В) Обязанность предвидеть последствия

Во всех правовых системах деликтное право в основном зиждется на принципе, со­гласно которому достаточной причиной для признания ответствен­ным лица за ущерб, причиненный им потерпевшему, служат его виновные и небрежные действия, следствием которых такой ущерб и является. Данный принцип, названный принципом вины (или, другими словами, “нет ответственности без вины”), оставался неос­поримым вплоть до конца XIX века в Германии и во Франции, а также в странах общего права, где под его влиянием небрежность (negligence), повлекшая за собой правонарушение, стала самостоятельным основанием для деликтного иска.

Строгая ответственность – в праве стран англосаксонской правовой семьи принцип привлечения к юридической ответственности на основе лишь факта причинения вреда без установления субъективной вины правонарушителя.

Согласно английскому праву, потерпевший лишь в крайне ред­ких случаях может потребовать возмещения личного и имуществен­ного вреда без доказательства нарушения обязанности соблюдать необходимые меры предосторожности(см. небрежность). Примерами этих редких слу­чаев могут служить прежде разные виды строгой ответственности, которую ввел Парламент в отношении прежде всего:

1) владельцев аэропланов за ущерб, причиненный на поверхности земли (Civil Aviation Act 1949),

2) производителей или пользователей атомной энергии (Nuclear Installations Act 1965),

3) владельцев подземных га­зохранилищ (Gas Act 1965),

4) производителей некачественных то­варов (Consumer Protection Act 1987).

5) При определенных обстоя­тельствах на держателей животных также может быть возложена ответственность без вины (Animals Act 1971).

Английские суды разработали лишь один-единственный вид строгой ответственности. В основу его было положено решение по делу Rylands v, Fletcher. В этом деле ответчик решил соорудить на своем земельном участке резервуар с водой для нужд своей мельницы. На выбранном для этого месте находились забро­шенные угольные шахты, засыпанные землей. Ответчик не знал, что они соединялись подземным переходом с рудником истца на сосед­нем участке. Когда резервуар был заполнен водой, она хлынула че­рез шахты в соседний рудник и затопила его. Хотя вина ответчика не могла быть доказана, суд обязал его уплатить причиненный ущерб. Судья Апелляционного суда Блэкберн в своем решении сформули­ровал принцип, ставший с тех пор классическим:

“Мы полагаем, что справедливым принципом права является такой принцип, согласно которому лицо, приносящее на свою землю, собираю­щее и хранящее там для собственных целей что-либо, способное причинить вред в случае своей утечки, должно на свой страх и риск не дать этому вытечь, а если данное лицо так не делает, то оно презюмируется ответствен­ным за весь ущерб, который стал следствием этой утечки... И представля­ется вполне разумным и справедливым, что тот, кто принес на свою землю то, чего на ней изначально не было и что остается безопасным до тех пор, пока находится в границах его собственных земельных владений, но, как ему известно, становится вредоносным, если попадает в земельные владе­ния соседа, должен быть обязан компенсировать ущерб, который будет причинен, если не удается удержать это в границах своих земельных владе­ний” (Rylands v. Fletcher [1866] L.R. 1 Ex. 265. 279 f.).

Палата лордов утвердила это решение по делу Rylands v. Fletcher (1868), однако с добавлением еще одного условия: хранение вещи должно представлять собой “ неестественное исполь­зование ” (“non-natural user”) земли.

Этот прецедент стал источником разветвленной судебной прак­тики, которая может быть проиллюстрирована ниже лишь в общих чертах на отдельных примерах.

Принцип, разработанный в решении по делу Rylands v. Fletcher, применяется не только в отношении утечки воды, но также и при утечке газа или электричества из резервуаров большой емкости — как правило, промышленного назначения, — расположенных на территории ответчика. Более того, этот принцип применяется и при утечке воды или газа из трубопроводов, по которым ответчик тран­спортирует их через земельные владения третьих лиц. Данный прин­цип судебного решения по делу Rylands v. Fletcher применялся даже в случаях причинения вреда в результате подрывных работ в каме­ноломнях, взрывов динитрофенола на фабрике по производству взрывчатых веществ или взрыва паров бензина в баке припаркован­ного автобуса. Сфера его применения распространяется и на случаи “долговременного” воздействия, например ядовитого дыма из фаб­ричных труб.

Условием возникновения обязанности возмещать ущерб являет­ся то, что передача на землю ответчика вещи, причиняющей этот ущерб, представляет собой неестественное использование земли (non-natural user of the land). Как было сказано в решении по делу Richards v. Lothian (1913) “это должно быть какое-то особое использование, чреватое повышенной опасностью для других. Оно не должно быть просто обычным использованием земли или таким, которое служит общему благу общества”.

И соответственно иск на основании Rylands v. Fletcher не будет удовлетворен, если имеет место утечка воды или газа из квартирных водопроводов или газовых труб, или ущерб причинен из-за дефектов в электропроводке в жилом доме либо в конторе фирмы, или в результате выхода из строя противопожарной системы театра. Допол­нительным основанием для отклонения иска из Rylands v. Fletcher в подобных случаях может служить также то обстоятельство, что арендатор презюмируется согласившимся взять на себя риск случа­ев выхода из строя оборудования коммунальных услуг в снимаемых им помещениях. И потому должен обосновать свой иск к домовла­дельцу проявленной тем “небрежностью”.

Другое условие возникновения деликтной ответственности на основании Rylands v. Fletcher состоит в том, что ущерб должен быть причинен “ утечкой ” (“escape”) вещи. Это означает, что вредонос­ная субстанция должна была покинуть территорию, находящуюся под контролем ответчика, и причинить ущерб вне ее.

Если отель испытывает вибрацию от работающих поблизости отбойных молотков, то нет необходимости доказывать вину. В деле Attorney General v. Corke (1933) земельный собственник разрешил цыганам жить в палатках на его участке, и суд при­знал его ответственным перед соседями за вред, который причинили цыгане своей “руганью” их территории. Ответственным был признан владелец пар­ка развлечений, когда кресло вылетело из вращающейся карусели и на­несло телесные повреждения стоящему рядом посетителю. Hale v. Jennings Bros. (1938)

Наконец, прецедент Rylands v. Fletcher служит основанием для ответственности лишь в том случае, если ответчик предвидел или обязан был предвидеть, что находящиеся на его земельном участке вещи в случае их утечки могли причинить именно тот ущерб, кото­рый действительно претерпел истец. И он не может защищаться с помощью аргумента, что он сам не смог бы предотвратить утечку. Хотя может и заявить возражение, сославшись на то, что ни один разумный человек не должен был бы предвидеть наступление ущер­ба подобного рода.

Именно такое возражение послужило основанием для отклонения иска по делу Cambridge Water Со. Ltd. v. Eastern Counties Leather PLC [1944]. Ответчик до 1976 года применял для выделки звериных шкур в своей дубильной мастерской перхлорэтилен. Небольшие количест­ва случайно рассыпанного химиката просочились на глубину 50 м в землю. Достигнув непроходимого мелового слоя, перхлорэтилен был отнесен грун­товыми водами на 2,1 км в горизонтальном направлении к месту скважины, которую истец пробурил с целью получения питьевой воды. Иск о возме­щении ущерба на сумму 2,5 млн. марок был отклонен, так как ответчик в 1976 году не мог предвидеть, что в начале 90-х годов случайно рассыпанное небольшое количество перхлорэтилена приведет к такого рода ущербу.

Королевская комиссия по гражданской ответственности и ком­пенсации за личный вред в своем докладе рекомендовала ввести законом новые виды строгой ответ­ственности в отношении железнодорожных компаний, производи­телей некачественных товаров, тех, кто испытывает на людях новые медикаменты и методы лечения. Кроме того, строгой ответственнос­ти должны были подлежать лица, владеющие такими предприятиями или занимающиеся такими видами деятельности, о которых можно сказать, что они представляют собой чрезвычайно большую опас­ность или что они, будучи безопасными при нормальном функцио­нировании, в случаях (пусть даже редких) допущения просчетов наносят огромный и очень серьезный ущерб. Такие предприятия и виды деятельности, подлежащие строгой ответственности, должен был определить министр соответствующей отрасли своим постанов­лением, а не судебная практика, поскольку “процесс судейского законотворчества” (“process of judicial legislation”) неизбежно затя­нулся бы на слишком продолжительное время.

Предложения этой комиссии, названной по имени ее председателя “ко­миссией Пирсона”, так и не были реализованы, хотя содержали важные и интересные идеи, касающиеся реформы правового механизма регулирова­ния компенсации за ущерб, причиненный в результате несчастных случаев.

Дата добавления: 2015-12-08