Предельный возраст

Впервые за тридцать лет ему не хотелось идти на службу. Медленно переставляя ноги, Олег Иванович брел по улице родного города. Весна в этом году явно не задалась. На дворе – начало апреля, а с неба густыми хлопьями валил снег, покрывая землю легким пуховым ковром. Правда красота эта таяла, на глазах превращаясь в грязную унылую слякоть. Таким же было настроение старшего участкового Мельникова – грустное и унылое. А причиной подавленности Олега стал вчерашний вызов к начальнику отдела.

- Ну что, дорогой ты наш Олег Иванович, - бодро приветствовал его шеф, - Сколько у тебя выслуги?

Вопрос не предвещал ничего хорошего. Олег прекрасно знал, что ему завтра исполнится 55 лет, из которых вот уже 30 лет он отдал службе сначала в милиции, а теперь – полиции. 55 лет – вроде бы юбилей, радоваться надо, обдумывать праздничное меню и кого из родственников и друзей он хотел бы пригласить на свой день рождения, но одновременно – это и предельный срок нахождения на службе. Больше продлевают только полковникам, а он за все эти годы дослужился только до майора.

- Много, товарищ полковник, хотите на пенсию меня проводить?

- Видишь ли, дорогой ты мой человек, я все понимаю, ну на участке у тебя порядок и сам ты еще полон сил, но таков закон, и как бы не хотелось мне сейчас сказать: «Служи, Иванович, и дальше», а сам понимаешь, что нельзя. Предельный возраст. Придется тебе рапорт подать о выходе на пенсию.

- Так точно, товарищ подполковник. Разрешите идти?

- Ну вот, обиделся. Ну пойми ты, Олег Иванович, я пытался поговорить, чтобы тебя оставили еще, но начальство уперлось – и ни в какую. Говорят надо дорогу молодежи уступать, у него предельный возраст… А, что там говорить, - махнул рукой начальник.

Бодро выйдя из кабинета, чтобы не показать, как ему вдруг стало нехорошо, Олег Иванович, прислонился к стене, стараясь отдышаться. Казалось, мир вокруг перевернулся. Он все прекрасно понимал, что свое отслужил, что уже пора, но все равно было нестерпимо больно.

Кое-как дотянув время до вечера, он пошел домой. Так уж случилось, что вернувшись домой из армии, он пошел служить в милицию. Не по умыслу, а как нынче модно говорить – по призванию. Уж очень хотелось молодому парнишке сделать жизнь людей спокойнее. И стал он участковым уполномоченным. Получил служебную квартиру на подконтрольном ему участке. Здесь же и жену свою встретил, родил двоих дочерей.

- О, привет, Иваныч! – весело окликнул его Вован – инвалид, - Ты чего такой невеселый?

Вован– инвалид был местным жителем. Молодым парнишкой ушел он служить. Попал в Афганистан. Там же лишился ног. Хорошо хоть невеста его дождалась, не отказалась от инвалида. Но прошли годы, изменилась жизнь – все больше и больше становясь какой-то капиталистической что ли? Пенсии Вована стало хватать разве что на молоко и хлеб. Наташка, жена его билась на двух работах, подняла троих пацанов. А вот Вован не выдержал – начал пить. Уж сколько раз Олег Иванович по просьбе Наташки приходил к ним в дом, поговорить по душам. И ведь не плохой-то мужик был Вован. Веселый, добрый, отзывчивый. Но как только махнет рюмку, так хоть святых выноси. До вызова полиции Наташка правда никогда не доводила, просто просила Олега Ивановича, так по-соседски, мол, поговори с моим – опять запил подлюга. Последняя беседа с инвалидом вроде прошла успешно – уже месяц Вован и капли в рот не брал.

- Да вот, Владимир, завтра – на пенсию. Буду с тобой здесь на лавочке сидеть, семечки щелкать, - грустно усмехнулся Олег Иванович, и сам поразился тому, что сказал.

А, правда и что он будет делать на пенсии? Жена еще трудится в местной школе, дочки давно повыходили замуж и упорхнули из родительского гнезда. Внуков им с бабкой понарожали, сказать нечего, да вот только привозят их в гости раз в год – далеко уехали его девчонки.

- Да как же ты, Иваныч, да на пенсии-то? – изумился Вован, - а кто же на меня воздействовать будет?

- Ничего, придет новый участковый – не хуже будет, сейчас молодежь толковая пошла.

- Я тебя умоляю, - засмеялся Вован, – да ты сам посуди, что сейчас молодежи-то надо? Ну скажи мне, кто еще из вашего брата свой участок так как ты знает? Каждого в лицо? И не только дебоширов, а всех? Ну люди, что удумали, участкового нашего на пенсию. – Вован с досады хлопнул себя рукой по бедру, и, ворча что-то себе под нос, покатил дальше.

Дома жена пыталась, как могла, его успокоить:

- Ну поработал и хватит, пора и на покой, попросим Ирку с Олькой, чтобы внуков нам почаще привозили, на дачу ездить будем, да и отдохнуть тебе пора уже, ведь не мальчик.

Настроение от ее уговоров только больше портилось. Поужинав, Олег Иванович, улегся на диван и очень долго не мог заснуть. Разные мысли так и лезли в голову. То вдруг вспомнился его первый день на участке. Как молодой лейтенантик впервые принял дела от ушедшего коллеги. Как смешно ему было читать отказной материал про уехавших на поезде гусей тети Маши Процентихи. И как что уж греха таить иногда самому приходилось писать подобные небылицы, отказывая очередной бабульке, у которой вдруг куда-то ушел целый выводок цыплят.

То вдруг вспомнился день, когда он впервые увидел свою жену – свою Веру. В тот раз начальство послало его в школу для проведения беседы с трудными подростками. Олег Иванович тогда долго отпирался – пусть инспектор по несовершеннолетним идет – это же ее работа. Но шеф был настойчив, и пришлось идти. А там была она – вроде не очень то и красивая, худенькая такая как тростиночка, строгая со своими воспитанниками, но такая обаятельная и веселая Вера Николаевна, его будущая жена. Как стоял он, робея у школы с цветами в руках, ожидая, когда она выйдет, чтобы пригласить ее на первое свидание.

То яркой вспышкой снова как тогда пронзила руку резкая боль – не успел увернуться от разбушевавшегося хулигана – и тот полоснул его ножом. Хулигана правда Олег Иванович тогда все-таки задержал, за что получил Почетную грамоту, которая до сих пор висит над его столом в рабочем кабинете. Вот, теперь и грамоту снимать придется, - назойливо вертелось в голове, – а обои-то под ней поди выцвели уже…. Наконец-то исстрадавшегося участкового сморил сон.

- Вставая, дорогой, опоздаешь, - ласковый голос жены доносился как будто откуда-то издалека, - с днем рождения, любимый! Вечером не опаздывай, мама твоя заглянуть обещала, да и соседи как пить дать поздравить тебя захотят.

Стряхнув с себя остатки ночи, Олег Иванович, вышел из дома, пообещав жене, что сейчас он напишет рапорт и вернется домой.

Впервые за тридцать лет ему не хотелось идти на службу. Крупные хлопья снега облепили его форменную шапку, садились на одежду, а одна особо упрямая снежинка упала на ресницы, да так там и осталась, растаяла и потекла по щеке. А может и не снежинка это была вовсе…

Зайдя в кабинет, Олег Иванович медленно стащил с себя бушлат, причесался, собираясь идти в отдел кадров. Но повременил, вспомнил, что еще последний отчет не отдал на подпись. Увлекшись статистикой, он не заметил, что стрелки часов отмерили уже полдня. Половину его последнего рабочего дня.

Внезапный телефонный звонок прервал его невеселые мысли.

- Олег Иванович, что Вы себе позволяете? – голос шефа буквально гремел из телефонной трубки, - Немедленно ко мне.

Шеф был мрачнее тучи.

- Я все понимаю, все видел, но такого!!!

- Да что случилось-то? Рапорт еще не подал, так я сейчас.

- Какой к черту рапорт? Ты в окно давно выглядывал? Так посмотри, что за цирк ей Богу ты здесь устроил?

Ничего не понимая, Олег Иванович выглянул из окна начальника и остолбенел.

Перед крыльцом отдела стояла толпа народу. Впереди всех на своей инвалидной коляске, держа в руках коряво написанный плакат: «Руки прочь от нашего участкового!!!», довольно улыбался Вован. Среди толпы Олег Иванович с удивлением увидел и тетю Машу Процентиху, и пьяницу Сашку из восьмого дома, и самогонщицу бабу Нюру, которой он выписал не один протокол и многих, многих других. Толпа шумела, выкрикивая что-то неясное, из общего гула явно различалось его имя и слово «не позволим».

- Вот видал, уже полчаса так стоят, не расходятся, говорят, не позволим чинить произвол! Вот ты мне скажи, какой произвол я тут чиню? Молчишь? Ты устроил?

Олег Иванович только и смог, что покачать головой, мол, не он это. А предательские слезы наворачивались на глаза, и какая-то приятная боль чуть покалывала сердце.

А шеф набрал номер дежурного:

- Пригласите ко мне Сидорова, срочно!

Старший участковый стоял и все смотрел в окно, не в силах оторвать взгляда от импровизированной демонстрации. Значит все-таки не зря он тридцать лет отдал своей службе. Теперь и правда на пенсию можно идти со спокойной душой.

- Товарищ полковник, вызывали?. – робкий голос молодого стажера прервал его размышления.

- Да, заходите, присаживайтесь. Вот познакомьтесь – Ваш новый наставник – Олег Иванович. Будете теперь у него стажироваться в должности участкового. Вам все ясно?

- Так точно!

- Свободен.

Шеф повернулся к Олегу Ивановичу, - Значит, решаем так. Вот тебе ученик, смотри, должен его научить всему, что сам знаешь и умеешь, чтобы достойную смену себе подготовил!

- А как же предельный возраст, товарищ полковник? – изумлению Олега Ивановича не было границ.

- Да продлим тебе срок службы еще, по моему личному ходатайству. И забудь ты это слово, видимо, нет тебе предела. И чтоб больше такого цирка мне не устраивал, а то сразу на пенсию побежишь.

- Товарищ полковник, да я даже не….

Но шеф уже не слушая его оправданий, подошел к окну, открыл его и прокричал, стараясь, чтобы его услышали: - «Так, всем разойтись. Демонстрация отменяется!». Толпа замолчала как по команде, напряженно вглядываясь вверх – «Остается Ваш участковый!»

И тут же разноголосое, протяжное «Ура-а-а» раздалось снизу, разрывая тишину и снимая напряжение.

- Да выйди ты к ним, успокой. И смотри, еще что-нибудь подобное выкинешь…

- Товарищ полковник, да я…

- Да иди ты уже, служи. Вот ведь черти чего удумали, - проворчал себе под нос начальник, но по всему было видно: он доволен и совсем не злится.

Олег Иванович бегом сбежал по лестнице, вышел на крыльцо:

- Спасибо Вам, друзья! – голос старшего участкового предательски дрогнул, - Ну зачем вы?

- Я же говорил, что народ – это сила, сдюжили! - Вован подъехал на коляске к Олегу Ивановичу, - смотри, не подведи народ!

Толпа еще радостно пошумела немного. Люди подходили к участковому, пожимали руки, поздравляли, а сам ошарашенный Олег Иванович лишь смущенно благодарил, а слезы, стоявшие в его глазах, никак не хотели уйти прочь, а смахнуть их Олег Иванович стеснялся.

Дата добавления: 2015-12-07