Читайте также:
|
Перевод: merry dancers
Бета: Kukusha
________________________________________________________
Гермионе Грейнджер
Гриффиндорская башня
Школа чародейства и волшебства «Хогвартс»
* * *
Гермиона!
С чего начать? Думаю, нужно сказать правду, так что…
Признаюсь: все началось с пари. Я пришел к Маркусу Флинту с просьбой назначить меня в последнем учебном году капитаном квиддичной команды. А Маркус очень хотел показать мне, что, раз он заканчивает школу, взятки моего отца ему больше не интересны. Флинт сказал, что мне придется заработать пост самому, поэтому мы заключили пари.
Пари состояло в том, чтобы затащить тебя в постель до конца ноября. Отлично, я согласился и в тот же вечер начал тебя преследовать. Все началось в библиотеке, и я нисколько не сомневался в том, что обвел тебя вокруг пальца…
О, как я ошибался.
Когда ты ушла с моей книгой (да, это была моя книга), меня захлестнули противоречивые чувства. На поверхности лежали гнев и разочарование, но больше всего… я был заинтригован. В тот первый вечер ты разожгла во мне интерес (хотя я себе в этом не признавался), который не угасал никогда.
Ты не была похожа на других девушек, с которыми я встречался. В тот вечер ты появилась в башне в измятой юбке, безо всякого макияжа… и несмотря на все это я от тебя глаз не мог отвести. В тебе было что-то необычное, что я не мог не признать очаровательным.
Медленно, но верно ты начала менять что-то во мне. Ты верила в меня, как никто другой. Сумела отбросить различия между нами, оставить прошлое позади и сосредоточиться на решаемой задаче. Никогда, даже в самых безумных фантазиях я не мог и вообразить, что кто-то станет тратить на это время. Я уже говорил тебе: ты открыла мне глаза, Гермиона, и я благодарен тебе за это.
К концу ноября, пусть я отказывался признать очевидное, ты завладела мной целиком и полностью. Я уже не мог завершить пари, потому что ты стала значить для меня гораздо больше. Пари я проиграл, хотя, наверное, так говорить нельзя, раз я столько приобрел от этого проигрыша. У меня было чувство, что на самом деле я выиграл.
Вот поэтому я и не могу сказать, что мне жаль, потому что это не так. Если бы не пари, мне не довелось бы узнать тебя, и моя жизнь так никогда и не обрела бы смысл. До знакомства с тобой я не понимал, что стены, которые я выстроил вокруг, чтобы оградить себя от печали, не впускали также и радость.
Когда я сижу здесь и думаю о тебе, думаю о том, насколько лучше стала моя жизнь, когда ты вошла в нее, я понимаю, что до тебя был словно слепой. Сперва я смотрел на мир твоими глазами, но постепенно ты научила меня видеть самостоятельно. Говорят, что любовь слепа, но я чувствую себя так, словно сам был слеп, пока не полюбил.
Тебе удалось разрушить все воздвигнутые мной стены, даже те, которые мне помогали строить такие люди, как отец. У меня нет слов, чтобы выразить, как сильно я тебе за это благодарен. Как отблагодарить ту, что сделала мою жизнь такой, чтобы стоило жить?
Когда ты прочтешь эти строки, меня уже не будет в живых…Моя жизнь должна закончиться утром, и знаешь, что? Все прекрасно. Я могу с этим смириться, потому что у меня была ты. Знаю: со мной все будет хорошо, потому что я буду любить тебя до последнего вздоха.
Я наслаждался твоим теплом, потому что мне так долго было холодно. Я ценю тот свет, что ты мне подарила, потому что столько времени пробыл во тьме, и, кроме того, я наконец-то смог стать счастливым, потому что так долго знал лишь печаль.
Поэтому, пожалуйста, не печалься из-за того, что я уйду навсегда, радуйся, зная, что до тебя я по-настоящему и не существовал. Пожалуйста, знай, что я бы лучше прожил эти несколько месяцев с тобой, чем целую жизнь без тебя. Помни, что я умираю не за тебя, я умираю за нас, поэтому не позволяй себе нести это бремя вечно.
Ты выдающийся человек, Гермиона, и я могу только питать надежду на то, что твоя потрясающая сила духа не покинет тебя. Переживи это, извлеки уроки и никогда не позволяй себе молчать из страха. Никогда не становись жертвой. Не позволяй никому указывать, как тебе поступать в жизни, все решай сама.
Отец решил, каким мне быть. Я позволил себе совершить эту роковую ошибку, согрешить, умолчав, и от этого стал трусом. Ты помогла мне узнать себя, и теперь я умру, полностью все осознав, и это… это удивительное чувство.
Я когда-то слышал, что мужчина не живет по-настоящему, пока не найдет женщину, за которую с радостью отдаст жизнь. До сих пор я не понимал, насколько это правдиво.
Уже поздно, и мне пора уходить, чтобы до рассвета успеть в последний раз помечтать о тебе. Я не буду заканчивать письмо словом «прощай», потому что прощание означает конец, а моя любовь к тебе не закончится никогда.
Помни: волшебство любви гораздо сильнее магии смерти, и первое ты мне уже подарила.
Я люблю тебя, Гермиона, всей душой.
Навеки твой,
Драко Малфой.
P.S.: Обещай мне… Ты не станешь оплакивать меня слишком долго, потому что именно в твою улыбку я и влюбился…
Глава 26. Люби меня по-французски…
Глава 26. Люби меня по-французски…
*****
10 лет спустя…
*****
— Мерлин свидетель, они так похожи на отца… — Нарцисса вскинула брови, разглядывая троих детей, резвящихся у камина.
Гермиона, приподняв брови, вздохнула, отпила из чашки кофе и со слезами на глазах повернулась к ребятишкам.
— Да, Нарцисса, они просто копия.
Нарцисса промокнула уголки глаз надушенным кружевным платочком.
— Кстати, милая, я все хотела у тебя спросить — почему ты назвала их всех Драко? Даже девочку.
Гермиона наклонилась, пошарила левой рукой (не той, в которой держала чашку) в ридикюле из крокодиловой кожи, отделанном серебряными пластинками с вкраплениями бриллиантов, достала оттуда скомканный носовой платок и шумно высморкалась.
— Видите ли, дорогая мама, я поклялась, что мой ребенок будет носить имя отца, что бы ни случилось, и мне пришлось выполнить обещание. Трижды.
Нарцисса, удивленно изогнув брови, глотнула кофе и поморщилась.
— Я тоже давно хотела у вас спросить… — неуверенно начала Гермиона, наклонив голову и искоса поглядывая на свекровь. — Как же так произошло, что мои дети и ваши внуки получились такими… такими разными? Я имею в виду… эээ… они похожи на отца и все такое… но вы же понимаете… а один так вообще девочка… В чем секрет? Я перерыла в вашей фамильной библиотеке все книги, но так и нашла ответа…
Нарцисса опустила одну бровь, потянулась и поставила пустую чашку в центр стеклянного кофейного столика на трех изогнутых ножках, стоявшего посреди огромной гостиной родового особняка Малфоев, с трехметровыми потолками и позолоченной лепниной прямо над их головами.
— Это часть истории нашей семьи, голубушка… Драко никогда не рассказывал тебе об этом? Да нет, он просто не успел, и я его понимаю… Говорить о таких скучных материях с такой очаровательной девушкой… — Нарцисса бросила на зардевшуюся Гермиону шаловливый взгляд. — Я сейчас принесу наш фамильный альбом, и ты сразу все поймешь.
Нарцисса грациозно поднялась с обитой лиловым бархатом кушетки, оправила свое безупречно выглаженное траурное платье с широкими рукавами, отделанными по краям собольим мехом, и медленно выплыла из комнаты, мерно покачивая потерявшими девичью упругость, но по-прежнему притягивающими взгляд бедрами. Гермиона тряхнула головой, чтобы сбросить наваждение (прим. автора – она вспомнила Драко), и повернулась к камину посмотреть на детей. И радостно засмеялась, приподняв одну бровь, когда ярко-розовый пузырь жевательной резинки, который выдувал один из мальчиков с платиновыми волосами, лопнул и забрызгал двух других детей (мальчика и девочку).
— Ай-яй-яй, Драко… Как тебе не стыдно, ты испачкал Драко и Драко! — Гермиона нахмурилась и погрозила шалуну пальцем.
— Ничего, мама, я уже плюнул Драко на спину, — отозвался второй мальчуган, весело сверкнув стальными глазами.
Гермиона не удержалась и хихикнула, но тут же напустила на себя строгий вид.
— Ах, что бы на это сказал ваш папа, будь он сейчас с нами… — Слезы навернулись на глаза, и Гермиона поспешно отвернулась, смахивая их с глаз.
В дверях показалась Нарцисса, согнувшаяся под тяжестью огромного фотоальбома. Она протянула его Гермионе, после того как та поставила чашку, допив кофе.
— Вот, дорогая, посмотри, в этом альбоме есть ответы на все твои вопросы. Это мой прапрапрапрадедушка. Ты ведь помнишь, что моя девичья фамилия — Блэк. Маленький Драко пошел весь в него. — Нарцисса нежно улыбнулась чернокожему мальчику, игравшему с братом у камина в карты на деньги.
Гермиона удивленно посмотрела на колдографию — на ней махал и улыбался ослепительно белозубой улыбкой пожилой негр с серебристой курчавой шевелюрой.
— А вот это прапрапрабабушка со стороны мужа. — Нарцисса ткнула пальцем в пожелтевший от времени снимок маленькой сморщенной китаянки, которая часто-часто кивала, сложив ладони лодочкой. — Никого не напоминает?
Гермиона перевела взгляд на раскосую девочку — сидя на коврике у камина, та сосредоточенно разглядывала свой пупок.
— Драко, что ты там высматриваешь? — обратилась она к дочке.
— Мама, как ты думаешь, мне пойдет пирсинг? Моя подружка, Аделаида Буллстроуд, вставила себе в язык булавку, а у меня до сих пор ничего нет.
— Драко, я бы твоей подружке вообще рот заштопал. — Платиноволосый мальчик приподнял соломенные брови и цинично ухмыльнулся.
Гермиона почувствовала, как слезы снова жгут глаза, — эта ухмылка так живо напомнила ей об их отце… Она отвернулась и снова поднесла к глазам платок.
— Драко, не обижай сестру… Если бы только ваш отец был сейчас с нами… — Плечи вдруг затряслись, желудок словно завязался морским узлом, и потоки слез неудержимо полились из глаз Гермионы.
Нарцисса, всхлипнув, закрыла лицо руками. Мальчики посмотрели друг на друга и заревели в голос. Девочка опустилась на пол и забилась в истерике.
— Папа! Папа! — причитала она. — Где ты, папа! Ты так нам нужен! И маме, и бабушке, и всем нам…
— Мерлин вас задери, уже и на пять минут отлучиться нельзя, — произнес вдруг насмешливый голос. Он звучал так странно, словно с того света, будто порочный ангел вдруг спустился с небес и обратился с возвышенной речью к внимавшим ему с трепетом смертным.
— Драко, сынок, вылезай же из камина, мы уже соскучились, — позвала Нарцисса, не переставая всхлипывать в батистовый платочек.
Мгновение спустя из камина показалась призрачно-серебристая голова, затем плечи, руки, накачанная грудь и остальные части тела, и вскоре уже над ковриком колыхалась полупрозрачная фигура, в которой можно было легко узнать бывшего Слизеринского Принца.
— Ну, что тут у вас стряслось? Гермиона, душа моя, я всегда знал, что ты не умеешь воспитывать детей. Они у тебя совсем от рук отбились. Драко, ты до конца недели без сладкого. А ты, Драко, завтра не пойдешь на квиддичный матч. А тебе, Драко, драить сортир зубной щеткой.
Нарцисса возмущенно вскинулась, и Драко Малфой-средний тут же поправился:
— Виноват, мам. Тебе, Драко, — учить английский. От сих… до сих! — Он ткнул призрачным пальцем в книгу.
Мальчики скорчили за спиной у отца рожи и вернулись к игре. Девочка хмуро кивнула, взяла учебник и, заткнув уши, обреченно забубнила:
— Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит…
Гермиона слабо улыбнулась и повела каштановыми бровями. Привидение закачалось мягкими волнами, подплыло поближе к бывшей жене и, вытянув бледную длань, нежно прикоснулось к ее вечно спутанным кудрям.
— Же ву при, мон ами? (прим.пер. – франц)
— Же не ма па сис жур, мон шер… (прим. пер. - тоже франц) — ласково отозвалась Гермиона.
Нарцисса с умилением наблюдала за разворачивающейся перед ней картиной. Призрачный Драко пристроился на коленях у совершенно разлохмаченной и раскрасневшейся Гермионы и впился в ее губы жадным и страстным поцелуем. Гермиона глухо простонала и запрокинула голову, подставляя Драко нежно-белую колонну шеи. Драко принялся было прокладывать влажную дорожку поцелуев вниз, к месту, где бешено билась голубоватая жилка, как вдруг где-то вдали раздался страшный грохот, звон бьющегося стекла и громкий голос, изрыгающий проклятия.
Гермиона застыла на месте, Драко воспарил к потолку, а Нарцисса уронила кофейную чашку на пол. Звон и ругань повторились. Нарцисса щелкнула пальцами, и у ее ног мгновенно возник домовой эльф с горящими глазами-плошками.
— Что там, Пинки?
— Мистер Малфой, мэм… у сэра мистера Малфоя кончилось пиво, мэм, сэр… — запищало и закланялось существо, замотанное в веселенькую наволочку в цветочек.
— Драко, сынок, твой отец снова перебрал лишнего. Будет лучше, если мы поможем ему лечь в постель, пока он не перебудил всю округу.
Малфой-средний с готовностью кивнул, опустился на пол и галантно предложил матери руку. Гермиона встала и подала Нарциссе трость с набалдашником в виде змеиной головы. Все трое прошли через комнату, подошли к двери, открыли ее и вышли в коридор. Выйдя из комнаты, они повернулись, закрыли за собой дверь, а затем развернулись и пошли по коридору.
Девочка вынула пальцы из ушей и лениво поинтересовалась:
— Кто-то шумел или мне показалось?
Чернокожий мальчик отбросил за спину сияющие платиновые локоны и ухмыльнулся, вскинув брови:
— Дед опять нахрюкался, не обращай внимания. — И мальчики снова уткнулись в карты.
*****
Нарцисса, Драко и Гермиона прошли по коридору с рядами спящих портретов на стенах, подошли к двери в кухню, открыли ее, зашли внутрь и закрыли дверь.
В кухне, за огромным дубовым столом сидел голый по пояс человек, уронив голову на руки. Белоснежную кожу спины украшали причудливые татуировки: странные существа, загадочные руны и непонятные символы. На бритом затылке красовалась синяя надпись: «ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ ДЕМЕНТОР», а по пояснице, в ложбинке, как раз над резинкой фиолетовых сатиновых трусов затейливо вилось: «Здесь был Вольдеморт. Число, подпись» и изображение черепа.
Человек поднял голову и уставился на вошедших мутным взором.
— Ааа… кто пришел… — Он начал подниматься из-за стола. — Во… во чт-то ты превратила д-дом, Нарцисса… Хозяин срок отмотал, а ем-му п-пива нельзя вып-пить… — Он икнул и вдруг качнулся в их сторону, нетвердо замахнувшись кулаком. Нарцисса неожиданно ловко отразила удар тростью и вторым взмахом подсекла мужа под коленки. Люциус рухнул на пол и захныкал, вытирая пьяные слезы: — Драко, с-сынок… я ж т-тебя на руках к-качал… вот так-кусенького… — Он показал двумя пальцами. — А ты п-папке за пивом не хочешь с-сбегать… Уйду я от вас… — Малфой-старший встал на четвереньки и жалобно заскулил.
Гермиона наколдовала носилки. С помощью Нарциссы она переложила туда Люциуса, взяв его за руки за ноги, и тихо произнесла: «Мобиликорпус». Носилки плавно поплыли по воздуху из кухни. Драко нагнулся и прикоснулся бесплотными губами к отцовскому лбу. Люциус вздрогнул, свесил руку и забормотал: «Никто меня не любит, никто не пожалеет…»
Носилки проплыли по коридору и скрылись за поворотом. Мать, сын и невестка отправились назад в гостиную. Подойдя к двери, они открыли ее, вошли в комнату, взялись за ручку и закрыли дверь за собой. Дети уже не играли, а сосредоточенно рылись в карманах в поисках мелочи.
— Мам, баб… дайте нам пятнадцать галлеонов на пив.. на мороженое, — попросил мальчуган с холодными серыми глазами и светло-пшеничными волосами.
Нарцисса улыбнулась, достала из отделанного соболем рукава изящный, вышитый жемчугом мешочек и отсчитала внуку монеты. Дети радостно загомонили, побежали к двери, открыли ее, выбежали из комнаты и, повернув ручку, закрыли дверь.
Внезапно в камине полыхнуло зеленым, что-то громко взревело и оглушительно чихнуло. В пламени показалась огромная всклокоченная борода Хагрида, в которой масляно поблескивали глазки-жуки.
— Нарцисса, эта… я жду, жду… Привет, Драко, привет, Гермиона… Чайник, понимаешь, поставил, плюшек напек… Ты, эта… заходи, чайку попить, Клыка покормить… — Хагрид многозначительно подмигнул и поиграл мохнатыми бровями.
Нарцисса, покраснев, хихикнула, послала всем воздушный поцелуй, ступила в камин и исчезла в зеленом вихре.
Драко и Гермиона остались одни. Гермиона медленно подошла к окну и задумчиво посмотрела на улицу. Драко неторопливо приблизился и встал у нее за спиной. Гермиона невольно напряглась, чувствуя, как вдоль позвоночника пробегает холодок.
— Как все-таки хорошо, что мама наконец нашла свою любовь, — грустно проговорила девушка, мать троих детей. — Такую большую, светлую и чистую… — На глаза вновь навернулись слезы. Гермиона не смогла удержать их, и одинокая прозрачная капелька скатилась по девичьей щеке.
— Что большую — я с тобой согласен, — ухмыльнулся призрачный Драко, изогнув бесплотную бровь. — Но вот насчет чистой — тут я могу с тобой поспорить.
Гермиона рассмеялась и шутя кинула в Драко тяжелой фамильной пепельницей, украшенной извивающимися змеями с изумрудными глазами. Кусок хрусталя пролетел сквозь полупрозрачное тело, не причинив его владельцу никакого вреда, и разбил кофейный столик. Звон стекла разорвал тишину и словно бы разрушил все оковы. Драко вдруг упал на колени и зарылся серебристым лицом в складки на Гермионином платье из малиновой парчи, которое так хорошо сочеталось с бриллиантовым медальоном, который Драко подарил ей когда-то на шестом курсе.
— Гермиона, моя Гермиона… — лихорадочно повторял он, пытаясь бесплотными пальцами расстегнуть пуговицы. — Пойдем, скорее пойдем туда, где нам с тобой никто не помешает…
Гермиона, прикусив губу, запустила пальцы в призрачные волосы и прогнулась в спине, пытаясь удержать рвущийся из горла стон.
— А помнишь наши встречи в Астрономической башне… как я поливал тебя шоколадом и осыпал розовыми лепестками… А потом слизывал сладкие потеки с твоего разгоряченного тела… — Драко судорожно задергал застежку лифчика. — Привидениям приходится есть такую гадость, ты себе представить не можешь. Тухлую рыбу, плесневый хлеб, гнилые фрукты и прочее… Я так тоскую по тем временам, Гермиона…
Гермиона не выдержала и застонала в голос, когда бледные холодные пальцы уцепились за резинку серебристых атласных трусиков-стринг и резко дернули вниз, обнажая округлые, кремово-сливочные бедра и золотистые завитки в месте их слияния, которые мгновенно покрылись инеем от ледяного дыхания призрака. Колени дрогнули, и девушка медленно осела на толстый ковер, предлагая свое дрожащее от еле сдерживаемой страсти тело бестелесному любовнику. Драко зарычал, рванул с себя сотканную из тумана мантию и навис над своей неискушенной жертвой. Прозрачные ладони провели по внутренней стороне бедер, раскрывая девушку, словно непрочитанную книгу. Гермиона застучала зубами (прим. автора – от страсти), затрепетала, раскинула руки и отдалась во власть этим жаждущим губам и языку, обжигавшим ледяным холодом, но распалявшим внутри нее неугасимое пламя…
— О, Драко… — И это были последние внятные слова, которые сорвались с ее губ и тут же потонули в бессвязных всхлипах, стонах и криках, когда первая сокрушительная волна неземного наслаждения накрыла их обоих и унесла в неведомые простым смертным дали, чтобы выбросить там на райский берег, опустошенных и задыхающихся, но бесконечно, бесконечно, бесконечно счастливых…
КОНЕЦ
От автора :
Спасибо моим благодарным читателям за теплые слова и интересные отзывы, я очень старалась, ведь это мой самый первый опыт в написании фанфикшна. Спасибо еще раз и прощайте. Навсегда. К сожалению, за время написания этого фанфика я сильно охладела к паре Драко/Гермиона. Сейчас я обитаю в фандоме Сейлор Мун и пишу фанфики под псевдонимом shag_me_usagi. Ищите мои рассказы на сайте www.fanfiction.net. Еще раз прощайте, шипперы ГГ/ДМ, и до встречи, поклонники Сейлон Мун и Усаги.
Ваша Shag_me_usagi, экс La Fee Mechante.
От переводчиков:
Мы очень рады, что этот гениальный ванфиг наконец-то подошел к концу, потому что у нас закончился годовой запас розовых платочков в сердечки и рвотных пакетиков. Спасибо тем, кто читал этот перевод, огромное спасибо всем, кто оставлял отзывы, присылал письма, бандероли и посылки. Мы тоже хотим попрощаться и, к сожалению, тоже навсегда. Кукуша начинает переводить трилогию Shag_me_ usagi под названием «Redemption, revelation and revolution» (рейтинг NC-21), это фандом Сейлор Мун, добро пожаловать. А merry dancers теперь переводит только слешные фики с пейрингом Снейп/Люпин и Сириус/Люциус и скоро начнет их публиковать.
До новых встреч и еще раз прощайте.
Ваши переводчики.
Глава 26. Нет повести печальнее на свете…
Уважаемые читатели!
Вы, конечно же, догадались, что предыдущая глава была просто первоапрельской шуткой. Просим у вас прощения за этот невинный розыгрыш и предлагаем вашему вниманию НАСТОЯЩУЮ 26 главу. Последнюю в этом гениальном ванфиге всех времен и народов.
По традиции приготовьте платочки и пакетики и приятного вам прочтения.
Последняя глава этого красивого мистического фанфика посвящается г-же Arie l, которая правильно догадалась, что это была *маааленькая такая невинная* щЮтка.
Переводчики.
***
…Я люблю тебя, Гермиона, всей душой.
Навеки твой,
Драко Малфой.
P.S.: Обещай мне… Ты не станешь оплакивать меня слишком долго, потому что именно в твою улыбку я и влюбился…
Гермиона вновь и вновь перечитывала эти строки, пока слезы не начали безудержно капать на пергамент, заливая написанные изящным почерком слова и превращая их в бесформенные кляксы и потеки. Она пыталась, изо всех сил пыталась не плакать, мужественно встретить этот удар судьбы, быть такой, какой хотел видеть ее Драко, но… но… Горе оказалось слишком велико, слишком тяжелый груз лег на ее хрупкие плечи. Гермиона чувствовала, что медленно умирает. Умирает… Словно что-то оборвалось внутри. Рыдания душили, сердце то замирало, то бешено билось, словно хотело вырваться из груди… вырваться и улететь туда, где в мире нет такой всепоглощающей боли — туда, где она снова сможет встретиться с Драко. С ее Драко.
Да.
Гермиона судорожно вздохнула, решительным взмахом вытерла слезы, достала перо и пергамент и, прикусив губу, принялась быстро писать:
«Дорогие Гарри и Рон!
Вы были моими самыми лучшими друзьями, братьями, моей опорой, моей семьей, всегда помогали и поддерживали в трудную минуту. И поэтому я знаю — вы поймете меня и в этот раз.
Я приняла решение. Оно трудное и причинит всем немало боли, но я не могу поступить иначе. Моя жизнь окончилась в тот момент, когда я получила это письмо. Последнее письмо Драко. Он умер во имя нашей любви, и я умерла вместе с ним. Мне незачем больше жить. Драко был для меня как воздух, и теперь я задыхаюсь в этом жестоком мире…»
Слезы снова стали жечь глаза. Гермиона запрокинула голову, прерывисто вздохнула и продолжила:
«Прошу вас, простите меня. Я знаю, вам будет нелегко, но жизнь без Драко не имеет для меня смысла.
Я ухожу к нему. Верю — когда-нибудь мы все встретимся снова, в том призрачном раю, куда уходят наши близкие…
Я люблю вас. Прощайте навсегда и помните меня.
Ваша Гермиона.
PS. Не оплакивайте меня, ведь я иду к своему любимому, к своему счастью…
Прощайте».
Гермиона, прикусив губу, мучительно застонала. Слезы вновь хлынули из глаз, девушка закрыла лицо руками и глухо зарыдала. Она плакала и плакала, пока, казалось, не выплакала со слезами всю свою израненную душу, пока внутри нее не осталась одна лишь пустота. Глубоко вздохнув, Гермиона решительно поднялась, аккуратно сложила пергамент и надписала сверху: «Гарри и Рону, моим самым близким людям». Положив записку на кровать, она взяла письмо Драко и медальон, повернулась, подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор. И стремглав побежала, помчалась, полетела в Астрономическую башню.
***
Войдя в башню, Гермиона медленно развернулась и огляделась. Воспоминания вдруг нахлынули с такой силой, что девушка пошатнулась и ухватилась рукой за стену, чтобы не упасть.
Вот тут они занимались трансфигурацией, тут Драко прикоснулся к ней в первый раз… Розовые лепестки, шоколад и такие опьяняющие земляничные поцелуи… Его жаркие губы, настойчивый и жадный язык, ласкавший ее так, что она забывала обо всем на свете, растворяясь в ошеломляющем наслаждении… Слезы вновь потекли по щекам, но на этот раз Гермиона даже не пыталась их стереть. Она медленно поднялась по скрипучей винтовой лестнице и вышла на парапет. Ветер взметнул каштановые локоны и полы мантии, и Гермиона вдруг почувствовала себя свободной, как птица. Она подошла к краю, поцеловала медальон в последний раз, крепко зажала его в кулаке и прошептала:
— Драко, я иду к тебе…
Солнечный лучик, на мгновение пробившийся сквозь серые облака, словно облил ее тонкую фигурку расплавленным золотом. Гермиона глубоко вздохнула, раскинула руки и шагнула вперед, навстречу своей бессмертной любви…
***
— …но память об учениках нашей школы, Драко Малфое и Гермионе Грейнджер, никогда не покинет… — Дамблдор запнулся, снял очки-полумесяцы, вытер платком глаза и снова надел очки, — …наши сердца…
Моросил мелкий, холодный дождик. Сама природа словно оплакивала ушедших. Прозрачные капли падали на скромное белое надгробие, на котором было высечено лишь несколько слов: «Amor non est medicabilis herbis. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер»(*).
Суровая профессор Макгонагалл, не таясь, плакала навзрыд. Хагрид шумно всхлипывал, прижимая к себе рыдающих Лаванду и Парвати. Пэнси Паркинсон прислонилась к стволу дерева, закрыв лицо руками, плечи ее содрогались от глухих рыданий. Даже Крэбб и Гойл топтались на месте, то и дело вытирая глаза рукавами.
Панихида закончилась, толпа постепенно редела. Рон и Джинни ушли вперед, а Гарри задержался, глядя на мраморное надгробие.
Закусив губу, он обратил лицо к небу и еле слышно прошептал:
— Гермиона… если ты меня сейчас слышишь… если ты и Драко сейчас вместе, подай мне какой-нибудь знак… пожалуйста, — беспомощно всхлипнув, добавил он.
И мгновение спустя почувствовал, как налетевший ветерок ласково взъерошил волосы, словно кто-то погладил его по голове теплой ладонью. Гарри печально улыбнулся. Он понял.
— Спасибо, Гермиона… — тихо шепнул паренек с изумрудными глазами, блестящими от непролитых слез.
Чья-то рука робко коснулась его запястья. Гарри обернулся и увидел Джинни. Девушка молча потянула его за рукав, Гарри обнял ее за плечи и поспешил догнать друзей.
***
История этой великой и печальной любви еще долгие годы передавалась из уст в уста многими поколениями учеников Хогвартса. Говорят, их тени все еще бродят по древнему замку. Если в тихий послеобеденный час пробраться в самый потаенный уголок хогвартской библиотеки и притаиться, задержав дыхание, можно увидеть призрачный серебристый силуэт девушки с длинными вьющимися волосами, которая склонилась над книгой. А неподалеку, у книжной полки, заметны очертания стройного юноши, который, улыбаясь, смотрит на девушку. И когда прохладными февральскими ночами в окно астрономической башни врывается свежий ветерок, комната вдруг наполняется ароматом малины и доносится тихий шепот «Я тебя люблю».
______________________________________________________________
(*) Нет лекарства от любви (лат.)
КОНЕЦ
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 105 | Нарушение авторских прав