Читайте также:
|
|
Я не смогла сдержаться: подошла и обняла его. Быть женщиной – в этом есть свои преимущества. Хотя до того, как в моей жизни появился Ричард, я бы могла подавить такой порыв. Ричард оживил во мне женственную сторону.
Зебровски неуклюже меня обнял, смеясь.
Я всегда знал, что тебя тянет к моему телу, Блейк.
Я оттолкнулась от него:
Размечтался!
Он оглядел меня с головы до ног, глаза его искрились смешинками.
Если ты будешь так одеваться каждый вечер, я мог бы ради тебя бросить Кэти. Чуть укоротить эту юбку – и будет отличный абажур для лампы.
Хоть он и язва, а я была рада его видеть.
Ты давно уже на службе без ограничений?
Недавно.
Я тебя видел в новостях с твоим другом.
В новостях? – Я и забыла о коридоре вспышек, через который мы прошли с Жан-Клодом.
Отлично выглядит для мертвеца.
Блин.
Что такое? – спросил Дольф.
Это было национальное телевидение, не местное.
И что?
Мой отец не знает.
Теперь знает, – заржал Зебровски.
Думаю, тебе все же придется поговорить с отцом, – заметил Дольф.
Что-то было либо у меня в лице, либо в голосе Дольфа, отчего Зебровски перестал смеяться.
Слушайте, чего это с вами? Будто у вас любимого щенка раздавили.
Дольф посмотрел на меня, я на него.
Расхождение мировоззрений, – сказала я наконец. Дольф ничего не сказал, да я и не ждала.
Ну, о’кей, – сказал Зебровски.
Он достаточно знал Дольфа, чтобы не приставать. Из меня одной он бы душу вынул, но не из Дольфа.
Один из ближайших соседей – праворадикальный антивампирист, – сказал Зебровски. – Это притекло наше внимание.
Подробнее, – сказал Дольф.
Делберт Сполдинг и его жена Дора сидели на диване, держась за ручки. Предложили мне чаю со льдом. Он меня поправил, когда я сказал, что Роберта убили. Он пояснил, что мертвеца убить нельзя. – Зебровски достал из кармана сморщенный блокнот, перелистнул к нужной странице, попытался ее разгладить, оставил так и процитировал: «Теперь, когда нашелся добрый человек и уничтожил эту тварь, женщина может сделать аборт и избавиться от монстра. Вообще-то я противник абортов, но это мерзость, чистейшая мерзость».
Как минимум «Люди Против Вампиров», – заметила я. – Может быть, даже «Человек Превыше Всего».
А может, ему просто не нравится жить рядом с вампиром, – сказал Дольф.
Мы с Зебровски уставились на него.
Ты не спросил у мистера Сполдинга, не принадлежит ли он к одной из этих групп? – спросил Дольф.
У него на столе были разбросаны брошюры ЛПВ, и он одну мне дал.
Отлично, – сказала я. – Проповедник ненависти.
ЛПВ не одобряет подобного насилия, – возразил Дольф.
Он сказал это так, что я задумалась: а в каком списке рассылки числится сам Дольф? Но я тряхнула головой: не буду я думать о нем худшее только потому, что он возражает против моих свиданий с ходячим мертвецом. Еще пару месяцев назад у меня были бы те же чувства.
ЧПВ одобряет, – сказала я.
Мы выясним, не входит ли мистер Сполдинг в группу «Человек Превыше Всего».
Вам еще придется выяснить, есть ли у Сполдингов магические способности.
А как? – спросил Дольф.
Я могу с ними встретиться, оказаться в одной комнате. Для верности надо еще до них дотронуться – скажем, руку пожать.
Я пожимал руку Сполдинга, – сказал Зебровски. – Рука как рука.
Ты классный коп, Зебровски, но ты почти нуль. Ты можешь пожать руку колоссальной шишке и не почувствовать даже укола. Дольф – полный нуль.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 109 | Нарушение авторских прав