По старым законам родительской властью

– Не понимаю, почему просто не велеть твоей овце, чтоб она прямо тут, прямо сейчас отдала нам девчонку, и дело с концом! – меряя шагами кухню, злобно булькал болотный.

– Не нам, а мне! – жестко ответил Тео. – Девочка будет принадлежать только мне, запомни!

– Да помню, помню… – пробурчал болотный. – Вот и скажи своей овце…

– Дорогой, он меня уже второй раз оскорбляет! – пожаловалась мама.

– Дорогая, он тебя не оскорбляет! – небрежно успокоил ее Тео.

– Точно, я просто напоминаю, кто ты такая есть! – явно удивленный маминой реакцией, кивнул болотный.

– Этот господин очень сильно нервничает, вот и не соображает, что говорит! – повысил голос Тео, многозначительно глядя на болотного.

Тот в ответ только звучно фыркнул и снова начал расхаживать по кухне, нетерпеливо поглядывая на часы. Стрелка ползла по циферблату – ме-едленно-ме-едленно, словно пробиваясь сквозь густой клей.

– Не понимаю! – выдержав ровно пять минут, снова завелся болотный. – Пусть твоя… которая думает, что она не овца, скажет: передаю, мол, во власть… и готово, не отвертится, ведьма проклятая! – Болотный метнул на Ирку ненавидящий взгляд.

На улице уже стемнело, а Ирка все сидела в углу кухни, как была, в куртке и тапочках, – выпрямившись так, как никогда не выпрямляла спину в обычной жизни, и благонравно сложив руки на коленях. Совершенно неподвижно, точно была не живым человеком, а куклой. Неспособной шевельнуться до тех пор, пока кукловод не дернет за ниточки.

– Именно потому, что ведьма! – вспылил наконец Тео. – Мы никогда не пробовали забирать под свою власть настоящих ведьм-хозяек! Ни одна из них не была ребенком! И с этой-то через месяц ничего бы уже не вышло – стала совершеннолетней, и все, хоть рогами в стенку втыкайся! Нужно соблюсти все, слышишь, все возможные условия! Мне нужна полночь! Мне нужны свидетели сделки, черти и люди, чтоб никто потом не мог оспорить! Мне нужно присутствие всех четырех стихий – ветра, земли, огня и воды!

– Ну давай конфорку зажжем и кран откроем! – взвился болотный.

– А землю из цветочного горшка наковыряем! – огрызнулся Тео. – Голая земля, вольная вода и живой огонь! – напомнил немецкий черт. – Да и воздух тут не очень! – сморщился он, оглядывая кухню Иркиного дома.

Дома ведьмы, в который она сама впустила врага – собственную маму!

– А ты меньше трусь, так не будешь воздух портить! – захохотал болотный.

– Фу! – сморщился Тео. – При дамах! Какие вы все-таки нецивилизованные, местные!

– Мы вас, цивилизованных и культурных, сюда не звали, сами приперлись! – оскалился болотный. – Не нравится, вали в свою Германию, гастарбайтер чертов! Я б тебе еще и ускорения придал, если б вот не она! – облизывая губы длинным, острым языком, прошептал болотный и присел на корточки, заглядывая неподвижной Ирке в лицо. – Что, думала, самая хитрая, ведьма? Сказочек начиталась – украинских народных? Прилетит умненькая ведьма на помеле, стравит чертей между собой – и гаплык всем рогатым? А это видела? – Под самым носом у Ирки оказался черный, волосатый кукиш. Желтый противный ноготь на большом пальце шевельнулся и вырос в такой же желтый и противный коготь, едва не воткнувшийся Ирке в ноздрю.

– Он и правда совсем невежливый! – прижимаясь к Тео, испуганно прошептала мама. – Почему он называет Ирку ведьмой? О каких чертях вы с ним говорите? Действительно, сказки какие-то…

– Просто наша девочка очень сильно обидела этого господина и его коллег, – уклончиво сообщил Тео. – Дорогая, тебе надо успокоиться! Тебе предстоит тяжелая работа, от которой зависит благополучие нашей семьи! – Тео заботливо погладил маму по руке, заглянул в глаза. – Тебе понадобятся силы! Вот, выпей! – В руке у Тео возник стакан, полный курящейся дымком коричневой жидкости. В кухне резко и неприятно запахло. – Пей, пей, не бойся! Экологически чистый напиток, только природные компоненты!

– Ага, немножко жучков, немножко червячков, одна змея… – брызгая слюной Ирке в ухо, прошептал болотный. – Не надейся, ведьма! Никто не собирается подчинять ее – она отдаст тебя сама, как и положено, по своей материнской воле! Просто немножко спокойствия в стаканчике… а еще она не будет сильно удивляться, что бы ни происходило… и кого бы она ни увидела! – И болотный негромко захихикал.

– Какая гадость! – отрываясь от опустевшего стакана, выдохнула мама.

– Зато полезно, дорогая! – отнимая у нее стакан, сказал Тео. Кому полезно, он уточнять не стал.

– Договорились мы с твоим отчимом, поняла, ведьма? – рассмеялся болотный. – Почему бы двум разумным чертям не договориться, против одной поганой ведьмы? Он дает нам… тебя! – дыша Ирке в лицо запахом болотного газа, довольно ухнул черт. – Ну, распоряжаться тобой, конечно, сам будет, иначе бы и без него обошлись! – Болотный метнул на Тео недовольный взгляд, а тот в ответ лишь самолюбиво усмехнулся. – Но ничего, работать для пользы всего обчества станешь! Все отработаешь, что мы по твоей милости потеряли. С лихвой, ох с лихвой! – Черт покрутил башкой – человеческая личина на миг сползла, открывая горящие багровым огнем глазки и ходящий от возбуждения пятачок. – Закон, девка, древний закон! Сама пользовалась древними законами, когда нас ловила! Не знала разве, чем сама пользуешься, тому и подчиняешься, теперь над тобой древние законы тоже властны. Обычного детенка разве, как тебя, скрутишь? Да вели ему родительской властью уроки делать, – он еще час отговариваться будет! А хортицкую ведьму – запросто! Какой бы крутой ты ни была, а пока тринадцать не исполнилось, захомутать тебя – раз плюнуть, ежели мамашу к делу привлечь да немножко чертовой силы в ее приказ добавить!

– Вот ты такая вся из себя грозная, а против овцы-мамаши и пикнуть не можешь, не можешь ведь, верно? – Болотный сильно и больно дернул Ирку за волосы – она качнулась на стуле, точно и впрямь была манекеном. – Короче, ты мамаше не пикаешь, ну а она уж власть над тобой мужу передаст! Как говорится, муж и жена – одна сатана! В смысле – один черт! – Болотный довольно расхохотался. – Ну а за это, ладно, пусть обратно свой банк открывает! – Барственно махнул лапой он, когти мелькнули и исчезли. – Может даже еще своих вызвать – немцы, они все-таки башковитые, черти! Будут начальниками отделов, – снисходительно покивал болотный. – Но не больше десятка! – строго добавил он. – Ну а доходы от банка, конечно, делить будем чертовски справедливо! Девяносто процентов нам, один процент – им!

– А еще девять процентов? – отрешенно улыбаясь, спросила мама.

– А еще девять, опять же – нам! – захохотал болотный. – Можно лично мне!

– Мы договаривались пятьдесят на пятьдесят, – жестко напомнил Тео.

– Не жирно вам будет? – скривился болотный. – Как думаешь, стоишь ты целых пятьдесят процентов, а, ведьма? Почему она молчит? – рявкнул болотный, оборачиваясь к Тео. – Когда она к нам на бал вломилась, ух какая разговорчивая была! Вели ей, пусть разговаривает!

– Ладно, вели… – кивая жене, обронил Тео.

– Ирочка, можешь разговаривать! – согласно кивнула мама.

– Мама, отпусти меня! Мама, отпусти меня, пожалуйста, скорее! Что ты со мной делаешь, мама! – отчаянно закричала Ирка.

Видеть ее кричащей было странно и жутко, у Ирки раскрывался только рот, но не шевелился больше ни единый мускул ни лица, ни тела, только по щекам градом катились слезы.

– Не с мамашей своей разговаривай, а со мной! Меня проси, мне это понравится! – заорал болотный, хватая Ирку за волосы и силой поворачивая ее лицом к себе.

– Милый, не позволяй ему! – возмутилась мама, впрочем, как-то через силу, словно ей не хотелось отвлекаться от своих мечтаний, вызывавших на губах слабую улыбку. – Ты обещал, что Ирке ничего плохого не сделают!

– А ну отпустил девчонку, быстро! – врезаясь между Иркой и болотным, рявкнул Тео. – Моя она, ясно? Только моя! Я ей приказывать буду, я с ней и… – Он покосился на Иркину маму и округло закончил: – И разбираться, если придется! А ты еще раз к ней лапы протянешь, на тебя же первого ее и натравлю!

– Посмотрим еще, кто на кого чего натравит! – пробурчал болотный, злобно косясь на Тео, но волосы Иркины из лап выпустил. – Просто извелся я уже весь! – гаркнул он. – Это ж… такой успех! Ни одна чертова община еще такого не добивалась, чтоб хортицкая ведьма в полном подчинении, что захотим, то и прикажем! И накажем! – кровожадно покосился он на Ирку.

– Я прикажу! – снова настойчиво повторил Тео. – Только я!

– Перед всем чертовым миром хвосты задирать будем! – восторженно взвыл болотный. – Ну не могу я больше ждать!

– Хорошо, – поглядев сперва на часы, потом в черное ночное окно, буркнул Тео. – Можем уже выходить – все равно подготовиться надо. Я тут неподалеку присмотрел местечко. – Он разрешающе кивнул жене.

– Вставай, Ирочка! – мечтательно улыбающаяся мама подошла к Ирке. – Пойдем… Только никуда не убегай! Этой… родительской властью тебе приказываю!

Ирку вздернуло на ноги так резко, словно ее дернули за пропущенную под мышки веревку. Стул грохнулся об пол. Маршируя, как солдат на плацу, Ирка двинулась к двери – ноги ее с силой колотили в пол, руки сами собой дергались в такт ходьбе. А слезы по-прежнему катились из глаз, и она продолжала непрерывно кричать:

– Отпусти меня, мама, пожалуйста, мама, мамочка, не делай этого со мной! Не отдавай меня черту! Он же черт, мама, как ты не понимаешь, Тео – черт, он черт! И второй тоже!

– Ира, как грубо! – с усталым терпением покачала головой мама. – Ты ведешь себя, как этот плохо воспитанный господин! – Она метнула неприязненный взгляд в болотного. – Иди скорее, а то отец рассердится!

– Он мне не отец, он черт-черт-черт! – продолжала кричать Ирка, шаг за шагом – шаг-шаг-шаг – выходя на крыльцо и спускаясь ступеньку за ступенькой.

– Ой, не могу – это даже веселее, чем я думал! – подвывая от восторга, выпалил болотный. – Хортицкая ведьма просит и орет, а мы делаем что хотим! Ладно, будут тебе твои пятьдесят процентов, немец, не жалко!

Темные тени скользили по двору, окружая беспомощную Ирку.

В клубящемся вокруг Ирки мраке то остро блестели в свете луны рога, то выглядывал сморщенный пятачок, то мохнатое рыло, перекошенное восторженным предвкушением. Темные тени придвигались ближе, ближе, гомонящей и хрюкающей толпой заполняя лишившийся защиты двор ведьмы.

– Мама, оглянись вокруг, мама, ну присмотрись же – это черти! Черти!

– Деточка, что за глупости ты говоришь! – безразлично оглядываясь, сказала мама.

– Это мои коллеги по работе! – быстро сказал Тео.

– Слышишь? Это коллеги Тео, – строго повторила мама, явно веря словам мужа больше, чем обманчивой пляске теней. – Ты иди, иди…

Две тени крепко взяли девчонку за локти.

– К чему это? – напряженно спросил Тео. – Она и так делает, что велено.

– Так… – неопределенно отмахнулся болотный. – Лишняя предосторожность не помешает.

– Помогите! – закричала Ирка, безуспешно пытаясь напрячь мышцы, вырваться из хватки сомкнувшихся на ее руках когтистых пальцев, остановиться…

Гибкое тело метнулось из густого сплетения грушевых ветвей – Иркин кот рухнул на голову Тео. Тео заорал, вцепился в кота обеими руками, пытаясь оторвать его от себя. Задние лапы кота сползли немецкому черту на лицо, длинными кровавыми полосками рассекая лоб, смешные очочки полетели в снег, и следом рухнул сам Тео. С утробным рычанием зверя в ночи кот вцепился в него всем, что было в кошачьем арсенале!

– Тео! – закричала мама, бросаясь к мужу, и замерла, не зная, как отодрать кота от мужа, катающегося в мокром снегу.

Из темноты двора послышался дробный топот, и, низко пригнув рога, из мрака вылетела бабкина коза. Коза вошла в толпу чертей, как хорошо заточенный нож в мясной пирог. Бац! А-а! Бац! А-а! Бац! А-а! – подброшенные ударами под зад брыкающиеся и орущие черти взлетали в воздух один за другим. Один свалился в сплетение ветвей – скопившаяся за зиму труха посыпалась вниз, старое воронье гнездо залихватски наделось на голову болотному.

– Держите тварь рогатую! – завопил болотный.

– Которую? – процедила Ирка, чувствуя, как ослабевает сковывающий мышцы лютый холод. Рванулась… Ее кулак с силой опустился между рогами державшего ее черта. Тот сдавленно хрюкнул и рухнул в снег.

– Лорхен! – заорал сцепившийся с котом Тео. – Вели девчонке бежать к калитке! Быстрее, Лорхен!

– Но, милый, а как же котик… Котик, пусти моего мужа! – пролепетала мама.

– Быстрее, иначе никакой машины тебе не будет! – завопил Тео, наконец изловчившись перехватить кота поперек туловища и зажать под мышкой. Разъяренный кот фырчал и бил лапами.

Ирка уже успела засадить выметнувшиеся на кончиках пальцев когти второму охраннику под ребра…

– Ира, в калитку, быстро! Я твоя мама, я тебе приказываю!

Ирка замерла. Оцепенение снова сковало ее ледяным панцирем, и не было ни сил, ни возможности двинуться, пошевелиться, мигнуть, кроме как по приказу. Она промаршировала к калитке.

– Ме-е-е! Ме-е-е! – Отчаянное меканье неслось над двором – черти окружили козу и навалились толпой, все, разом. Коза брыкалась, била копытами и ширяла во все стороны рогами, но видно было, что против такого количества нечисти ей не выстоять. Наконец коза пошатнулась и рухнула под навалившейся на нее тяжестью. Черные тела чертей накрыли ее сверху, наползли, как муравьи – сквозь плотную кучу-малу видны были только брыкающиеся ноги с острыми раздвоенными копытцами, да слышалось истошное меканье.

– Мря-я-я! – запущенный сильным броском кот просвистел мимо Ирки, ударился о стену и бессильно сполз вниз. Там и остался, распластавшись по снегу.

Ирка могла на него лишь глаза скосить – механически вышагивая, она уже добралась до калитки и вывалилась со двора. За Иркой ринулась толпа чертей. Темные фигуры взлетали над забором, черти сигали прямо на улицу. Мемеканья козы уже слышно не было.

Тео, с расчерченным кровавыми царапинами лицом, в треснувших скособоченных очках, вынырнул из темноты. Рядом с Иркой оказалась мама.

– Иди вон туда, вниз по тропинке… – слегка подрагивающим голосом велела она.

– Помогите! – закричала Ирка, чувствуя, как ноги снова, помимо ее воли, приходят в движение.

– Тише! – испуганно вскрикнула мама.

– Помогите! Помогите! – едва слышным шепотом выдохнула себе под нос Ирка – громче никак не получалось.

Но ее услышали! Бешеный визг раздался с небес, точно визжали сами звезды, и неистовая светловолосая ведьма рухнула сверху, крутя метлу безумным волчком и расшвыривая во все стороны окруживших Ирку чертей.

– Ирка-а-а! Прыгай на метлу, скорей! – вопила Танька. – Мы до тебя целый день добраться пытались, потом у двора караулили – прыгай!

Сверкнул серебристый блик, и прямо в воздухе, над рогами задравших головы чертей, возник юный рыцарь в алом плаще поверх застиранной футболки и джинсов. Рассыпая рой серебристых искр, взметнулся меч здухача – начисто снесенная голова ближайшего черта воткнулась рогами в калитку.

Ирка не сделала ни шагу, не попыталась запрыгнуть на метлу Таньки – она маршировала на месте, по-прежнему пытаясь выполнить приказ и пойти вниз по тропе.

– Почему эта девочка летает на метле? – завопила мама, ныряя Тео за спину.

– Потому что она ведьма! Вели Ирке прогнать ее! – рявкнул тот, за руку выволакивая маму у себя из-за спины.

– Ведьма? – озадаченно повторила мама, но «спокойствие из стаканчика» продолжало действовать, и она деловито распорядилась: – Ирка, прогони ее!

– Танька, уходи, Танька, уходи, Танька, уходи! – монотонно, как поцарапанный диск, принялась твердить Ирка.

– Ты что делаешь? – заорал Тео.

– Что велели, прогоняю ее! – злорадно объявила Ирка, глядя, как взблескивает меч здухача среди ринувшихся к нему чертей, как черенок Танькиной метлы врезается какому-то черту в зубы, а сама Танька на полной скорости летит к ней.

– Не уговаривай, врежь ей! – закричал Тео.

– Врежь! – кивнула мама. – Мне эта девочка никогда не нравилась.

Ирка размахнулась, и удар ее кулака подбросил налетевшую Таньку высоко в воздух.

– Улетай, скорее! – крикнула ей Ирка.

– Ну ты смотри, что она делает, вроде бы и слушается, а сама… – возмутился оказавшийся рядом с Тео болотный.

– Поэтому я и добивался добровольного сотрудничества! – раздраженно буркнул в ответ немецкий черт, глядя на кипящую вокруг здухача схватку.

– Ничего, обломаем, – буркнул в ответ болотный. – Вели своей овце…

Дикий визг идущей в атаку ведьмы заглушил его слова – кувыркнувшись в воздухе, Танька неслась к земле, прямо на марширующую на месте Ирку.

Подхватила подругу под мышки… и рванула метлу вверх! Медленно, но неуклонно Иркины пятки оторвались от земли – девчонка продолжала маршировать в воздухе. Танькино лицо покраснело от натуги… но она упорно волокла Ирку прочь из кольца чертей. Из кипящей вокруг схватки вырвался серебристый блик – здухач ринулся Таньке на помощь…

– Ирка, скрути ведьму! Сейчас, немедленно, возьми ее в плен! – закричала с земли мама.

В блеклом свете пробивающейся сквозь тучи луны Танька увидела рядом Иркино лицо – искаженное горем и залитое слезами. Иркин кулак врезался ей в скулу, снося Таньку с метлы. Танька, Ирка, метла… кувыркаясь, все рухнули вниз, в снег – на Таньку навалилось горячее тело… и она почувствовала, как запястья ее сжимают, точно в тисках, в спину ей упирается острое колено и руки заламывают назад – не вырвешься! И все это время в ушах у Таньки бились захлебывающиеся Иркины рыдания.

Свистнул меч, жалящие серебряные искры рассыпались фейерверком, прожигая шкуры чертям, здухач налетел, как буря… и замер, всего на краткий миг – ведь заломив Таньке руки за спину, ее держала Ирка! Ирка!

Этого промедления оказалось достаточно. С жалобным криком здухач исчез, как выключенная голограмма. Другой крик ответил издалека, из-за домов – слышны были возня, пыхтение, снова вскрик…

– Нет! – безуспешно пытаясь вырваться из Иркиной хватки, простонала Танька. – Нашли!

По дорожке между домами бодрой трусцой бежали черти – за руки-за ноги волоча распластанного между ними, точно медуза, мальчишку. Мальчишка отчаянно, как пойманная рыбина, бился в их хватке, извиваясь всем телом, но когтистые лапы держали крепко.

– Богдан! – тоже застонала Ирка, продолжая удерживать Таньку мертвой хваткой.

– Попались! Оба! – довольно ухнул болотный. – Вот тебе черти, вот тебе люди, все как ты хотел – по правилам! – бросил он Тео и, склонившись над ухом Ирки, прошептал: – А когда они увидят, как твоя мамаша отдаст тебя чертям во власть, знаешь, какой будет первый наш приказ? – он осклабился, желтые клыки клацнули у самого Иркиного лица. – Убьешь их, вот что! Кровью тебя повяжем! Рассказывай потом, кому хочешь, что тебя черти заставили своих друзей убить! – И хохот стряхнул мокрые комья снега с деревьев. – Эй, заберите у нее девку! – махнул лапой болотный.

Несколько чертей сразу кинулись к Ирке, вырвали Таньку из ее рук, грубо поставили на ноги – острые когти впились подруге в тело, Танька застонала от боли…

– Мама, посмотри, что они делают, мама! – скованная запретом кричать, тихо заплакала Ирка. – Они велят мне убить моих друзей! Как только ты отдашь меня им, они заставят меня убить!

– Ты опять… опять говоришь глупости, Ирка! – оглядываясь по сторонам, пробормотала мама, но в голосе ее звучала неуверенность. – Ты все время выдумываешь какие-то ужасы! У тебя слишком буйная фантазия! Ты не смеешь обвинять Тео, он ничего такого никогда не прикажет, он же не убийца! Правда, Тео? – она доверчиво поглядела на немецкого черта.

Тео и болотный переглянулись…

– Вели девочке идти… – уклончиво ответил Тео.

– Ты слышала, мама? Он не убийца, он хуже, он черт, черт!

– А ну пошла! – за волосы вздергивая Ирку с земли и сильно толкая ее в затылок, рявкнул болотный. – Слышал, что мамка сказала – пошла быстро!

– Да-да, Ирочка, иди, не надо раздражать взрослых, – испуганно охнула позади нее мама.

Пошатываясь, Ирка брела вниз по сужающейся тропинке, лапа болотного толкала ее в затылок снова и снова. Ирка спотыкалась, а болотный разражался кудахтающим хихиканьем – очень ему нравилось! Наконец Ирка упала, разбивая колени о торчащие из мерзлой земли камни, и Тео рявкнул на болотного. Болотный что-то проворчал, но толкаться перестал. Обернуться она не могла, но знала, позади тащат Богдана и Таньку. Танька молчала, только иногда стонала сквозь зубы, Ирка даже боялась подумать, чем вызваны эти стоны, Богдан непрерывно ругался – Ирка бы восхитилась его изобретательностью, если бы ей не было так одуряюще, до обморока страшно. А еще позади слышались шаги – множество мелких цокающих шагов, множество копыт, ударяющих в битый камень. Следом шли черти, множество чертей. Все, кто хоть что-то представлял собой в их чертовом обществе, явились сегодня сюда. Наверное, даже из области приехали. Чтоб увидеть зрелище, о котором они расскажут своим чертовым детям и чертовым внукам – как хортицкая ведьма стала рабыней чертей. Как в одну ночь чертова власть воцарилась над лишившимся своей защитницы Днепром. Завтра утром этому городу предстояло проснуться совсем другим – чертовым городом.

– Стой! – крикнула сзади мама, когда ноги, несущие Ирку не ее собственной, а чужой волей, промаршировали по талой кромке ручья и девочка побрела через струящийся по дну балки мелкий ледяной поток. – Ирочка, вылезай из воды. Простудишься! – жалобно попросила мама.

Хлюпая размокшими тапками, Ирка выбралась обратно на берег и немедленно чихнула – раз, другой, третий. Натужно, с хрипом, раскашлялась и задрожала, как в лихорадке.

– Нет-нет, не простужайся, я хотела сказать – не простужайся! – немедленно вскричала мама.

Першение в горле прошло, нос отложило.

– Ого, так это ей хоть сдохнуть приказать можно? – восхитился болотный.

– Я могу ей приказать хоть сдохнуть. Я, – в очередной раз напомнил Тео.

– Милый, что ты такое говоришь? – смутилась мама. – Ты обещал, что будешь беречь Ирку!

– Конечно, я буду ее беречь, – прошептал Тео, заглядывая Ирке в глаза. – Теперь она мое самое большое сокровище. – И нежно провел ладонью ей по щеке.

И нельзя даже повернуть голову, чтобы откусить черту его поганую лапу! Только глухое рычание заклокотало у Ирки в горле.

– А вот сердиться на меня не надо, – ласково сказал черт. – Что, не слушаешься? Все еще сердишься. Ну да, тебе же мама приказать должна. Ничего, скоро ты станешь слушаться моих приказов. Здесь! – крикнул он, кивая на ручей. – Разводите костер!

Темные фигуры засуетились у ручья.

– Возле этого ручья вечно какая-то фигня происходит, – обвисая на руках у чертей, прохрипел Богдан. Под глазом у него наливался синяк, разбитые губы кровоточили. – Может, засыплем его, а, девчонки? – он попытался усмехнуться, но в глазах его стояло отчаяние.

– Может, и засыплем, только ты этого уже не увидишь, здухач! – отвешивая Богдану оплеуху, так что у того мотнулась голова, рявкнул болотный. – Что, не так уж ты и крут, когда твоя подружка на нашей стороне? – И новая оплеуха запрокинула Богдану голову – из разбитого носа потекла еще одна струйка крови.

– Мама, смотри, мама, он бьет Богдана! – снова закричала Ирка. – Как ты можешь верить им, мама?

– Ну да, нехорошо, конечно… – пролепетала мама, растерянно оглядываясь на Тео. – Но твой Богдан отвратительно ведет себя со взрослыми! Детей всегда наказывали, да-да, ничего в этом ужасного нет! – кажется, убеждая саму себя, прокричала она.

– Мама, ты с ума сошла! – понимая, что все напрасно, что маму не убедить, не остановить, продолжала кричать Ирка. – Не отдавай меня, мама! Они будут меня мучить, они заставят меня убивать людей, они ребят убьют, мама, ты же хорошая, ты же не злая, ты же меня любишь!

На лице мамы проступило что-то вроде сомнения – легонького, слабенького, едва заметного, но все же сомнения. Она посмотрела на Тео. На Ирку. Снова на Тео…

И в этот самый миг Богдан прохрипел, хлюпая кровавыми пузырями разбитого носа:

– Да что ты ее убеждаешь, Ирка, ей же плевать! На всех плевать, и на тебя тоже! Ей бы только вырядиться, да машину, да дом, и чтоб ничего не делать… – И последней, убийственной фразой припечатал: – Даже не знаю, как у такой эгоистичной дуры, как она, могла родиться дочь, как ты!

– Заткнись, Богдан! – в два голоса заорали Ирка и Танька, но было уже поздно.

– Она больше всего боится, что так будут думать! – безнадежно добавила Ирка, глядя, как мамино лицо наливается гневом, точно перезрелый помидор соком.

– Как ты смеешь обзывать взрослого человека, маленький мерзавец! – завизжала мама. – Ах, так, да, так? Значит, для твоих приятелей я – эгоистичная дура? – Она обернулась к Ирке. – Ты тоже так о родной матери думаешь? Правильно Тео говорит – нам придется научить тебя уважению! Что мне делать дальше, милый? – Она повернулась к Тео.

– Вели девчонке стать сюда! – глухо сказал Тео, указывая на одиноко растущее на берегу ручья дерево.

– Ирка, сюда! – повелительно, как собачонке, крикнула мама.

Ирка покорно метнулась к дереву и прислонилась к стволу. Она стояла, словно впаянная в жесткую, царапающую спину мерзлую кору. Ее руки не были связаны, она казалась совершенно свободной, и в то же время отданный приказ держал крепче, чем стальная цепь.

– Пора! Время! – поглядев на часы, негромко сказал Тео, и собранная у берега ручья куча хвороста вспыхнула неистовым пламенем, точно в нее плеснули бензином.

– Власть! – запрокидывая голову, проорал болотный, и человеческая личина сползла с него, открывая сучковатые кривые рога и покрытую похожей на мох шерстью морду.

– Власть над телами и душами! – нестройным хором откликнулись замкнувшие вокруг полукольцо черти.

– Власть! – проорал Тео – исчез нескладный забавный немец в битых очках. Острые длинные рога словно насквозь прокололи затянутое тучами небо, и кожистые нетопыриные крылья плащом стекли с чудовищных плеч кирпично-красного дьявола.

– Власть над хортицкой ведьмой! – откликнулись черти – прыгающие желтые пятна пламени освещали покрытые шерстью хари, пятачки, частокол рогов…

– Сила! – одновременно выкрикнули Тео и болотный.

– Чертова сила! – дружным ревом откликнулись черти.

– Посмотри на них, мама! – обвисая в невидимых путах, простонала Ирка.

Мама смотрела. Зажав рот ладонями, так что только широко распахнутые, полные ужаса глаза глядели поверх пальцев, она замерла, будто подпала под то же заклятье, что и Ирка!

Двигаясь медленно и аккуратно, точно подбирался к пугливой птичке, готовой как сесть на руку, так и вспорхнуть и улететь, краснокожий черт подошел к маме и положил ей руки на плечи. Мама задушенно пискнула.

– Ну что ты, дорогая, – нежно сказал по-немецки черт. – Это же я, Тео.

– Тео? – отнимая руки от лица, дрожащим голосом повторила мама.

– Ну да! Я всегда ценил в тебе не только красоту, но и твой ум! Ты же на самом деле всегда все обо мне знала, правда?

– Я догадывалась, конечно… – проблеяла мама, старательно отворачиваясь от нависшего над ней черта.

Ирка поняла – догадывалась, всегда. Но не позволяла по-настоящему понять, чтобы не потерять ту жизнь, что обеспечивал маме ее… чертов муж!

– Догадывалась, что ты не совсем обычный человек… Но не до такой же степени! – жалобно простонала мама.

– Ах, это! – Тео небрежно мотнул увенчанной алыми рогами головой и ногой, как край плаща, отбросил назад крыло. – Ну дорогая… – Голос его стал укоризненным. – Неужели ты откажешься от своего мужа из-за таких мелочей, как рога, крылья и хвост? Разве… э-э… человека вообще можно судить по рогам? – Тео выглядел оскорбленным. – Как может настоящая европейская женщина быть такой неполиткорректной?

– Я настоящая европейская женщина! – оскорбилась мама.

– Разве я не был к тебе добрым? – с мягким упреком спросил Тео.

– Был…

– Разве я не покупал тебе все, что ты хотела?

– Покупал…

– Кто из людей был к тебе добрее, чем я?

– Никто! – уже твердо ответила мама… и робко взглянула в нависшую над ней кирпично-красную морду.

– И дальше буду. Мы прямо завтра купим тебе тот «Рено»…

– Мама, ты продаешь меня! – закричала Ирка.

– Ирочке тоже купим что-нибудь миленькое, – не отпуская завороженного маминого взгляда, быстро добавил черт. – Много чудесных вещей. Я никому не дам ее в обиду, буду о ней заботиться…

– Еще как! Кому он без хортицкой ведьмы нужен! – фыркнул болотный.

– Она будет путешествовать, развлекаться – разве может быть лучшая жизнь для девочки? – продолжал соблазнять черт, и мама слушала его, как завороженная.

– Мне не нужны его подачки! – кричала Ирка. – Если ты отдашь меня ему, он заставит меня делать что захочет!

– Конечно, дети всегда слушаются взрослых, разве это неправильно? – старательно удивился черт. – Для начала нужно будет отучить девочку от вранья. – Он кивнул на Ирку. – Твоя дочь все время говорила, что не знает немецкого, а теперь, обрати внимание, она нас отлично понимает.

Мама поглядела на Ирку укоризненно:

– Как не стыдно, Ирочка, как не стыдно.

– Мама, они подчинят меня на всю жизнь! – бессильно выдохнула Ирка, уже понимая, что все – конец!

– А жизнь у тебя будет до-олгая, – прошелестел ей в ухо болотный. – Не бойся, тебя мы никогда не убьем. – Он метнул многозначительный взгляд на Таньку и Богдана и гнусно ухмыльнулся. – Уже и друзей твоих не будет, и мамаша помрет, а ты все будешь служить нам!

– Мама… – обвисая на невидимых веревках, прошептала Ирка и беспомощно уронила голову на грудь.

– Иди сюда, милая, – сказал черт Тео, выводя маму к горящему костру. – Ничего не бойся! Просто скажи, как я тебя учил… и мы все, ты, я, Ирочка, весело пойдем домой! И будем жить долго, счастливо, а главное – богато! Одной дружной семьей!

– Никогда… Ни за что… – прошептала Ирка, мотая опущенной головой, но мама ее уже не слушала.

Болотный и Тео отступили назад, став по обе стороны от застывшей у дерева Ирки.

Со строгим, отрешенным лицом мама шагнула к самому огню, сцепила пальцы, как ребенок, собирающийся рассказать стишок, и срывающимся от волнения голосом начала:

– Древними законами, которым повинуются все, здесь присутствующие!

– Древними законами! – раскачиваясь туда-сюда, словно впали в транс, выдохнули черти.

– Не надо, тетя Лариса, не надо! – закричала Танька, но ей зажали рот и втащили в толпу чертей.

Земля под ногами едва ощутимо задрожала – мелкой дрожью, точно при ознобе.

– Извечной властью родителя над своим ребенком… – продолжала мама.

– Извечной властью! – провыли черти, раскачиваясь все сильнее.

Рванулся у охранников Богдан, ударил кого-то из чертей ногой, но его скрутили, пригибая к земле.

Земля дрожала все сильнее, так что хворост вывалился из костра и рассыпался искрами на снегу.

– Я, мать, что родила…

– Родная мать! – ухнули черти.

– Передаю свою дочь Ирку Хортицу… – Мама вдруг остановилась и жалобно добавила: – Для ее же блага!

– Конечно-конечно! – согласился Тео.

– А как же! – поддакнул болотный, балансируя, чтоб удержаться на ходящей ходуном земле. – Ох, ничего себе! Не знал, что при обряде такие землетрясения бывают!

– Это не от обряда, – вдруг поднимая голову, очень спокойно сказала Ирка, и болотный уперся взглядом в пылающие неистовой зеленью глаза хортицкой ведьмы.

– Передаю в полную власть… – продолжала мама.

– Лучше бы тебе согласиться на мое предложение и мотать отсюда, Тео. Слово ведьмы – лучше! – прошептала Ирка.

Земля под ногами пошла волнами.

– Не сиди на берегу, не смотри в глаза ему. Под горою ворота – не воротишься сюда… – выдохнула Ирка.

Глава 25

Дата добавления: 2015-12-08