Оле Нидал

Официальный буддийский Мастер,

который передает благословение и

деятельность Линии Карма Кагью

Я делаю то, что

говорят мне мои учителя

Икраам. Оле, я хочу спросить тебя, кем ты себя считаешь?

Оле Нидал. В основном, инструментом при несении буддизма на Запад. Я не очень много думаю о себе, как о личности, или о чем-то таком. Я думаю, что я делаю то, что делаю в результате обещаний в прошлых жизнях. Я не думаю, что у меня есть большой сознательный выбор.

Икраам. Что ты имеешь ввиду, когда говоришь – быть инструментом?

Оле Нидал. Это означает, что ты чувствуешь, что внутри тебя работает что-то большее твоих личных желаний, симпатий и антипатий. Это означает, что ты чувствуешь что-то, что больше твоих удовольствий и так далее и это тебя направляет. Я думаю, что в моем случае – это обещания, которые я давал ранее.

Икраам. Я могу сказать, что ты живешь интуицией?

Оле Нидал. Это больше, чем интуиция, это когда ты обещаешь делать какую-то работу.

Икраам. Кому обещаешь?

Оле Нидал. Я обещаю самому себе или моему Учителю Кармапе, или Будде.

Икраам. А что значит – самому себе? Кто этот "сам", который обещает и кто этот "себе", которому обещает "сам"?

Оле Нидал. Это внутренняя будда-природа. Когда ты осознаешь, что твой ум – это будда-ум, то можно давать обещания самому себе. Но поскольку всегда существует опасность, что может возникнуть гордость или похожие чувства, то хорошо иметь в этом также что-то внеличностное. То есть Учитель, которому ты даешь обещания и с которым устанавливаешь связь.

Икраам. Как ты отличаешь свою гордость от будда-ума, как ты обнаруживаешь в себе более сущностные проявления, большие, чем эмоции, привычные переживания?

Оле Нидал. Это можно увидеть по тому факту, что ты следуешь своей традиции. Я делаю то, что говорят мне мои учителя. Я ничего не изменял в учении Будды, я делал только то, что мне говорили делать.

Икраам. Согласись, это марионеточная ситуация. Кто-то людьми руководит, используя учения, а кто-то их дергает за ниточки. Где истинные причины?

Оле Нидал. Это вопрос того, какова цель. Я серьезно верю в то, что Будда хотел делать людей свободными и поскольку я хочу того же, я могу работать на него. Если бы я думал, что он ограничивал людей или заставлял их верить во что-то такое, что они не могут познать на опыте, то я бы не работал для него.

Икраам. А как ты веришь? Ты об этом знаешь от других, что он не ограничивал людей, или ты об этом знаешь от себя?

Оле Нидал. И то и другое. Я чувствую рост в собственной ситуации, я вижу рост на примере моих друзей и учеников. Они не только стареют, но и мудреют, и они не становятся поверхностными.

Икраам. А как ты свой рост обнаруживаешь?

Оле Нидал. Это увеличение способности приносить пользу другим, постепенное уменьшение мешающих чувств, внутренняя уверенность, уменьшение надежд и опасений, мыслей о вчера и завтра, увеличение чувства того, что момент здесь-и-сейчас полон смысла. Вот это некоторые способы.

Икраам. Оле, зачем ты здесь, что ты ищешь и куда идешь?

Оле Нидал. Во-первых, я скажу, что твой вопрос очень хороший, очень умный. В общем, я здесь потому что меня пригласили. Первый раз я приехал сюда, потому что хотел организовать здесь группу. Теперь группа есть и я здесь, потому что меня пригласили. И то, что я делаю, это очень основные вещи – я знакомлю людей с их будда-природой теми путями, которые кажутся мне возможными. Я даю методы, которые позволяют людям на опыте познавать свою природу.

Икраам. А ты познал свою будда-природу?

Оле Нидал. У меня были такие вспышки.

Икраам. Можешь что-нибудь сказать об этом?

Оле Нидал. Наверное, это надо пережить на опыте, чтобы знать о чем я буду говорить. Это пространство как радость, это пространство как совершенное бесстрашие, это пространство, которое не разделяет на субъект, объект и действие. Это все равно, что держать два пальца в розетке и пропускать все электричество Киева через свои кости. Это невероятно сильно.

Икраам. У тебя был такой опыт?

Оле Нидал. Да, и трудность с этим опытом в том, что его надо как-то упаковать, чтобы функционировать затем в обычном мире. Нужно сознательно решиться ограничивать свои переживания тем, что другие люди могут понимать. То есть невозможно идти на полной силе все время.

Икраам. Я только сейчас начинаю чувствовать тепло от того, что ты говоришь. Но мне хотелось бы знать, что для тебя более важно: путь к себе, обретение себя или нести традицию, религиозный догмат?

Оле Нидал. Я думаю, что нужно делать и то и другое. Нужно работать с теми методами, которые доказаны. Невозможно доверять собственным вспышкам воодушевления и невозможно думать, что они достаточно большие, чтобы их передавать. Нужно прибавить это к системе поучений, которым ты уже доверяешь. Моментам собственного воодушевления доверять недостаточно.

Икраам. Оле, а что ты имеешь ввиду, когда говоришь, что нужно работать с методами, которые доказаны?

Оле Нидал. Это означает, что на протяжении сотен лет люди получали пользу от них.

Икраам. О какой пользе ты говоришь?

Оле Нидал. Польза в том смысле, чтобы люди могли лучше жить, лучше умирать, лучше перерождаться.

Икраам. А что значит – лучше перерождаться?

Оле Нидал. Лучше перерождаться – означает возможность переродиться в чистом состоянии ума или в том, что называется чистая страна, а если нет, то, по крайней мере, обрести лучшее существование, в котором можно подольше заниматься практиками.

Киев, октябрь 1995 год.

Паринама

Санньясин Ошо

Путешествие в ашрам

Икраам. Паринама, не мог бы ты рассказать о своих впечатлениях и переживаниях, полученных от поездки в Индию, в ашрамы Ошо, в частности в Пуну, и в другие места паломничества искателей духовного пути. Что ты получил от этой поездки?

Паринама. Не знаю, к сожалению или к счастью, но от пребывания в Пуне я получил меньше всего каких-то откровений и чего-то такого, что можно назвать внутренним опытом. Но и разочарований не было. Было достаточно ровное отношение к тому, что происходит. Было понимание того, что происходит в Пуне, но я не почувствовал там любви и медитации. То есть после тех мест, которые я посетил, где были очень глубокие моменты медитации, какие-то открытия интересные, Пуна выглядела очень контрастно. Там идут свои какие-то процессы.

Я был в двух Ошо коммунах в Непале – “Ошо Тапобан” и Читванском парке. Вот там чувствуется дух Ошо, – есть атмосфера любви, медитации. Там тебя встречают как дорогого гостя, особенно если ты санньясин. Коммуны расположены в очень живописных местах. Все способствует медитации, раскрытию, хочется идти глубже. Там ты чувствуешь наполнение энергией, я с удовольствием делал все техники. Может быть в Пуне это не чувствуется потому, что там очень много людей, очень много контактов, все направлено во вне. В Пуне нужно быть особенно бдительным, чтобы не растрачивать попусту свою энергию, это не просто. Пуна сейчас напоминает большую тусовку. Такую духовную тусовку для западников.

Русских почти не осталось в ашраме Ошо, грузинов всех выслали, и вообще, сейчас там ощущается атмосфера страха и подозрения. Санньсинам запрещается ходить в малах и робах за пределами ашрама, участвовать в каких-либо вечеринках. Радость, свет, улыбки, смех, – все это большой дефицит. Обслуживающий персонал очень напоминает хорошо нам известный “совок”, т. к. работают они бесплатно, это называется “рабочая медитация”. Много бюрократии. Вот где еще чувствуется присутствие Ошо, – так это в самадхи, вход стоит 25 рупий.

Еще я хочу рассказать о встрече с бывшим садовником Ошо Ведантом, которая у меня состоялась в Чентване. После ухода Ошо он покинул ашрам в Пуне. Сам по этому поводу он сказал очень скромно: “Мой Мастер ушел и я не захотел там оставаться”. Но некоторые санньясины мне говорили, что его уход был связан с вырубкой больших, очень красивых деревьев в парке, за которыми он ухаживал. Люди, которые это делали совершенно не понимали, что они совершают преступление. Он не мог, видимо, с этим смириться.

Был в ашрамах с чисто индийской традицией. Интересен сам принцип их построения. Это может быть очень маленький ашрам, один или несколько домов, это могут быть пещеры. Но все построено на отдаче. Человек приходит и у него не берут ничего, ему дают.

Икраам. Может быть этим отличается Пуна?

Паринама. Да, именно этим, потому что в Пуне все построено на бизнесе. Когда приезжаешь в Пуну, на тебя смотрят, насколько ты платежеспособен. К русским относятся не очень хорошо. Во всем чувствуется отсос энергии. Пища там, например, очень изощренная и дорогая, но тяжелая по энергиям, приготовленная без любви. А вот в этих ашрамах пища простая: традиционный рис, дал, джапати. Но она энергетичная, ею наедаешься и чувствуешь себя хорошо. А в одном ашраме я был просто поражен. Нас угощал молодой монах. Он с такой искренней любовью за нами ухаживал. Чувствовалось, что это он делает с удовольствием, с радостью. Это место называется Брамапури – место бога. Это на Ганге. Там живут странствующие монахи. В этом ашраме живет святой, во всяком случае, так говорят. Мне трудно судить, я не знаю. Но человек очень интересный и очень простой. Иногда он напоминал мне чем-то простого русского деда. Просто одет, борода. Когда мы у него спрашивали о его просветлении, он все отшучивался по этому поводу, показывал какие-то фотографии и говорил: “Разве может быть просветленный с таким лицом?” Простой, но какие-то вещи он видит. У меня возникали всякие идеи остаться там подольше, но он мне сказал, что нужно возвращаться домой. Хотя моему спутнику он разрешил остаться с ним. Сама атмосфера там очень расслабляет и располагает к открытости и доверию. Можно делать что ты хочешь. Я ходил по храму, подошел к большому, очень красивому барабану, мне захотелось поиграть. Я понимал, что это святое место, там ходят монахи, зажигают свечи, что-то делают. Но я решил попробовать. Я очень тихо стал играть, потому что мое внутреннее состояние мне подсказывало, что я делаю все правильно. И я продолжал делать это дальше. И так минут сорок я играл на нем. В конце это была довольно-таки громкая игра. Но я не почувствовал никакого напряжения. Это было отлично.

Что еще меня очень поразило в Индии, это совсем иная психология людей. Совершенно другое отношение к жизни. У нас человек может иметь машину, дачу, деньги, положение, любовниц, но оставаться постоянно недовольным и стремиться к еще большему. Он хочет еще и еще. Редко встретишь человека, который радуется тем, что дает ему жизнь. Там все иначе, там человек довольствуется малым. Он получает удовольствие от того, что у него есть, он умеет радоваться жизни. Люди наслаждаются солнцем, просто улыбкой прохожего. Ты улыбаешься и он улыбается, и счастлив этим. Удивительное ощущение внутренней любви и благодарности жизни. Это все несмотря на бедноту и нищету. Там нет этой тяжелой безысходности. Люди не ищут сочувствия, жалости.

Икраам. Паринама, а что в Пуне оставило в тебе удовлетворенность, принятие ситуации. Ты был там на группах?

Паринама. Там вот действительно ситуация наоборот, в которой можно интересно поработать. Но при этом нужно быть предельно бдительным, там все очень важно. Для того, чтобы пойти глубже, разобраться в себе, надо пройти через концентрацию. В Пуне наблюдается концентрированная ситуация всего того, в чем находится сейчас человечество, всего того дерьма, в которое мы попали. Там не чувствуется сердечной энергии. Каждый находится в себе, выходит на контакт только со знакомыми ему людьми. Работа там идет не за счет переполненности и разделения энергии с другими, а на уровне решения своих собственных проблем. Это, конечно, лишь общее впечатление.

Группы там есть очень интересные. Практически все группы демонстрируются, то есть можно посмотреть то, что может быть на группе. Например, я был на демонстрациях гурджиевских танцев, массажа, восточных боевых искусств. Но на группу я не попал, т. к. это дорого, в среднем группа стоит 200-300 долларов. Все групплидеры работают там очень профессионально.

Икраам. А что тебя потянуло в Индию, зачем ты поехал туда? И что в этой поездке для тебя оказалось наиболее ценным опытом?

Паринама. Просто ситуация. Я заработал деньги и почувствовал, что самое интересное их вложение, для меня – это поездка в Индию. Наиболее ценным для меня в этом путешествии оказался опыт какого-то глубокого внутреннего расслабления. Это опыт встреч с мастерами и учителями. Кстати, это было и в Пуне, но это не имело никакого отношения к ашраму Ошо. Это было очень яркое впечатление. Мы встретились с женщиной Ма Инира Деви. Говорят, что она просветленная. Я не знаю. Но это огромный поток сердечной энергии. У нее свой храм, где происходят сатсанги в традиционной индийской форме. Вечером это бхаджаны – индийские ритуальные песни. Она то же поет и играет на музыкальных инструментах. Туда заходишь и попадаешь в пространство тишины, впечатление очень необычное. Когда мы туда попали, она пригласила нас к себе. И мы присутствовали там некоторое время, что-то происходило. Поразило то, что она выглядит женщиной несмотря на ее 80 лет.

Но, тем не менее, самым большим для меня учителем была Ганга, эта большая священная река. Когда я там был, я почувствовал, что все происходит, все меняется. Это было сияние, огромное внутреннее расслабление, приходит осознание, что жизнь это не сансара, не страдание, все течет очень мягко и красиво.

Но самые сильные впечатления были связаны с водой, морем и Гангой. Это совершенно потрясающие переживания. И вообще, я почувствовал, что меня мало привлекают ашрамы, храмы, больше природа, вода. Вот мне хочется рассказать о море. Наверное, нечто подобное испытывает человек, когда он приближается к просветлению. В море очень много планктона, черное звездное небо и черное светящееся море. И когда ночью заходишь в него, это просто ощущение растворения, ты как в космосе. Все вокруг светится. Там светиться, здесь светится, ты невесомый. Это такое переживание, что тебе хочется плыть в море и одновременно сбежать оттуда. Страх и восторг присутствуют одновременно. Такое впечатление, что если ты поплывешь туда, то больше не вернешься. Такая красота, такой восторг. Очень хочется почувствовать тайну моря. Я никогда в жизни не чувствовал так море. Я не мог оттуда уехать. Вот если сравнивать групповую работу, техники, то они позволяют мне раскрутить энергии, а вот сама медитация случалась со мной на природе.

Икраам. Вот ты говоришь, что случалась медитация, что такое медитация?

Киев, июнь 1995 год.

Икраам

Для меня нет в жизни другого

интереса, кроме интереса самой Жизни.

Все, что происходит со мной – это и есть

моя Жизнь.

Дата добавления: 2015-07-11