Читайте также:
|
Может быть, но через два года после ее смерти папа снова женился. Женился на Джудит, а она была светловолосая, синеглазая и совсем не похожа на мою мать. Если он действительно считал, что мама была самая красивая женщина в мире, зачем он женился на какой-то нордической снежной принцессе? Почему не выбрал женщину маленькую и смуглую, как моя мать?
Этого я не знаю, ma petite, – сказал Жан-Клод вполголоса.
У Джудит была дочь на два года моложе меня. Потом у них родился Джош, и он был блондинистый и синеглазый, как все они. Я на семейных фотографиях – как темное пятно, попавшее по ошибке.
У вас почти такая же белая кожа, как у меня, ma petite.
Но волосы и глаза у меня мамины. Волосы не просто темные, они черные. Одна женщина даже спросила у Джудит прямо при мне, не приемыш ли я. Джудит ответила – нет, дочка мужа от первого брака.
Жан-Клод соскользнул с кровати, пошел ко мне, и мне пришлось опустить глаза к полу. Очень хотелось, чтобы меня обняли, утешили. Будь это Ричард, я бы пошла к нему. Но это не был Ричард.
Жан-Клод взял меня за щеку и поднял мое лицо к себе, заставляя глядеть.
Я прожил более трехсот лет. За это время понятие о красоте менялось много раз. Полногрудые, сухощавые, высокие, низенькие, стройные, круглые – все это в свое время считалось вершиной красоты. Но за все этитриста лет, ma petite, я никогда никого так не желал, как желаю вас.
Он наклонился ко мне, и я не отодвинулась. Его губы коснулись моих в осторожном поцелуе.
Он шагнул ко мне, и наши тела сдвинулись, и я остановила его, положив ему руку на грудь, но коснулась его обнаженной кожи. Пальцы скользнули по гладкости крестообразного шрама. Я тут же сдвинула руку – и под ней забилось его сердце. Немногим лучше.
Его дыхание щекотало мне шею, когда он шепнул:
Скажите «нет», ma petite, и я остановлюсь.
Горло перехватило так, что лишь с третьей попытки я смогла выговорить:
Нет.
Жан-Клод шагнул назад, лег на спину, как лежал раньше, опираясь на локти, ноги ниже колен свисали с кровати. Он глядел на меня – очевидно, подначивал подойти к нему. Я так думаю.
Не такая я дура. В какой-то темной глубине души жило искушение. У вожделения логики меньше, чем у любви, – иногда, но с ним легче бороться.
Я так долго изображал ради вас смертного. В марте, когда вы держали мое обнаженное тело, когда вы поделились со мной кровью, я надеялся, это будет поворотный пункт. Что вы сдадитесь своему желанию и признаетесь себе в своих чувствах ко мне.
Щеки мне залила горячая краска. Не было у меня приличного оправдания за столь далеко зашедшую любовную игру. Да, я проявила слабость, я виновата.
Я дала вам кровь, потому что вы умирали. Вы сами знаете, что иначе я бы ни за что этого не сделала.
Он глядел на меня, и это не был вампирский фокус – то, что заставило меня отвернуться. Это была чистейшая честность, которой я никогда у него в глазах не видела.
Теперь я это знаю, ma petite. Когда мы вернулись из Брэнсона, вы бросились в объятия Ричарда, как на спасательный круг. Мы продолжали встречаться, но вы от меня отдалились. Я это чувствовал и не знал, как этому помешать.
Он сел на кровать, положив руки на колени. На лице его отразились недоумение и досада.
Никогда ни одна другая женщина не отказывала мне, ma petite.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 76 | Нарушение авторских прав