Политика неполитики или замена политики этикой

Политика Горбачева основывалась на принципе коммунистического гуманизма, на попытке новой интерпретации общечеловеческой исторической миссии Совет­ского Союза и была направлена на то, чтобы идеологию антиобщества госсоциализма поднять до уровня официальной доктрины. Но она, эта политика, попала в русло "неполитики" демонтажа власти. Его воззрения не нашли отражения в новых инс­титутах. Интересы представали перед Горбачевым как идеалы. Он утратил чувство власти, которой мог лишиться не только он один, но и вся связанная с ним властная группа. Во всемирно-историческом плане его политика была продуктивной в своем

качестве разрушения. Его политический напор ослабевал, как только речь заходила о реальностях создания нового общества и нового мирового порядка.

В этом отношении политика Горбачева продолжала традицию многих полностью не реализовавших себя реформаторов в русской истории. Их главную особенность — перенос западных схем на русскую действительность — очень точно подметил исто­рик Ключевский, говоря о, реформах начала XIX в., которые при Александре I проводил Сперанский: "Приступив к составлению общего плана государственных реформ, он взглянул на наше Отечество, как на большую грифельную доску, на которой можно чертить какие угодно математически правильные государственные построения... Но, когда пришлось осуществлять этот план, ни государь, ни министр никак не могли подогнать его к уровню действительных потребностей и наличных средств России".

Попытка непосредственного применения в Советском Союзе западных рецептов политической реформы (свобода слова, демократия, разделение властей) с первого раза не вышла, т.к. по мере ее осуществления таяла сама социальная база власти Горбачева и его окружения. Но вместе с тем не осуществилась и попытка заменить политику этикой. Язык перестройки — это язык добра. Экономика, наука, образо­вание и прежде всего именно политика были транслированы в этический план и потому утратили свое специфическое содержание и действенность.

Однако этическое отрицание политико-идеологической стороны советского об­щества, открыв по крайней мере дорогу требованиям экономической эффективно­сти, научной правды, политической свободы и т.п., само вошло в противоречие с этими требованиями. Абсолютизация общечеловеческой этики в рассматриваемом случае означала завершение и преодоление принципа партийности. Но тот духовный подъем, который вызвала этизация, не мог удержаться надолго.

Михаил Горбачев войдет в мировую историю XX столетия как человек, привед­ший в исполнение приговор Истории: неизбежное падение советской системы и включение охваченных ею обществ в мировой исторический процесс. Прежде всего именно ему в заслугу следует приписать, что сам коллапс этой системы сопровож­дался большими надеждами и, как в звездный час человечества, был связан с его лучшими ожиданиями.

Горбачев — крупная личность. Согласно исторической закономерности, сильная сторона такой личности является одновременно и ее слабостью. Он полагался на разум, надеялся реализовать и в своей стране, и в мире общечеловеческие интересы, но ему не хватило силы заменить и здесь, и там старые властные отношения новыми.

По сути Михаил Горбачев был представителем правящей элиты уходящей миро­вой империи — элиты, которая стремилась выжить с помощью перестройки: пере­стройки себя самой и основ своей власти. Из осознания растущей слабости и невоз­можности дальнейшего развития, из понимания вероятного краха выросли здравый смысл, способность к аргументированному диалогу, стремление к трансформации. Надо признать также, что попыткой трансформации СССР злоупотребили уже со стороны как средством сохранения сложившегося после холодной войны статус кво; многие глобальные проблемы остались нерешенными.

Этическому дискурсу общечеловеческих интересов и всемирных ценностей под­дался трезвый политический анализ. Как оказалось, Горбачев был больше способен к демонтажу отживших свое структур, чем к созиданию. Отступление власти опере­дило ее реорганизацию. Вследствие этого даже отказ от применения силы внутри и вне страны, обращение к всеобщим интересам стали симптомом слабости и упадка: когда у господствующего класса при всей его изворотливости нет ни решимости, ни желания применять силу, а подданные готовы на это, тогда свержение режима в большинстве случаев исторически оправдано (В.Парето). Август 1991 г., думается,:ще раз доказал это. И эра Горбачева прошла, видимо, безвозвратно. Советский социализм с человеческим лицом и доселе небывалой для России политической вободой пал. Бескровный, породивший большие надежды конец большевизма был X) поздней реабилитацией. И этим он прежде всего обязан Михаилу Горбачеву. И се же была им совершена великая попытка подвигнуть великую державу к решению /овальных проблем и тем самым сблизиться с другой цивилизацией. Из этого можно ыло бы извлечь урок о невероятно трудном соединении разума и власти, сказав про;бя: "снова в путь".

Дата добавления: 2015-11-26