Анализ тихого Дона

Первая книга «Тихого Дона» была опубликована в 1928 г., последняя — в 1940 г. Первоначальное название романа — «Донщина». Уже с конца 20-х годов в литературной критике началась полемика, связанная с проблемой авторства книги, -— полемика, в которую позднее втянулись и профессиональные историки литературы. Высказывались и доказывались предположения, что существовал некий «первоисточник» романа или что у Шолохова был соавтор. Однако до сегодняшнего дня это не более чем гипотеза.

Жанровое и сюжетно-композиционное своеобразие романа. «Тихий Дон» — яркий пример романа-эпопеи. Подобно некрасовской эпической поэме «Кому на Руси жить хорошо», «Войне и миру» Л.Н.Толстого и «Книге про бойца» А.Т.Твардовского роман Шолохова посвящен крупным историческим событиям (в данном случае — первой мировой и гражданской войны в России), в нем действует большое количество персонажей, представляющих самые разные социальные группы, политические и нравственные позиции. Общенациональный масштаб изображения, судьбоносность описываемых событий и народная точка зрения на логику жизни — вот основные признаки эпопеи. Основное действие романа длится девять лет — с весны 1912 по весну 1921г. События исторического плана (элементы исторической хроники) становятся неотъемлемой частью жизни шолоховских героев, а частные интересы и судьбы персонажей вливаются в общую социально-историческую картину. Многочисленные массовые сцены придают роману эпическую объемность. Многие конкретно-исторические события, не получая развернутого изображения, затронуты в разговорах или размышлениях героев.

В свою очередь, план социально-исторический соотносится в шолоховской эпопее с природно-календарным кругом, с биологическим циклом жизни, с сезонными ритуалами крестьянского быта. Избегая пространных философских рассуждений и прямых оценок, автор тем не менее соотносит каждый шаг главного героя и каждый эпизод повествования с «вселенскими» массивами бытия — с судьбой всего народа и цельной жизнью природы. Всякое отступление от веками складывавшихся традиций, от народного опыта чревато непредсказуемыми последствиями, может привести к трагедии, показывает автор. Лейтмотивом эпопеи и становится трагедия «тихого Дона».

Символично название романа. «Батюшка тихий Дон» — это народный, фольклорный образ, часто встречающийся в казачьих песнях. Казаки пришли на донскую окраину русской земли в середине XVI века, основав вдоль русла реки свои хутора. Поселенцев отличал независимый, свободолюбивый врав, воинская доблесть, готовность защитить родную землю. Сложился и специфический уклад жизни и стиль поведения: казак не упускал случая добыть военные трофеи, подчеркнуто гордился своей сословной неординарностью, не прочь был пофорсить навыками джигитовки, кавалерийским снаряжением, конской сбруей. Со временем появилась у казаков и вторая «профессия» — крестьянский труд. «Дон-батюшка» да «земля-матушка» издавна почитались казаками как главные жизненные ценности.

Содержание романа драматически контрастирует с фольклорно-поэтическим названием, превращая его в оксюморон (Дон, как выяснится, отнюдь не тих и не спокоен). Настроение тревоги, предчувствие бедствий переданы в двух эпиграфах к роману. В первом говорится о земле, засеянной казацкими головами и полной сиротами, о Доне, наводненном материнскими слезами. Во втором — о помутившемся тихом Доне.

Композиционным принципом построения романа становится антитеза: мирная трудовая жизнь, круговорот природы, любовь, с одной стороны, — война, смерть, ненависть и жестокость враждующих между собой людей, с другой. «Заходило время пахать, боронить, сеять; земля кликала к себе, звала неустанно день и ночь, а тут надо было воевать, гибнуть на чужих хуторах...» «Земля звала» — эти слова периодически повторяются в романе, переводя в эпический план сказания о великой трагедии «тихого Дона» каждый конкретный эпизод повествования.

Трагедия, изображенная в романе «Тихий Дон», — это трагедия отторжения от земли, разочарования в воинском долге, распада семьи, разрушения традиционных устоев жизни донских хуторов. Именно хутор становится в романе зеркалом, в котором отражаются события большой истории. Хотя художественное пространство романа много шире (действие перебрасывается то на фронт, то в Петроград, то в Москву), всякий раз после нового сюжетного витка в фокусе писательского внимания вновь обязательно оказывается хутор Татарский. Кульминация событий романа — участие и участь обитателей этого селения в казачьем восстании. Таким образом, хутор Татарский становится фокусом преломления судеб большинства персонажей романа.

Образ Григория Мелехова. Композиционно шолоховская эпопея строится вокруг трагического жизненного пути одного человека — Григория Мелехова. Это путь, в котором недвусмысленно прочитывается судьба всего донского казачества. В Григории органично сочетаются родовые черты его земляков и неповторимые индивидуальные особенности.

Семья, честь семьи — священные для казака понятия. В центре романа оказывается судьба семьи Мелеховых. Отношения в ней строятся на строгом послушании отцу, который, если надо, утверждает свой авторитет грубой силой. Шолохов не раз подчеркивает, что Григорий унаследовал именно от своего рода, от семьи и внешность, и характер, и жизненные принципы. У него «такой же, как у бати, вислый коршунячий нос, в чуть косых прорезях подсиненные миндалины горячих глаз, острые плиты скул обтянуты коричневой румянеющей кожей. Так же сутулился Григорий, как и отец, даже в улыбке было у обоих общее, звероватое». Заведя собственную семью, Григорий во многом перенимает манеру отца в обращении с женой и детьми. Любовь, отношение Григория к Аксинье и Наталье характеризуют героя, с одной стороны, как казака до мозга костей, верного традициям и семейному долгу, а с другой — как человека способного в порыве бур ной страсти нарушить любую норму, любой запрет. В любви ярко проявляются такие черты характера Григория, как прямота и честность. Он любит Аксинью и не желает скрывать этого. В результате он обрекает на страдания и Аксинью, и Наталью, но при этом не меньше страдает и сам. Конфликт между долгом и страстью, характерный для образцовой высокой трагедии, разыгрывается в романе в «декорациях» казачьего куреня, в душе не царя и не полководца, а простого крестьянина.

С первых страниц романа автор много места уделяет сценам крестьянского труда, в которых Григорий предстает как сильный, умелый, красивый труженик. Он испытывает откровенную радость от работы на земле, от близости к ней. За семь военных лет память о крестьянском труде не раз будет бередить душу Григория: «Хорошо бы взяться за чапиги и пройти по влажной борозде за плугом, жадно вбирая ноздрями сырой и пресный запах взрыхленной земли, горький аромат прорезанной лемехом травы».

Дон, земля, хутор, семья — к этим незыблемым ценностям добавляется не менее священное для казака понятие воинского долга. В каждой семье бережно хранятся предания о воинской доблести дедов. Григорий и Петр хорошо помнят, что их отец, «старший урядник Пантелей Мелехов», получил когда-то «на императорском полку первый приз за джигитовку». В отличие от женщин-казачек, провожающих родных на войну со слезами, мужчины отправляются на службу в приподнятом настроении. Григорий и в бою не уступает землякам-казакам. О его мужестве свидетельствуют четыре Георгиевских креста, четыре медали и офицерское звание. Правда, чем дольше тянутся военные действия, тем больше тянет его к крестьянскому труду. Во сне он видит степь, сердцем рвется к любимой женщине.

По замыслу Шолохова, Григорий Мелехов органично слит с миром природы, является его неотъемлемой частью. Но в этом образе нет и следа толстовской концепции народности как всепримиряющей «роевой» жизни. Русский национальный характер в изображении Шолохова — принципиально иной: в Григории ярко проявляется бунтарское, личностное начало, готовность идти против течения в поисках ответа на мучительные вопросы, которые ставит перед ним жизнь. Григорий показан как человек сильных страстей и решительных действий. Автор наделяет его поразительным чувством собственного достоинства и огромной внутренней силой. Он не раз одерживает психологическую победу над своими оппонентами независимо от их чина и положения. Только такой герой и мог встретиться лицом к лицу с разрушительной для «тихого Дона» исторической эпохой. Жизнь ввергает Григория в самые разные искушения и испытания. Сомневающийся, колеблющийся, искатель конечной, максималистской правды, не приемлющий компромисса, главный герой наличном опыте проверяет многие из предлагаемых эпохой жизненных путей.

Система персонажей романа построена таким образом, что центрального героя окружают персонажи-антагонисты, воплощающие прямо противоположные взгляды и жизненные позиции. Каждый из них чем-то привлекает Григория, но чем-то и отталкивает. В первом томе нравственные полюса казачьих идеалов воплощены в образах Григория Чубатого и Гаранжи. Чубатый считает себя истинным казаком: «Человека руби смело... Ты — казак, твое дело — рубить, не спрашивая. В бою убить врага — святое дело... Животную без потребы нельзя губить — телка, скажем... — а человека уничтожай». Григорию, ощущающему неразрывную близость с природой и любовь ко всему живому, такая жестокость претит. Он обнаруживает в себе неожиданное качество — невозможность без причины лишить жизни любое существо, даже врага в бою.

Война вносит серьезные коррективы в представления Григория о казачьем воинском долге перед царем и отечеством. Война, по Шолохову, разлагает души людей, убивает в них человеческое. «Я, Петро, уморился душой, — говорит Григорий Мелехов брату. — Будто под мельничными жерновами побывал, перемяли они меня и выплюнули». Огрубев и ожесточившись, он выносит из первой мировой усталость, разочарование и настоятельную потребность разобраться самому в том, как устроена жизнь. Здесь и начинается трагический путь центрального героя к истине, к народной правде. Важнейшая черта характера Григория Мелехова — потребность самому «разобраться в сумятице мыслей, продумать что-то, решить». «Сам ищу выхода» —эти слова являются лейтмотивом драматических метаний главного героя.

Первым временным союзником Григория на пути поиска народной правды оказывается большевик Гаранжа. Но идеи Гаранжи плохо соотносятся с реальными проблемами донских казаков. Антагонистические полюса второго тома явлены образами Изварина и Подтелкова. Сотник Ефим Изварин ратует за автономию казачьей Донской области. Он гораздо образованнее полуграмотного Григория Мелехова и легко побеждает его в спорах, однако в глубине души главный герой чувствует ущербность его позиции. Федор Подтелков убеждает Григория в том, что у казаков одна правда со всем русским крестьянством.

Поиски правды в романе Шолохова — не абстрактная задача. От этого зависит жизнь и судьба человека. Дон разделен ненавистью. За правду каждая сторона требует убивать. Каждый раз выбор приходится оплачивать и кровью врагов, и кровью самых близких людей. Для Григория найти правду жизни значит то же, что и найти свое место в этой жизни, выбрать, к кому примкнуть, кого защищать. Убивать же приходится не абстрактных врагов, а конкретного человека. И вновь Григорию претит попытка оправдать жестокость и бесчеловечность высокими красивыми словами о классовой ненависти или об интересах казаков. Эпизод казни подтелковцев в романе почти зеркально отражает сцену расправы красных над офицерами Чернецова. Как в пушкинской «Капитанской дочке», неоправданная жестокость одной стороны порождает ответную жестокость. Григорий воспринимает вторую казнь как справедливое возмездие. Для воина казнь безоружных людей отвратительна. Его человеческая природа противится смерти: «Хотелось отвернуться от всего бурлившего ненавистью, враждебного и непонятного мира». «Хотелось убирать скотину, метать сено, дышать увядшим запахом донника, пырея, пряным душком навоза. Мира и тишины хотелось...»

Став одним из руководителей Вёшенского восстания, Григорий убеждается, что от белого движения казаки страдают так же, как до этого страдали от красных. Вместо желанного мира на Дон пришли новая война и несправедливость. Не за снятие с командования полком оскорбился Мелехов, а за возврат унизительного для казака-крестьянина социального неравенства.

Ни с белыми, ни с красными не чувствует Григорий такой связи, как с природой, хутором, со своей семьей. Сначала мировая, затем гражданская войны загоняют героя в нравственный тупик: «Отдохнуть бы Григорию, отоспаться! А потом ходить по мягкой пахотной борозде плугарем, посвистывать на быков, слушать журавлиный голубой трубный клич, ласково снимать со щек наносное серебро паутины и неотрывно пить винный запах осенней, поднятой плугом земли». Усталость и озлобление ведут героя к жестокости. Самым неприглядным образом показан Мелехов в сцене убийства матросов, после которой Григорий катается по земле, в «чудовищном просветлении» осознавая, что он сам стал орудием в руках неправедных сил: «Неправильный у жизни ход, и, может, и я в этом виноватый».

Единственным огоньком в этой непроглядной ночи жизни остается для него любовь к Аксинье: «Она одна манила его к себе, как манит путника в знобящую черную осеннюю ночь далекий трепетный огонек костра в степи». Семь военных лет преждевременно состарили и ожесточили Григория, мучения и утраты проложили глубокие борозды и жесткие морщины на его лице. Знаменательно, какое впечатление производит облик отца на сына Мишатку: мальчик видит перед собой незнакомого «бородатого и страшного человека».

В романе неоднократно встречается сравнение Григория с волком, загнанным зверем. Жажда жизни, столь сильная в Мелехове, не может заставить его добровольно раскаяться в неправедных поступках — в условиях того времени это означало неминуемый расстрел, — и он продолжает творить явно неправое дело. Шолохов находит точный художественный прием психологического параллелизма для передачи нравственного раздвоения героя. Григорий откровенно любуется цветущим тюльпаном, «сохранившим в складках радужные капли утренней росы», а затем, во время движения конницы Фомина, к которой принадлежит и сам герой, наблюдает, как, «срезанные лошадиными копытами, во все стороны летели, словно крупные капли крови, пунцовые головки тюльпанов. Григорий... посмотрел на эти красные брызги и закрыл глаза. У него почему-то закружилась голова и знакомая острая боль подступила к сердцу».

Жизненные метания главного героя обусловлены не только противоречивостью его сложной натуры, но и предельной сложностью искомой цели. Григорий ищет не удобную «частную» правду для себя («чтобы лично мне лучше жилось»), но общую правду, да еще такую, за которую не придется больше убивать. С этой — эпической — высоты нравственного идеала, заданного романом, несущественными кажутся различия между красными и белыми, мнимыми антагонистами предстают коммунист Мишка Кошевой и каратель Митька Коршунов. Их жизненные пути зеркально отражают друг друга. «Они одной цены, что, скажем, свояк мой Митька Коршунов, что Михаил Кошевой», — справедливо считает Григорий Мелехов. Служение частной классовой правде лишь умножает ненависть, разрушает человека и уклад жизни «тихого Дона». Злоба и месть распространяются на семьи воюющих, на стариков и детей. Самыми страшными из натуралистических сцен убийств оказываются те, в которых участвуют мирные жители. Особенно страшна сцена убийства Дарьей своего кума Ивана Алексеевича Котлярова.

Шолохов, создававший свою книгу в те годы, когда безраздельно господствовала идеология «победившего класса», не скрывает негативных сторон большевистского экстремизма. Бескомпромиссность показа противоречий гражданской войны — выдающаяся черта шолоховского реализма. Есть в романе и героические образы коммунистов — Штокман, Иван Алексеевич Котляров. Но есть и отнюдь не идеализируемые автором большевики, например, Илья Бунчук. Убежденный революционер, он готов на самые страшные жертвы во имя своей веры в счастливое будущее всего народа. Он без колебаний командует ежедневными расстрелами «контрреволюционного элемента», в том числе и казаков-тружеников. Но, во-первых, и в нем время от времени пробуждается голос совести, и к нему приходит сомнение в праведности методов ведения революционной борьбы. Во-вторых, в эпическом контексте романа он платит самую высокую цену за свои убеждения и поступки: теряет любимую жену и неродившегося ребенка. Последовавшая за этим казнь Бунчука выглядит уже как милосердие свыше.

Характер Григория Мелехова — трагический. О трагическом говорят в случае неразрешимого при жизни героя художественного конфликта, когда поступки героя приводят к гибели либо его самого, либо его жизненных ценностей. К финалу романа Григорий остается в живых, но для его совести это самое тяжкое из возможных возмездий. Похоронив Аксинью, Григорий увидел перед собой «черное небо и ослепительно сияющий диск черного солнца». Это не только выразительный художественный прием передачи внутреннего потрясения героя, но и фольклорный образ-символ, свидетельствующий о трагическом глубинном неблагополучии в мире. Так личная трагедия главного героя эпически соотносится с разладившимся механизмом всей вселенной, в которой новые социальные порядки органически несовместимы с нравственными идеалами жизни.

Самые острые споры в литературной критике вызвал вопрос о причинах и истоках трагизма судьбы Григория Мелехова. В марксистском литературоведении эта проблема однозначно объяснялась противоречивым социальным статусом героя — труженика-собственника. Много писалось о трагических заблуждениях Григория и его вине перед историей и своим народом, заключавшейся в том, что не сумел он должным образом «закалить» свое сердце для достойной борьбы за лучшее будущее.

Время вносит свои коррективы в интерпретацию произведений, созданных в советскую эпоху. Не впадая в идеологическую тенденциозность, можно констатировать наличие в романе неразрешимого конфликта личности и эпохи, вина за который поровну распределяется между обеими сторонами. Не снимая с Григория личной ответственности за содеянное, следует поставить вопрос и о не менее тяжкой вине эпохи перед героем, его семьей, укладом жизни «тихого Дона». Именно исторической эпохе принадлежит инициатива в пробуждении в человеке самых низменных инстинктов, жестокости и фанатизма.

Истоки трагедии Григория Мелехова коренятся в том, что эпоха требует от него отказаться от самого себя, в том числе от самого ценного и святого, что есть в нем как в сыне «тихого Дона». Григорий не в состоянии сделать это с той легкостью, с какой преображаются другие персонажи романа. Не находит он в себе сил и на то, чтобы сохранить цельность натуры, осознанно встать на защиту своих святынь. Отсюда трагический итог: Григорий не достиг ничего, потеряв все. Финал романа построен таким образом, чтобы подчеркнуть прозрение героя, осознавшего наконец истинную тяжесть своих утрат.

Путь Григория Мелехова — это трагический путь обретений, ошибок и потерь, который прошел весь русский народ в XX веке. Мир, в начале романа казавшийся незыблемым, к финалу разрушен до основания. Сметены вековые устои человеческой жизни. В этом коренное отличие эпопеи Шолохова от эпопеи Толстого. У писателя XIX века герои, испробовав неверные тропы жизни, обретают душевное равновесие в лоне семьи. У Шолохова эпоха разрушила человеческие гнезда до основания. Тем не менее финал романа восстанавливает нарушенное социальными катаклизмами эпическое равновесие бытия. «Тихий Дон» возвращается в свое спокойное, величественное русло. Символическая фигурка ребенка на руках у отца свидетельствует о том, что жизнь продолжается. Шолохов остается верен эпической интонации, подчеркивая цельность и вечность жизни, питаемой глубинными народными истоками.

Женские образы, в романе. Если образ Григория Мелехова — символический образ русского мужика XX в., то в образах центральных героинь воплощено представление автора о судьбе русской женщины. В самых обаятельных женских образах романа утверждается приоритет вечных нравственных ценностей над всем социально-конкретным и политически ангажированным, над всем, что разъединяет людей на красных и белых.

Главными выразительницами идеала мирной жизни выступают в романе женщины-матери. «Чисто побесились люди, — отчитывает Григория старуха. — Вам, окаянным, сладость из ружьев палить да на кониках красоваться, а матерям-то как? Ихних сынов-то убивают, ай нет? Войны какие-то напридумали...» Ей в другом месте романа вторит «высокая черноглазая старуха, со следами строгой иконописной красоты на увядшем лице: — И небось у каждого из вас мать есть, и небось как вспомнит про сына, что он на войне гибнет, так слезьми и обольется... Блеснув на поздоровавшегося Григория желтыми белками, она вдруг злобно сказала: — И таких цветков ты, ваше благородие, на смерть водишь? На войне губишь?»

Важную роль в системе персонажей романа играет образ матери Григория — Ильиничны, воплощающий идею материнства и единения всех людей. Она не делит мир на красных и белых. Она способна на любовь и сострадание к самым разным людям, в том числе и к тем, кто причинил ей самую большую боль, — Аксинье, Кошевому. Для жены Григория, Натальи, характерно такое же долготерпение, мудрое спокойствие хранительницы семейного очага, а также глубоко запрятанная способность к напряженным духовным переживаниям. О силе переживания Натальи, о ее гордости говорят не слова, а поступки: попытка самоубийства, нежелание иметь ребенка от нелюбящего мужа. На долю обеих, и Ильиничны, и Натальи, выпала драматичная семейная жизнь, но они сумели посвятить себя дому, детям. В портрете Натальи уже заключена история ее жизни: красота лица контрастирует с «большими, раздавленными работой руками», смелый взгляд серых глаз — со смущенной и сдержанной улыбкой. Именно эти женщины оказались в самые переломные моменты опорой семьи и мира «тихого Дона».

Аксинья является почти полной противоположностью Наталье. Ее роднит с Григорием Мелеховым неуемность характера, неспособность удовлетвориться компромиссом, всепоглощающая любовь и жажда свободы. Вся буйная страсть природы сконцентрировалась в ее характере. Наталья воспитана в строгом уважении к норме жизни и ждет того же от других. Аксинья считает, что ее незадавшееся замужество снимает с нее всякую вину за нарушение норм и запретов. Семь трудных лет жизни постепенно меняют Аксинью и характер ее любви к Григорию. К финалу романа эгоистическое желание устроить собственное счастье во что бы то ни стало уступает место «почти материнской» нежности к Григорию, готовности заменить мать его осиротевшим детям.

Пейзаж играет исключительно важную роль в «Тихом Доне». Шолоховский пейзаж имеет не только автономную описательную ценность. Он всегда связан с событиями романа по принципу психологического параллелизма, унаследованному литературой от фольклора. Мир людей и мир природы связаны нерасторжимо. Авторский замысел проступает уже с первых строк романа:

«Мелеховский двор — на самом краю хутора. Воротца со скотиньего база ведут на север к Дону. Крутой восьмисаженный спуск меж замшелых в позелени меловых глыб, и вот берег: перламутровая россыпь ракушек, серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки и дальше — перекипающее под ветром вороненой рябью стремя Дона».

Метафора «стремя Дона» переводит жизнь обитателей мелеховского дома в эпический план повествования: жизнь как река, история как вечное движение. Мелькают, как в калейдоскопе, исторические события, погибают и рождаются персонажи, но продолжается невозмутимое течение Дона, вновь и вновь зацветает степь, по-прежнему ярко светит над донской степью солнце. Колоритные шолоховские пейзажи смягчают сюжетный драматизм, напоминают читателю о круговороте жизни, о ее вечной обновляемости и неизбывной красоте. Не случайно роман начинается и заканчивается картиной весны.

Иные по характеру — пейзажи, служащие заставками к описанию исторических катаклизмов. Начало первой мировой войны предварено в романе тревожным летним пейзажем, заставляющим вспомнить «Слово о полку Игореве». Осень — время кровавой жатвы в романе: «К исходу клонился август. В садах жирно желтел лист, от черенка наливался предсмертным багрянцем, и издали похоже было, что деревья — в рваных ранах и кровоточат рудой древесной кровью». Создается впечатление, что не только русские и немцы, красные и белые, но и сама природа находится в состоянии войны.

В основе художественной речи романа-эпопеи — народная речь казаков. Однако при этом ясно ощутима стилевая граница между речью персонажей и авторским повествованием, ориентированным на литературную традицию. В «Тихом Доне» много заимствований из фольклора: пословицы и поговорки, устойчивые обороты, антропоморфные сравнения и метафоры. Органично вплетаются в языковую ткань романа диалектные слова, придающие повествованию яркий южнорусский колорит, но не затрудняющие чтения: значение диалектизмов становится понятным читателю благодаря контексту.

В финале «Тихого Дона» Григорий, с сынишкой на руках, стоит у ворот собственного дома. «Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром», — пишет М.Шолохов. Родная земля, семья, собственный дом — вот те ценности, существованию которых человек обязан всем человеческим в себе. Такова одна из главных идей, выраженных в шолоховской эпопее.

Дата добавления: 2015-12-07