Три года назад.

Три года назад я был невозможно крутым парнем с опасной работой, шикарной тачкой и любимой девушкой. У меня было все – абсолютно все, что нужно мужчине для того, чтобы чувствовать себя человеком, полностью состоявшимся в этой жизни. Я был на отличном счету на работе – мне доверяли сложные дела; некоторые из них практически не имели шансов на раскрытие. Но не зря меня уважали – под моими инструментами из чемоданчика проявлялись даже самые мелкие и незначительные улики, которые впоследствии составляли логичную картину. Меня называли грозой преступников, хищником. Волком.

Волк – это не кличка, это призвание. Так однажды сказал мне мой шеф, человек очень умный и осторожный. Благодаря этим двум качествам он и сумел занять такое высокое положение и добиться своей цели в жизни. Он сказал, что впоследствии я, со своими необычайными способностями делать невидимые улики видимыми, также добьюсь очень высокого статуса. Я лишь кивал – мне было тогда все равно. Моя работа агента-криминалиста меня вполне устраивала. Мне нравилось гоняться за преступной мразью, которая плодилась на улицах нашего города не по дням, а по часам, искать улики и сопоставлять их между собой. Любой висяк с моим появлением превращался в законченное дело. Я заработал надежную репутацию специалиста по трудноразрешимым делам.

Я не относился к жизни серьезно, жил всегда одним днем, но, к удивлению многих, вовсе не был раздолбаем и прожигателем жизни. Рискованный – это да, про меня. Чересчур серьезный – нет, пожалуй, нет. Я плескался в водах жизни не как утопающий, а как отличный пловец, знающий свое дело. Должно быть, этим я и отличался от других. Я всегда знал, что поступаю правильно, плевал на мнение других, никогда не сомневался в своей правоте и умел навязать свою точку зрения несогласным. Меня называли опасным – да, я с этим даже не спорил. Меня называли удачливым, именовали баловнем судьбы – я не верил в судьбу.

У меня не было друзей – были люди, которые хотели ими стать, но понимали, что это невозможно, оттого соглашались лишь поддерживать со мной приятельские отношения. Впрочем, нет, вру – был человек, с которым у меня возникло подобие дружбы – это Юрий Городов. Мы частенько пересекались с ним по работе, а иногда и после. Мне импонировали его решительность, холодный рассудок и умение сохранять спокойствие в любой щекотливой ситуации. Юрка был одним из немногих, с кем я действительно хотел работать; конечно, может, не дружба, но ведь что-то это значило.

Зато врагов у меня было – хоть отбавляй. Но главный, едва ли не лютый, как раньше говорили, враг именовался как Артемий Перов. Этот человек был известен в криминальных кругах, но до сих пор никто так и не смог прижать ему хвост. Возможно, если бы я стал под него копать… Но такого указания от начальства я не получал, оттого наша взаимная неприязнь никогда не выливалась в войну между двумя разными мирами – моим и его.

Артемий был моложе меня на пять лет, а может, немного меньше – память меня подводит. Многие назвали бы его красивым – он действительно был недурен собой: темные курчавые волосы, яркие серые глаза, накачанная мужественная фигура. Его знали под кличкой Атлет, которую он получил косвенно благодаря спортивной и хорошо сложенной фигуре. Впрочем особо умные языки поговаривали, что ранее Артемий и вправду занимался атлетикой… Я не наводил справки об этом человеке, до последнего мне казалось, что он не станет для меня серьезным препятствием. Я ошибся, конечно… Он-то, в свою очередь, потрудился узнать обо мне ВСЕ.

***

Я надел длинное черное кашемировое пальто, повязал вокруг шеи полосатый шарф и взял свой чемоданчик с набором криминалиста. (Моя ПКЛ тогда не была так усовершенствована, как сейчас, но тоже очень облегчала работу по анализу улик)

Молча я прошел к выходу из здания. Меня тут все знали (еще бы!), с разных сторон сыпалось: «До скорого, Волк», «Пока, Саня», «Доброй ночи, агент». Сотрудники уже начинали покидать свои рабочие места. Я же заехал лишь для того, чтобы перекинуть проанализированные улики со своей ПКЛ на компьютер, который стоял в морге. Ну, если быть совсем точным, в маленькой комнате возле морга. Воспользовавшись случаем, я заодно поставил на подзарядку «умерший» мобильник, который вследствие моей забывчивости не подавал признаков жизни уже второй день.

Мне позвонил Юрка – предложил посидеть в кабаке неподалеку от моего дома, выпить пива. Иногда мы встречались там с ним за кружечкой пенного и размышляли о жизни. Вот и сейчас я выразил согласие встретиться, тем более что планов на вечер у меня не было. Еще вчера я предпочел бы вылазке в бар встречу с любимой девушкой, но между нами произошла не очень приятная ссора. В общем, я оказался свободен и вполне мог посвятить вечер приятелю. Если только не вызовут с работы, как часто бывает.

Работа криминалиста мне очень нравится, но огромный минус в ней то, что начальство может вызвать в любое время суток. Конечно, ненормированный рабочий день не мог меня радовать, но разве с начальством поспоришь? На то оно и начальство, и указы его следует исполнять беспрекословно. Пару раз меня вытаскивали из постели, еще пару – из объятий любимой девушки. И так постоянно.

Я вышел из здания, постоял секунду, вдыхая в легкие вечерний воздух, затем запахнул пальто и пошел к своей машине (Три года назад у меня была иномарка, а вовсе не внедорожник. Его я приобрел уже после знакомства с Анной). Возле своей сверкающей иномарки я заметил одинокую женскую фигурку в пушистом белом пальто. Я узнал ее, хоть и был далеко, оттого поспешил к ней подойти. Девушка обвила руками мою шею и повисла на ней, когда я, одной рукой приобняв за талию, крепко поцеловал ее в губы.

Видимо, она поняла, что в нашей ссоре была неправа, оттого решила сделать первый шаг на пути к примирению. Она у меня настоящая красавица. Смуглая голубоглазая тоненькая брюнетка с нежной кожей и широкой, перекинутой через плечо, косой. Насколько я знаю Анжелку, косы – ее страсть. Вот прически с распущенными по плечам волосами она отчего-то не любит. Когда-то я взялся убедить ее, что распущенные волосы идут ей необыкновенно, но вскоре махнул рукой. Мне наплевать, какую прическу она себе сделает. Я люблю ее вовсе не за это.

- Анжелка, ты что тут делаешь? – удивился, когда ее тонкое тельце отлепилось от меня.

- Не знаю… - она пожала плечами. – Вчера я не могла застать тебя ни в твоей квартире, ни по телефону… А ведь мы вчера так и не поговорили о...

- Черт, он уже двое суток разряжен, - вставил я, вытащив из кармана мобильник. Я немного покривил душой, ведь на работе я ставил его на подзарядку, именно в тот момент и позвонил Юрка, предложивший встретиться. Видел я и пропущенные звонки Анжелки, но решил поговорить с ней позже, когда вернусь домой. А вернуться я еще недавно собирался поздно вечером.

- Мне кажется, что я начинаю ревновать тебя к твоей работе, - на полном серьезе сказала Анжела и провела рукой по рукаву моего пальто. – Ты постоянно пропадаешь на местах преступлений. Неужели трупы для тебя интереснее живых людей?

- Перестань, малышка, - поспешил я разуверить ее. – Трупы – это лишь моя работа. Я сам собирался тебе позвонить, но ты меня опередила.

- Сашенька, мне не хотелось бы ставить тебе ультиматумов, но… - Анжелка беспомощно развела руками и посмотрела на меня своими круглыми глазами. – Ты и твоя работа не оставляете мне выбора. Я устала каждый день исходить волнениями и гадать, придешь ты или… нет. Твоя работа вовсе не так безобидна, как ты стараешься показать.

- Ты что, встала не с той ноги? – удивился я. – При чем тут моя работа? Работа у каждого, знаешь ли, не подарок. Даже учителя школы нервничают намного больше, чем я.

- Да, но ты не сравнивай капусту с морковью. Учителя не рискуют своей жизнью.

- Не далее, как два дня назад я смотрел передачу о том, что в какой-то школе ученик пристрелил несговорчивого учителя…

- Сашка, ты не можешь быть хоть чуть-чуть серьезным? Эти твои передачи… Тебе следует меньше их смотреть. Хорошо. Другой пример: моя работа не заставляет меня забыть о личной жизни, - упрямо вздернула нос Анжела.

- Так… - я напрягся и, легко обхватив ее рукой, повел к машине. – Не думаю, что мы нашли идеальное место для выяснения отношений, солнышко. Поехали домой.

Я распахнул перед нею переднюю дверь и дождался, пока она, поправляя полы белого пальто, сядет. Затем слегка хлопнул дверью, обежал машину и загрузился на водительское сиденье. Машина плавно тронулась с места.

- Куда мы едем? – спросила Анжела спустя минуту.

- Домой, я же сказал.

- Я не предупредила своих насчет того, что не приду сегодня на ночь, - сообщила Анжелка.

- Хорошо, я позже отвезу тебя домой, - легко согласился я, параллельно думая, что встречу с Юркой придется отложить. – Твои родители и так от меня не в восторге, не стоит дразнить их еще сильнее.

Причина у Анжелкиных родителей не любить меня имелась серьезная – разница в возрасте между мной и их дочерью, равная почти девяти годам. Не стану рассказывать о том дне, когда Анжела познакомила меня со своими родителями. Это был ураган в прериях или извержение знаменитого Везувия, иначе не назвать. Какими эпитетами только не награждала меня ее мать, между прочим, интеллигентнейшая женщина – вспомнить все попросту нереально. Ее отец, не обладающий таким объемным словарным запасом, как его женушка, одно время просто запрещал нам встречаться, но потом сдался и махнул рукой. Анжелкина мать же позиций не сдала и до сих пор пыталась всеми способами избавить дочь от моего присутствия. Если выделить из всех моих врагов наиболее сильного, то она, пожалуй, прочно займет второе место.

- Рано или поздно все будет хорошо, - вздохнула Анжелка. – Они скоро поймут, что их девочка способна сама отвечать за свои поступки и принимать решения самостоятельно.

Я протянул руку к магнитоле и включил радио. Машина наполнилась звуками какой-то новинки сезона, совершенно непереносимой для моих ушей. И кто только получает удовольствие от подобных композиций? Анжелка покосилась на меня и решительно выключила музыку.

- Ты чего? – удивился я. – Согласен, на редкость паршивая песня, но можно было поискать следующую радиостанцию.

- Ничего, - буркнула она. – Саш, я хочу серьезно с тобой поговорить.

- О моей работе или о том, что было вчера? Как бы то ни было, сейчас я ничего не хочу обсуждать. Милая, давай отложим серьезные разговоры до дома, - мягко предложил я. – Тем более, осталось не так уж много.

Анжелка нахмурилась и отвернулась к окну. Мне не хотелось ее обижать, но я не стал ничего говорить. Я знал – в ее плохом настроении виноват я и моя любимая работа. Мы не первый раз ссоримся из-за того, что работа занимает большую часть моего времени. Анжелка никак не хочет понять, что я не могу все бросить даже если бы очень захотел… Оттуда, где я работаю, могут либо выгнать, либо держать всю жизнь. Самому уйти, впрочем, реально, но очень сложно. Моя работа – это клеймо, от которого нельзя избавиться просто так, следуя желанию.

- Ты не можешь быть серьезным, - рассерженно сказала Анжелка. – И дома это все продолжится…

- Хорошо, тогда выберем для разговора другую тему.

- И не жди! Сашка, я хочу сказать тебе все, пока есть шанс, что ты выслушаешь меня, - она глубоко вздохнула. – Ты уже достаточно большой мальчик, и твои скитания по жизни не могут длиться вечно. Жизнь пройдет мимо, Саша. Пора бы тебе остепениться.

- Что? – невероятно удивился я. Слышать такие вещи в исполнении Анжелы мне ранее не приходилось.

- Я к тому, что нужно как-то определяться, - Анжелка вновь уставилась в окно. – Ты не можешь вечно жить вот так… как человек, у которого нет других целей в жизни. Твоя работа прочно связала тебя, ты не можешь уже сделать ничего, не вспоминая о ней. Пожалуйста, Саша, ради меня…

- Ты вновь предлагаешь мне бросить работу? – догадался я. – Нет, милая, этого никогда не произойдет. Я слишком дорожу своей должностью и своим положением. К тому же, если я уволюсь, то на что, скажи мне, я должен буду жить? Может, ты предлагаешь мне вакантное место на шее твоего отца? Извини, я не из таких. Если вашей семье нужен профессиональный альфонс, могу подсказать кандидатуру. Впрочем, ты с ним тоже хорошо знакома. Не далее как вчера…

- Не горячись, - тихо сказала Анжелка. – Я вовсе не имела в виду ничего такого. Ты мог бы найти менее опасную работу. Саша, я слишком боюсь за тебя, когда ты находишься на службе. Господи, да с тобой может произойти все, что угодно! Когда-нибудь я получу разрыв сердца, и виноват в этом будешь ты.

- Не болтай чушь, - поморщился я. – Со мной никогда и ничего не случится, можешь мне поверить. Не зря же меня называют… счастливчиком. Я вполне доволен своей работой и не собираюсь что-либо менять. Тебе не о чем волноваться.

- Саша, с тобой я скоро сойду с ума, - простонала Анжела.

- Еще никто не сходил с ума от любви, - парировал я.

Анжелка посмотрела на меня внимательно.

- Ошибаешься… - медленно произнесла она и опять уставилась за окно. Я не стал ничего отвечать, посчитав разговор на этом законченным.

Иномарка свернула в сторону моего дома. Я притормозил у подъезда, заглушил мотор и вышел из машины. Анжелка что-то медлила, возможно, всерьез надулась. Я обошел машину и встал возле подъезда, держа руку с брелоком наготове, чтобы, как только она выйдет, тут же поставить машину на сигнализацию. Идти и вытаскивать любимую из иномарки я не собирался. Тут-то все и произошло.

Скажу честно – я не ожидал от сегодняшнего вечера ничего подобного. Я намеревался провести его с любимой девушкой, предварительно предупредив Юрку о нарушении наших планов. Конечно, друг войдет в мое положение и не станет обижаться, тем более, это глупо. Но все пошло совсем, совсем не так.

Кто-то грубо дернул меня за плечо. Я, ничего такого не ожидавший, изумленно повернулся в сторону, горя желанием увидеть того болвана, который осмелился так поступить. При этом у меня были мысли, что сзади я увижу или обпившегося пьяницу, или обдолбанного наркомана. Но сзади стоял крепкий мордастый парень, причем стоял крепко, не шатаясь, из чего я сделал вывод, что он вполне адекватен и не подвержен действию алкоголя или стимуляторов.

- В чем дело? – поинтересовался я и тут же увидел, как кулак мордоворота стремительно приближается к моему лицу.

Да, этого парня нельзя назвать разговорчивым, как и меня нельзя назвать человеком, которого можно просто так, безнаказанно, избить. Удар я тут же отбил, следом нанеся свой. Мордастый парень оказался крепок, но подготовлен меньше, чем я. Поэтому мне не стоило большого труда несколькими ударами отправить его на землю. Я отошел на шаг назад, но тут почувствовал удар сзади, от которого увернуться не смог. Удар пришелся по ребрам, от чего я болезненно сморщился. Пригнувшись, догадываясь, что последуют еще удары, я быстро развернулся и заехал нападавшему пяткой, краем глаза успев заметить, как из машины выскакивает ошеломленная нападением Анжелка.

- Саша! – что было сил закричала она и принялась беспомощно оглядываться. – Люди! Помогите!

Но улица, как ни странно, была пуста. Я испугался, что излишнее внимание ко мне со стороны Анжелы навлечет на нее гнев нападавших, оттого крикнул ей, чтобы она немедленно села в машину. Мою просьбу она не исполнила. Чертыхаясь, я заметил, как в мою сторону движется еще один мордастый. Трое против меня одного. Что ж, бывал в переделках и похуже, только вот Анжелке знать об этом не следует.

Два парня уже распластались по земле и даже не поднимали голов. Третий на ходу вытащил нож, быстро приближаясь и глядя на меня с дьявольской усмешкой. Анжелка испуганно закричала мне, предупреждая о ноже в руках парня, но я сам его видел. Мозг еще не успел зафиксировать всю надвигающуюся на меня опасность, а нога моя уже соприкоснулась с вооруженной холодным оружием рукой парня. Нож выпал и с лязгом откатился в сторону, парень же, совершенно озверев, кинулся на меня. Его атаку я предотвратил легко, два удара – и он уже присоединился к своим отдыхающим дружкам. Я пнул его ногой и сел на бордюр рядом с ними. Вытащил мобильный и чертыхнулся – конечно, он сейчас бесполезен, ведь я не оставлял его на подзарядке, а лишь сунул туда на несколько минут. Ко мне уже спешила перепуганная Анжелка.

- Сашенька! Ты в порядке?

- Я – да, они – не совсем, - усмехнулся я. – Милая, позвони в полицию, пусть подъедут и разберутся с ними сами.

Затем, подумав, остановил Анжелку. Если сейчас подъедет полиция, то начнутся разборки, и вечер окажется потерян. Мне же вовсе не хочется несколько часов провести в отделении, сотый раз поясняя, как все произошло. Я досадливо сплюнул и, присев на корточках рядом с парнем – владельцем ножа, легко поднял его голову за волосы.

- Алло, спящая красавица… просыпаемся, - буркнул, видя, что тот не раскрывает глаз. – Не самое подходящее место для отдыха – это тебе не Канары. Да что же это такое… - я вновь сплюнул в досаде и пнул парня под ребра, надеясь, что более решительные действия приведут его в чувство.

Недавний нападавший заворочался в моих руках и распахнул глаза. Судя по всему, взгляд его сфокусировался на моем лице далеко не сразу. Поняв, кто находится рядом, он злобно взвыл. Да, не сказать, что я внушаю доверие парням вроде него. Ну ничего – я вполне могу это пережить. А вот он – посмотрим.

- Слушай меня сюда – сейчас я вызываю полицейских, они забирают тебя и твоих мордастых дружков в отделение, и там уже вы дружно выясняете с ними, какого черта решили помахать кулаками мало того, что возле моего подъезда, так еще и со мной. Да-а, надо серьезно не дружить с головой, чтобы напасть на меня, - я присвистнул и сильно дернул парня за волосы, приблизив к нему свое лицо. – Но есть и второй вариант. Ты сейчас рассказываешь мне, какого черта вам с дружками взбрело на меня напасть, и можешь валить на все четыре стороны. Я даже попытаюсь забыть о нашем знакомстве. Ну?

- Да пошел ты… - собравшись с силами, сказал мне мордоворот.

Я глубоко вздохнул, словно сожалея о своих действиях, а затем со всего размаху впечатал мордастого лицом в асфальт. Что-то хрустнуло, подозреваю, не выдержал носовой хрящ, а парень взвыл так, что ему позавидовала бы любая сирена, будь то пожарная или полицейская.

- Сука, нос мне сломал! – отчаянно заверещал парень.

Стоящая рядом Анжелка вздрогнула, увидев кровь, и поспешно отвела взгляд. Подозреваю, мои методы не были ей приятны. Должно быть, она и не подозревала, каким жестоким я могу иногда быть, и то, что она сейчас увидела, не принесло мне положительных черт в ее глазах.

- Так будешь говорить, или хочешь, чтобы я еще что-то тебе сломал?! – прикрикнул я.

- Атлет… - прохрипел парень, руками размазывая кровь по лицу и жалобно поскуливая. – Атлет сказал намять тебе бока… Я и не собирался пускать в ход нож, но, когда увидел, что ты отколошматил наших ребят… Слушай, отпусти, а? Честное слово, больше ты никого из нас не увидишь.

Я отпустил его и поднялся. Для себя я узнал достаточно, больше претензий к парням у меня не было. Затем я посмотрел на Анжелку и криво усмехнулся, вспомнив вчерашний день.

- Ты все поняла? Это ребятки нашего Тимохи, пришли бить мне морду. А ты тогда говорила, что я плохо с ним обошелся, когда рассек ему бровь. Теперь ты, наконец, поняла, как я его пожалел? Я хотя бы не стал избивать его, а он, я уверен, на моем месте, не задумываясь, сделал бы это.

- Артемий не мог… - прошептала Анжелка.

Я посмотрел на нее и вновь усмехнулся.

- Знаешь, что? Пожалуй, тебе лучше уйти.

- Саша, прости меня, я действительно дура, - поспешно сказала Анжелка. – Я постоянно чего-то не понимаю… Тогда мне действительно было жалко Артемия, ведь ты разбил ему лицо… Но теперь, после того, как на тебя напали эти парни, я понимаю…

Я вздохнул и молча привлек ее к себе. Приходится признать – у моей любимой слишком добрая душа, не лишенная сострадания к более слабым. Не моя вина, что вчера таковым оказался Артемий. Вместе с Анжелой мы поднялись в мою квартиру.

Наша вражда с Артемием Перовым началась с того момента, как я начал встречаться с Анжелкой.

Он учился на последнем курсе в институте, когда туда же поступила моя любимая. Как я смог понять, девушка навсегда пленила сердце развязного Тимохи, как все привыкли его называть, красавчика, о котором мечтали во снах и наяву многие представительницы прекрасного пола, и теперь он упрямо пытался достучаться до ее разума. Анжелка рассказывала мне, как же достал ее этот парень, как она мечтает от него избавиться. Но, вопреки ее желаниям, Тимоха не собирался отступать, и снова и снова пытался добиться ее расположения мыслимыми и немыслимыми способами. Говоря по правде, я был почти уверен – до встречи со мной у Анжелки с Артемием что-то, безусловно, было, иначе с чего парню так беситься? Но она сама такой факт отрицает чуть ли не с пеной у рта, а у меня нет повода ей не верить. Я тоже до встречи с ней был далеко не белым ангелом.

Итак, с моим появлением в жизни Анжелки многое изменилось в поведении Перова. Весь свой гнев Артемий чудным образом обрушил на меня. Нет счета тем стычкам, которые постоянно случались между нами, стоило только нам встретиться. Нет ничего удивительного в том, что я, обладатель довольно неспокойного характера, однажды вышел из себя и пару раз ударил Артемия. Справедливости ради следует заметить, что зачинщиком драки все же являлся он.

Анжелка стала свидетелем той нашей встречи с Артемием. Я несколько не рассчитал удар, поэтому он получился чересчур сильным. Лицо парня залило кровью, а Анжелка, всегда такая спокойная и уравновешенная, вдруг словно с цепи сорвалась, накричала, прогнала меня и осталась с ним. Должно быть, посчитала, что бедному пострадавшему от злобного Волка мальчику требуется помощь и поддержка.

Помнится, я, взбешенный ее поведением до предела, ушел прочь и на ночь остался у Юрки Городова. Мы говорили о жизни, старательно обходя разговор о наших отношениях с Анжелой, о работе и между делом о том, что скоро зима. Стараниями Юрки я смог успокоиться и прийти в себя. Тогда мне казалось, что нам лучше расстаться с Анжелой. Неспроста ведь она осталась с ним, а не ушла вместе со мной.

То обстоятельство, что она осталась с ним, не давало мне никакого покоя. Я был уверен, что, если бы она любила меня, то ушла бы со мной. Я видел в этом смысл, а вот в ее поведении – нет. Так что к утру я окончательно решил – нам не нужно оставаться вместе. Правы были ее родители – их дочери нужен парень помоложе.

Но утром первым, кого я увидел, подходя к своему дому (я не мог появиться на работе в том виде, в каком ушел от Юрки, оттого зашел переодеться) была Анжелка. Она сидела на скамейке, растрепанная, без макияжа, совершенно потерянная, и полудремала. Я прошел мимо, не останавливаясь, хотя очень хотелось сесть рядом и послушать, что она скажет. Разум же был против, а ему я привык доверять намного больше, чем эмоциям.

Она заметила меня и тут же окликнула. Остановившись, я подождал, когда она приблизится, терпеливо выслушал все, что она мне тогда сказала, особо не вслушиваясь, впрочем, кивнул, словно соглашаясь, и пошел в свою квартиру. Анжелка не стала бежать за мной, а, наверное, осталась снаружи. Когда я уезжал на работу, то ее уже не видел рядом с подъездом.

Затем последовала еще одна драка с Артемием Перовым, если, конечно, можно ее так назвать. Он подкараулил меня у подъезда и потребовал, чтобы я оставил Анжелку в покое. Когда кто-то что-то от меня требует, то, как правило, этот кто-то потом оказывается очень недоволен. Так получилось и в этот раз – Артемий изо всех сил лез на рожон, оттого не было ничего удивительного в том, что через минуту он оказался сидящим в занимательной позе посреди ухоженной клумбы. Он так смешно ругался и проклинал меня, что я, не сдержавшись, отчетливо хохотнул пару раз. Должно быть, такого унижения Артемий вынести не смог, оттого сегодня и появились его мальчики, один из которых оказался вооружен. Однако, Тимоха просто глупец, если решился затевать против меня военные действия. Неужели он не понимает, что, вцепившись в глотки друг друга, мы нарушим границу между двумя мирами – преступным и законным? Я был почему-то уверен, что у него хватит ума этого не делать. Должно быть, ошибся.

С ним нужно что-то делать, иначе парень, совсем обезумев от ненависти ко мне, может выкинуть что-нибудь похлеще, чем подкупка бандитов. Как бы он не решил всерьез разделаться со мной… Способен ли он на это? Пожалуй, да – многие видели его в клумбе, беспомощного. Я заставил Тимоху почувствовать унижение, и вряд ли он мне это простит. Тем более что между нами и раньше не было особо теплых чувств.

Прошло два дня, в течение которых не происходило ничего особенного. Я пропадал на работе, домой попадая только под вечер. Последние два дня Анжелка жила у меня, объясняя это тем, что в очередной раз поссорилась с родителями. Ее мать, впрочем, позвонила мне в первый же вечер и принялась, как обычно, что-то кричать голосом, полным ненависти. Я сказал ей «до свидания, мама», после чего положил трубку, не особо заботясь о задетых чувствах «тещи», и ушел на кухню готовить бутерброд. Я не понимал, почему должен вести себя вежливо с этой дамой, которая ненавидит меня до зубного скрежета. Из-за моего равнодушия по отношению к «теще» мы едва не поссорились с Анжелкой, но, слава богу, обошлось.

Итак, все случилось спустя два дня после моей стычки с людьми Артемия. Странно, но он не предпринимал более никаких попыток разделаться со мной, что уже должно было меня насторожить, но не насторожило. Наверное я подсознательно все же не ожидал никакой действительно значимой пакости, оттого расслабился.

Было около двух часов ночи, когда у Анжелки вдруг зазвонил мобильный телефон. Она сонно заворочалась в моих объятиях, кое-как разлепила глаза и мутно посмотрела в сторону пищащего мобильника.

- Ну их к черту, - шепнул я, тоже чуть приоткрыв глаза и тут же закрыв их вновь.

Анжелка кивнула, вновь засыпая на моей руке. Но телефон не умолкал. В конце концов, я сел в постели и включил ночник.

- Черт-те что! – раздраженно заявил я. – Кому там так не терпится тебя услышать? На улице глубокая ночь! Ну-ка, дай свой телефончик, я разъясню этому нетерпеливому все, что сейчас думаю о его манерах!

Анжелка села в постели и, одной рукой протерев глаза, другой взяла телефон и нажала кнопку «принять вызов».

Из всего, что ей сказали, мне не было слышно ни слова, однако по лицу любимой я понял, что она пришла в сильнейшее волнение. С меня разом слетел весь сон; теперь я прислушивался к голосу, что-то говорившему из динамика мобильного, но, к сожалению, по-прежнему не мог ничего расслышать.

Анжела пару раз сказала «да», затем бросила телефон куда-то в одеяло, вскочила и принялась собираться.

- Куда ты? – обалдел я. – Кто звонил и что произошло? Объясни ты толком!

Но Анжелка совершенно меня не слушала. В быстрой спешке она натягивала свои вещи, впав в какое-то странное состояние. Подозреваю, она вообще не слышала меня. Я чертыхнулся, тихо, но вполне отчетливо, после чего тоже вскочил и ловко поймал ее в свои объятия.

- Кто звонил? – грозно спросил я.

- Неважно… У отца сердечный приступ, - лихорадочно забормотала любимая. – Ему плохо… Вызвали скорую, но там нет то ли людей, то ли машин – не разобрала. Надо срочно везти его в больницу, иначе… может быть поздно. Ты поможешь?

- О чем разговор, - кивнул я и тоже принялся собираться.

Спустя некоторое время мы были возле дома Анжелкиных родителей. Моя любимая в спешке побежала в дом, я же остался стоять возле машины, ожидая, когда она позовет меня. Я не хотел вызвать новый сердечный приступ у ее отца своим появлением пред его глазами, оттого не стал заходить сразу. Неизвестно, как бы мужчина отреагировал на мое появление в своем доме.

Я не стал глушить мотор своей иномарки, чтобы не терять время. Ожидая Анжелку, я привалился спиной к задней дверце машины и сунул руки в карманы. На улице было холодно, что типично для глубокой ночи, и необычайно свежо. Я подумал о том, что, возможно, завтра будет дождь. Не нужно быть синоптиком, чтобы говорить об этом – природа сама дает повод для таких выводов. Еще вечером было довольно пасмурно. Зря я не накинул сверху теплую куртку.

Внезапно каким-то шестым чувством я уловил движение справа. В мозгу забилось отчетливо: опасность. Но какая опасность может быть возле дома Анжелкиных родителей? Недоумевая, я повернулся. Впоследствии оказалось, что именно это спасло мне жизнь; если бы я не повернулся, пуля могла убить меня. В общем, своему спасению я благодарен частично шестому чувству, частично удаче. Удача… куда же без нее?

В меня стреляли. Мое тело пронзила острая боль, свет в глазах померк, а сознание медленно начало покидать меня. Я схватился рукой за раскрытую переднюю дверцу машины, оставив на ней кровавый след, попытался удержаться, но не смог. Мое тело упало на землю, но сознание еще продолжало фиксировать события. Кто-то приблизился ко мне, человек в черной одежде. В руках его оружие, дуло которого поднимается в мою сторону. Сейчас он убьет меня. Нужно попытаться сделать рывок и выбить оружие из его рук… Я смогу, я умею, я не раз так делал… Мои глаза медленно закрылись, однако я успел заметить выходящую из дома Анжелку.

- Саша, это какая-то ошибка, родители спокойно спали, пока я не разбудила их… - начала она, но тут заметила человека в черном и пронзительно закричала, приблизив к лицу ладони.

Убийца быстро оглянулся на нее. В домах начали включать свет, поэтому он предпочел сбежать, не закончив то, ради чего оказался здесь. Он поступил правильно – еще немного, и его могли скрутить. Но все же у него было время пустить в меня контрольную пулю. Почему он не стал этого делать – не знаю. Потом, уже спустя некоторое время, я думал об этом и пришел к выводу – убийца не профессионал. Решив убить меня, он очень боялся попасться, оттого не стал дальше испытывать судьбу и сбежал с места преступления. Тоже самое, кстати, впоследствии думал и Юрий Городов.

Я пришел в себя в больнице, правда, поначалу не понял этого. Чувствовал я себя до того скверно, что хотелось выть волком. Я попробовал дернуться – оказалось, это невозможно; к моему телу были подсоединены всякие медицинские трубочки и прочие врачебные штуки, такие пугающие для пациентов и комфортные для врачей. Вот тут-то я понял, куда меня угораздило попасть.

Смертельно хотелось пить. Я, сделав усилие, повернул голову и увидел на тумбочке рядом с постелью прозрачный кувшин, наполненный водой. Я не мог протянуть руки, чтобы взять его, не повредив при этом медицинскую аппаратуру, но пить хотелось так сильно, что, в конце концов, наплевав на все, я вырвал трубки и потянулся к кувшину. Утолив мучившую меня жажду, почувствовал головокружение и тошноту. Стало еще хуже, чем было тогда, когда я только пришел в себя.

И тут началось… Палата вдруг наполнилась людьми в белых халатах, вмиг все трубки вернулись на свое место. Доктора принялись, несмотря на слабое сопротивление с моей стороны, что-то колоть, при этом все громко разговаривали, и от этого голова раскалывалась еще сильнее. Я застонал и завертел башней, которая при каждом ударе о подушку наполнялась тупой болью. Это было невыносимо.

- Хватит! – наконец, громко, насколько позволяли силы, крикнул я. – Задолбали!

Врачи замолчали. Толстый дядька в белом халате лет пятидесяти по виду, обладатель пышных усов, проводил лишний медперсонал за дверь, после чего неторопливо подошел ко мне и сел на край постели, сложив ладони на коленях. Судя по всему, он являлся тут главным.

- Александр, вы что, решили расстаться с этим светом? Чем же он так вам не угодил? – глупо поинтересовался он. Глупо – потому что его слова показались мне полнейшей чушью. Это не я, это кто-то без меня решил, что мне пора на тот свет. Мое мнение на этот счет как-то никто не спросил.

- Он мне вполне по душе, - слабо заверил я.

- Тогда зачем вы вырвали все приборы? – грозно спросил эскулап, сдвинув брови.

Ах, вот он о чем! Если бы в мозг не въедалась тупая палка, я бы попытался соображать быстрее. Доктор мог бы и без моих пояснений понять это.

- Я хотел пить, - сказал я чистую правду.

- Господи, Александр! Вам нельзя пить воду, - ужаснулся врач. – Мы вас с того света еле вытащили! Что же вы творите?

- Воду нельзя? А водку можно? – на всякий случай уточнил я. – Понимаете, док, так хреново…

Доктор вытаращил глаза и прижал полноватые ладошки к объемному животу, наверное, не зная, как еще можно выразить свое изумление и крайнюю степень возмущения моей безответственностью и безрассудностью.

- В вашем положении я бы не стал шутить. Вам и так повезло, что вы смогли выжить. Это чудо, чистейшее чудо…

- Вы полагаете, бывает грязное? – удивился я. - Простите, я о таком не слышал.

- Должно быть, вы все еще в шоке, - пробормотал врач. – Я уберу от вас кувшин, а то, как я посмотрю, вы излишне подвижный мужчина. Помните, что эта подвижность едва не стоила вам жизни. И еще: ни воду, ни тем более водку или другие спиртные напитки вам пить нельзя! А то с вас, пожалуй, станется…

- Где же я вам тут спиртное достану? – с сожалением спросил я, так как чувствовал острую потребность выпить.

- Вы думаете, я стану вам подсказывать?! – возмутился слуга Гиппократа. На сей раз я не стал его злить.

- Ладно, док, расслабьтесь, я, в самом деле, не собираюсь делать глупостей…

- Меня зовут Аркадий Бедросович, - подсказал доктор.

- Не уверен, что запомню, - признался я и страдальчески сморщился. – Док, можно таблетку от головной боли, а?

Доктор вздохнул, внимательно посмотрел на меня, затем кивнул и поднялся. Он покинул палату, но через несколько минут вернулся, неся таблетку, которую я тут же проглотил, не раскусывая. Не знаю, что то была за таблетка, и подействовала ли она, так как я сразу заснул.

Очнулся я в палате, но не в той, где к моему телу были прикреплены трубки, в другой. Это меня несказанно удивило. Я приподнялся, подсунув под спину подушку, повертел головой, убедился в том, что она не болит, и почувствовал резкий прилив сил.

Итак, мое тело больше не контролируется медицинскими аппаратами, а это значит, что мой организм справится сам. Вселяет надежду в то, что скоро я смогу покинуть больницу. В общем-то, чувствую я себя достаточно хорошо для того, чтобы уйти отсюда прямо сейчас. К тому же, я не могу валяться на больничной койке, так как мне нужно узнать, кто же хотел убить меня. Пока мне это неизвестно, моя жизнь по-прежнему подвержена опасности.

Я сел в постели, свесив ноги в пижамных штанах вниз, потер ладонями лицо и уже осмысленно взглянул на ситуацию. Как такое возможно – когда я пришел в себя в первый раз, то почувствовал себя ежом, только роль колючек выполняли медицинские трубки. Сейчас же все хорошо, все в порядке, все просто прекрасно? Разве так может быть?

- Медицина шагнула далеко вперед, - наконец, пожал я плечами. – Должно быть, моя рана не была смертельной, а при помощи современных лекарственных препаратов меня быстро подняли на ноги. Других объяснений я не вижу.

Распрямившись, я поднялся и убедился в том, что ноги меня вполне держат. Я подошел к шкафу, который приметил еще когда лежал на больничной койке. Там, должно быть, моя одежда. По крайней мере, обычно вещи больных хранятся в их же палатах. Так оно и оказалось. Распахнув дверцы шкафа, я тут же увидел свою одежду, в которую не преминул переоблачиться. Правда, кроме одежды, в шкафу больше ничего не было. А где же мобильник, ключи от машины, прочие вещи?

Внезапно голову прорезала тупая боль. Я схватился правой рукой за шкаф и постоял так немного, низко опустив голову. Я вспомнил день, когда меня ранила пуля, выпущенная человеком в черной одежде. Помнится, тогда выбежала Анжелка… В порядке ли она? И что с ней? Где она сейчас?

Я пришел в сильнейшее волнение. Надеюсь, я очень надеюсь на то, что с ней все в порядке. По другому просто не может быть! Тот человек хотел убить меня, только меня, но никак не ее, следовательно, сейчас она должна быть в безопасности. Кажется, перед тем, как отключиться, я видел, как он убегал, преследуемый криком Анжелы. Да, я точно помню это – она закричала, и только благодаря ее крику убийца поспешил исчезнуть. Если бы она задержалась в доме хоть на секунду, тот человек застрелил бы меня, и никакой Бедросович не в силах был бы мне помочь.

Но, если с ней все хорошо, почему она ни разу не пришла в больницу? «Она наверняка приходила, но ты второй раз пришел в себя! – напомнил я себе. – Должно быть, она с ума сходит и, возможно, сейчас как раз находится в больнице. А может, врач запретил ей приходить в палату… Что, безусловно, странно, раз я вполне нормально себя чувствую».

Теперь, когда я мог нормально соображать, когда мой мозг не затуманивался болью, первой моей задачей стало выяснить, что с Анжелой. Именно это я и намеревался сделать. Я поспешил вон из палаты, но в дверях нос к носу столкнулся… с Юркой Городовым.

Приятель, высокий, подтянутый, вырос на моем пути, словно стена. Он был несколько выше меня, оттого мне пришлось посмотреть снизу вверх. Юрка же взглянул с изумлением, наоборот, вниз. Он выглядел неважно – хмурый, с растрепанными волосами и трехдневной щетиной.

- Нет… Ты только взгляни! – наконец, сказал Юрка. – Я тут, значит, несколько дней ношусь с тобой, как курица с яйцом, устраиваю по больницам, и на тебе – ты в один прекрасный миг решаешь отсюда свинтить. Дружище, у тебя совесть есть? Впрочем, кого я спрашиваю? Можешь не отвечать, - он невесело усмехнулся и протянул мне ладонь. – Саня, я рад, что ты вернулся.

Я пожал его руку, затем мы обнялись так, словно не виделись долгое время. Юрка направился в палату, вынудив меня отложить свои планы покинуть больницу. Он уселся на постель, я же остался стоять рядом.

- Честно говоря, был момент, когда все думали, что ты… того, - сообщил мне Юрка. – Но ты оказался намного сильнее, чем предполагали эти хреновы медики.

- Слушай, Юрка, нам есть, о чем поговорить, но сначала скажи – что с Анжелкой?

Юрка отвел глаза в сторону, что меня очень насторожило.

- Саня… Слушай, ты знаешь, кто стрелял в тебя?

- Нет, - я напрягся. – Но у меня есть мысли на этот счет.

- Может, поделишься?

- Артемий Перов, - поморщился я. – Думаю, не следует тебе объяснять, почему я так решил?

- Не стоит, - кивнул Юрка.

Я в сильном волнении заходил взад-вперед по палате. Юрка, нахмурившись, следил за мной взглядом. Я подошел к окну и оперся руками о подоконник. Почему-то стало тяжело повернуться и взглянуть на друга. Я чувствовал, что ему тоже нелегко. А еще я знал – этому должна быть серьезная причина. Просто так Юрка не стал бы так вести себя.

- Может, ты все-таки скажешь мне? – пальцы с силой вцепились в подоконник.

- Я скажу, - заверил друг. – Но сначала послушай вот что… В той больнице, куда тебя отвезли сразу же после звонка Анжелки, на тебя было совершено еще одно покушение, которое удалось предотвратить вновь не без ее помощи. В общем, можно сказать, что Анжела дважды спасла тебе жизнь. Первый раз, когда спугнула убийцу и вызвала скорую, второй – когда несла пост возле твоей палаты в больнице. Я не стану загружать тебя лишними подробностями… В общем, я забеспокоился и принялся срочно искать место, куда тебя можно перевести. Сначала хотел обратиться к твоему начальству, но потом подвернулось данное заведение, где мы сейчас находимся. О том, что ты тут, знаю только я и твой лечащий врач.

- Значит, убийца все же скрылся и не тронул Анжелу, - с облегчением выдохнул я, поворачиваясь. – Тогда с ней все хорошо, так? Ты можешь попросить ее приехать?

- Во-первых, нужно соблюдать конспирацию…

- К черту твою конспирацию! Я на ногах, и теперь вполне могу сам нести ответственность за свою жизнь. Я хочу увидеть ее, - я снова обернулся к подоконнику. – Я хочу, чтобы Анжела была рядом. Мне… не хватает ее. Ты слышишь?

Юрка молчал. Сцепив зубы, я ждал, когда он заговорит. Чувствовалось, что у него еще есть, что мне сообщить. Но я был почти уверен – лучше, если я не узнаю этого.

- Перов исчез из города, - сказал Юрка спустя пару минут.

- Разве я спрашивал тебя о нем?

- Должно быть, ты прав, и в покушениях на тебя виноват действительно он, - не слышал меня Юрка. – Вот и поспешил покинуть город… Мы его найдем, но на это потребуется время. Похоже, он предпочел залечь на дно.

- Юрка!

- И правильно сделал. Он неглупый мальчик и понимает, чем может закончиться ваша война. Он переступил грань, которую ни в коем случае не следовало переступать, и за это он поплатится. Возможно, он уже сожалеет, а возможно, все еще вынашивает планы насчет того, как бы разделаться с тобой…

Не дослушав, я развернулся и быстро пошел к выходу из палаты. Сердце колотилось где-то на уровне горла – я теперь не сомневался, что произошло что-то страшное. Что-то, о чем Юрка не может рассказать. За всей этой болтовней кроется страх – он силится подобраться к нужной теме, пытается коснуться ее, но не может. У него не хватает духу.

- Саня! – Юрка ловко вскочил и схватил меня за рукав. – Постой… Ты меня знаешь, я всегда был человеком прямым. Я не могу юлить и обходить темы стороной, всегда говорю то, что думаю, независимо от того, как это выльется в дальнейшем. Но сейчас… я не могу. Друг, прости, у меня не хватает духу все сказать тебе…

- Твою мать! Что с ней? – рявкнул я, хватая друга за грудки.

- Ее больше нет, - Юрка одернул мои руки и отошел в угол палаты.

Прошло несколько дней с того момента, как я узнал, что ее больше нет.

Все это время я находился в состоянии, очень похожем на летаргический сон, правда, я умудрялся как-то передвигаться. Я был на похоронах, но не выдержал и вскоре ушел подальше от сочувствующих взглядов. Нестерпимо было также слушать женский плач, пение духовного лица и скорбные пожелания «Царствия небесного». Дождавшись, когда с кладбища исчезнут все близкие Анжелы, я тенью скользнул к свежей могиле и просидел несколько часов рядом без движения. Я смотрел на фотографию любимой девушки и не мог сдерживать свое горе.

Лишь поздним вечером на кладбище появился встревоженный Юрка, который, как оказалось позже, искал меня повсюду, и только потом вспомнил о кладбище. Он-то и увел меня оттуда. Я шел медленно, постоянно оглядывался на надгробие. Я никогда не мог представить, что так скоро столкнусь со смертью дорогого человека. Кладбище никогда не заставляло меня задумываться о ней, что, наверное, немного странно, учитывая род моей деятельности.

Но как же она умерла? Загадка… Но я точно знаю, что к этому приложил лапу Перов, потому что нашли ее недалеко от его дома. Что могло произойти между ними, почему этот козел решился на такой шаг? Долгое время я пытался понять, но так и не смог. Единственный человек, который мог пролить свет на разгадку ужасной тайны – Перов – испарился без следа; его искали, но не нашли.

Позже, спустя несколько месяцев после похорон, отец Анжелки рассказал мне о своем видении страшной трагедии. В один из серых вечеров мы встретились совершенно случайно; я бездумно шел по улице, никого не замечая вокруг, когда он окликнул меня. Мы много разговаривали о ней, о причинах, которые могли заставить Перова решиться на такой шаг. Ее отец больше не винил меня ни в чем, он видел во мне человека, который так же, как он сам, убит горем. Нас объединила общая беда. Однако мать Анжелы и после смерти дочери продолжала ненавидеть меня.

Так вот, мужчина, который долгое время не мог слышать мое имя, теперь сам изливал мне душу. По его словам, после того, как я оказался в больнице в тяжелом состоянии, Анжела все время была рядом, вплоть до того момента, как неизвестные попытались исправить свою ошибку. Потом Городов устроил меня в другом месте, а Анжела занялась поисками Перова, никого, однако, в свои планы не посвящая. И она, судя по всему, его нашла, вот только очень скоро ее обнаружили мертвой, а парня и след простыл.

Со временем, когда боль от утраты любимой девушки утихла, тайна эта перестала ежесекундно мучить меня. И все же где-то в глубине души… я вспоминаю и о ней, и о ее смерти. Вспоминаю о том, что не смог ее уберечь, о том, что ее смерть затянула сильный узел на моей шее…

Дата добавления: 2015-12-07