например, украинец Киевской или Полтавской областей ненавидел НКВДистов как "коммуняк", но не как "русских" (тем более, что среди тех было много украинцев), но украинец Львовской и Тернопольской областей ненавидел их именно как "москалiв".

Ядро идеологии УН - миф про ОУН и УПА, превращенных, подобно Красной Армии, из банды головорезов в героев и святых*. Идейное сотрудничество с нацистами, которое служит в международном правовом контексте БЕЗУСЛОВНЫМ обвинением (без поправок на обстоятельства), в этом мифе либо игнорируется, либо оправдывается великой целью - борьбой за счастье Украины. Преступления головорезов УПА (геноцид евреев и поляков, теракты, резня, участие в операциях вермахта) замалчиваются так же, как замалчиваются преступления любой другой армии, возведенной в ранг "воинства света".

_________________________

*И УПА, и Красная армия имели пестрый состав. Речь идет не о том, что "все они были такими", а о тенденции, определившей историческую роль эти армий.

Не нужно думать, что агрессивному УН подвержен всякий житель Западной Украины или даже большинство из них. В мирное время идеология живет подспудно, не выходя на уровень поведения. Порой, не получив своевременного подкрепления в виде войны (ибо всякая идеология питается войной), она незаметно отмирает. Так произошло с национальной рознью Англии, Франции и Германии. Скажем, большинство граждан СССР вовсе не было склонно с пеной у рта доказывать праведность советского строя (хоть были и такие). Но при этом латентно, по умолчанию большинство было солидарно советскому патриотическому мифу. Стоило случиться войне - и советская идеология стала активно утверждать себя через большинство. Если "не трогать" идеологию - она спит себе, и иногда этот сон переходит в летаргию (так произошло в СССР в 1980-90-е г.г.). То же - и в Западной Украине. В мирное время западноукраинский патриотический миф жил подспудно, почти никак не проявляя своего несовпадения с восточноукраинским. Существовала большая вероятность его перехода в летаргию. Но стоило разжечь, стимулировать, раздразнить - и дедовские ценности ожили, питая рознь, о которой еще недавно было странно говорить. (Разумеется, все то же в равной степени относится и к Восточной Украине.)

Советский террор, устроенный на Западной Украине после 1940 г., обусловил и ненависть к "москалям", и отношение к Европе и России как (соответственно) к "своему" и "чужому". Со временем к этой причине прибавились и другие, имеющие всеукраинские и даже всесоветские корни:

- неприязнь к советскому строю и противопоставление ему Запада как царства свободы царству рабов, характерное для 1960-80-х г.г.;

- разительный контраст уровня, эстетики и всего уклада жизни Европы и СНГ, наблюдаемый после 1991 г., когда поездки за границу стали нормой.

В итоге "Европа" стала фетишем украинского счастья. "Европа" для УН - не реальная Европа, а земля обетованная, где нет главных его врагов - русских (они же "коммуняки"). Его пафос - избавление Украины и украинцев от всего русского (советского). Убрать эту заразу, приписаться к Европе - и в Украине само собой все будет. Сами собой будут чистенькие улочки, опрятные домики, вежливые люди, все сами собой станут богатыми, свободными и счастливыми. Почему? Потому что им не будет мешать совок, то есть москали. Европа веками, кровью и потом шла к нынешнему благополучию, и никому еще никогда не удавалось бесплатно приписаться к чужим благам, - но эта информация не вписывается в миф УН, поэтому ее как бы не существует.

Идейных националистов на Украине - меньшинство. Это наглядно показали выборы: за Яроша и Тягнибока проголосовали соответственно 0,7 и 1,16%, и даже умеренный националист Ляшко набрал 8,32%. Но такое меньшинство может быть опаснее любого большинства. Это подтверждает история любой экстремистской партии: ее сила определяется не тем, сколько людей составляет ее актив, а тем, кому она выгодна. В свое время НСДАП оказалась выгодна Круппу, Сименсу и Ко, и именно это определило ее роль в истории. УН-организации (ОУН, "Свобода", "Спільна справа", позднее "Правий сектор") оказались выгодны заказчикам переворота в Украине.

Украинское общество "до Майдана" нельзя назвать довольным и умиротворенным: бандитизм Януковича и его команды сидел в печенках у всех, от Донбасса до Закарпатья. Но оно было стабильным. Вооруженный протест в нем был невозможен. Майдан с его горящими шинами, "коктейлями" и огнестрелом отделяла от среднестатистической нормы такая пропасть, что еще в октябре 2013 г. было бы смешно говорить о чем-то подобном.

Неправ тот, кто говорит, что Майдан - показатель украинского общества (его гражданской зрелости или, напротив, мракобесия - в зависимости от позиции говорящего). Агрессивный Майдан, скандирующий "москалів на ножі", был навязан украинскому обществу, был чужероден ему, неожидан и непонятен для него. Это было очевидно всякому, кто жил в Киеве или в любом другом городе Украины: ни в одной обывательской беседе, ни в одной кухне, ни в одном троллейбусе, ни в одной пивной не звучали лозунги УН. Такие беседы, которые всегда ведутся "за политику", касались либо того, что "все сволочи и бандиты", либо того, что "народ встанет с колен - и мы наконец-то заживем". Т.е. Майдан воспринялся Украиной в русле не националистического, а совсем иного мифа - о народном восстании, уходящего корнями в советское прошлое.

Украинское общество привлек не "бандеровский", а "другой" Майдан (а на деле тот же) - воюющий "за Украину", "за Европу", "за правду". "Другой" Майдан появился тогда, когда прибрел первых мучеников и первые мифы, освященные их кровью. Солидарность с героями, пролившими кровь за Украину - совсем иное дело, чем солидарность с "бандеровцами".

Майдан "сделало" не украинское общество. Оно ПРИМКНУЛО к нему после того, как события повернулись определенным образом и был создан новый миф, объединивший общественные приоритеты с приоритетами Майдана. Майдан "сделала" обособленная каста - военизированные организации радикальных националистов. Они оказались единственными, кто был согласен на ровном месте лезть в драку. Их агрессивность была совершенно неадекватна среднестатистической норме. Сравнительно с населением Украины их было очень мало, но для провокаций, диверсий и уличных боев - вполне достаточно. Поэтому организаторы переворота использовали их в качестве боевых слонов.

Ряды УН составляют:

- молодежь, истосковавшаяся по Великой Идее, по сильным ощущениям и просто по мордобою. Бóльшая их часть - матерящаяся "пивная" толпа, в просторечии - гопники, восприняшие УН на улице (реальной или виртуальной); меньшая - "идейные" студенты, воспринявшие УН из различных текстов;

- отдельные "завзятые" представители среднего и старшего поколения западных украинцев (например, дети солдат УПА, выходцы из семей, сильно пострадавших от советских репрессий, и т.п.);

- маргиналы, люмпены, мелкие уголовники. Именно они составили большинство постоянного "населения" Майдана - его "стражу".

Из этих групп (вероятно, в основном из первой и третьей), а также, возможно, из профессиональных боевиков было составлено боевое ядро Майдана. Это ядро, не имевшее ничего общего со позднейшим, стихийным, многотысячным Майданом, и взялось за "мирный протест" - не только с битами, щитами, "коктейлями", горящими шинами и пр., но и с огнестрелом. Своей агрессией они спровоцировали правительственные силы ("Беркут") на меры, на которые те изначально имели право, ибо государство имеет право на силовое подавление беспорядков и мятежа. Тем самым была запущена цепная реакция насилия, быстро ставшего преступным с обеих сторон (как это всегда и бывает).

Агрессивные националисты, неадекватные украинскому обществу - источник эпидемии национальной ненависти, мгновенно вспыхнувшей в Украине. Благодаря им среднестатистическая норма допустимого в украинском обществе неуклонно ползет вниз. Это показали события в Одессе: до Майдана такая бойня была невозможна (даже с теми же участниками). Это показывают комментарии к видеороликам в соцсетях, где сотни украинцев радуются тому, как колорадам подпалили крылья и оторвали ноги.

Среднестатистическая норма допустимого кажется очевидной, но она - высокое достижение культуры общежития и этики, и за ней стоят века истории. Она хрупка, и джинн ненависти, выпущенный на свободу, быстро разрушает ее, толкая человека обратно в джунгли. УН выпустил этого джинна. УН - не "відродження нації", а ее убийца. Он переориентирует продуктивные силы страны со строительства на насилие. УН виновен не только в ненависти украинцев к русским, но и в ненависти русских к украинцам.

1.2. РУССКИЕ НАЦИОНАЛИСТЫ В УКРАИНЕ

Идеология второй группы основывается на русско-советском патриотическом мифе, в центре которого - идеологема Великой Отечественной Войны ("советский народ-освободитель спасает мир от фашизма"). Она превращена здесь из трагедии, служащей вечным опытом и уроком всем поколениям, в пропагандистскую спекуляцию.

Ценности этой спекуляции стали для РН абсолютным критерием добра и зла. Все, что не вписывается в нее, автоматически становится "фашизмом". Например, в нее не вписывается отношение жителей Западной Украины к советским репрессиям: ведь их якобы проводил все тот же советский народ-освободитель, а такого просто не может быть. (А если и может - значит, заслужили, мрази.)

В нее не вписывается позиция мирного обывателя, для которого жизнь и благополучие близких ему людей важнее всех идеологий, вместе взятых: такой обыватель автоматически становится предателем.

В нее не вписывается национальная дифференциация "советского народа", потому что "советский народ" - расширенная версия русского народа. Иные национальности в рамках "советского народа" трактуются как нацменьшинства в составе России - с обязательным двойным патриотизмом (национальным и русским, из которых второй главнее) и обязательным пиететом к русскому языку. Иначе говоря - если назвать вещи своими именами - миф о Великой Отечественной войне предполагает по умолчанию, что по всей территории бывшего СССР нет и не должно быть никакого иного патриотизма и никакой иной национальной идеи, кроме русских, а если они есть - это "фашизм".

РН хитрее, чем УН, потому что он нередко маскируется под "интернационализм": "национализм преступен, все народы должны жить в мире, и великая миссия русского народа - объединить их в единую дружную семью". Незаметная подмена равноправного содружества народов гегемонией русского и позволяет наделить национализм противоположным именем без видимого противоречия. С позиций "интернационализма" русский националист обличает всех прочих ("фашистов"), ни в коем случае не признавая таковым себя. Это сущственнейшая черта РН, и к ней мы еще вернемся.

Главная причина всплеска РН на Юго-Востоке Украины - опора "революции" на УН, его победа, его проникновение во внутреннюю политику, распространение этой заразы "вниз" (в соцсетях) и "вверх" (в правительстве).

В оценке УН как такового РН справедлив. Однако объективная оценка украинского национального самоопределения (не путать с УН) в рамках РН невозможна: люди, осознанно определяющие себя украинцами (без примеси "русских" и "советских" идеологем), автоматически становятся "предателями" и "фашистами". С этой позиции невозможен и честный анализ отношений украинцев с УН, которые редко бывают прямыми ("сознательно и безоговорочно разделяю"), а гораздо чаще - опосредованно-бессознательными ("по привычке", "по наследству" и т.п.). "Украинство" с точки зрения РН - "раковая опухоль на теле русского духа". "Украинский язык" - испорченный вариант русского ("русско-польский диалект"), "украинцы" - слово, обозначающее особую разновидность русских, которые отреклись от своей Родины, став предателями. Научные данные (история, лингвистика, культурология и т.п.) здесь бессильны: наука интересна национализму только как копилка фактов, которыми он может себя украсить, если они ему подойдут.

Призывы УН-гопников - "москалів на ножі", "москаляку на гілляку", эйфория победы Майдана с ее русофобскими проектами, проникшими в Верховну Раду, напугала людей, живущих в среде РН-мифа. Ни одна из русофобских угроз Майдана не осуществилась (не успела осуществиться?), но самих угроз оказалось достаточно. Опора организаторов переворота на УН была масштабной провокацией, вызвавшей всплеск РН.

Но это был лишь первотолчок. Украинское общество было мирным и стабильным везде, включая Юго-Восток, и такого импульса было недостаточно для того, чтобы "расшевелить" народ даже на массовые митинги, не говоря о военных действиях. Сугубо негативный концепт ("против того-то") не может сплотить людей и сподвигнуть их на активные согласованные действия. Для этого нужны:

- организация протеста;

- действенная альтернативная идеология.

РН на Юго-Востоке, как и УН на Западе, был стихийным, латентным, "дремучим". Людей нельзя было "раскачать" без инициативных групп (пиарщики + сетевые тролли + заводилы-провокаторы + боевики). Таковые появились, но не сразу, а... спустя 4 месяца после начала Майдана и спустя неделю после его окончательной победы. Только после того, как организаторы переворота окончательно "вросли" в государственный трон, началась организованная эскалация РН по сценарию, полностью аналогичному Майдану:

- активная агитация в соцсетях;

- организация митингов (в какой-то мере - принудительная);

- формирование отрядов вооруженных боевиков;

- спланированный, организованный захват государственных зданий (одновременнно в разных городах);

- организованные провокации (представители одного лагеря, закамуфлированные под другой, совершают различные преступления);

- списывание грехов на противника, профессиональный черный пиар;

- боевые действия, "оправданные" вымышленными злодеяниями противника, укорененными в массовом сознании с помощью черного пиара.

Согласованность действий Майдана и Антимайдана во времени противоречит естественному хаосу противостояния двух систем. "Опоздание" Антимайдана, идеально совпавшее с утверждением госпереворота, свидетельствует, что целью организаторов Антимайдана была не действенная борьба с "бандеровцами" и "фашизмом", а эскалация национальной розни как таковой.

Бóльшая часть второй группы, в отличие от первой - не агрессивные гопники, а простые обыватели. Они поддались влиянию РН-пропаганды и искренне приняли весь комплекс украинофобского мифа:

- бандеровцы хотят запретить русский язык, а самих русских физически уничтожить;

- единственное спасение - вооруженное сопротивление (вопрос "а где мы раньше были?" старательно замалчивается);

- действия бандеровцев представляют Украину и все украинское, потому что украинцы, во-первых, нация фашистов, а во-вторых, вообще не нация;

- Антимайдан воюет не за идею-фантом, а за "жизнь наших детей".

Разумеется, за действиями профессиональных команд, руководящих Антимайданом, стоит связь с интересами России и подчинение конкретным ее представителям (идеологам, госструктурам, спецслужбам, армии). Эта "неофициальная" связь более сложна и опосредована, чем прямое подчинение военнослужащих своему командованию, но она есть. Ее факт, жестко отрицаемый Россией и Антимайданом, подтвержден различными доказательствами (от опознания конкретных диверсантов - до перехвата разговоров с координаторами), но по большому счету он и не требует их. Чтобы допусить, что соседняя страна не имеет никакого отношения к войне, устроенной под знаменами ее же идеологии с целью присоединения к ней же, нужно исходить из того, что эта страна исключительно альтруистична и не печется о соблюдении своих интересов, типичных для государства как такового. Именно такую исключительность России и заявляет РН (не смущаясь противоречием со своим же мифом: "священный долг русских - поддержать своих братьев"), но я исхожу из того, что таких стран не существует. Конечно, Россия оказывает неофициальную, негосударственную поддержку сепаратистам, хоть тем возможно, и хотелось бы, чтобы эта поддержка переросла в прямую военную помощь.

Цель Антимайдана - дальнейшая эскалация национальной розни в Украине. Такая рознь, обличаемая российской пропагандой, на деле выгодна правительству России: ослабление Украины, ее позиционирование как "страны предателей и фашистов" оправдывает любой произвол в ее адрес и делает любую агрессию не только безнаказанной, но и оправданной в глазах всех представителей РН-мифа. Став "страной предателей", Украина утратила в глазах россиян какие-либо претензии на отношение к ней в рамках международного права. Тут не до реверансов: есть вещи поважнее басурманских прав.

Эскалация национальной розни естественным обрзом привела к повторению приднепровского сценария - к чудовищной и бессмысленной гражданской войне на Донбассе, равно преступной с обеих сторон. Эта война имеет единственную цель и смысл: предельно ослабить Украину, расколоть ее на два лагеря людей, готовых убивать друг друга. Все прочие ее цели - пропагандистские фантомы (как с одной, так и с другой стороны).

1.3. ОБЫВАТЕЛИ

Третья группа, наиболее многочисленная (думаю, не менее 70%), представляет собой остаточный массив украинского общества - такого, каким оно было до Майдана.

Какая-то часть ее представителей высказывает солидарность с Майданом (больше) или Антимайданом (меньше), но не потому, что они разделяют эти идеологемы, а потому, что надо быть за кого-то. Быть ни за кого слишком тоскливо.

Огромное количество людей поддержали Майдан не потому, что разделяли лозунги УН в какой-либо их форме, а потому, что не понимали (не хотели понимать) ведущую роль националистов в "революции". Им казалось, что это "народ восстал", и они стояли не за Бандеру, а за свое благополучие. Причем не столько против домайданного Януковича-вора, сколько против майданного Януковича-сатрапа, разогнавшего "мирный протест".

В канун майданной эйфории прямо о УН-ценностях Майдана было даже как бы неприлично. Вроде как я приехал добровольцем в другую страну, которую люблю и хочу защищать, но там все носят дуршлаг на голове во имя местного божества. Я тоже надеваю дуршлаг на голову и тоже кричу заученную формулу приветствия этому божеству, хоть толком и не знаю, что оно такое. Я делаю так лишь из солидарности к людям, которые воюют, как мне кажется, за правое дело, и которых я приехал поддержать.

Расстрел "небесной сотни", повешенный на Януковича, стимулировал народный гнев (для чего и был устроен). Потрясенные обыватели в массовом порыве солидарности приняли идеологию, за которую, как гласил мифотворческий штаб Майдана, погибла "небесная сотня" - военную идеологию УПА с ее "слава Україні! героям слава!" и прочей атрибутикой.

Национализм распространился в украинском обществе на волне скорби по "небесной сотне" - стремительно, поверхностно и кратковременно. Агрессия России, Антимайдан, страх и обида жителей Юго-Востока отрезвили недавних "патриотов", пробудив в них здравый смысл - настолько, что во Львове прошел "день русского языка", а интернет запестрел русскоязычными признаниями западенцев в солидарности с братьями Юго-Востока. Но было поздно: зло Майдана пустило корни, машина Антимайдана была запущена, и ничьи признания не могли ничему помешать, ибо дело было вовсе не в этом.

Сейчас украинское общество в своем отношении к национализму вновь вернулось к примерной отметке "до Майдана", только к ней прибавились страх и недоумение. Среднестатистический обыватель, растерянный, подавленный информационной войной, не знает, чему верить и как к чему относиться. Его страх стимулируется и общением с россиянами и жителями Юго-Востока, которые вдруг, внезапно стали видеть в нем врага, амбициями России и ложью украинского правительства, которое врет, что не отправляет на Донбасс срочников и не берет рекрутов. (На самом деле отправляет и берет.) Он боится за себя и своих близких; он не хочет войны и всего, что ее приближает.

Это объясняется, кроме всего прочего, свойством украинского менталитета, в просторечии известным как "моя хата с краю". В этой ситуации его можно описать как изначальный скепсис, обусловленный вековым недоверием к "панам" всех национальностей, идеологий и мастей, от чьих свар всегда трещат холопьи чубы. "Все сволочи" - формула глухой обороны украинского обывателя, живущего "себе на уме" в своей "хате с краю". В иной ситуации она может мешать сплочению, но сейчас она оказалась вакциной против идеологий.

Украинские обыватели, не зараженные разрушительными идеями - остаток постсоветской общности, в рамках которой все были "своими", независимо от гражданства, национальности и взглядов. Фактором идентичности, "свойскости" здесь выступал русский язык (не как язык общения/мышления, а как фундамент культурного ареала) и - главным образом - сама география и обусловленные ею культурные, экономические и прочие связи (вплоть до родственных).

После Майдана такой обыватель с ужасом обнаружил, что эта общность распалась на какие-то новые общности с новыми критериями "своих" и "чужих", совершенно непонятными ему. Те, кого он считал "своими", объявили его врагом, приписав ему идеи, которых он не разделяет; те, кто называет себя его друзьями, верят в то, что его пугает. Отсюда чувство абсурда и растерянности, овладевшее украинским обществом. Здравомыслящая Украина видит, что время прежней общности, прежних "своих" кончилось, и не знает, что с этим делать.

РОССИЯ

Нынешнее российское общество также расколото на три группы людей. Однако и количественный, и качественный их состав совсем иной, чем в Украине.

Первая группа - РН. Ее составляет подавляющее большинство населения России (вероятно, более 90%).

Вторую группу составляют т.н. "либералы", или "оппозиция".

Третью - люди, скептически относящиеся к любой идеологии, как пророссийской, так и проукраинской и проамериканской.

2.1. РОССИЙСКИЕ НАЦИОНАЛИСТЫ

Российский националистический миф - причудливый винегрет из политики, религии, эзотерики и препарированной истории. Миф, актуальный для РН Украины - его частность.

Этот огромный, разветвленный миф значительно превосходит по сложности миф УН. Он имеет множество исторических корней, множество модусов бытования - от госпропаганды до стихийного народного мифотворчества. Здесь я опишу его в наиболее усредненной форме, объединив то, во что верит среднее большинство россиян, с тем, к чему его склоняют верить пропагандистские тексты. Это описание большей частью составлено из цитат (!), взятых из таких текстов и из общения с россиянами разных регионов и поколений. Думаю, что некоторые россияне возмутятся, читая его, и прошу их вспомнить - не говорили ли они совсем недавно чего-нибудь подобного такими же словами.

Ядро российского националистического мифа - идея о противостоянии России (царства добра) Западу (царству зла).

Россия - царство добра потому, что она православная. Россия - единственная в мире страна-хранитель истинно праведной религии. (Наличие других православных церквей, например, Грузинской или Греческой, никак не влияет на это положение.) Российская армия - особенная: она отличается от всех армий мира тем, что она - миротворец. Она никогда никого не завоевывала, потому что русские не могут нести другим народам зло. Великая миссия русской армии - спасать мир от зла, источаемого Западом. Россия взяла под свое материнское крыло немало стран, и если бы не она, западный сатана уже давно торжествовал бы победу.

Русские - особая нация, в которую вложен ментальный код добра и справедливости (в отличие от других наций). Этот код, имеющий единый Божественный корень с православием, определил удивительное свойство русских, отличающее их от всех других наций мира: для них идея, дух, вечные ценности важнее материальных благ. Русский способен на самопожертвование ради высшей цели. Наивысший пример такого самопожертвования - подвиг русского солдата на войне. (По-видимому, подвиги солдат всех остальных стран имеют какой-то иной характер).

Запад - царство зла потому, что им руководит Америка, а Америкой руководит мировое правительство, а мировым правительством руководит сатана. Цель мирового правительства и сатаны - установление Нового Порядка, в котором не будет места добру. Главное препятствие, мешающее сатане добиться намеченной цели - православная Россия как источник добра. Поэтому он хочет уничтожить Россию. Он делает это двумя путями: моральным и военным.

Первый путь заключается в пропаганде идеологии потребления (она же постмодернизм), которая является таким же глубинным свойством западного сознания, как добро и духовность - русского. (То, что этой идеологии от силы 80 лет, а "постмодернизму" и того меньше, не оговаривается.) Эта идеология состоит в том, что все дозволено и нет никаких духовных ценностей, ради которых нужно что-то ограничивать. Ради денег и удовольствий западный обыватель готов на предательство, кощунство и аморальщину. Религия на Западе давно выродилась в лицемерную букву, начисто утратив истинный (православный) дух. Католические и протестантские священники венчают геев (эта ложь, расползшаяся по России, идентична "кровавому навету на евреев"), благославляют войны (русские тоже, но ведь русская армия - это совсем другое дело), пускают в храм срамных девиц чуть ли не голышом (то есть без платка). Главное оружие сатанинской пропаганды - попса, наркотики и гомофилия. Сатана пытается внедрить их в России, чтобы морально разложить православный дух. В 1980-90-е г.г. ему это почти удалось: он развалил великий Советский Союз и вверг Россию в пучину разврата и потребления. Но сейчас настал великий подъем русского духа, и Россия вновь противопоставила сатанинской пропаганде свою традиционную культуру. (Тот факт, что на Западе традиционная культура, в т.ч. и русская, поддерживается гораздо больше, чем в России - где, напротив, власть всячески стимулирует сатанинскую попсу в пику традиционной культуре, - этот факт не рассматривается.)

Второй путь заключается в оцеплении России в дьявольское кольцо с помощью НАТО и в подготовке третьей мировой войны, отождествленной с Апокалипсисом. Несмотря на то, что ядерные боеголовки, установленные в США, могут уничтожить Россию хоть сегодня (как и наоборот), этот миф "по старинке" привязан к традиционной пехотно-танковой войне, и, соответственно, к непосредственной границе с Россией. Именно для того, чтобы подобраться к ней, НАТО и устраивает войну за войной: Югославия, Ирак, Египет, Ливия, Сирия - все ближе и ближе... (Правда, непосредственная граница с Россией у НАТО тоже есть: это Прибалтика. Завовевывай - не хочу.)

Особого внимания заслуживает миф об Апокалипсисе, ставший в XXI в. идейным ядром РН. Он гласит, что у России, как у единственной в мире православной (доброй, духовной) страны - особая миссия в мире. Именно Россия - оплот Бога и добра в его борьбе с сатаной и злом. Поэтому Россия должна послужить в Апокалипсисе армией добра и обеспечить победу Бога. Но шансов мало. Сатана могуч, мировое правительство всесильно, и исход Третьей Мировой давно просчитан на сатанинских компьютерах. Уничтожив Россию, и с ней - бóльшую часть населения Земли, сатана оставит только энное количество хозяев и рабов. Это и будет пресловутый Новый Порядок. В многочисленной литературе на эту тему (см., например, анонимый многотомник "Проект Россия") не высказывается прямо, но всячески муссируется мысль-вывод: чтобы победить сатану в Апокалипсисе, РОССИЯ ДОЛЖНА НАПАСТЬ ПЕРВОЙ.

И в такой литературе, и в народной мифологии всячески акцентируется принципиальная роль православия для России, в частности, принципиальная православность данного мифа.

На самом деле он не только растет из иных корней, но и имеет ряд положений, прямо противоположных христианскому (в т.ч. и православному) канону и несовместимых с ним. В первую очередь это - трактовка Апокалипсиса не как акта Божьей Справедливости, а как равноправной, равносильной борьбы Бога с сатаной. В рамках этого мифа Бог не имеет перед сатаной безусловного преимущества. Более того, подчеркивается, что исход Апокалипсиса не предрешен, и сатана может победить. Он настолько могуществен, что на долю Бога, представленного Россией, не остается ничего, кроме пресловутой духовности (она-то, правда, сильнее любых пушек, ибо "русские не сдаются"). Подобное сомнение в Божественном могуществе - тяжкий грех для христианина любой конфессии; но оно неизбежно, стоит только признать связь "Запад-сатана" и "Бог-Россия" (или вообще какую-либо прямую связь любых политических сил с сатаной или Богом).

Происхождение современного РН-мифа весьма пестро. Костяк мифа об Апокалипсисе взят вовсе не из православия, а из мифологии "Свидетелей Иеговы" - западной секты, яростно обличаемой тем же мифом. Именно там Апокалипсис впервые отождествлен с Третьей мировой войной. Правда, там нет отождествления Бога/сатаны с мирскими силами, убийственного для христианства как такового. Такое отождествение заимствовано, вероятно, из эзотерического сюжета о войне Шамбалы и Агарти, царств зла и добра, тайно управляющих миром. Этот сюжет, как и вся "тибетско-гималайская" макулатура, был популярен в российской эзотерике 1990-х.

Другой корень РН-мифа, более глубинный - идеологемы "Москвы-третьего Рима" и "холодной войны". Мессианская идея богоизбранности России и русского народа, рожденная в конце XV в. и получившая "второе дыхание" в середине XIX в., имела глубокие ментальные, религиозные и социальные корни. В XIX и в начале XX в. она воплотилась во множестве выдающихся текстов, став путем экзистенциального опыта русских художников и мыслителей. В советское время она перешла в атеистическое инобытие: противопоставление России Западу совпало с противопоставлением коммунизма капитализму, а коммунистическая идея, имевшая вначале интернациональный, антинационалистический пафос, со временем слилась с идеей избранности, обособленности России-СССР.

За 70 лет государственного безбожия эта идеологема утратила религиозные корни, выхолостившись в "чистую политику". Если в XIX в. она подпитывалась религиозной и ментальной самобытностью русского народа, а в начале советской эпохи - верой во "всемирное братство людей", то во второй половине ХХ в. единственным ее источником остались амбиции гражданина "великой державы", не подпитанные никакими продуктивными корнями - ни духовными, ни материальными. Государственное безбожие убило "русскую идею", превратив ее в чистую амбицию, подкрепленную только верой в голого короля.

Современный РН представляет собой стихийную взвесь эзотерических мифов и "холодной войны" с искусственной религиозной прививкой, призванной "вернуть" "холодную войну" обратно в религиозное русло. В ментальном контексте постсоветской России это не могло привести ни к чему, кроме роста диких суеверий (из которых, собственно, и сложился этот миф).

Главная его историческая предпосылка - рост массовых настроений, связанных с унижением "краха великой державы" (СССР). Контраст между амбицией гражданина "первой страны мира" и вакханалией потребления, в которую постсоветский мир вверг сам себя, был столь огромен, что потребовал компенсации. Запад стал фетишем всех российских бед - так же, как Россия стала фетишем всех украинских. На него возложена вина и за распад СССР, и за беды 1990-х, и за вакханалию антикультуры, которой Россия захлебнулась в годы перестройки. (Это примерно так же, как если бы переложить вину за пьянство дяди Васи с дяди-Васиных плеч на винзавод.)

Отсюда - жажда реванша. Нынешняя Россия всецело сосредоточена на фетише внешнего врага. Проблемы продуктивности страны отошли на третий план; россияне, одержимые благим порывом, сами признаются:

- Затянем потуже пояса. Главное сейчас - помочь братьям-русичам, которых режут бандеровцы, и одолеть наконец с Божьей помощью врага.

Презренные материальные блага, к которым приравнивается продуктивность Родины, не главное. А что главное? Конечно же, помочь братьям и утвердить великий русский дух на просторах земных - от сих до сих. Для этого надо победить врага.

Иначе говоря (если убрать лишние словеса и оставить суть) - выходит, что главное - война.

Праведная ли, освободительная ли - как не назови, как не прикрой, суть одна. "Хотят ли русские войны?" К 2014 г. так сложилось, что хотят. (Конечно, они говорят - "мы не хотим, нас заставляют". Так говорил даже Гитлер.)

Это неудивительно: война - суть национализма и его неизбежный итог. Национализм по определению ориентирован не на развитие продуктивных сил, а на показуху, на доказательство своей лучшести относительно врагов. А логический итог государственной показухи - война. Отрицать это бессмысленно: история дает нам десятки примеров "за" и ни одного примера "против". Все государства, одержимые национализмом, кончали войной.

Здесь мы вернулись к любопытной и важной вещи: РН отрицает, что он национализм.

Более того, россияне искренне не понимают, почему их самое святое называется национализмом. Национализм в их понимании - только экстремизм: агрессивность на уровне социума, факельные шествия, выкрики и пр. Иначе говоря, для россиянина националист определяется не идеологией, а поведением и атрибутикой. В России есть маргинальные партии, называющие себя националистическими, и россиянин говорит, недоумевая: да, у нас есть националисты, но их мало, их никто не поддерживает, они полулегальны... А мы - наоборот, за братство, за дружбу в единой семье. Россия - мать народов...

Такая аберрация сознания уходит корнями в государственную идею России как многонациональной страны русских. Эта идея была органично воспринята большевистской Россией от царской в виде СССР. Национализм - провозглашение исключительности своего народа, но это относится только к "обычным" народам. Русский народ - особая целостность, нетожедственная понятию "народ" в обычном понимании. Россия - Мать Народов; русский народ - синтетический народ, в который могут и должны вливаться любые другие народы. Они могут при этом оставаться собой, но при это они должны стать отчасти русскими. Они должны принять Россию в качестве Родины, и патриотизм их должен обязательно включать в себя эмоции в адрес Матери-России.

Выходит вещь, парадоксальная для постороннего взгляда, но естественная для россиянина: исключительность русских - это не национализм, это его исконное право, такое же органичное, как право на воздух. А вот исключительность других народов, особенно тех, кто был укрыт под крылом Матери-России - это уже национализм, если не сказать хуже. У русских, правда, тоже бывает национализм, но это тогда, когда они проявляют свою исключительность ТАК, КАК ЭТО ДЕЛАЮТ ДРУГИЕ НАРОДЫ. Когда они унижаются до сходства с чужими борцами за национальную исключительность. Национализм здесь равен внешним проявлениям. Русскому не подобает проявлять свою исключительность ТАК. Он исключителен сам по себе, внутри.

Он называет это не национализмом, а интернационализмом. Россия любит народы и спасает их под своим крылом - на то она и Матушка. Вопрос о том, кто наделил ее этим правом - спасать народы, этим статусом - Матушки, - россияне не понимают. Как можно сомневаться в таких очевидных вещах? Кто наделил солнце правом светить? Кто наделил месяц исключительностью?

"Ну что вы, какой национализм? Мы любим Украину и хотим ее спасти от бандеровцев - наймитов НАТО, взяв ее к себе под крыло". Это - культурный, доброжелательный, неагрессивный вариант. Но ничуть не меньше и такого: "Украины больше нет", "мочи хохлопиндосов", "утопим укропию в вурдалачьей крови", "вырежем ублюдков из брюх хохлацких сук", "вырвать глаза бандерлогам", "вырвать хохляцкие яйца всем кто предал матушку Россию", "сметем с лица земли украинство как главную преграду Русского духа..." (Я отобрал самые приличные варианты. Чтобы их найти, достаточно просмотреть комменты к любому паблику вконтакте. Они есть везде, даже под уроками по фотографии, оперными ариями и религиозными изречениями.) Удивительно, но первые, "культурные", солидаризуются со вторыми, а не с "культурными" же украинцами, не признающими РН-миф.

РН страшен двумя вещами: массовостью и неразличимостью.

Если в Украине националисты представлены меньшинством (+ сочувствующие потому, что надо кому-то сочувствовать, - в сумме, думаю, не наберется и 20%), то в России национализм стал тем, чем дышит вся страна. Россия охвачена националистической истерией. Такая истерия всегда - также и военная истерия. Она называется "великим подъемом русского духа" и "возрождением славянского мира", то есть - точно теми словами, которыми она называлась в 1914 и в 1933 г. (кроме русского духа тогда фигурировал и германский). Даже дословное заимствование этих формул не убеждает русского националиста в том, что он националист. РН оказался недоступным для рефлексии. РН - глухой тупик сознания, в котором оказалась вся страна.

Вся нынешняя Россия в едином порыве рвется на войну. И даже не суть важно, с кем. Есть ВРАГ, туманно олицетворяемый в "чем-то западном", и конкретные его очертания - дело рук пропаганды. Стоит ей услужливо очертить в этом тумане "бандеровца" - и россияне готовы мочить, отстреливать и вырезать из брюх тех, кто еще год назад по умолчанию считался "своими".

2.2. ЛИБЕРАЛЫ

Вторая группа - люди, так или иначе противопоставляющие России в качестве положительного примера Европу и США.

Почти все они принадлежат к интеллигенции. Не менее двух третей этой группы - люди старшего поколения, разделявшие диссидентские идеалы. Их мало - вероятно, меньше 10%. В современной России они подвергаются остракизму и "сверху", и "снизу": их преследует правительство, их же ненавидит и народ, слившийся со своими вождями в эйфорическом единстве.

Несмотря на свою немногочисленность, они достаточно влиятельны - и в роли "совести нации" (вполне жизнеспособная оппортунистская идеологема), и "от противного" - в роли пугала. "Оппозиция" и "либералы" в нынешней России - второй по значению фетиш зла после НАТО.

Слово "либерал" в современном русском языке имеет два значения. Одно, "старое", означает политические убеждения. Другое, "новое", означает "предатель Родины". Или - более расширенно - "человек, предавший Россию западному сатане". В таком значении это слово употребляется гораздо чаще, чем в "старом". (Аналогичная картина - со словом "демократ"; характерны народные ругательства "либераст" и "дерьмократ").

Объясняется это не только тем, что "либералы" осуждают РН и российскую власть, но и тем, что они действительно приняли в качестве идеала то, что для РН тождественно абсолютному злу. С точки зрения РН они действительно поклоняются сатане. Убедить среднестатистического россиянина в обратном невозможно не только потому, что это противоречит его мифу, но и потому, что и США, и западное общество в целом действительно не годится на роль идеала. (Безотносительно каких-либо мифов.) И этого не видят только либералы, унаследовавшие сакрализацию Запада от советских диссидентов.

Российский либерализм (РЛ) - органичное продолжение диссидентства 1960-80-х с его западническим пафосом. Этот пафос жестко дуален: "у нас - рабство, у них - свобода", "у нас - отсталость, у них - прогресс". РЛ - миф, гораздо более реалистичный, "интеллектуальный", чем РН, но по своей структуре они идентичны. В обоих случаях она дуальна: там - свет, тут - тьма (или наоборот). РЛ - зеркальное отражение РН, перенявшее основные свойства оригинала.

РЛ, беспощадно и справедливо критикуя РН, разделяет с ним главное его слабое место: оба мифа принципиально непродуктивны. Это обусловленно их негативным пафосом. Его доминанта - "против": у РН - "против врагов", а у РЛ - "против власти". Уберем объект "против" - и оба мифа лишаются смысла. Отнимем у националиста "врагов" - и он превратится в хвастуна-уголовника. Отнимем у либерала злодейское правительство - и он превратится в шута, делающего проблемы из ничего, ибо уже нé против кого протестовать. Стоит правительству стать хорошим - и либерал превращается из двигателя прогресса в его тормоз.

А главная проблема - в том, что ни одно правительство никогда не бывает безусловно плохим или хорошим. Оно всегда и плохое, и хорошее одновременно, и сама пропорция плохизны/хорошести различна с точки зрения разных социальных и культурных групп, а значит - относительна. Коммунисты справедливо критикуют Столыпина за "галстуки", монархисты справедливо превозносят его за экономический подъем; кто из них более прав? Деятельность правительства принципиально не поддается оценке в рамках дуальной системы.

Именно здесь - основная причина неуспеха либералов. Они не понимают того, что интуитивно очевидно всем, кроме них: в текущей ментальной ситуации они беспомощны. Они не имеют и не смогут заиметь никаких рычагов управления. В текущей ситуации мракобес Путин с его трижды отсталой политикой сделает для россиян по факту больше, чем прекраснодушный либерал, не знающий, где у тигра вымя. А политики, как коровы, ценятся не по прекрасной душе, а по надою.

Позиция либералов относительно российской политики по определению завязана на переделках, выкорчевывании, движении вопреки. Следовательно, она насильственна. Она не имела прямых прецедентов в российской истории. Следовательно, она экспериментальна.

Эксперимент по насильственной переделке России под теоретический шаблон уже был: он начался в 1917 году. Несмотря на все огромное различие коммунизма с либерализмом, по своей структуре ситуации схожи: и там и там огромной массе людей, погрязшей в мракобесии, ради высокой цели насильственно навязывается теоретическая система Правильного Житья, разработанная на Западе. Принципиально не то, что на Западе (пусть националист не потирает руки), а то, что не здесь и не сейчас. Все страны мира спасала только конкретика.

Эффективность политики опредляет простое правило: чем больше дистанция между идеей и реальностью - тем губительнее идея. История подтверждает: единственный эффективный метод продуктивного развития государства - компромисс. Даже если РЛ тысячу раз прав, а 90% россиян заблуждаются - он неправ уж тем, что не совпадает с этими 90%. И тем более неправ тем, что не хочет компромиссов в этом несовпадении.

Отсюда - трагический парадокс РЛ, повторяющий ситуацию 1880-1910 г.г. Если много и настойчиво произносить какие-то слова - рано или поздно они станут реальностью; если что-то усиленно называть чем-то - рано или поздно оно станет этим. Слова, которыми либералы называли правительство Путина, были неизмеримо страшнее его деяний. Эти слова произносились ради обличения - ради того, чтобы Россия НЕ стала такой, - но эффект от них был прямо противоположным. Называя Путина и Ко фашистами, гитлерами, геббельсами, либералы озлобили и власть, и народ, и озлобились сами; и в этом круговороте озлобления власть действительно становится такой. Многократно звучащее слово создает норму. Сами того не желая, своей критикой либералы раздвигали грани допустимого для власти. Нынешняя российская власть УЖЕ такова, какой либералы называли ее несколько лет назад. Это УЖЕ без пяти минут фашизм. Раньше это слово было эффектной гиперболой, сейчас оно - характеристика.

Виновна ли в этом власть? Безусловно. Но и роль оппозиции в этом процессе более разрушительна, чем конструктивна. Неадекватностью, полемическим пылом, азартом ниспровержения либералы подливают масла в огонь и способствуют разжиганию того же зла, которое обличают. В пылу обоюдной ненависти оно растет, как снежный ком. Искренне желая мира, либералы приближают войну. Искренне желая остановить лавину ненависти и насилия, они стимулируют ее. Уже само по себе противостояние усугубляет ее, какими бы идеями оно не питалось.

Именно так было в преддверии революции 1917 г.: царская власть была отвратительна, но вовсе не в такой степени, как рисовали ее революционеры всех партий и убеждений, и уж конечно - не в такой, чтобы устраивать теракты (такой степени вообще не бывает). Ответом было движение царской власти от отсутствия смертной казни при Александре I к тысячам расстрелянных и повешенных при Николае I. К чему привела эта обоюдная истерия насилия - мы знаем.

Интеллектуально-культурный уровень и отдельных представителей РЛ-мифа, и самого мифа в целом намного выше, чем у РН-мифа. Удивительно, но это не мешает им выказывать наивность не меньшую, чем у националистов, только с обратным знаком. Столько же пафоса, сколько националист тратит на Россию и ее правительство, либерал тратит на страны Запада и НАТО. И там и там за пафосом стоят самые благородные чувства, самая искренняя обеспокоенность судьбами России и россиян. Более того, она нередко воплощается в одних и тех же лексических конструкциях. Язык апологии/ниспровержения в России один, и им пользуются оба лагеря.

За РЛ-идеализацией США стоит та же этическая и гражданская обеспокоенность, то же искреннее желание изменить мир к лучшему, что и за РН-идеализацией "великого подъема русского духа". Пафос идеализации в обоих случаях имеет общий ментальный код. Это - глубинное свойство российского менталитета с его этосом сострадания и личного участия в бедах мира: РОССИЯНИНУ НУЖНА ПРАВЕДНАЯ ЗЕМЛЯ. Где бы она ни находилась. Для РН это Россия, для РЛ - США и другие страны Запада.

Россиянин может быть сколь угодно умным, скептичным, здравомыслящим; но украинское "все сволочи" для него невозможно. Если все - для чего тогда жить?

Так выходит, что украинская "хата с краю" способствует иммунитету против идеологий, а российский пафос соучастия толкает Россию в пропасть. Искренний пыл либералов и националистов привел к беснованию ненависти и мракобесия, какого Россия не знала полвека. Их противостояние - главный стимулятор российской ненависти.

2.3. СКЕПТИКИ

Третья группа так малочисленна, что говорить о ней как о коллективной общности нельзя: это не коллектив, а сумма индивидуумов.

Мой личный опыт свидетельствует, что она во многом представлена людьми нерусского происхождения (марийцы, армяне, татары, дагестанцы, грузины, греки и др.). Истерия РН нередко оскорбляет их национальное достоинство; вместе с тем им хватает здравого смысла трезво оценить и ситуацию в Украине, и поведение США. Не располагая, как и все мы, правдивой информацией, они отталкиваются от очевидности, разрушенной национализмом: мир лучше войны, и неправ всякий, кто насаждает войну - безотносительно его идей и целей.

Эта группа - реликт постсоветской общности. Большинство россиян, вовлеченных в РН, сохранило чувство такой общности, подменив ее предмет: теперь, чтобы быть "своим", мало быть рожденным в СССР/СНГ - нужно еще и разделять "великий подъем русского духа". "Свои" должны стать "возрожденным славянским миром" и радоваться его "великому подъему" под эгидой "интернационализма". Если они не хотят - они автоматически становятся "зомбированными" (в лучшем случае) или "предателями" (в худшем).

***

Итак, постсоветской общности больше нет.

Вместо нее - зачатки, личинки недообщностей, имеющих общий язык, культуру, уклад жизни, привычки, ценности, и различных между собой только идеологиями, - но одного этого им хватает, чтобы убивать друг друга.

Это наглядно показывает война на Донбассе. Дело не в том, на чье стороне правда - на стороне сепаратистов, состоящих из боевиков, бандитов, маргиналов, но большей частью - из простых дончан, искренне уверовавших, что нужно кровью защищать землю от фашистов, - или на стороне правительственных войск, защищающих конституционный закон с помощью тех же бандитов и маргиналов, разбавленных рекрутами, брошенными на войну вопреки закону. Дело не в этом.

Дело в том, что у людей появилась причина, заставляющая их ради всего самого святого в их жизни стрелять в таких же, как они, людей. Говорящих на том же языке, имеющих столько же денег, слушающих ту же попсу, смотрящих те же телешоу. А у других людей появилась причина радоваться их смертям и желать новых.

Это говорит о том, что наступила эра формирования новых общностей - через войну. Эра нового варварства.

РН кричит - "Украины больше нет". Это не совсем так. Больше нет СССР-СНГ. А это значит, что и России больше нет. Есть ошметки, говорящие на одном языке и ненавидящие друг друга за то, что они поклоняются разным идолам.

А идолам все равно. Они каменные.

***

В заключение - несколько расхожих мифов:

1. Россия одержима военной истерией, а Украина борется за свою честь, достоинство и демократию.

Это либерально-западнический миф: раз Украина тянется к Европе - одно это обеляет все, что она делает. На самом деле УН - двигатель украинского переворота - одержим такой же военной истерией, как и Россия. Просто он малочислен, и у него кишка тонка. Большинство населения Украины ни за что не борется - ему просто страшно. А украинская власть - лебедь, щука и рак: кто рвется туда, кто сюда, а кто и на войну - резать москалей.

2. Россия - нация рабов, а в Украине - высокий подъем гражданского сознания.

Он имеет то же качество, что и российская военная истерия: это "подъем" толпы с помощью внушения-привязки высоких эмоций к идеологическим фетишам. Действительное отличие российского общества от украинского состоит в том, что большинство украинцев относительно свободно от идеологии. Но это - не подъем гражданского сознания, а его противоположность. Украинская "хата с краю" бесплодна.

3. Либерализм - не миф, а всего лишь правильная правовая система в пику неправильной (коррупционной, российской).

Либерализм – это не только правовая система (правильная или нет), но и огромный комплекс ценностей, идеологем, очевидностей и т.д. и т.п., наросший на ней. Он-то и есть миф; и он-то, а вовсе не сухая рациональная схема, и определяет поведенческие матрицы людей.

4. Допустим, русская идея – национализм; допустим, миф о западном сатане – миф. Но ведь за мифом скрывается правда: США действительно настроены экспансивно, и единственный разумный выход – объединиться вокруг России, его сильного соперника.

Это было бы так, если бы Россия предлагала сугубо экономическое и политическое объединение – без примеси РН. Но под знаком национализма и неизбежно продуцируемой им национальной розни никакое сплочение стран и народов невозможно. Это оксюморон. Что и показывают нынешние события.

Дата добавления: 2015-07-11