Покуда Время нить судьбы мотает мерно.

* Из бездны взываю (лат.)

ХХХI. ВАМПИР

Пронзил мне грудь твой взгляд-клинок,

На сердце вырезав зарубку.

Обвила душу, как вьюнок,

Ты – дьявол с обликом голубки.

Мозг превратила в будуар,

Грызёшь, как белочка скорлупку.

Теперь я лишь аксессуар,

Прикован цепью к черту в юбке.

Как игрока азарта зуд,

Курильщика влечёт вновь трубка.

Тянусь я к милой душегубке,

Как черви к падали ползут.

Молил я острый меч: От плена

Избавь и молодой карги!

И яд просил: Исчадье тлена

Прикончить трусу помоги!

Коварный яд и меч проворный

Мне отвечали, вот брюзги:

Ты заслужил хомут позорный,

Не жаль нам вечного слуги.

Ведь если даже конвоира

Убьём и скажем «Прочь беги!»,

Ты снова, хоть вы и враги,

Целуя, оживишь вампира.

ХXXIII. ЗАГРОБНЫЙ СТЫД

Когда, прекрасная, заснёшь в тени церковной,

И чёрным мрамором украсят твой приют,

Когда угрюмый ров и склепа неуют

Заменят милый дом и тет-а-тет альковный,

Когда на грудь твою положат камень ровный

И сладостную плоть покровами скуют,

Которые сердцам метаться не дают

И прерывают бег по колее греховной,

Могила – конфидент несбывшейся мечты

(Поймёт она одна уставшего поэта),

В безмолвии пустом полночной маеты

Шепнёт: «Не знала ты, богиня полусвета,

Что мёртвым о былом приходится рыдать,

Когда загробный стыд начнёт, как червь, глодать».

ХХХIV. КОШКА

Ляжь, кошечка, на грудь, но когти не вонзай

В сердце воздыхателя в печали.

Дай лучше рассмотреть прекрасные глаза,

Сплав агата и оттенков стали.

Я обожаю за ушкОм чесать твоим,

Спинку гибкую ласкать, мечтая.

Глажу я рассеянно, хорошо двоим,

Наслаждаюсь, в облаках витая.

Грежу о возлюбленной, вижу взгляд её:

Холоден, и тот же блеск металла,

Колет равнодушно стилета остриё.

Кожи цвет, как жёлтые кораллы;

Запах экзотических духов

Словно афродизиак влечёт в альков.

ХXXVIII. ПРИЗРАК

I

Тьма

Замуровала в склеп судьба тупая

Давно с гнетущею тоской вдвоём.

Не розовеет неба окоём,

Навечно воцарилась Ночь слепая.

Язвит творец насмешки остриём,

Велит писать, холст чернотой марая,

Как кулинар могильный, пожирая

На завтрак сердце мрачное живьём.

Внезапно просветлеет на востоке,

Движеньем грациозным и простым

Видение прольёт лучей потоки,

И явится сияньем золотым.

Узнаю я её молниеносно:

Она темна и всё же светоносна.

II

Аромат

Бывало так хоть раз, читающий собрат,

Чтоб дух упавший твой внезапно воскресила

Во храме ладана пленительная сила?

Иль мускуса в саше пьянящий аромат?

Знакомые духи, пройдя через горнило

Экстазов сладостных, былое возвратят,

Воспоминания рассудок помутят,

Когда коснёшься той, что навсегда пленила.

Густых волос её тяжёлая копна –

Оживший фимиам, кадило из алькова –

Томящим запахом лесным одарит снова;

Наряд из кисеи и бархата волна

Невинной юности наполнены дыханьем,

Изысканных мехов плывёт благоуханье.

III

Рама

Как рамы придают законченность твореньям

Известных мастеров, обособив холсты

Границей тайною от жизни полноты,

Добавив полотну иное измеренье,

Так позолоты блеск, металл, камней горенье

Не заслонят её прекрасные черты,

А служат только лишь оправой красоты,

Волшебной прелести изящным обрамленьем.

Ей кажется, что всё пропитано слегка

Дата добавления: 2015-11-28