Читайте также:
|
|
Гарри сидел как громом поражённый. Он, верно, ослышался… Может, это сон… Но нет, кажется, явь. Преподаватели и ученики — все устремили на него изумлённые взгляды.
Никаких аплодисментов, только жужжание, как будто в зал залетел рой рассерженных пчёл. Кто-то встал, чтобы лучше рассмотреть приросшего к стулу Гарри.
Профессор МакГонагалл стремительно встала из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор школы нахмурился.
Гарри повернулся к Рону с Гермионой. Все гриффиндорцы глядели на него, разинув рты.
— Это не я бросил в Кубок своё имя, — растерянно проговорил Гарри. — Вы же знаете, это не я.
Рон с Гермионой ответили ему не менее растерянным взглядом.
Профессор Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл.
— Гарри Поттер, — сказал он, — подойдите, пожалуйста, сюда.
— Иди, — шепнула Гермиона, подтолкнув.
Гарри поднялся на ноги, запутался в полах мантии и, спотыкаясь, побрёл к преподавательскому столу. Слева и справа столы Гриффиндора и Пуффендуя. Какой долгий путь — шагать ещё и шагать! Жужжание становится громче, взоры всех сопровождают его, как лучи прожекторов. Минула целая вечность. И вот наконец он смотрит прямо в глаза Дамблдора, под взглядами всех сидящих за столом.
— Тебе в ту дверь, Гарри, — без улыбки произнёс директор.
Гарри двинулся вдоль стола. Прошёл мимо Хагрида, тот не подбодрил его, не подмигнул. Потрясён не меньше самого Гарри и смотрит, как все, — с недоумением. Гарри отворил дверь и очутился в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь.
Лица на портретах повернулись к Гарри. Сморщенная, как печёное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми усами и что-то зашептала ему на ухо.
Виктор Крам, Седрик Диггори и Флёр Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их тёмные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чём-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флёр Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к Гарри.
— В чём дело? — спросила она. — Надо вернуться в зал?
Она, видно, подумала, что Гарри за ними послали судьи. Как же им объяснить, что случилось? Он молча стоял и смотрел на трёх чемпионов. Какие они все высокие, совсем взрослые!
Позади него послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен.
— Невероятно! — воскликнул он, схватив руку Гарри. — Необычайное происшествие! Джентльмены… леди, — обратился он к чемпионам, таща Гарри к камину. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвёртого чемпиона, участника Турнира!
Виктор Крам расправил плечи, оглядел Гарри с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на Гарри, как будто ослышался. Что до Флёр, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:
— О-ля-ля! Очень весёлая шутка, мсье Бэгмен!
— Шутка! — Бэгмен ещё не пришёл в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.
Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флёр нахмурилась.
— Это ошибка. — В голосе её звучало презрение. — Он не может соревноваться. Он ошшень маленький.
— Да, но случилось чудо. — Бэгмен потёр гладкий подбородок и улыбнулся Гарри. — Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка… думаю, теперь уже ничего нельзя поделать… Противоречит правилам. Вы обязаны… А Гарри придётся приложить все усилия.
Дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбуждённых голосов.
— Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флёр. — Они говорят, что этот пти гярсон тоже примет участие.
*Petit garcon(Пёти(в быстрой речи произносится иногда как пти) гярсон)-маленький мальчик(франц.)
Безмолвное изумление Гарри сменилось гневом. Маленький мальчик!
Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался.
— Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — властно промолвила она.
— Я тоже хотел бы это знать! — поддержал французов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок.
— Импоссибль. — Мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флёр. — ’Огва’гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп’гаведливо.
— Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов.
— Каркаров, это всё проделки Поттера, — вкрадчиво произнёс Снейп, его чёрные глаза зло поблёскивали. — Вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила.
— Благодарю, Северус, — отчеканил Дамблдор. Снейп умолк и отошёл в сторону, но глаза его продолжали метать злобные искры.
Дамблдор проницательно взглянул на Гарри, тот не отвёл взгляда, пытаясь уловить выражение его глаз сквозь половинки очков.
— Это ты, Гарри, бросил в Кубок своё имя?
— Нет, — под прицелом всех взглядов ответил Гарри. Снейп ехидно хмыкнул, выразив недоверие части присутствующих.
— Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твоё имя?
— Нет, — твёрдо ответил Гарри.
— Он говорит неправда! — воскликнула мадам Максим.
Снейп тряхнул головой, и по лицу у него расползлась змеиная улыбка.
— Гарри не мог бы пересечь запретную линию, — вмешалась МакГонагалл, — даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения.
— Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдорр, — пожала плечами мадам Максим.
— Наверное, ошибся, — согласился Дамблдор.
— Дамблдор, вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, — вспыхнула МакГонагалл. — Всё это глупости. Гарри не подходил к линии. Не обращался ни к кому из старших учеников. Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно! — И она смерила Снейпа презрительным взглядом.
— Мистер Крауч, мистер Бэгмен. — В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира? Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзгливым тоном.
— Мы должны строго следовать правилам. А в них написано чёрным по белому: тот, чьё имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире.
— Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершён.
*Кес-кёсе(Qu`est-ce que c`est?)-«что это?»(франц.), Импоссибль-невозможно(франц.)
*ДаблЁЁдорр-французский акцент.Французскому свойственны мягкие звуки и картавая«р»
— Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня. — Каркаров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. — Зажгите его ещё раз. Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамблдор, будет честно!
— Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. — Кубок огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира.
— Которому мы объявим бойкот! — взорвался Каркаров. — После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бросить всё и уехать.
— Пустая угроза, Каркаров, — прохрипел голос у двери. — Ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как сказал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придётся участвовать в Турнире. Что, не согласен?
В комнату вошёл Грюм и, хромая, подошёл к огню. Каждый его шаг сопровождался стуком, издаваемым правой ногой.
— Согласен? — переспросил Каркаров. — Боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм.
Каркаров держался высокомерно, показывая всем, что слова Грюма не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки.
— Неужели? — спокойно продолжал Грюм. — Тогда слушай. Всё очень просто. Кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придётся участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится.
— Значит, мсье успешно помог ’Огва’гтсу откусить от одного яблока два раза, — подытожила мадам Максим.
— Полностью с вами согласен, — кивнул Каркаров. — И я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов…
— Уж кому бы подавать протест, так это Гарри Поттеру, — прохрипел Грюм. — Но смешно сказать, я ещё и слова от него не слышал.
— Ему чего делать п’готест! — топнула ножкой Флёр Делакур. — Палец пальцем не стукнул, и чемпион! Мы много месяц т’гудились, мечтали стать чемпион. Такая честь для всей школы. За тысяча галлеон многие готовы отдать их жизнь!
— А может, кто-то и хочет, чтобы Поттер отдал жизнь. — Грюм явно силился придать голосу мягкость.
После этих слов в комнате воцарилось гнетущее напряжение.
Не на шутку встревоженный, Людо Бэгмен, нервно переступив с ноги на ногу, прервал молчание:
— Грюм, старина, что вы такое говорите?!
— Как всем нам известно, Грюм считает утро пропащим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров. — Каркаров перешёл к прямым оскорблениям. — Ему всюду мерещится опасность. Небось и студентам то же внушает. Мягко говоря, странное свойство для преподавателя, который учит, как защищаться от Тёмных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее.
— Мне мерещится? — вновь захрипел Грюм. — Фантазия разыгралась? Да поймите, подложивший в Кубок имя Поттера обладает огромной волшебной силой!
— А доказательства, мсье? — Мадам Максим всплеснула ручищами.
— Маг сумел обмануть предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Поттера подложили от некой четвёртой школы.
— Сдаётся мне, ты очень много об этом думал, — холодно заметил Каркаров. — Занятная гипотеза. А я тут недавно слыхал такую историю: ты вбил себе в голову, — ха-ха! — что один из подарков, которые ты получил в день рождения, — хитроумно замаскированное яйцо василиска. Ты его взял и разбил, а это оказались часы для автомобиля. Потому-то мы и не воспринимаем тебя всерьёз…
— Да, существуют люди, умеющие раздуть из мухи слона. — В голосе Грюма прозвучала угроза. — Работа у меня такая: разгадывать замыслы тёмных сил, Каркаров. Тебе бы следовало об этом помнить…
— Аластор! — предупреждающе остановил Грюма Дамблдор.
Гарри не понял было, к кому он обратился. Но мигом сообразил, вряд ли Грозный Глаз настоящее имя Грюма. Грюм прикусил язык, но с удовольствием поглядывал на залившегося краской Каркарова.
— Нам неизвестно, как это могло произойти, — обратился Дамблдор к присутствующим. —
Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Седрика и Гарри. И им ничего не остаётся…
— Но Дамблёдорр…
— Дорогая мадам Максим, а вам иной выход известен? Буду рад выслушать.
Но мадам Максим не проронила больше ни слова, она просто клокотала от гнева. И не только она. Снейп был готов лопнуть от ярости, Каркаров злился не меньше. Один только Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением.
— Ну что ж, — потёр он руки и улыбнулся. — Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь?
— Да, да… Инструкции, — очнулся Крауч от своих мыслей. — Первый тур…
Он подошёл к камину. И Гарри подумал: глава министерского департамента тяжело болен. Вокруг глаз залегли глубокие тени. Тонкую, как папиросная бумага, кожу избороздили морщины. На Кубке мира он выглядел куда лучше.
— Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвёртого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это всё, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору.
— Да, всё. — Директор Хогвартса взглянул на Крауча с лёгким беспокойством. — Может, Барти, вы переночуете в замке?
— Меня ждут дела в Министерстве. У нас сейчас непростые времена. Вместо меня остаётся молодой Уэзерби… большой энтузиаст… по правде говоря, даже слишком большой… — Ну хотя бы выпейте на дорогу — предложил Дамблдор.
— Оставайтесь, Барти. Я вот остаюсь! — радостно возвестил Бэгмен. — В Хогвартсе сейчас куда интересней, чем в вашей конторе.
— Нет, Людо, не могу, — в обычной категорической манере отказался Крауч.
— Профессор Каркаров, мадам Максим, от рюмочки на ночь, надеюсь, не откажетесь?
Но мадам Максим уже опустила руку на плечо Флёр, и они быстро пошли к двери, что-то лопоча по-французски. Каркаров поманил Крама, и они, не сказав больше ни слова, тоже поспешили уйти.
— Гарри, Седрик, советую вам сейчас же идти к себе, — улыбнулся Дамблдор своим чемпионам. — Не сомневаюсь, и Гриффиндор, и Пуффендуй горят желанием отпраздновать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предлога устроить шумное и весёлое столпотворение.
Гарри глянул на Седрика, тот кивнул, и оба двинулись к двери.
Большой зал опустел. Свечи в тыквах догорали, придавая их зигзагоподобным улыбкам мерцающий, жутковатый вид.
— Ну вот, Гарри, — Седрик слегка улыбнулся, — опять мы с тобой соперники!
— Опять, — только и мог сказать Гарри. В голове был кавардак, как будто там побывали грабители.
Вышли в холл. Вместо Кубка огня его освещали обычные факелы.
— Скажи, Гарри, как тебе удалось бросить своё имя в Кубок? — спросил Седрик.
— Я не бросал. — Гарри твёрдо посмотрел на Седрика. — Честное слово.
— Ну да, ладно… Пока, — махнул ему Седрик. «Конечно, он мне не верит», — подумал Гарри, глядя ему вслед.
Вместо того чтобы взбежать по мраморной лестнице, Седрик свернул и исчез в правой двери. Гарри постоял, послушал, как он сбегает по каменной лестнице вниз, и побрёл по мраморным ступеням к себе.
Неужели никто, кроме Гермионы и Рона, не поверит ему? Неужели все считают, что он сам опустил в Кубок пергамент? Как это можно! Соперники на три года старше, они уже почти совсем маги. Турниры очень опасны и проводятся перед сотнями зрителей. Да, он думал об этом, фантазировал, но в шутку, так… пустые мечты! Всерьёз никогда не представлял себя чемпионом…
Зато кто-то другой даже очень представлял. Вот и постарался. Зачем? Чтобы доставить ему удовольствие? Какое же тут удовольствие… Потешиться, выставить его дураком? Возможно… Но чтобы убить? Очередная навязчивая идея Грюма? Или чья-то злая шутка? А вдруг и вправду ктото хочет его убить? Кто же это?
Долго думать не надо. Есть человек, который этого хочет. Давно хочет, с тех пор как ему минул год. Лорд Волан-де-Морт… Но как он мог бросить его имя в Кубок огня? Он ведь сейчас далеко, прячется в неведомых краях, один, слабый, немощный…
Правда, Гарри недавно приснился сон. В ту ночь, когда он утром проснулся от сильной боли в голове, где шрам…
Гарри не заметил, как очутился возле Полной Дамы. Ноги сами его донесли. Дама была не одна. Та самая старая ведьма, что прыгнула в раму к соседу в комнате с камином, сейчас уютно расположилась на холсте с Полной Дамой. Наверное, заскакивала во все картины на восьми этажах, пока добралась сюда. Обе дамы смотрели на Гарри с превеликим интересом.
— Так-так-так, — молвила Полная Дама. — Виолетта мне всё рассказала. Кого же избрали в школьные чемпионы?
— Чепуха, — буркнул Гарри.
— Какая ещё Чепуха? Ничего подобного! — возмутилась гостья.
— Нет, нет, Ви, это пароль, — успокоила её Полная Дама. И портрет повернулся на петлях, пустив Гарри в гостиную.
Жуткий рёв хлестнул Гарри по ушам, едва не свалив с ног. Десяток рук втащили в гостиную, где собрался весь Гриффиндор. От крика, свиста и аплодисментов у Гарри голова пошла кругом.
— Как ты это провернул? Почему не поделился с нами?! — завопил Фред. Он был и сердит, и потрясён до глубины души.
— А где же борода? Класс! — взревел Джордж.
— Но это не я, — истово произнёс Гарри. — Понятия не имею, кто это сделал.
— Пусть не я, главное — гриффиндорец! — кинулась ему на шею Анджелина.
— Постарайся, Гарри, взять реванш за прошлогоднее поражение! — воскликнула Кэти Белл, ещё один охотник из гриффиндорской команды.
— У нас тут столько еды, Гарри! Иди ешь!
— Не хочу, наелся на празднике.
Никто не верил, что он сыт и что он не бросал пергамента со своим именем в Кубок. Никто не замечал, что у героя нет настроения веселиться. Ли Джордан где-то раскопал гриффиндорское знамя и обмотал им Гарри наподобие мантии. Никак от них не вырвешься: «Гарри, выпей ещё пива, на тебе чипсы, арахис…», «Гарри, как тебе это удалось… как ты обманул запретную линию?»
— Это не я, — снова и снова твердил Гарри. — Не знаю, как такое могло случиться!
Судя по лицам, говорить им что-то бесполезно.
— Я очень устал, — взмолился через полчаса Гарри. — Правда, Джордж, устал и хочу спать!
Ему так сейчас нужны Рон с Гермионой, единственные здравомыслящие люди. В гостиной их не было. Наконец Гарри удалось выскочить на площадку, и он тут же чуть не раздавил кого-то — на него налетели малютки Криви. Стряхнув с себя братьев, он, не помня себя, рванул наверх.
Слава богу, Рон в спальне один. Лежит на кровати одетый и смотрит вверх.
— Где ты был? — захлопнув дверь, спросил Гарри.
— Это ты? Привет, — сказал Рон, натянуто улыбнувшись.
Гарри совсем забыл, что на нём всё ещё намотано гриффиндорское знамя, подарок Ли. Гарри стал спешно стягивать его, не тут-то было. А Рон лежал и безразлично смотрел на мучения друга. Кое-как справившись с полотнищем, Гарри швырнул знамя в угол.
— Поздравляю тебя, — сказал Рон.
— Поздравляешь? С чем? — глянул на него Гарри. Улыбка похожа на гримасу. Что-то с Роном не так!
— Да брось ты! Никто не мог переступить запретную линию. Даже Фред с Джорджем. Надел мантию-невидимку?
— Мантии-невидимке линию не обмануть.
— Понимаю. Будь это мантия, ты бы и меня прихватил. Мы ведь под ней вдвоём умещаемся.
Значит, нашёл какой-то другой способ?
— Послушай, Рон. Я не подходил к Кубку. Кто-то другой бросил в него моё имя.
Брови у Рона поползли наверх.
— Зачем?
— Не знаю.
Не отвечать же: «Меня хотят убить». Глупо! Брови Рона чуть не слились с рыжими волосами.
— Не знаешь? Так я и поверил! Мне-то ты можешь сказать правду! Пусть тебе неприятно, чтобы все знали. Но все и так знают. Зачем же врать! Тебя никто не накажет за это. Подруга Полной Дамы, ну, знаешь, старушка Виолетта, всё нам рассказала. Дамблдор допустил тебя к участию. Тысяча галлеонов, плохо ли? Да ещё экзамены не сдавать.
— Но я не бросал в Кубок пергамента с моим именем! — начал злиться Гарри.
— Да ладно, — протянул Рон, точь-в-точь как Седрик, тем же скептическим тоном. — А ты, выходит, лгун. Кто утром сказал: «Я бы бросил имя ночью, чтобы никто не видел»? Я что, совсем дурак?!
— Сейчас, во всяком случае, очень похож.
— Чего-чего? — без следа улыбки, вымученной или какой ещё, протянул Рон. — Тебе пора спать, Гарри. Завтра ведь рано вставать. Всякие там фотосъёмки…
Он задёрнул на кровати полог. А Гарри как прирос к полу, глядя на бархатные бордовые занавески. За ними лежал друг, который ещё никогда не подозревал Гарри во лжи.
Глава 18
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 75 | Нарушение авторских прав