Глава 7. Судебная власть 6 страница

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2005. N 10. Ст. 897.

Приходится констатировать, что число привлеченных к уголовной ответственности судей растет: в 2005 г. квалификационные коллегии судей страны дали согласие на возбуждение уголовных дел в отношении 11 судей, в 2007 г. - в отношении 22 судей, а всего в период между VI и VII Всероссийскими съездами судей (2004 - 2008 гг.) - в отношении 64 судей; отказано в удовлетворении представлений об этом в девяти случаях.

Статья 123

Комментарий к статье 123

1. Провозглашенное в качестве общего правила открытое разбирательство дел в судах является по своему содержанию и значению необходимым элементом права на судебную защиту (см. комментарий к ст. 46), поскольку определяет обязанности государственной, в частности судебной, власти, которые корреспондируют этому праву.

Без открытого разбирательства дел независимым, беспристрастным, действующим на основе закона судом судопроизводство не отвечает требованиям справедливого правосудия и не может обеспечить надлежащую судебную защиту. Поэтому открытость (гласность) судебных процедур, как и другие указанные в гл. 7 Конституции требования к судебной власти, выступая в качестве конституционных гарантий прав и свобод, по этимологии и значению также включаются в группу основных юстициарных, т.е. реализуемых в правосудии, прав. Это подтверждает и практика конституционного судопроизводства, дающая многие примеры их защиты в КС РФ как неразрывно связанных с перечисленными в гл. 2 Конституции. Гласность, независимость, состязательность, законный суд рассматриваются как определяющие реализацию права на уважение достоинства личности, равенство перед законом и судом, судебную защиту и также могут быть представлены как субъективные права каждого. Именно такая позиция находит отражение и в международном гуманитарном праве: ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. <1> (далее - Пакт) и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. <2> (далее - Конвенция) признают субъективное право каждого при определении его прав и обязанностей на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

--------------------------------

<1> Международное публичное право: Сб. док. М., 1996. Т. 1. С. 470 - 482.

<2> СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

Требование гласности в судопроизводстве диктуется приоритетом интересов личности и гражданского общества над государством <1>. Каждый имеет право в суде обратиться одновременно и к форуму общественности, с тем чтобы быть защищенным от тайного отправления правосудия, что служит также социальному контролю по отношению к судам, вне которого невозможно доверие к ним со стороны общества. Публичное разбирательство "содействует достижению целей справедливости судебного разбирательства, гарантия которого является одним из основополагающих принципов всякого демократического общества" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Смирнов А.В. Транспарентность судебной власти: политико-правовой анализ // Проблемы транспарентности правосудия. М., 2005. С. 13.

<2> Решение ЕСПЧ от 8 декабря 1983 г. по делу "Претто и др. против Италии" // Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. М., 2000. Т. 1. С. 431.

Названные нормы Пакта и Конвенции допускают исключения из принципа открытого судебного разбирательства по соображениям морали, общественного порядка и государственной безопасности в демократическом обществе, в интересах несовершеннолетних или защиты частной жизни сторон, а также в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, при особых обстоятельствах, когда публичность нарушала бы интересы правосудия.

Комментируемая норма ч. 1 ст. 123 Конституции, напротив, не содержит конкретных оснований для исключения гласности в судопроизводстве, оставляя их установление на усмотрение федерального законодателя. Такие основания предусмотрены ст. 11 АПК, ст. 10 ГПК, ст. 241 УПК, ст. 55 Закона о Конституционном Суде РФ.

В соответствии с данным регулированием проведение закрытого заседания допускается для того, чтобы обеспечить неразглашение охраняемой законом тайны: государственной, коммерческой, служебной, тайны усыновления и связанной с неприкосновенностью частной жизни граждан иной личной тайны, в том числе сведений об интимных сторонах жизни или унижающих честь и достоинство личности, при рассмотрении уголовных дел, в частности, о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности. К государственной тайне относятся сведения, перечисленные в Законе РФ от 21 июля 1993 г. N 5485-1 "О государственной тайне" <1>, в ч. 1 ст. 12 Закона об ОРД. К иной охраняемой федеральным законом тайне относятся: медицинская (врачебная) тайна (ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан), тайна записи актов гражданского состояния (ст. 12 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния" <2>), журналистская тайна (ст. 41 Закона о СМИ), банковская тайна (ст. 26 Закона о банках), нотариальная тайна (ст. 5 Основ законодательства РФ о нотариате). Закрытое судебное заседание для охраны таких признаваемых федеральным законом тайн в случаях, когда процессуальный закон не предписывает обязательное исключение гласности, проводится при удовлетворении ходатайства об этом участвующих в деле лиц, ссылающихся на необходимость сохранения тайны (ст. 11 АПК, ст. 10 ГПК). Судебные заседания проводятся закрыто по уголовным делам о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими возраста 16 лет, а также если этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства или их родственников и близких.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1997. N 41. Ст. 8220 - 8235.

<2> СЗ РФ. 1997. N 47. Ст. 5340.

Сопоставление оснований для исключения гласности судопроизводства в международно-правовой интерпретации и российском законодательстве дает возможность отметить некоторые особенности, которые значимы для оценки законодательных и судебных решений, ограничивающих право каждого на публичное рассмотрение его дела в суде.

Международные нормы не содержат ссылки на национальное право как на регулятор допустимых исключений из принципов гласности и формулируют общие критерии такой допустимости. Это не исключает для национального законодательства конкретизацию этих критериев и даже большую строгость в регулировании запрета ограничивать гласность: национальное регулирование вправе не допускать и такие ограничения, которые с точки зрения международного стандарта могут признаваться оправданными.

Международное регулирование исходит из того, что решения об исключении гласности в пределах общих критериев составляют дискреционное полномочие суда. Российский законодатель стремится к исчерпывающему перечислению возможных случаев закрытия судебного заседания и потому формулирует их развернуто. Однако многие из них описаны с помощью оценочных понятий и также оставляют суду широкие дискреционные полномочия, которые предполагают установление и оценку фактов, подтверждающих обоснованность исключения гласности и обеспечение баланса таких ценностей, как публичность и конфиденциальность в судопроизводстве. Это предполагает мотивированность ходатайств заинтересованных лиц о проведении закрытого судебного заседания и выносимых по ним судебных решений, определение каждый раз объема закрытости и немедленный отказ от нее при отпадении оснований. Судебные же акты, по существу, всегда оглашаются (объявляются) публично <1>.

--------------------------------

<1> В уголовном процессе могут (по определению суда) оглашаться вводная и резолютивная части вынесенного по результатам закрытого разбирательства приговора.

В международном праве признается возможность исключить публичное разбирательство, если оно может нарушить (в силу особых обстоятельств) интересы правосудия, что формулируется как отдельное основание, внешне не связанное с защищаемыми в правосудии другими государственными, общественными или личными интересами. При этом не исключается на практике опасность такого понимания интересов суда, которые могут не соответствовать принципу справедливого правосудия, т.е. не обеспечивать социальное предназначение последнего. Между тем интересы правосудия как такового не есть интересы удобства для судов и судей. Такая цель никогда не может преобладать над ценностями судебной защиты в справедливых процедурах, что является подлинным интересом правосудия.

В российском законодательстве "интересы правосудия" не признаются основанием для проведения закрытого судебного разбирательства. Однако в судебной практике разные ограничения гласности, например запрет реализовать право присутствующих фиксировать в судебном заседании его ход с помощью аудиозаписи, прямо дозволенное ч. 7 ст. 11 АПК, ч. 7 ст. 10 ГПК, ч. 5 ст. 241 УПК, чаще всего мотивируются тем, что это мешает суду.

Российское регулирование позволяет проведение закрытых судебных заседаний и в других случаях, кроме прямо названных: во-первых, все процессуальные Кодексы указывают на возможность их установления другими законами, т.е. и на их расширение в будущем; во-вторых, ГПК предусмотрено, что суд по ходатайству вправе исключить гласность при наличии любых обстоятельств, публичное обсуждение которых способно помешать правильному разбирательству дела, т.е. допускается свобода усмотрения.

Обеспечение гласности в судопроизводстве во всяком случае требует контроля соразмерности нормативных и правоприменительных ее ограничений, исходя как из ч. 3 ст. 55 Конституции, так и из ст. 29 Всеобщей декларации прав человека 1948 г. <1>, допускающих это с целью должной охраны прав и свобод и удовлетворения требований морали, общественной безопасности и общего благосостояния в демократическом обществе. Проверка соразмерности ограничений предполагается и при условии, что законодатель самой Конституцией уполномочен вводить их, как это сформулировано в ч. 1 комментируемой статьи. "Тест пропорциональности" <2> применяется при анализе в конституционном судопроизводстве конституционности закона, устанавливающего ограничения гласности, при исследовании в суде в любом виде судопроизводства фактических оснований для закрытия судебного заседания, чтобы оценить, является ли это абсолютно необходимым для целей справедливого правосудия и, наконец, при проверке ЕСПЧ убедительности аргументов национального суда об исключении гласности при рассмотрении им конкретного дела.

--------------------------------

<1> Международное публичное право: Сб. док. Т. 1. С. 460 - 464.

<2> См.: Чернышева О.С., Диков Г.В. Транспарентность судопроизводства - стандарты ЕСПЧ // Проблемы транспарентности правосудия / Сост. Е.А. Абросимова, С.Л. Чижков. М., 2005. С. 59.

Конституционный принцип гласности в судопроизводстве является общеотраслевым и общестадийным, т.е. действует во всех видах судебных процедур и во всех судебных стадиях. В то же время он обусловливает не только процессуальную деятельность суда, но и деятельность по организационному обеспечению судопроизводства, направленную на создание условий для его осуществления в соответствии с конституционными требованиями.

Гласность судопроизводства предполагает: рассмотрение дел в помещениях, обеспечивающих присутствие публики; равный доступ для каждого, т.е. не только для заинтересованных в исходе дела лиц, но также для публики и представителей прессы, в здание суда и в зал судебных заседаний, который не может ограничиваться пропускной системой; возможность фиксации процесса в письменной форме или путем аудиозаписи любым присутствующим в заседании без специального разрешения суда (в отличие от допускаемого только с его согласия применения средств фото- или видеосъемки); возможность свободного получения информации о рассматриваемых делах, а также копий судебных актов на возмездной основе; наконец, опубликование судебных решений в разных формах, включая их оглашение, включение в электронные базы данных, депонирование с обеспечением доступа к ним в канцеляриях судов, публикацию в официальных изданиях и СМИ <1>. Законодателем во всяком случае должны регулироваться обязательные и факультативные способы опубликования и предоставления информации о результатах дел, рассмотренных в публичных судебных заседаниях, с учетом не только конституционного предназначения гласности судопроизводства, но и права каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (см. ч. 4 ст. 29 Конституции).

--------------------------------

<1> См.: Абросимова Е.Б. Судебная власть: транспарентность или конфиденциальность? // Проблемы транспарентности правосудия. С. 41 - 55.

2. Правило ч. 2 комментируемой статьи, запрещающее заочное разбирательство в судах уголовных дел, также относится к элементам права на справедливое правосудие. Оно, безусловно, связано и с гласностью в судопроизводстве, так как гласное разбирательство в отсутствие подсудимого теряло бы свое главное предназначение: лицо, обвиняемое в уголовном преступлении, не могло бы осуществить свое субъективное право быть судимым в присутствии публики. Однако содержание запрета заочного осуждения гораздо шире. Согласно п. 3d ст. 14 Пакта каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право "быть судимым в его присутствии и защищать себя лично". Данное субъективное право даже текстуально в самой норме связано с обеспечением возможности защищаться лично (согласно ч. 2 ст. 45 Конституции - всеми не запрещенными законом способами), иметь доступ в судебное заседание, чтобы довести до суда свою позицию по делу, что в свою очередь является необходимым условием обеспечения процессуальных прав подсудимого на основе полного равенства со стороной, предъявляющей ему обвинение, включая право допрашивать показывающих против него свидетелей и право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и свидетелей, показывающих против него (п. 3е ст. 14 Пакта, п. 3d ст. 6 Конвенции). Тем самым создаются необходимые условия не только для реализации права на защиту, но и для непосредственного исследования доказательств перед судом в качестве предпосылки его объективности при разрешении дела.

Обеспечение прав подсудимого защищать себя на основе полного равенства, как это провозглашено в приведенных международных нормах, на фоне содержащегося в них же принципа презумпции невиновности (п. 2 ст. 14 Пакта, п. 2 ст. 6 Конвенции) (см. комментарий к ст. 49) определяет существо конституционно-правового статуса лица, которому грозит привлечение к уголовной ответственности. Базисом этого статуса является обязанность государства охранять достоинство личности во всех сферах (см. комментарий к ст. 21) и обеспечивать такие условия, при которых личность в ее взаимоотношениях с государством рассматривалась бы "не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который... вправе спорить с государством в лице любых его органов". Исходя из этого "...никто не может быть ограничен в защите перед судом своего достоинства, а также всех связанных с ним прав" (см. Постановление КС РФ от 3 мая 1995 г. N 4-П <1>). Данная правовая позиция, сформулированная КС РФ именно применительно к уголовному судопроизводству, обусловливает запрет заочного рассмотрения уголовных дел, который согласно международно-правовому регулированию является безусловным и не сопровождается никакими оговорками и исключениями.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1995. N 19. Ст. 1764.

Комментируемая норма, однако, уполномочила федерального законодателя решить вопрос о необходимых исключениях из запрета заочного рассмотрения уголовных дел. Уголовно-процессуальный кодекс РФ (ч. 4 ст. 247) до 2006 г. предусматривал единственное подобное исключение для дел о преступлениях небольшой или средней тяжести, если подсудимый ходатайствует о рассмотрении дела в его отсутствие, т.е. когда лицо добровольно отказывается от использования своего права не быть судимым заочно. Федеральный закон от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ <1> внес дополнения в УПК (ч. ч. 5 - 7 ст. 247), в соответствии с которыми допускается заочное рассмотрение уголовных дел в судах не только в отношении террористов, но и вообще лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, если подсудимый находится за пределами территории РФ и (или) уклоняется от явки в суд. Но этот последний случай уклонения от явки в суд, не связанный с пребыванием подсудимого за пределами Российской Федерации, по уголовно-процессуальным правилам является основанием для эффективного розыска, задержания, ареста или привода в суд. Без этого осуждение лица теряет смысл, оно не служит цели частной превенции, т.е. не ограждает от продолжения преступной деятельности. Кроме того, такое осуществление уголовного преследования лишается легитимности, обеспечиваемой соблюдением процедур справедливого правосудия, и не может не приводить во многих случаях к вынесению ошибочных судебных приговоров, исключающих поиск действительных преступников, т.е. не может служить интересам защиты как личности, так и общества.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2006. N 31. Ч. I. Ст. 3452.

Инициатива ходатайствовать о заочном рассмотрении дела принадлежит прокурору, что, соответственно, должно усиливать обвинительный уклон в уголовном судопроизводстве, который сам по себе противоречит как конституционным, так и международно-правовым нормам. Кроме того, расширение заочного осуждения может способствовать вуалированию недостатков в деятельности по расследованию и поддержанию государственного обвинения и, во всяком случае, не является стимулом к реальному улучшению ее качества.

3. Положение о состязательности в судопроизводстве и равноправии участвующих в нем сторон сформулировано в ч. 3 комментируемой статьи как его общий и самостоятельный принцип. Это уникальный подход. В международно-правовом регулировании сходные по содержанию положения рассматриваются как составная часть принципа справедливого правосудия и представлены путем закрепления наиболее существенных правомочий, реализуемых в уголовном судопроизводстве стороной защиты, т.е. обвиняемым и его адвокатом. К ним отнесены: презумпция невиновности и право не давать показания против себя самого; право на получение полной и своевременной информации о предъявленном обвинении и его основаниях, предоставление достаточного времени и возможностей для защиты, которая может осуществляться как лично, так и через адвоката, в необходимых случаях предоставляемого бесплатно; право на личный допрос или присутствие при допросе свидетелей обвинения и на вызов на равных с ними условиях и допрос свидетелей защиты, а в случае незнания языка судопроизводства также на бесплатную помощь переводчика. Большинство подобных субъективных прав закреплены также в российских конституционных (см. комментарии к ст. ст. 17 - 64) или процессуальных нормах. Однако наряду с этим в комментируемой норме говорится о состязательном построении процесса как о процессуальном общеотраслевом принципе, действующем и во всех видах судопроизводства, как они перечислены в ч. 2 ст. 118 Конституции, и во всех его стадиях.

Такой подход во многом обусловлен исторически: российский конституционный законодатель имел цель недвусмысленно заявить об отказе от пропагандировавшейся в советском прошлом активной роли суда, который не только разрешал дело на основе представленных сторонами материалов, но также отвечал за доказывание и его результаты и, восполняя разными методами недостающие доказательства, превращался тем самым в помощника той или иной стороны, т.е. реально не мог рассматриваться как объективный, беспристрастный и независимый арбитр в споре равноправных сторон.

Принятые на основе Конституции процессуальные Кодексы также последовательно провозгласили состязательность и равноправие сторон в числе своих принципов (ст. 12 ГПК, ст. ст. 8, 9 АПК, ст. 15 УПК, ст. 35 Закона о Конституционном Суде РФ). В этих актах акцентируется особое положение суда в состязательном процессе, где он не вправе исполнять функции ни одной из сторон, ставить своими действиями какую-либо из них в преимущественное или худшее положение и обязан создавать равные условия для осуществления ими процессуальных прав и обязанностей.

В то же время речь не идет о формальном равенстве сторон, и законодатель исходит из реально разной их возможности на равных условиях участвовать в состязательном процессе, что относится прежде всего к сфере публичных правоотношений, где одной из сторон являются органы государственной власти, как это имеет место в административном судопроизводстве (по правилам гл. 23 - 26 ГПК или гл. 22 - 26 АПК), и в уголовном судопроизводстве. Противостоящий в этих процедурах органам государственной власти гражданин (или организация) в качестве более слабой стороны пользуется в соответствии с международным стандартом определенными преимуществами при распределении обязанностей по доказыванию: виновность лица в уголовном судопроизводстве, а также по делам об административных правонарушениях или его неправоту при обжаловании действий и решений органов власти в административном судопроизводстве должны доказывать эти органы (см. комментарий к ст. 49).

Согласно практике ЕСПЧ принцип состязательности как гарантия справедливого правосудия предполагает состязательное публичное представление и исследование доказательств на основе "равенства оружия", т.е. предоставления участникам равных процессуальных средств защиты своих прав, включая возможность дать личные показания во всех судебных инстанциях, где решаются вопросы факта, а не только права <1>.

--------------------------------

<1> См.: Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 583, 585; Т. 2. С. 443.

В российской концепции все гарантии справедливого правосудия выделяются в качестве самостоятельных конституционных принципов, которые в их совокупности обеспечивают необходимый эффект справедливости судебных процедур. Такой подход является основой и для самостоятельной догматической и законодательной разработки закрепленных в разных конституционных нормах принципов осуществления правосудия только судом (см. комментарий к ст. 118), независимости суда и подчинения его только закону (см. комментарий к ст. 120), открытости судебного разбирательства, состязательности и равноправия сторон, а также запрета заочного рассмотрения уголовных дел.

Принцип состязательности в отличие от других положений, названных в Конституции в качестве принципов правосудия, ранее не присутствовал в российском, тем более конституционном, регулировании. Кроме того, комментируемая норма не раскрывает его содержание и не уполномочивает законодателя на какую-либо конкретизацию, и тем более на ограничения этого принципа.

В результате содержательное раскрытие состязательности и равноправия в судопроизводстве дается во многих решениях КС РФ, предметом рассмотрения которого являлось соответствие норм различных отраслей процессуального права общему постулату ч. 3 ст. 123 Конституции. Согласно правовым позициям Суда:

- конституционный принцип состязательности предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функций спорящих перед судом сторон; суд же, обеспечивая справедливое и беспристрастное разрешение спора и предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций;

- в уголовном судопроизводстве состязательность означает строгое разграничение судебной функции разрешения дела и функции обвинения - они осуществляются разными субъектами; возложение на суд полномочий по возбуждению уголовного дела, формулированию обвинения, инициирование судом продолжения расследования при отсутствии достаточных доказательств обвинения и направление им дела на дополнительное расследование приводят к выполнению судом не свойственной ему обвинительной функции, порождает неравенство сторон в уголовном судопроизводстве и не согласуется с конституционными положениями о независимом правосудии;

- принципы состязательности и равноправия сторон распространяются на все стадии уголовного судопроизводства; в стадии предварительного расследования обвиняемый вправе использовать все не запрещенные законом средства защиты от предъявленного обвинения;

- недопустима зависимость обвиняемого (подозреваемого) в реализации его права на помощь адвоката от усмотрения органа предварительного расследования и прокуратуры;

- противоречит принципу состязательности и равноправия сторон возможность выбора обвиняемым адвоката лишь при наличии у последнего допуска к государственной тайне, поскольку адвокат объективно оказывается в зависимости от органов, осуществляющих уголовное преследование по делам, связанным с государственной тайной, которые одновременно оформляют и допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, - это ставит защиту и обвинение в неравное положение;

- осуществление функции обвинения дознавателем, следователем, прокурором не освобождает их от использования предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, поскольку органы уголовного судопроизводства в его рамках обеспечивают выполнение государством обязанности по признанию, соблюдению и защите этих прав и свобод;

- отказ следователя в ознакомлении защитника обвиняемого с текстом постановления о продлении срока предварительного расследования и с данными, свидетельствующими о надлежащей квалификации эксперта, не соответствует ст. ст. 45, 46 и ч. 3 ст. 123 Конституции;

- в судебном разбирательстве сторонам предоставляются равные процессуальные возможности по отстаиванию своих прав и законных интересов, включая реальную возможность довести свою позицию до сведения суда, поскольку только при этом условии реализуется право на судебную защиту, которая должна быть справедливой, полной и эффективной;

- состязательность и равноправие сторон в судопроизводстве требуют предоставления потерпевшему по любому уголовному делу права участвовать в судебных прениях, поскольку в этой завершающей части состязания (спора) стороны получают возможность, анализируя все обстоятельства дела с разных позиций, способствовать объективной оценке судом собранных доказательств;

- осужденный, содержащийся под стражей и изъявивший желание участвовать в судебном заседании суда кассационной инстанции, не может быть лишен реальной возможности изложить свою позицию относительно всех аспектов дела и довести ее до сведения суда;

- любом из видов судопроизводства стороны в стадиях пересмотра судебных решений в вышестоящих инстанциях в силу принципа состязательности и равноправия сторон должны обладать равными процессуальными правами, хотя объем предоставляемых им правомочий может быть меньше, чем в суде первой инстанции; недопустимо извещать о времени и месте рассмотрения гражданского дела в суде надзорной инстанции не всех участников процесса, лишая тем самым некоторых из них предоставляемых в надзорном производстве дополнительных возможностей по отстаиванию своей позиции.

4. Закрепленная в ч. 4 комментируемой статьи возможность участия в судопроизводстве присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом, означает, что право на рассмотрение дела судом с участием присяжных не рассматривается в числе основных, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения. Общепризнанные принципы и нормы международного права также не включают право на суд присяжных в число обязательных составных элементов права на справедливое правосудие, хотя международно-правовые акты по правам человека всегда исходят из общего положения о том, что ничто в их содержании (в том числе и отказ от провозглашения каких-либо прав как защищаемых международными инстанциями) не может рассматриваться как побуждение национального законодателя снижать достигнутый им уровень демократического развития.

По смыслу комментируемой нормы во взаимосвязи с ч. 2 ст. 47 Конституции, закрепляющей полномочия законодателя предусмотреть участие присяжных в правосудии, оно - в отличие от права на независимый и беспристрастный суд или презумпции невиновности - не входит в основное содержание (ядро) конституционного права на судебную защиту, а выступает в качестве одной из его возможных процессуальных гарантий, предоставляемых на основе дискреционных полномочий федерального законодателя в соответствии с п. п. "в", "г", "о" ст. 71, ч. 3 ст. 118, ч. 3 ст. 128 Конституции (см. Постановление КС РФ от 19 апреля 2010 г. N 8-П <1>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2010. N 18. Ст. 2276.

К исключительным полномочиям законодателя относится также определение категорий уголовных дел, подсудных суду с участием присяжных заседателей, равно как и изменение ранее установленной подсудности. Однако если законодателем предусмотрено рассмотрение дел судом присяжных, то отказ обвиняемому в использовании его права предстать перед этим судом недопустим (см. п. 4 мотивировочной части Постановления КС РФ от 6 апреля 2006 г. N 3-П <1>).

Дата добавления: 2015-07-11