Герилья и миф о глобальном террористическом заговоре

После событий 11 сентября 2001 г. в США президентом Джорджем Бушем младшим была озвучена главная угроза международной безопасности – ей был назван пресловутый международный терроризм. С этого момента практически ни одно обобщающее исследование данной проблематики не обходится без обсуждения колумбийского вопроса. Попытки связать воедино все террористические организации предпринимались и продолжают предприниматься постоянно, как будто речь идет о каком-то глобальном заговоре. По мнению ряда приверженцев данной версии, вездесущая сеть террористических организаций окутала планету с единственной целью сеять хаос и страх. По иронии судьбы, в список «заговорщиков» часто попадают весьма разнородные организации, зачастую даже противостоящие друг другу. Именно такая ситуация сегодня наблюдается в Колумбии, когда непримиримые враги лево- и праворадикальные формирования оказались в одном списке, как представители сети транснационального терроризма в глазах международного сообщества. Эта путаница порождает множество логических недоразумений в объяснении «колумбийского феномена».

Например, бытует представление о колумбийских повстанцах как о неких мечтателях-утопистах, чье представление о происходящем начисто оторвано от реальности. Такое предположение совершенно не соответствует текущему положению дел. Несмотря на неоднократные заявления руководства партизанских армий об их приверженности «морально-устаревшему» марксизму-ленинизму, программные установки и основные требования повстанцев сильно отличаются от основных догм этого учения. Можно говорить о том, что они вполне адаптированы к современным условиям. Ни о какой диктатуре пролетариата, построении бесклассового общества, отрицании частной собственности, классовом терроре и т.п. там речи не идет. С момента зарождения герильи ее идеология претерпела значительные изменения, с начала 90-х она продолжает развиваться в рамках антиглобализма. Поэтому заверения о том, что террор повстанческих организаций был естественным следствием революционной идеологии, предписывающей использование любых средств для завоевания власти, в свете вышеизложенного выглядят абсолютно нелогичными. В этом отношении примечателен факт создания в ноябре 1985 г. Патриотического союза – широкого политического движения. В 1986 г. эта организация впервые приняла участие в выборах законодательной власти. В Патриотический союз вошли бывшие партизаны РВСК-АН, представители народных, прогрессивных и демократических сил. Его создание стало возможным благодаря заключению в 1984 г. в муниципалитете Ла-Урибе соглашений с колумбийским правительством Белисарио Бетанкура (1982-1986). «Соглашения Ла-Урибе» предусматривали двустороннее прекращение огня. Кроме того, правительство брало на себя обязательство провести серию экономических, социальных и политических реформ, которые парламент должен был утвердить в виде соответствующих законов. Это никак не соответствует рассуждениям ряда либеральных исследователей о том, что руководство партизанского движения категорически не приемлет никаких компромиссных решений по выходу из сложившейся ситуации в силу своей радикальной идеологии. Напротив, в программных документах партизан путь вооруженной борьбы за власть неизменно обозначался как вынужденный, так как метод демократической борьбы масс был насильственно закрыт под предлогом борьбы против так называемых «независимых республик». А само руководство повстанцев неоднократно обращалось к колумбийскому правительству и международному сообществу, предлагая различные проекты по выходу из кризиса. Любопытно, что фактическая легализация РВСК-АН в 1984 г. обернулась невиданным разгулом террора со стороны ультраправых. Только в период с 1985 по 1987 гг. было убито свыше 500 деятелей Патриотического союза. Это обусловило возвращение РВСК-АН к методам вооруженного сопротивления.

Обвинения ФАРК и других революционно-повстанческих организаций Колумбии в сепаратизме также в корне несостоятельны. Что касается факта существования «независимых крестьянских республик» и Фаркландии, то там речь не идет даже о предоставлении широкой автономии. Само руководство РВСК-АН не раз фокусировало внимание общественности на этом моменте. «Они стали воевать с нами словно мы – представители другой страны, захватившие часть национальной территории», – подобные заявления партизанского руководства встречаются довольно часто. К сепаратистским настроениям повстанцев не подталкивает даже то, что на данный момент власти соседних Венесуэлы и Эквадора занимают в отношении колумбийских партизан «позицию благожелательного нейтралитета». В силу «прозрачности границы» вооруженные отряды партизан и парамилитарес постоянно нарушают суверенитет сопредельных государств. Это служит поводом для обвинений правительств вышеуказанных стран в пособничестве террористам, под которыми подразумеваются почему-то исключительно партизаны. Руководство революционно-повстанческих формирований делало неоднократные заявления о том, что они считают свой конфликт с правительством делом исключительно внутриколумбийским, а любое вмешательство со стороны нежелательным. Стоит ли говорить, что это несколько не согласуется с представлением о колумбийских партизанских армиях как транснациональных террористических организациях.

В качестве основных источников, доказывающих связь колумбийской герильи с другими террористическими организациями, приводятся заявления и отчеты Интерпола, спецслужб Колумбии, США и ряда европейских стран. В них содержатся свидетельства о деятельности на территории страны таких террористических групп как ХАМАС, «Хезболла», Аль-Каида, ЭТА, ИРА и т.п. К примеру, грандиозный скандал разразился после событий 11 августа 2001 г., когда в колумбийском аэропорту Эль Дорадо по подозрению в причастности к деятельности Ирландской республиканской армии и к военной подготовке колумбийских повстанцев из левых группировок были задержаны трое ирландских граждан. Все они находились в Колумбии по подложным документам и, предположительно, обучали боевиков ФАРК подрывному делу. Командование РВСК-АН тут же отреагировало, расценив арест как «неумелую провокацию». В одном из интервью главнокомандующий РВСК-АН Мануэль Маруланда Велес заявил: «В Освобождённую Зону прибыли представители Шинн Фейн, политической организации, которая стремится к достижению мира между ИРА и британским правительством после многих лет вооружённого конфликта. Мы не отказываемся от встреч ни с кем, у кого есть желания поговорить с нами».

Даже если допустить, что случаи разовых контактов между организациями действительно имели место, это никак не доказывает факта существования какой-то единой сети международного терроризма в Колумбии. Наличие внушительного количества «сомнительных элементов» очень легко объяснить тем, что на данный момент внутренняя ситуация делает эту страну весьма привлекательной для авантюристов и искателей легкой наживы со всего света. Лишь небольшая их часть сочувствует делу революции, большинство просто скрываются от возможного преследования в «свободных зонах». Многократно озвученная в СМИ и многочисленных публикациях версия обмена опытом между этими формированиями может быть принята только при условии, что этот «обмен» происходит по частной инициативе и в установлении долгосрочных отношений стороны не заинтересованы. Партизанское командование не раз делало заявления о том, что считает «законной борьбу народов», но в то же время, подчеркивало чисто внутринациональный характер своего конфликта с правительством, то есть в отличии от той же Аль-Каиды «поле их деятельности» ограничивается исключительно территорией Колумбии, волонтеры и наемники из других стран в рядах партизан практически отсутствуют. Более того, РВСК-АН и АНО даже не претендуют на роль авангарда революционного движения в Латинской Америке.

Многие специалисты пытаются найти логику в «сближении» колумбийских повстанцев и других организаций, выдвигая откровенно слабую версию «наркотики в обмен на оружие», которая не выдерживает никакой критики. Во-первых, уровень коррумпированности армейских чиновников в Колумбии является одним из наиболее впечатляющих из всех стран Латинской Америки, так что покупать вооружение в Европе просто невыгодно с экономической точки зрения. Во-вторых, количество бойцов в рядах ФАРК и ЭЛН варьируется от количества имеющегося оружия, а никак не наоборот. Особых проблем с вооружением партизанские армии не испытывали и до этого. И, наконец, совершенно непонятно, каким образом происходит этот обмен между группировками, какие при этом используются «средства и каналы доставки»?

Дата добавления: 2015-07-11