Опубликовано: Военно-исторические чтения. О войне, без купюр. Симферополь, 2014. Выпуск 3.

С. 141-175.

[2] См.: НА КИКЗ, оп. 4, ед. хр. 846, 885, 915, 937, 980, 989, 1018, 1039.

[3] В 1988 г. К.К. Пронин, возглавлявший одесские экспедиции, в интервью корреспонденту газеты «Знамя Коммунизма» заявлял: «Нас интересует первая часть архива – документы за май-июнь» [Михалюк, 1988].

[4] «Центральный» целик – условное название целика, оказавшегося в центре исследуемого участка, к одной из стен которого якобы примыкало помещение штаба. Название дано для удобства описания и «привязок» в тексте статьи.

[5] Место нахождения «штаба» автору настоящей статьи еще в начале 1990-х гг. показывал В.М. Соколов. Именно вдоль северо-западной стенки целика, о котором идет речь, тогда пытались «пройти» одесские поисковики, чтобы найти пустоты, ведущие вглубь завала к «штабу». Позже на это же место указывали бессменный руководитель ростовской (а затем и российской) команды В.К. Щербанов и опытнейший одесский поисковик О.А. Бобров.

[6] Такие «глухие» провалы, не имеющие сквозных проходов в каменоломни, образовывались с тех местах, где толщина кровли была заметно больше высоты выработки. Упоминаемые в тексте лазы в юго-западной части завала образовались в результате проводимых ранее поисковых работ.

[7] Как правило, при большой толщине кровли огромные массивные плиты, целые пласты обрушившегося потолка, находятся в самом низу. Это объясняется тем, что при взрыве зона раздавливания в известняке (из-за особенностей его структуры) имеет относительно небольшой радиус. Таким образом, нижняя часть кровли выработок попадает в зону разрыва, характеризующуюся образованием разветвленной системы радиальных и кольцевых трещин [Сейсморазведка. Действие взрыва…].

[8] Местный топоним «Подзорка» – место сгоревшего в годы войны склада с боеприпасами к стрелковому оружию. Пол там, на большой площади закрыт сплошным слоем сгоревших патронов, толщина которого местами достигает 1-1,2 м. Обстоятельства и точное время пожара неизвестны. По крайней мере, в воспоминаниях участников обороны нет никаких упоминаний ни о складе боеприпасов, ни о грандиозном пожаре, при котором этот склад мог быть уничтожен. Следует отметить и то, что, судя по многочисленным находкам разных лет, на этом же складе находились и 45-мм артиллерийские выстрелы [см., напр.: Тарунов, 1987, с. 24-25; Гогольков, 1989]. На протяжении десятилетий он привлекает местную молодежь, в последние годы – возможностью добычи гильз и снарядов для сдачи в качестве металлолома. В 1989 г. предпринималась попытка разминирования склада, но работы тогда не были завершены [Шевченко, 1989].

[9] Учитывая характер конуса завала, его объемы и невозможность обеспечения надежного крепления проходки, продвижение вперед узкой траншеей не только сильно замедляло темпы работы, но и было крайне опасным.

[10] В числе участников обороны каменоломен не значился. В ОБД Мемориал (http://www.obd-memorial.ru) Степаненко Афанасий Дмитриевич, рядовой, призван 20.08.1941 г. Юрьевским РВК, Днепропетровской обл., УССР, значится пропавшим без вести с мая 1944 г. (связь прервалась со дня призыва). Здесь и далее при описании документов курсивом выделены записи, сделанные в документах от руки.

[11] Судя по всему, эксгумация производилась достаточно давно, эксгумированы останки 2-х человек, медальон теми, кто выполнял работы, был не замечен. Упоминание о найденных в завале останках есть у В.К. Щербанова: в 1983 г. там были найдены останки четырех курсантов, а в 1985 г. – останки еще двух человек – курсанта Буйнакского пехотного училища И.Г. Янгуразова и неизвестного старшего лейтенанта [Щербанов, 1985, л. 7-8; 2011, с. 37-38].

[12] В статье В.К. Щербанова «Второй батальон продолжает бой» есть упоминание о том, что расстояние от крайней точки проходки до места, где С.С. Коновалов в 1987 г. нашел документы, составляло менее 1 м [Щербанов, 2011, с. 41]. На самом деле это не так, до «комнаты» штаба ростовчане не дошли 6-7 м.

[13] Камень приобрел цвет от темно-бурого до розового, с изменением структуры на глубину до 0,1 м.

[14] Как представляется, именно этот слой извести был принят в 1987 г. за следы побелки, что было одним из доказательств того, что найдено обжитое помещение. Известно, что для преобразования известняка в известь необходима температура +900…+1300° С [Монастырев, 1971, с. 45]. Учитывая, что на поверхности стены целика образовался слой извести толщиной около 5 мм, а скорость распространения зоны разложения известняков зависит от температуры и составляет: при +900° С – 3 мм/час, а при +1100° С – 14 мм/час [Обжиг извести…], можно допустить, что пожар продолжался от получаса до часа.

[15] Имеется в виду склад в районе «Подзорки», о котором мы уже упоминали.

[16] Конечно, нельзя исключать и того, что емкости могли быть просто складированы в этом месте (хотя их установка посередине коридора выглядит, по меньшей мере, странной).

[17] Температура плавления латуни +880…+950° С.

[18] Тем не менее, однозначно утверждать, что возгорание горючей жидкости стало причиной пожара на складе нельзя, поскольку, судя по следам и интенсивности копоти на потолке и стенах выработки, пламя (видимо, вследствие естественной вентиляции на участке) распространялось в юго-восточном направлении, то есть в сторону, противоположную складу. Осталось неясным, и чем именно был вызван первый пожар.

[19] Расположение основных объектов, выявленных в ходе раскопок, указано на рис. 3.

[20] Этот, явно не случайный, «наброс» подобных предметов поперек штольни, да еще в небольшом углублении, заставлял вспомнить рассказы аджимушкайцев о так называемых «сигнальных ровиках» [Щербак, 1989, с. 59]. Можно было бы утверждать, что найден именно такой «ровик», если бы не одно обстоятельство. Судя по воспоминаниям очевидцев, «сигнальные ровики» стали делать на заключительном этапе обороны, когда людей в каменоломнях осталось немного. Найденный нами «объект» без сомнения относился к началу обороны. Таким образом, либо различные «сигнальные» системы сооружали с первых дней обороны, либо найденное скопление предметов нужно объяснять другими причинами.

[21] В числе участников обороны каменоломен не значился. Провести поиск по ОБД Мемориал в связи с большим количеством вариантов и отсутствием точных установочных данных не представляется возможным.

[22] Возможно, эта аббревиатура означает «пулеметно-артиллерийский батальон».

[23] Почти полный набор единого походного снаряжения, который в полной комплектации включал: поясной ремень с двухшпеньковой пряжкой, плечевыми ремнями и муфтами, полевую сумку, кобуру, а также (при караульно-походной форме) чехол для свистка, флягу, бинокль в футляре и противогаз [Иллюстрированное описание…, 1960, с. 35, табл. 46].

[24] Последнее вероятнее, поскольку никаких следов очага или обгоревших закопченных камней, на которые мог бы устанавливаться этот лист, найдено не было.

[25] Стена сохранилась от угла целика на расстояние около 7,5 м, толщина основной кладки примерно 0,7 м, с учетом достройки (третьего ряда) – до 1 м.

[26] Еще несколько таких же мин были найдены рядом.

[27] Среди них очень много гильз, произведенных на оружейных заводах Чехословакии и Румынии.

[28] Маркировка на корпусах дымовых шашек – Nb.K39В. Нанесена краской белого цвета.

[29] По некоторым данным, итальянские боеприпасы использовали румынские части, которые сменили немцев в районе Аджимушкая в первой половине (или начале) июля 1942 г.

[30] В том числе небольшой цилиндрический сосуд из латуни, закрытый плотно навинчивающейся крышкой с заделанной в нее жесткой щетинной кисточкой, с маркировкой в виде арабской вязи на торцах, определенный нами как ружейная принадлежность иранского производства.

[31] Такой слой часто бывает в привходовых районах, а также на участках, сопряженных со сквозными воронками (щелями, провалами), из-за просыпания грунта и остатков сооружений (строительного мусора) с поверхности.

[32] Без сомнения, в этом месте кому-то уже удавалось проникать между плит в пустое пространство вглубь завала, вдоль целика. Такая возможность сохранилась и на момент проведения работ, проникнув вдоль южной стены целика под упавшую боком плиту, удалось разглядеть, что дальше, под стенкой стоит телега, судя по всему, без осей и колёс.

[33] Вероятнее всего, это следы грабительских раскопок.

[34] Было высказано предположение, что таким образом владелец кольца, не желая по каким-то причинам носить его на пальце, пытался предотвратить потерю такой мелкой вещи. Два слабо различимых штампа на внутренней стороне кольца разобрать не удалось.

[35] О причинах этого мы уже писали: плиты, обрушившиеся с кровли, ложились «ступеньками», растрескивались, некоторые (падавшие последними) легли под углом. Формирование культурного слоя, относящегося к тому периоду, когда участок использовался аджимушкайцами уже после первых произведенных взрывов и произошедших обрушений, наиболее активно шло в трещинах между плитами, куда упавшие предметы просыпались.

[36] Провести проверку по ОБД Мемориал не представляется возможным в связи с недостаточным количеством установочных данных и большим количеством вариантов. Определенный интерес представляет следующая запись: Марикян Нагапет Сидранович, 1909 г.р., призван Ереванским РВК Армянской ССР в 1942 г., красноармеец, попал в плен в мае 1942 г. (освобожден). В копии именного списка безвозвратных потерь указано, что попал в плен в Керчи.

[37] Затвор винтовки находился в положении «на предохранитель», через насквозь коррозированную стенку магазина было видно, что винтовка заряжена (четыре патрона в магазине, пятый, возможно, в патроннике).

[38] Очевидно, что к моменту существования этой лежанки, к северу от нее была сквозная воронка, сопряженная с конусом завала, через которую можно было спуститься под землю.

[39] Фамилия Иванченко известна из документов штаба 2-го батальона, найденных в 1987 г., но в том комплексе документов не было никаких данных на бойца, кроме фамилии [Симонов, 2008, с. 170]. Согласно ОБД Мемориал Иванченко Григорий Устинович, 1908 г.р., урож. Краснодарского края, Усть-Лабинского р-на, ст. Курильской, призван в октябре 1941 г. Новороссийским ГВК, красноармеец, значится пропавшим без вести с апреля 1943 г. В копии именного списка безвозвратных потерь указана дата, когда пропал без вести – май 1942 г.

[40] Об использовании трофейного телефонного кабеля в качестве источника освещения вспоминали многие аджимушкайцы [Абрамов, 1988, с. 20]. Не исключено, что для того, чтобы его зажечь в условиях каменоломен использовали артиллерийский порох, немалое количество которого было найдено рядом с лежанкой.

[41] В.К. Щербанов, упоминая в своей статье о находке документов, допустил ряд неточностей, как перечисляя документы, так и воспроизводя содержание [Щербанов, 2011, с. 44].

[42] Других записей в красноармейской книжке нет. В числе участников обороны каменоломен не значился. В ходе проверки по ОБД Мемориал методом исключения найдены две персоналии, представляющие определенный интерес, это: рядовой Паршин Михаил Григрьевич, 1909 г.р., призванный в сентябре 1941 г. Энбеши-Казахским РВК, Алма-Атинской обл. Казахской ССР, числящийся пропавшим без вести с апреля 1942 г. (связь прервалась в январе 1942 г.) и рядовой Паршин Михаил Григрьевич, 1923 г.р., урож. Воронежской обл., Гремяченского р-на, с. Шилова, попал в плен (освобожден).

[43] 9-я запасная стрелковая бригада в разные периоды дислоцировалась в Воронежской и Саратовской обл. [Дислокация запасных…].

[44] В картотеке участников обороны Центральных Аджимушкайских каменоломен, со ссылкой в качестве источника на Дневник Сарикова-Трофименко [В катакомбах Аджимушкая, 1970, с. 46], есть лейтенант Ткач из резерва командно-политического состава фронта, в гарнизоне находившийся в 1-й роте 1-го (затем 3-го) батальона. В ОБД Мемориал Ткач Николай Гаврилович, с указанными в документе анкетными данными, не значится.

[45] В числе участников обороны каменоломен не значился. По ОБД Мемориал, Уваров Афанасий Иванович, 1907 г.р., призван 18.10.1941 г. Лиманским РВК, Лиманского р-на, Краснодарского края, числится пропавшим без вести с июня 1943 г. (связь прервалась 6.06.1942 г., последнее письмо было получено из Крыма).

[46] 51-й запасный стрелковый полк входил в состав 24-й запасной стрелковой дивизии, которая в разное время (периоды неизвестны) дислоцировалась в Грузинской ССР (лагерь Авчалы) и Узбекской ССР (г. Ката-Курган, Самаркандской обл.) [Дислокация запасных…]. 655-й стрелковый полк входил в состав 404-й стрелковой дивизии [ЦАМО РФ, НСБ-8613, л. 162].

[47] В числе участников обороны каменоломен не значился. В ОБД Мемориал Шкитов Иван Ф., с указанными в документе анкетными данными, не значится.

[48] 54-й запасный стрелковый полк входил в состав 24-й запасной стрелковой дивизии, которая в разное время (периоды неизвестны) дислоцировалась в Грузинской ССР (лагерь Авчалы), Узбекской ССР (г. Ката- Курган, Самаркандской обл.), в районе хутора Сарский [Дислокация запасных…].

[49] Дата в документе исправлена, сначала было поставлено 8.4., зачеркнуто и поставлено 9/IV1942 г.

[50] В числе участников обороны каменоломен не значился. В ОБД Мемориал Малахов Константин И., с подходящими сведениями о прохождении службы и судьбе, не значится.

[51] В документах штаба 2-го батальона упоминается Туголуков, военнослужащий 2-й роты [Симонов, 2008, с. 174]. По ОБД Мемориал, Туголуков Алексей Ферапонтович, 1921 г.р., красноармеец, урож. х. Кривой, Цимлянского р-на Ростовской обл., призван Моздокским РВК 29.09.1940 г., последнее место службы – 9-я батарея 456-го артиллерийского полка, числится пропавшим без вести с октября 1942 г. (связь прекратилась с 8.04.1942 г.) 456-й артиллерийский полк в январе-марте 1942 г. входил в состав войск 51-й армии, с апреля 1942 г. – в состав войск 47-й армии Крымского фронта [Боевой состав Советской армии, 1966, с. 13, 30, 48-49, 67, 86].

[52] Еще раз обратим внимание, на многочисленные неточности, допущенные В.К. Щербановым при описании документов. Сообщаемые в его статье сведения о пропуске А.Ф. Туголукова [Щербанов, 2011, с. 44] совершенно не соответствуют реальной картине.

[53] Документ также представляет собой прямоугольный листок обычной, тонкой бумаги размером 8,9х5,5 см, текст (фамилия, инициалы и номер – 1631) машинописный, черного цвета, в одну строку. Как указано в учетных документах, на документе стояла круглая печать, оттиск синего цвета, которая не сохранилась, видимо, из-за длительного экспонирования при ярком освещении.

[54] Шайдуров Сергей Сергеевич, младший лейтенант, 1914 г.р., урож. г. Ленинград, призван Кисловодским РВК в 1941 г., учился в Грозненском пехотном училище, откуда направлен на Крымский фронт в резерв командно-политического состава фронта, в каменоломнях находился до августа 1942 г., попал в плен, бежал, в 1943 г. участвовал в партизанском движении на территории Житомирской обл., после войны проживал в С.-О. АССР, умер в 1987 г.

[55] Известно, что участие в обороне каменоломен подтверждалось не подобными пропусками, а специальными справками, машинописные бланки которых в большом количестве были найдены среди документов штаба 2-го батальона [Симонов, 2008, с. 157-158].

[56] Было высказано и гораздо более смелое предположение – дополнительной «защитой» от подделок (кроме оттиска какой-то из сохранившихся печатей) могло быть использование в качестве основы или материала для изготовления пропуска топографических карт определенной номенклатуры, оставленных под землей оперативным управлением фронта. Однако то, что пропуск С.С. Шайдурова сделан из обычной бумаги, противоречит этой версии.

[57] Некоторые участники исследований высказывали предположение, не мог ли С.С. Коновалов все-таки показать другой завал, не желая «раскрывать» перед всеми объект, возможно хранивший еще немало привлекательного с точки зрения находок. Но это, учитывая свидетельства В.М. Соколова (который мог не нанести на карту перспективный, еще не отработанный им объект, но никогда не стал бы наносить его в другом месте), а, главное, инициированные В.М. Соколовым в начале 1990-х гг. упорные попытки пробиться именно в этот завал, представляется не реальным.

[58] Версия, приведенная выше, в том числе, и в отношении возможного места расположения штаба и причин его поспешной эвакуации, выдвинута О.И. Демиденко и О.А. Бобровым, на основе анализа характера выработок в указанном районе.

[59] С одной стороны, это предположение может показаться невероятным, учитывая, что в районе Аджимушкая был оставлен «отряд полковника Ягунова» с задачей «держаться до особого распоряжения» [Абрамов, 1983, с. 9; Симонов, 2004, с. 211]. С другой, учитывая обстановку, сложившуюся в те дни, полную потерю управления войсками, хаос и неразбериху, царившую в штабе Крымского фронта, его отделах и управлениях, вполне можно допустить, что кто-то из числа лиц, отвечающих за склад, мог быть и не поставлен в известность о создании рубежа прикрытия и отдал приказ об уничтожении склада. Остается неясным, почему никто из оставшихся в живых не вспоминал о таком, казалось бы, запоминающемся событии. Но то, что склад сгорел задолго до начала подрыва противником кровли выработок, сомнений не вызывает.

[60] В этой связи можно вспомнить, что в 1984 г. ростовские поисковики нашли под завалом гроб, который, по мнению В.К. Щербанова, мог быть подготовлен для захоронения кого-то из старших командиров, погибших вместе с П.М. Ягуновым [Щербанов, 1984]. Поскольку эта находка была сделана на полу выработки (то есть, на первом слое) В.К. Щербанов датирует завал «после 8-9 июля» [Щербанов, 2011, с. 39]. Скорее, это произошло 9-10 июля 1942 г., не позже, иначе гроб был бы использован для захоронения (конечно, при условии, что версия, выдвинутая В.К. Щербановым, верна).

Дата добавления: 2015-07-14