Безымянное желание

В конце концов дальше так продолжаться не могло и она взяла всё в свои руки, но не так, как 10 лет до этого.

Гаденькая заметочка: как Д.Р. Ежевичкин и его НИИ секс добывали

Это вам сейчас хорошо.

Телевизор включил, и сразу все радости. А в интернет выходишь, ещё даже иконки синей на нажал, а уже отовсюду хлещет. А в мои времена всё иначе было.

Мне дед что рассказывал?
-Вот, Димка, знаешь как раньше было? Не всякая девка соглашалась на такое. Нам попроще было, уже шахты отстроили и заводы всякие. А мне отец мой рассказывал, как они по пять километров по снегу и зимой и летом за этим к медведю ходили. Если и беззубый был, так вообще хорошо.
Прикармливали его, делянки делали, платья ситцевые ему везли и бусы. Однажды мужики у кузнеца даже велосипед заказали.

Так и жили, а что делать.

Ну я по стопам деда и пошёл. Сначала на заводе подмастерьем, потом учиться в институт пошёл. а там и в НИИ меня взяли.

И вот я вам какую историю расскажу.

Звонят нам как-то в НИИ из Министерства и говорят, мол дураки вы, дураки, в селе Большие Грудинки весной паводком секс вымыло на пригорке. Надо ехать, спасать, потому что скоро под пашню пригорок уйдёт и всё, прощай.

Мы срочненько собираем гречку-палатки, прививки от клеща сделали и в поля. Там неделю под дождем сидели, секс выкапывали, да аккуратно, кисточкой, потому что секс — он аккуратности требует.

Вроде пригорок разобрали, клеща не словил никто. Мы секс в дерюжку укрыли и помчались в НИИ наше.

Смотрим там, а секс странный какой-то. Зеленоватый и светится. Мы тут же халаты свинцовые и фартуки нацепили и бегом звонить Курчатову, приезжай, мол, Борода, по твою душу секс нашли, атомный.

Ну он и со своими аспирантами прибывает и говорит: "Нет, ребята, не наш секс. Наш чуть с золотым оттенком, но фартуки всё равно не снимайте".

Звоним военным, а они сразу в лоб: "Мы люди серьезные, секса у нас нет. А тот, что есть, точно не такого цвета. У нас есть секретные технологии такие, что не видит никто."

Мы ракетчикам звоним, не ваш ли секс вывалился? И те отнекиваются, говорят, наш секс на орбите давно, а все ракеты падают в строго указанном месте на границе с Монголией. Только это секретно, не говорите никому, ладушки?"

Потом куда мы только ни писали, кому ни звонили, кто только ни приезжал - никто секс свой не признает.

И вот, представляете, в один день, заходит уборщица и спрашивает: "А что у вас тут полынный цвет делает?" - и на секс показывает. Мы рассказали ей всё как было, а она нас ласково тряпкой по лицу ударила и улыбнулась.

- Нет, касатики, это не секс никакой. Это камень такой, который девки по весне на пригорках откапывали, откалывали кусками, а потом губы мазали, чтоб поцелуи слаще меда были. А светится он потому, что вы, касатики, пушку фотонную не выключили и трусы курчатовские вам и не намекнули даже.

После чего взяла она кусок тот, линейкой логарифмической расколола и губы намазала.

Потом лаборант Степка пропал, правда, на неделю, но это другая история.

Вот так вот секс мы и исследовали в свои времена, были и приключения, конечно, разные, но не обо всё я рассказать могу. Секретность не снимает никто до сих пор.

Сало

Что-то с разумом моим стало.
Выхожу я в ночи в темный мир
И меня привлекает сало,
Что хранит мой белый кумир.

Он стоит монолитом недвижным,
смотрит тихо с укором на всё,
Словно тихо читает умершим
В номерах "Англитера" Басё.

Я босыми ногами ступаю,
Тут же чуя огонь на полу.
Это сердце в пятки сбегает,
Оставляя душу одну.

Манит, манит меня это сало,
Злой магнит бытия моего.
Что ж... осталось не так уж и мало.
Значит живы будем ещё.

Межвременная тошнота

Меня тошнит временем
и часто я радуюсь,
что белый,
но не Эминем,
потому что давно исписал бы
триста страниц
стихами,
которыми
невозможно не вызывать улыбку
у лиц,
знакомых немного с литературой,
живущей в Ленинке,
в виде бабки сутулой.
Все эти шестидесятые,
время юбок от пяток до шеи,
больших линкоров-машин,
хиппи и гонореи,
улыбки Гагарина
что отразила сотни ударов ракет.
Всё это прошло,
а сейчас и пустоты нет.
Тебе всегда кажется,
что то лето было теплее,
музыка лучше и ложь спала,
а роса сладковатой…
Унесла всё мутная Меконг-река.
Всё это улыбка.
Улыбка плаката,
рисованного тушью,
и красками американской мечты,
по которой тихо страдаешь,
разглядывая в айфоне фото еды.
Это не просто прошло,
оно умерло на коленях
с рассыпанным кокаином.
Оно вытошнило
неправильное будущее.
И в нём мы живём поныне.

Гаденькая заметочка: о реальной виртуальности или как книги стали открывать потаенное.

В Контактике я зарегистрировался 14 января 2008 года. Тогда это было ещё очень примитивное создание: музыка не играла фоном, для чтения новых сообщений нужно было обновлять страницу, а уж про нормальный поиск можно было и не мечтать.

В те времена немаловажным пунктом была "Личная информация": любимые фильмы, книги, группы, цитаты. Это была твоя визитка, которая говорила: "Посмотрите, вот я какой". А если нажать на название любого пункта в этом разделе можно было найти людей, разделяющих твои интересы.

За 5 лет в контакте я обновлял их всего раза три.

Более того, человека. который тогда заполнял профиль уже практически нет.

Тогда контакт я использовал только для общения, людей искал редко и вообще мог не заходить неделями. О том, что есть такая штука как "Новости" я узнал когда их принудительно включили. А ещё раньше скрыли личную информацию, дав больше простора твоей стене.
Это было совершенно правильное, хоть по началу и не всем понятное решение.

Раньше ты смотрел человека по его интересам, музыке, подписках, а теперь видишь его как на ладони по тому контенту, который он размещает.

Человек волей-неволей выдает свою подноготную через записи, фотографии музыку, которую он размещает. А уж репосты помогают навсегда сформировать мнение о человеке и больше никогда не заходить к нему на страницу (есть, правда, исключения, но об этом не сейчас).

Понимаете, что произошло? Врать о том какой вы интересный человек не получается.
Ваши интересы могут простираться от микробиологии до истории Фив, но репост с МДК навсегда уничтожает тщательно созданную легенду.

Виртуальный мир ВК как никто другой отображает вашу реальность.

Впрочем, так уже было.

Само по себе книгопечатание могло появиться ещё в Шумере, потому что технология оттиска была известна уже не одну тысячу лет. Мешало только два фактора: отсутствие дешевого и легкого носителя и отсутствие приёмника (читать некому).

Но после того как Гуттенберг запустил маховик печатных библий история приобрела знакомый нам вид.

К середине 20 века количество грамотных жителей и возможностей полиграфии достигли критической массы и расслоение на тех, кто читает "хорошие" и "попсовые" книги оформилось.

Теперь можно было смело поставить на полку собрание сочинений Горького, но при этом читать только газету "Гудок", читать Сартра или Буковски, но мечтать о тихом месте с хорошим окладом.

О человеке теперь можно было судить о том, что у него на полках (заявляемые интересы) и о том. что у него на тумбочке у кровати (реальность). Это не новинка 20 века, просто явление расширилось, ведь люди в целом стали богаче и грамотнее.

Ну и музыка-кино стали определять человека, куда ж без них.

Ты стараешься общаться с теми, кто смотрит одни с тобой фильмы, слушает одну музыку, одевается похоже.

Это стереотипы, которые здорово помогают жить и сократить коммуникации.

Книги-это виртуальность. Если ты находишься в ней, то одновременно в реальном мире ты находишься с сотнями единомышленников. Только сейчас уже не надо читать книги, что б показать кто ты. Достаточно завести станицу в социальной сети, она сама расскажет о тебе всё даже тогда, когда ты этого не хочешь.

Она говорит о тебе когда спишь. работаешь, гоняешь чай или идешь в кино.

Как жить с этим фактом? Как жить в мире, в котором ты раскрыл себя и посадил к каждому на ладонь?

Наслаждаться и радоваться, что виртуальность ВК так плотно вошла в нас.

Потому что люди, с которыми я познакомился на просторах этого несуществующего цифрового мира пришли в мою жизнь именно потому, что я раскрыл их для себя.

А люди, которых я никогда не видел (да и не увижу скорей всего), но с которыми общаюсь здесь удивительны, умны, чертовски хороши и могут чему-то научить.

Кстати, спасибо вам ребят.

Виртуальный мир больше не существует безотрывно от реальности с дорогами, башнями домами или нашей работой. Он здесь. Он рядом. Он создан людьми для того, что бы найти других людей, которые изменят твою реальную реальность.

Гаденькая заметочка: масоны, Москва, РОССИЯ!

Семен Васильковский лежал на полу и плакал.

Горячие горькие слезы падали в щели между плохо прокрашенных досок и смешивались там с мусором, нитками половой тряпки и угасшей надеждой.

Никуда, никуда Семену Васильковскому не было дороги. И знание, что жило в его голове, изматывало невозможностью сказать всего.

Всё началось с того, что Семен вышел на дальней станции купить сигарет. Поезд «Биробиджан-Чита» зло и отрешенно зеленел, напоминая не то чтобы умирающего ящера, а скорее просто поезд «Биробиджан-Чита», который состоял из плацкартных вагонов, ровесников Олимпиады (не сочинской).

Там к Семену подошел поп, попросил денег на храм, а потом, хитро сощурив заспанные глаза, отвел в сторону и вручил брошюру, взяв символических 50 рублей.
Семен вернулся в поезд и углубился в чтение, которое хоть немного отвлекало от боковой полки у туалета.

Всё началось ещё при Петре Первом. Шотландская масонская ложа решила уничтожить Россию и забрать всю доступную ворвань, пеньку и результаты бортнического промысла. Для этого началось внедрение в сознание русских людей европейской культуры, стремясь размыть их особость.

Только Германия пошла против этих планов и к 1917 году накопила сил для помощи Ульянову-Ленину в свержении этой клики. Чем Германии так нравилась Россия в брошюрке не указывалось, но Семен сладостно чесался сквозь треники и хотел бы от удовольствия покрякивать, но не знал как.

Потом масонство нашло управу на Ленина, заразив его страшной болезнью, но просчитались и к власти пришел Сталин, хитрый мудрый дальновидный православный.

Он стал строить в Москве метро, по английскому образцу. Так что он формально признавала приорат английских масонов, но поступил очень хитро, сделав символом букву «М» с заостренными концами. Они походили на зубцы Кремлевской стены и потому создавали дополнительную защиту, которая держалась до наступления Перестройки. Потом открыли первый Макдональдс, символом у которого была округлая «М». Она вошла в резонанс с со строгой и мужчино-направленной советской «М» и СССР рухнул.

Через эти же буквы желтые «М» началось массовое зомбирование населения, ведь выпускать особый газ, стирающий память, было накладно даже для мировой закулисы.
А через несколько лет, уже после обстрела Белого дома, после дефолта и прочего, информация о том, что творится в России оказалось полностью искаженной даже для местных жителей.

Покурив в тамбуре, Семен с вожделением вернулся к боковушке. На удивление, книжка лежала на своем месте, хоть соседи Семену попались не очень приятные.
Всё началось в нулевых, когда Московский султанат разделился на несколько независимых государств.

Первым отделился Бутовский Полис, возглавляемый кандидатом исторических наук, большим специалистом по истории Спарты. И порядки он там завел соответсвующие, благо местное население сопротивляться не стало. Илотов решили набрать в Мытищах, но что-то не срослось и они вскоре вошли в Бутовский Полис на правах полноправного члена.

Выхино отделилось от московского султаната, объявило себя эмиратом и захватило все пути снабжения. Благодаря близости к окраинам Подмосковья (Окрестной Орды) Выхинский эмират быстро набрал вес и даже отправил отряд конных велосипедистов в Ватикан, когда там избирали нового Папу. Ватикан этого не забыл и позволил торговать без пошлин.

Калуга следующей ощутила политическую нестабильность. Московский султанат был постоянным заказчиком их корпорации Ci-Oil-Kov-Sky и когда вместо гондолы для муэдзина заказчики попросили установить пулеметы, калужане крепко призадумались и начали работать в три смены, чтоб успеть построить защитные дирижабли и для себя.

Нанятые казаки из Ростовской сечи быстро смекнули к чему ведет такая организация труда и отправили гонцов в Ростов-на-Дону, где были экстренные меры по сокращению поголовья свиней и заведению овчарен. Война-войной, а ссориться не стоит.

Новости на перекладных дошли и до дальних краев бывшей родины Семена. Пермское царство меланхолично взирало на всё столичное копошение и продолжало попытки выведения мясо-молочного мамонта, благо боевые модификации уже имели боевой опыт в борьбе за угольные шахты Кузбасса. Пермяки спокойно устраивали засечные линии на границе с Уралом и ели пельмени.

Калининградский анклав под шумок объявил себя Кёнигсберским княжеством, потребовал присоединения Петербурга, а пока шла возня с референдумами молча вывезли Кижи и поставили их на берегу Балтики. Но немой вопрос мирового сообщества, что это вообще было, Князь Калининградский и Балтийский почесал усы и пояснил, что теперь они культурные преемники России, а если кто не согласен, так у них янтаря для ручных лазерных лучеметов хватит.

Дело замяли.

Книжка перевернула сознание Семена. Он всегда чувствовал, что что-то в стране не так, что постоянно от него что-то скрывают, недоговаривают, темнят и плутуют.
Он вышел в Чите, сел на поезд до Самары и поехал к тетке, потому как последние дни хотелось встретить хоть с кем-то родным.

Семен ещё не знал, что Самара слилась с Татарстаном под именем Волжского каганата, который угрожал своими авто-чудовищами, слепленными из «Жигулей» и КАМАЗов. Один вид внушал панику и желание ослепнуть, а звук и чад превращал поля в безжизненную и безысходную пустыню.

Сейчас тетка ушла на базар за молоком и эчпочмаками, а Семен лежал и плакал. Лежал и плакал, плакал и лежал, потому что в этом мире не осталось места для него. Куда, куда податься человеку с такой фамилией?

Может в Харьков? Там хорошо, там черешня и девушки красивые, там опять же все свои для Семена.

Или Минск! Точно! Сейчас на БЕЛАЗе делают передвижной хоккейный стадион на тысячу мест, там точно есть место для учетчика или даже бухгалтера. И там Батька! Огромный роботизированный куб на месте библиотеки, который принимает решения и сеет угрозу всем формам жизни, что ещё не дошли до понимания великого белорусского пути.

Семен встал, вытер слезы и улыбнулся в старый лакированный шкаф. Оттуда на него смотрел молодой человек, чуть сутулый и небольшими залысинами. «А я ведь хорош!»—подумал Семен, выпрямился и пошел собираться.

«Все-таки в Харьков»—решил он и облизнул губы.

И тут в зеркале серванта отразился контур боевого дирижабля «Джихад имени Тимура Мацураева».

Россия вновь себя собирала себя по частям и вставал с колен.

Гаденькая заметка: О Музыке, неформате и дожде

Михаил прошел в бытовку и сел за покрытый клеёнкой стол. Клеенка оставила на себе следы многих годов чаепитий и давно не напоминала ни о чем светлом, что обычно приходит из детства.

Напротив, у окна сидел его молодой напарник Руслан и что-то увлеченно смотрел на ноутбуке. На секунду Руслан оторвался от монитора, снял наушники и поздоровался.

—Что смотришь там опять? —спросил Михаил, закинул руку на спинку дивана и закурил.
—Да вот новые ребята, очень интересно играют. Такое ощущение, что они прожили всю жизнь в Лондоне, а лето проводили в Испании. Такой хороший и легкий брит-поп. Удивительно. Как они в Москве такую солнечную музыку играют.
—Покажи.

Руслан развернул ноутбук и нажала play. На сцене за небольшим синтезатором сидел неприятного вида молодой человек. Он был похож на Григория Лепса, который вместо пьянки ел в Макдональдсе и стригся под каких-то неведомых модных британских кудрявых исполнителей. Он играл на синтезаторе и пел, за ним стояли худосочные басист и соло-гитрист, ударник был скрыт в тени. Слева стояли две девушки и активно выводили бэк-вокал. Одна была худосочной тридцатилетней женщиной, а вторая была дородной мулаткой, скорей всего эхо Олимпиады-80.

Пели они о каких-то чувствах, лете, кедах, дыхании. Точно такую же музыку могла исполнять абсолютная любая группа. Она была бы точно такой же, даже если бы ударник поменялся местами с солистом. Да даже если заменить весь состав, песня была бы не изменилась.

Такое ощущение, что все подобные группы берут песни из какого-то мешка. Точнее мешков два. В одном готовые строчки и музыкальные партии, а другой отняли у Армии спасения, которая привезла куда-нибудь в Сыктывкар гуманитарный секонд-хенд.

Только тот, кто забыл эти мешки на обочине, не уточнял, что они мусорные.

Михаил наблюдал за выступлением меньше минуты и закурил вторую. Помолчал.
—Руслан, вот скажи. Почему ты их слушаешь?
—Ну нравятся они мне. Они неформатные, свежие такие. И пока окончательно не ушли в шоу-бизнес. Играют для себя, для удовольствия. Классные они.
Михаил почесал макушку, посмотрел на клеенку, потом на мутное окно и словно преобразился.
—Понимаешь Руслан, вот есть эти твои пидоры курчавые, которые негру отловили где-то в РУДН и стали с ней выступать. Они такие. Они вне культуры, вот как ты говоришь. А знаешь что они делают на самом деле?
—Нет.

Руслан судорожно сглотнул.

—А они с разных концов сцены ссут друг другу в рот. И называют это музыкой. Песнями, не знаю как ещё. И тебе ссут в рот и в глаза твои. И ты, и дружки твои, я не знаю. Вы прям с радостью какой-то на это смотрите.

А знаешь, чем они отличаются от Стаса Михайлова?
Руслан помотал головой.

—Тем, что Стас Михайлов знает, что выступает за деньги и скрывать этого не собирается.
Понимаешь. Руслан, вот этот курчавый пидор и баба его черная они никому не нужны. Потому что они денег хотят. Хотят денег жадно, как сучка кобеля вот хочет.
Но если они станут их делать на своей музыке, то их любовники их же не поймут. Потому что это как? Ты мне сосешь, а зарабатываешь больше меня? Это что такое?
И вот получатся, что бабла нет, трахаться не с кем и на работу никто не берет, потому что вместо учебы или работы они себе таких же пидоров в группу искали. Да даже в кабак не возьмут, потому что ты играть ничего не умеешь, кроме этого нытья своего.
И вот им и остаётся, что с одно конца сцены на другой ссать другу в рот и называть это музыкой. Стас Михайлов просто орошает зал, но музыкой это не называет. Весь Чуркостан он может оросить, весь, понимаешь, Руслан. Он там почетным мелиоратором может стать.
А знаешь почему?

Потому что он знает за какую таксу ему надо из себя выжать. И выжимает. Поёт, бабам нравятся. И деньги у него есть. И они у него будут. И он вертел этот Лондон и Испанию твою вертел, и твой этот брит-поп.

А этого курчавого с черной жирухой денег как не было, так и не будет. И их забудут через 5 лет. И Стаса Михайлова забудут.

Но он останется при деньгах, а эти так и будут друг на друга с разных концов зала мочиться, если раньше не исчезнут куда-нибудь. Я не знаю. Куда такие исчезают?

И вот ты смотришь на них и радуешься, как мудак. Потому что родственную душу увидел.
Ты думаешь, они видели Лондон и Испанию? Жили где-нибудь в Химках, потом в институты поступили. И на них такие же нищеброды ссали, а им уже обидно обоссаными ходить. И они на тебя ссут. А ты радуешься.

Потому что у тебя тоже денег нет, как у этого пидора. Как у этих мудаков с гитарами.
А тот, у кого они есть уже Стаса Михайлова не слушают. Они таких же людей с деньгами и слушают. Потому что те смогли. И они смогли.

А захочет это курчавый с группой своей пробиться выше. Ну и кому они там нужны? Они ж грамотно ссать на зрителя не умеют, только на себя и на свой кружок голубой. Зато это искусством газывают. неформатом. Элита, золото.

И они могут себе таких негров накупить клуб футбольный, а для тебя это экзотика.
Понимаешь?

Руслан закрыл ноутбук и насуплено уставился в окно. В окно ударили первые капли дождя. Эта будка стояла посреди каких-то неведомых пустырей за миллиарды шагов от Москвы, Лондона или Испании.

И в этой пустоте не было больше ничего, кроме дождя, бытовки и незаконченной стройки особняка какой-то очередной звезды эстрады.

Гаденькая заметочка: Про Первомай

Первомай-очень важный для России праздник.

В этот день тугие струи радости начинают бить из под земли, полной золота, алмазов, нефти и строителей лучшей жизни.

Люди жадно ловят эти струи и радуются.

Россия очень большая страна. Это заметно в новогодние праздники, но в Первомай это чувствуется особо.

Первым его встречают моряки на Дальнем Востоке. Когда со стороны Аляски, покорённой русскими, приходит новый день, они ловят краба и начинают с ним радостно танцевать. Японцы не понимают этого танца, но на всякий случай пугаются и требуют вернуть острова.

Нежной поступью праздник движется дальше, проходя густую тайгу и пустынную тундру. Жителя Севера в этот день бьют в варганы и поют под бубны, украшают оленей лентами и кусочками высушенного тюленя, а вечером смотрят праздничное северное сияние.

Первомай, вобрав в себя свежесть ледяных просторов и кедровых орешков, подходит к Уралу, где местные жители уже делают красивую каменную бабу из самоцветов и сказок, которую вечером торжественно сожгут. Уральцы называют Первомай второй Масленицей и уже многие века хранят традиции изготовления каменных баб. Уральцы верят, что уж после сожжения этой бабы должна наступить весна.

А Первомай, набирающий силу и радость, ликующую и победную, уже подходит к Матушке Волге и тут расходится широкой пляской на север и юг, дальним рубежам нашей Родины.

В этих местах особые обычаи. В честь праздника во всех GULAG накануне сокращают рабочий день до 8 часов и люди спешат домой.

Им надо помыть пола в домах и приготовить праздничную одежду.

Ох, до чего ж широка и богата фантазия русского человека! Кто ватник украсит вербой, кто ленту красную повяжет, а кто вообще из лыка сплетет ромашку и вставит в ушанку!

Девушки украшают свои ватники разноцветными лентами и первыми цветками смертецвета, болотного гнилогноя и сталинского соколика. Девушки в этот день улыбаются особо, игриво и иногда застенчиво.

Каждый Первомай во всех городах и сёлах проходят конкурсы самодеятельности. Люди поют и танцуют.

Но особой популярностью в этот день пользуются конкурсы медведей. Их наряжают в красные рубахи или синие платья, поят VODKA и они играют на BALALAIKA. Многие русские учат своих медведей к этому дню особым песням, про революцию и достижения России, песни восхваляют страну и Первомай.

В этот день люди праздничный BORSCH и селедку.

На юге, где нет медведей, но есть KOSSAKS медведи не танцуют, а сами KOSSAKS соревнуются в длине усов и чуба, показывают мастерство владения шашкой.

И вот праздник приходит в столицу нашей Родины Москву. Город празднично украшается свежими флагами и портретами, готовится парад. На параде стройными радостными рядами проходят выдающиеся трудящиеся и колхозники, солдаты и офицеры, лучшие представители KGB.

После парада все начинают танцевать, играть на BALALAIKA и стоять в праздничных очередях за хлебом, KALASHNIKOV и VODKA.

Вечером на Красной площади проходит праздничный концерт с лучшими артистами и медведями. Перед концертом Патриарх благословляет всех и произносит торжественную речь. Он размахивает кадилом, сделанным по старой русской традиции из куска космической ракеты.

Все радуются.

На следующий день Первомая русские едут на кладбище. Там они поздравляют друг друга с праздником и поминают умерших.
Все радуются.

А на следующий день все идут на работу в GULAG, где делают KALASHNIKOV, BALALAIKA и ждут День Победы.

Русские любят свою страну Россию и Первомай.

Гаденькая заметочка: новые подробности из истории Сызрани

Поводом для написания данной заметки для нас стали найденные недавно дневники Сергея Михайловича Тюленева, выдающегося этнографа, географа и картографа, оставившего свой след в культурологии и изучении российских мифов эпохи царствования Романовых.

Он был большим другом Семенова-Тян-Шанского и Колчака, вел дискуссии с европейскими и американскими полярниками. Вообще история его жизни заслуживает отдельной книги, но в рамках данной статьи мы отметим, что авторитет Сергея Михайловича и его очень специфичные знания были столь важны, что НКВД закрывало глаза даже на его переписку с Виктором Абрамовичем Прокоповецким. Он не боялся ни бога, ни черта, ни самого Феликса Эдмундовича.

После революции и Гражданской войны Советская Россия озаботилась урбанизацией страны, которая была невозможна без электрификации, для чего был разработан план ГОЭЛРО и рядом с Самарой было решено строить ГЭС. Однако местные органы самоуправления написали в Кремль очень осторожное письмо, в котором категорически не рекомендовали этого делать.
Официально Сызрань была основана в 1683 году, однако поселение просуществовало недолго. По легендам город в один день просто растворился, не оставив ни погостов, ни заборов. А потом в сторону Сызрани потянулись люди со всей страны, даже с Зауралья.

Петр Первый, прознавший об этих миграциях, повелел поставить небольшие заградительные остроги и не пускать ни кого на расстояние ближе трёх верст. Когда через год проверяющий объезжал эти пункты, он обнаружил, что остроги пусты, а некоторые даже недостроены.

Позже ситуацию спустили на тормоза и только после отмены крепостного права исследователи заинтересовались причинами популярности города. Была обнаружена группа крестьян Воронежской губернии, которые пояснили, что идут на реку Дарью, где вдоволь хлеба и воли.

Здесь уместно пояснить о существовавшем среди крестьян представлении о реке Дарье. Это было мифическое место, известное каждому по сказкам о молочных реках и кисельных берегах. Остаётся только непонятным, почему локализация этого места замкнулась на Сызрани. Однако люди шли и шли туда, умирали по дороге, а достигнув места бесследно исчезали.

Новая власть решила, что с таким контрреволюционным явлением нужно бороться, тут подоспело письмо из Самары и было принято решение отправить туда хорошо вооруженный отряд красноармейцев и ученых, которых и возглавил Тюленев, оперативно возвращенный из Монголии, где искал золото Романа фон Унгерн.

Всё происходящее дальше прекрасно описано у самого Сергея Михайловича, потому предоставим ему слово.

«Мы проснулись около семи утра и приставленные к нам калмыки стали собирать юрты и разжигать костры.

Утро было сырым от росы и тягучий запах трав хотелось забрать с собой. Я много где был, но вид этих полей и терпкий полынный запах обволакивали меня и я начинал понимать людей, шедших сюда за тысячу вёрст. Воли здесь и правда было много.
Солонце вставало быстро и начинало жечь.

Через полтора часа мы сели на лошадей, скарб погрузили на автомобиль и неспешно стали подходить к небольшому пролеску, за которым, если верить местным текла небольшая речушка. По плану, мы должны были идти дальше вверх по её течению вдоль берега.

За сотню шагов до пролеска я услышал колокольный звон, только не совсем обычный малиный, что что я слышал в Москве или Петербурге. Звук был тягучий, тянущийся и чуть дребезжащий, словно по краю колокола вели большой медной скалкой. Все остановились, а калмыки с ужасом в глазах спрыгнули с лошадей и стали молиться в сторону звука. Потом один из них что гортанно выкрикнул и все калмыки на коленях поползи к деревьям. Лошади начали артачиться, прыгать и мы от греха слезли с них. Лошади тут же успокоились. А калмыки всё ползли и ползли, я слышал как самый старший из них причитал что-то и рыдал.

Мы последовали за ними.

Звук колокола раздавался всё громче, но скорее стал плавающим, непрерывным и вызывающим внутреннюю пустоту. Красноармейцы достали ружья и шли следом.

Мы дошли до пролеска и нас обдало сырым холодом, соврешенно невозможным в это время года и в этом месте. Калмыки ползли следом и лица их стали совершенно белыми, красноармеец-литовец достал нательный крест и стал молиться на латыни. Мы прошли сквозь лес и не увидели реки, излучину которой мы заметили ещё вчера вечером. На её месте стоял обычный провинциальный город, по которому сновали лошади, люди шли по своим делам, торговки разносили пирожки, а на углу стоял «Руссо-Балт». Но мы не увидели ни пыли, ни сора, обычного для городов посреди степи. Более того, люди были одеты в одежды разных времен (зипуны и армяки, сюртуки, форма петровских стрельцов), но одежда была чистой и новой, словно только вышла из под иглы портного.

Мы стояли завороженные.

Калмыки встали, завели свою песню и пошли в сторону города. Не дойдя нескольких шагов до него они растворились. Через мгновение утихший было звон и колокольный бой вернулись, но в этот раз стали громче, отчетливей и звонче. Город задрожал, как дрожит мираж в Кара-Кумах и стал медленно уходить под воду. Город стоял прямо на реке.

Мы побежали к нему, но город только быстрее уходил в воду, словно Китеж-град. Когда мы добежали до берега, не осталось ничего, просто берег и речка. Но из воды нам улыбались люди, а калмыки приветливо мазали руками.
Один из солдат с разбегу прыгнул в реку и тут же пошел на дно. Его тело мы нашли через два дня ниже по течению.»

Разумеется, подобный доклад не мог быть воспринят в Кремле однозначно. Было принято решение информацию засекретить, а всех причастных расстрелять, оставив в живых только ученых (про 37 год тогда ещё не знали, но Тюленев его счастливо избежал).
Вторым решением было выстроить на этом месте точную копию города, который увидели исследователи и назвать его Сызранью, как он и был изначально записан. Таким образом история не прерывалась, а планы по устроению электростанции не пришлось бы переписывать.
Логика такого поступка может показаться абсурдной, но тут важно было показать, что Сызрани мифической не существует, есть вполне конкретный город с конкретной датой основания. Тюленев же лично проинструктировал несколько нквдшников, рассказав им необходимые легенды, создававшие иллюзию старости города.

Чрез несколько лет после этой экспедиции Сергей Михайлович отбыл обратно в Монголию, где встречался с представителями Тулле (об этом тоже есть запись в дневниках), продолжал искать золото Ургента и писал докладные записки в Кремль о происходящем в стране и в Китае в частности.

После войны любая информация о нём теряется. Известно только, что дневники он отдал на сохранение в музей города Чойболсана, а потом уехал из Монголии.
По косвенным признакам можно судить, что он вернулся в Россию. По крайней мере, старожилы Новой Сызрани уверяют, что 12 апреля 1961 года видели, как человек в монгольском халате и золотыми кольцами на всех пальцах вошел в речку рядом с городом и таинственно исчез, дойдя по воде до середины реки.

Гаденькая заметочка: Лето. Запах. Лирика.

Мой дом был построен в конце 80х. Большая красная девятиэтажка, в которой мы жили вчетвером в небольшой комнате и кухне. Двор, состоявший из длинных белых девятиэтажек был абсолютно стерилен в своём настроении и образности. Это было какое-то место.

Потому летом я проводил больше времени в 10 минутах ходьбы от дома, у бабушки, где и жили мои тогдашнее друзья. Жила она (и живет до сих пор) в хрущевке, последней в ряду таких же, которые стояли друг за дружкой, а по краям были старые-старые двухэтажки, местами у которых уже была видна дранка. Наверное, немцы ещё строили.

И это было уже не место, а пространство, со своими законами и своим преломлением света, которое начинало жить в июне и засыпало в августе вместе с первыми опавшими листьями.
Там была трава. Там было много травы с круглыми листьями, которая подбиралась к тополям, карагачу и полумертвым каруселям.

Там было самое главное, то, что переключает тебя, выбивает из колеи и ты очень благодарен за этот удар поддых. Там был запах.

Там был плотный и чуть душный запах тополей, маслянистых лип и земли. Он быстро смешивался с запахом металла каруселей и прочего детского инвентаря, там был запах холодильника за продуктовым магазином. И они не смешивались. Никогда.

Это всегда была концертная программа, потому что этот запах нарушал законы физики, походил на коктейль в несколько слоёв. Иногда выступал солирующий дождь, смывавший старый запах и ставивший на место новые, но не другие, а просто более свежие партитуры старых партий.

Этот воздух пах в жару чем угодно, кроме асфальта. Я знаю как пахнет тень (тополем, его корой). Я знаю как пахнет футбольное поле (травой и немного кровью из разбитой губы), я знаю как пахнет предвкушение хорошего (липой, этими мерзкими корочками-почками).
И это всегда был запах лета, который впоследствии не смогли разбавить запахи пива или девушки.

В том запахе никогда их не могло появиться и это хорошо. Запах алкоголя и женщины навсегда лишает тебя возможности дышать временем.

Я люблю запах кофе. Он плотный, он мягкий и вельветовый, но он никогда не приведёт меня в покой. Он никогда не заставит меня улыбаться безрассудно в отличии от.

Ну да ладно. Пора заканчивать.

Этого запаха нет больше нигде. Ни в одном другом месте города. эНо меня радует, что несмотря на то, что карусели давно снесли, а травы меньше, запах всё равно там живёт.

Я ж говорил, он нарушает законы физики, а потому остаётся на месте, минуя время, пространство и прочие дурацкие условности нашего мира.
Аминь.

Гаденькая заметочка: жизнь и счастье за три дня до смерти. Психология быта.

На психологических тренингах любят задавать вопрос: «Что бы вы делали, если б знали, что умрете через три-семь или тридцать дней? А если бы у вас были неограниченные финансы?»

Видимо есть правильный ответ на этот вопрос. Но порой людей, отвечающих, сносит в волну истерики и понимания собственной отрешенности от чего-то, что важно.

На мой взгляд, если у тебя ответ на этот вопрос представляет собой список дел, то жизнь у тебя крайне хуевая.

Оказывается, что часть пунктов этого предмортального списка может быть выполнена за выходные и с небольшими финансовыми затратами. Если не выпивать пару пятниц, то вполне можно себе позволить.

Бесспорно есть штуки, которые хочется испытать или увидеть, но недели или трёх дней на них не хватит. Вот, например, я люблю смотреть на гонки грузовиков. Седельным тягачам делают обвес, раскрашивают как болид Формулы-1 и выпускают на трек. На самом деле впечатляет. Да, можно это увидеть. Например в Германии, но загран и визу за не делают за три дня или неделю. То есть это осуществимо, но не быстро.

Но вот, например, прыгнуть с парашютом или погонять по ночному городу не требует бюрократии. Езжай и прыгай, кто не даёт.

Отвечающий считает, что в последние дни он будет жить полной жизнью!

Чёрт возьми, а чем ты занимаешься в остальное время? Втыкаешь вконтактик и смотришь очередную серию “Гей оф Тронс»? Ну тогда да, это серьёзный довод.

На мой взгляд счастья не существует. Счастье-это некая конструкция, воспитанная культурой. Вежливость и мытье рук имеют под собой вполне рациональные и даже, я бы сказал, выстраданные вещи. Но счастье... Это не формулируемая вещь, которую можно определить как отсутствие обычного страдания, привычного, как дыхание.

Ты живешь-живешь, боль и пустота вокруг и тут раз, на короткий миг это заканчивается. Счастье ударяет вспышкой и дальше его переживание, ощущаемое радостью и покоем.

А потом всё по новой.

Так вот нет счастья. Есть просто возможности делать себе хорошо простым усилием мысли или небольшим приложением усилий. Счастье-искусственная конструкция, определение, которым удобно пользоваться и не более того.

И ты не можешь быть счастливым, если не живешь полной жизнью, учит нас представление о счастье и полной жизни. То есть, если не тратишь свое время на удовольствия для себя. Можно было бы написать, что это замкнутый круг. Но это не так, это прямая. Вполне себе конкретная и чёткая, с кучей сигнальных огней.

А тут выяснятся: что бы ощутить себя живым, настоящим и, чёрт возьми, счастливым, нужно знать точную дату своей смерти. Почему нельзя заниматься приятными для себя вещами при первой возможности неясно мне до сих пор. Зачем тратить время на сериалы, если можно пойти в танцевальную школу?

В итоге оказываются счастливыми те, кто счастья не ищет. И парадокса в этом нет никакого, ведь и самого счастья тоже нет. Есть просто возможности.

И завершая. У меня есть список дел, которые надо сделать перед смертью: найти фотобудку и смастерить там фото на памятник, а также расписать кому достанется что из моего имущества, а кому мои аккаунты на разных сервисах. Всё остальное время я буду ходить на работу, обедать мюслями и ждать маршрутку. Собственная смерть не повод менять свою жизнь.

Счастливый ли я человек? Не могу ответить. Но что долгов перед самим собой за три дня до условной смерти у меня сейчас нет-это факт. И повод для гордости.

Гаденькая заметочка: о добрых людях.

Не помню в каком фильме был диалог двух героев. Диалог я тоже не помню, потому приведу только суть:" Откуда появились все эти девушки с хорошей одеждой и длинными ногами? Мы же вроде в одной школе учились, в одной стране живем. Но откуда они?"

Если заменить красивых девушек на добрых людей, то получится та же самая загадка. Это добрые люди без всякой иронии или сарказма, Иешуа Га Ноцри был бы рад разделить с ними трапезу.

В 90х молодежь здорово подкосило. Те, кто сегодня могли бы быть рабочими, клерками, нефтяниками, врачами, дворниками в конце в концов, в эти лихие годы были сражены алкоголизмом, наркоманией и просто неспокойной криминальной обстановкой. Те же, кто выжил, живут себе спокойно и не отсвечивают, делают бизнес, растят детей или бросают всё и уезжают.

Но даже на этом фоне появились странные и неправильные люди, не замечать которых нельзя, а считаться с их мнением никто не считает нужным. И очень-очень зря.

Впервые я обратил внимание на эту категорию людей летом 2010 года, жарким летом, сухим летом, страшным летом. Тогда, как вы помните, начало гореть по всей стране и МЧС не могло спасти леса и деревни.
Неожиданно во всех концах страны появились люди, бравшие отпуска и отгулы (в том числе у сна и инстинкта самосохранения) и ехали в лес. Тушить.
Кто не ехал и оставался в тылу собирал вещи, лопаты, топоры, деньги, продукты, информацию, бензин, других добровольцев.

Выяснилось, что в стране есть две молодежи: одну рисует телевидение, другая живет в интернете. И если первых представляют либо как умничек (молодые ученые, художники, спортсмены, цвет нации одни словом) или маргиналов (гопники, блоггеры, интернет-зависимые), то вторые вообще практически выпадают из поля зрения. И появляются неожиданно.

В следующий раз эти ребята появились в Крымске, откуда были на пинках выброшены (иногда за дело, иногда нет).
В мирное время эти добрые люди ищут пропавших детей, сдают кровь, ездят в детские дома или приюты для животных, короче занимаются непонятными и незаметными делами.
Кто они? Откуда?

Эти люди были всегда: они учили нас в школах и лечили в больницах, не уходили до последнего. Нынешнее поколение добровольцев породила сытость.
Нормальная путинская сытость, когда решена часть проблем и можно заниматься тем, на что у государства не хватает сил, денег или ума. Словно наночастицы будущего они заполняют трещины в фундаменте и стенах, укрепляют и связывают их, сами становясь стенами и фундаментом.

Эти добрые люди очень опасны. Не только тем, что могут легко организовать сами себя, а тем, что заполняя пустоту они задаются вопросом: "А зачем нам эти коробки, если мы строим замок?". Вместо благодарности или молчаливого согласия они получают очередные законы, от которых хочется закрыть очи и не глядеть, не глядеть, не глядеть.

Опорой государства могут быть символические рабочие Уралвагонзавода или мертворожденный гальванизирующий ублюдок любых других Народных фронтов. Могут, но не долго. Заменить рабочих на гастарбайтеров можно, можно набрать специальных людей, которые будут изображать поддержку (хотя почему можно? Уже.).

Но заменить добрых людей, которые выравнивают общий фон жизни до приемлемого, невозможно.

Зато совершенно реально смотреть в их глаза и врать, плевать, топтать и гаркать, упиваясь то ли властью, то ли простым скотским превосходством.

И вот от такой загогулины, когда плюют в невидимое, но действующее, хочется быть к этим добрым людям поближе. В идеале стать одним из них.

Гаденькая заметочка: Незнайка. Деструкция мифа и Вторая Великая советская Антиутопия.

Замечательный детский писатель Николай Носов подарил немало радостных моментов и часов не одному миллиону человек. Это чертовски здорово на самом деле: жить и знать. что несешь радость.

Прославился он небольшими рассказами и повестями, но особое внимание стоит уделить очень качественной идеологической трилогии про Незнайку и его друзей.

В этом мире живут малыши и малышки, мальчики и девочки одним словом. из отрывочных сведений мы узнаём, что:
1. Они могут испытывать любовь.
2. Они могут умирать.
3. Им известно понятие "брат", то есть присутствует-таки половое разнополое размножение.
4. У их нет государства, есть только города разного размера и технологического уровня.
5. Старики и дети почти не встречаются. Такое ощущение, что они обитают в отдельных гетто.

"Незнайка на Луне"-великолепная книга, наполненная пропагандой, но написанная столь искусно, что не вызывает отторжения, а в нынешних реалиях даже легкую грусть.

Её вклад в формирование антикапиталистического мышления давно известен и касаться её в рамках данной работы мы не будем. Гораздо интереснее рассмотреть первые две книги.

Дата добавления: 2015-12-07