Стальные чаеводы

День 13 мая 1958 года войдет знаменательной датой в историю всемирного чаеводства. В этот день в колхозе грузинского села Чаниети заработала первая чаесборочная машина.

Равнинную плантацию этого колхоза, как и подобные ей плантации ряда других колхозов и совхозов, специалисты давно уже облюбовали для широкого хозяйственного испытания машины, в реальное существование которой хозяевам этих земель трудно было поверить. Машину доставили в Чаниети еще в канун Первомая, и с тех пор она стояла здесь в ожидании старта. Интерес к ней был исключительный. Сотрудников специального конструкторского бюро осаждали вопросами, испытаний ждали с нетерпением.

Стоило ли чаеводам так волноваться? О, еще бы! Для них испытание механизма, способного взять на себя их самую трудоемкую и тяжелую работу, значило очень многое. До сих пор мечта чаеводов освободиться от ручного сбора листа казалась несбыточной. В разное время, в разных странах, в том числе и у нас в Грузии, изобретатели пытались создать чаесборочную машину, но их старания оказывались тщетными. Между прочим, мечтал о механизации сбора чайного листа и один из основоположников кибернетики – американский ученый Норберт Винер, но только мечтал. Показательно свидетельство известного английского специалиста по чаю Укерса, который говорил, что сложность сбора урожая заставляла ученых и конструкторов всего мира «бросать оружие и оставлять все помыслы о механизации процесса». А Гарольд Манн категорически заявил: «Механизировать можно все, но процесс сбора чая – никогда».

Трудность заключалась в том, что чайная плантация – не однородное хлебное поле, где комбайн сплошной полосой срезает прямые стебли. С поверхности чайного куста и с определенной глубины из густой массы побегов надо выбирать лишь спелые флеши молодого прироста, которые именно в этот день созрели для сбора, оставляя старые или слишком молодые, причем срывать их надо в определенной точке стебля – там, где кончается олубенение и начинается нежная верхняя часть. Задача для конструктора почти фантастическая!

Некоторые пытались овладеть этой твердыней с налета. В начале сороковых годов английская фирма «Тарпен» дерзнула возвестить миру о создании долгожданного «механического сборщика». «Переворот в технике!», «Машина заменяет глаза и руки человека!» – кричали ее рекламы. Сенсация была огромная, но окончилась она конфузом: машина усердно стригла все, что попадало под нож, – и зрелые, и незрелые, и перезрелые листья. Любопытно, что грузинские конструкторы увидели в этом механизме почти точную копию своего давно забракованного опытного аппарата.

В одном европейском банке пятьдесят лет хранились сто тысяч долларов, предназначенных тому, кто механизирует сбор чая. Эта награда не досталась никому, хотя заслужить ее старались многие... Не удивительно, что все эти неудачники в конце концов сами зарекались и другим не советовали тратить время и силы на погоню за химерами.

Но грузинские ученые и конструкторы не собирались сворачивать со своего непроторенного пути. Немало провели они бессонных ночей, прежде чем вынянчили свое чудесное детище! Нужны были скрупулезные исследования свойств живого побега и конструктивных материалов, нужно было добиться их идеального взаимодействия в какой-то неведомой системе. Обнадеживающий успех пришел не сразу, загадкам и препятствиям не было конца. Но этих людей не остановили препятствия. И вот плод их многолетних творческих усилий – чаесборочная машина двинулась по плантации и собирает чайный лист! Неторопливо и плавно скользит она над зеленым валом шпалеры, и два ее вместительных бункера, навешенных по бокам, постепенно наполняются до краев...

Неотступно следуя за машиной, люди ждут от нее ответа на свой животрепещущий вопрос. Это не только конструкторы и жители Чаниети. Сюда собрались чаеводы из соседних сел, из других районов; здесь и работники Анасеульского научно-исследовательского института чая и субтропических культур, приехала сюда из Чаквы и Ксения Ермолаевна Бахтадзе. В междурядьях тесно. Но даже для тех, кто недалеко от машины, главные части механизма скрыты, работа их не видна.

Как же хотелось всем поскорее дождаться первой разгрузки бункера, разглядеть, потрогать собранные механическими руками чайные листочки! И вот, наконец, на разостланный брезент хлынула зеленая струя... Все жадно перебирают флеши в руках – председатель колхоза, академик, работник Министерства сельского хозяйства, конструктор, представитель завода, построившего чаесборочную машину, работник райкома партии, корреспондент газеты...

— Хороший лист! – одобряет председатель. – Лучше и руками не соберешь!..

Тщательная проверка немного охлаждает первые восторги. Мимо придирчивых глаз чаеводов и механизаторов не проходит некоторая примесь несортового листа, замечают они и кое-какие погрешности в работе отдельных узлов машины. Но на все замечания конструкторы уверенно отвечают:

— Это поправимо!

Направляясь на прополку кукурузы, у необычной машины задержался старый колхозник с мотыгой на плече. Покачивая головой, он внимательно осматривает ее со всех сторон, заглядывает под кожух, стараясь разглядеть деталь, которая заменяет человеческие глаза и руки.

— Вот это здорово, дети, – говорит старик, обращаясь к окружающим. – До каких дней я дожил, глазам своим не верю!

Лист, собранный машиной, отправляют на расположенную неподалеку фабрику Всесоюзного научно-исследовательского института чайной промышленности. Вскоре оттуда приходит добрая весть: основная часть сырья принята первым сортом. Проблема в принципе решена! Конструкторы сияют. Впереди еще много дней производственных испытаний, много работы по усовершенствованию деталей механизма, но главное уже очевидно: сделан правильный шаг к заветной цели, машина научилась разбираться в том, какой побег и в каком месте стебля надо сорвать. Она еще не сравнялась с опытной сборщицей, но поняла, как надо работать. Наши конструкторы нашли решение этой сложной проблемы!

Как же действует удивительная машина? Очень остроумно и просто – без кибернетики, без электроники, без особо сложной автоматики. Ее сборочный аппарат, навешенный на самоходное шасси, имеет две дугообразные металлические гребенки, наложенные одна поверх другой и охватывающие крону куста. Зубья гребенок, так называемые пальцы, направлены вперед и входят под некоторым углом в поверхностный слой листвы. Одна гребенка, подвижная, помещена своими пальцами в промежутки между пальцами другой, неподвижной. Она быстро качается по дуговой линии вправо и влево, и ее пальцы колеблются между пальцами неподвижной гребенки. В подвижные пальцы по всей их длине вставлены пластинки из специальной резины, а в неподвижных против них сделаны более широкие вырезы, так что узкие ребра пластинок в своих колебаниях свободно и неглубоко входят в эти вырезы и тут же из них выходят. При этом чайные побеги, проходящие по ходу машины меж7у.наклонными пальцами, раз за разом попадают в зажим сперва внизу, потом выше и выше, то есть получают ряд ударов ребром пластинки, один из которых должен переломать стебель побега. Если в зажим попадает перезрелый, огрубелый побег с крепким стеблем, резина при ударе по нему прогибается, и он сорван не будет; не срывается и недозрелый нежный побег – он сам прогибается под ударом в вырез неподвижного пальца и остается цел. Если же в зажим попадает менее гибкий, но достаточно хрупкий спелый молодой побег, один из ударов пластинки сламывает его в самом хрупком месте – как раз там, где кончается олубенение стебля.

При этом самые верхние листья куста, обычно молодые и годные для переработки, срезаются сплошной массой специальными ножами (режущими сегментами), расположенными на дугах выше пальцев. Работа машины облегчается тем, что беспорядочно, во все стороны растущие на кусте побеги увлекаются к сборочному аппарату током всасываемого машиной воздуха, в котором все они тянутся кверху, размещаются вертикально. Очень существенно и то, что глубина погружения пальцев и режущих сегментов в крону куста регулируется особой автоматической системой. Собранный лист всасывается в машину и переносится в бункер.

Прошли годы всесторонней проверки, детальных усовершенствований машины. Первая модель, работавшая на плантации в селе Чаниети, претерпела значительные изменения. В 1962 году испытания показали, что она собирает сортовой лист почти без примесей. Коллектив ученых и конструкторов мог, наконец, праздновать настоящую победу: он подарил стране чаесборочную машину! В честь республики, где она была создана, ее назвали «Сакартвело» («Грузия»). Коллектив тбилисского завода сельскохозяйственных машин «Грузсельмаш» освоил ее производство, наладил серийный выпуск. И вот в 1963 году на грузинские плантации вышли первые сто чаесборочных машин, а сейчас их число приближается к тысяче. Каждая из таких машин заменяет за сезон 30—40 высококвалифицированных сборщиков чая и экономит государству более 15 тысяч рублей. Управляет машиной один человек, сидя в застекленной кабине; работать ему легко и удобно.

Заметим, что с помощью «Сакартвело» или ее самоходного шасси с навеской разных аппаратов можно не только собирать чай, но и вести подрезку (формовку) шпалер, сбор грубого сырья для зеленого плиточного чая, обрабатывать почву, вносить удобрения, обрабатывать плантации пестицидами, осуществлять погрузку листа на автомашины. Все это позволяет полнее использовать «Сакартвело» в течение года, сократив число специальных машин, выполнявших раньше эти работы.

Правда, есть у «Сакартвело» один существенный недостаток: резиновые вкладыши ее пальцев быстро сбиваются на ребрах, и их приходится часто менять. Поэтому механизаторы обычно снимают с машины пальцы и собирают в основном верхние побеги молодого прироста только режущими сегментами, что упрощает уход за машиной и повышает ее производительность при достаточно высоком качестве собранного листа. Вместе с тем специалисты разрабатывают особо стойкий сорт резины для вкладышей, чтобы обеспечить на практике механизированный выборочный сбор чая в полном смысле этого слова.

Основную работу над «Сакартвело» вели коллективы Государственного специального конструкторского бюро Грузинской ССР и проблемной лаборатории Грузинского института механизации и электрификации сельского хозяйства, возглавляемой Шалвой Ясо-новичем Кереселидзе. Это он разработал принципиальную схему «Сакартвело». Под его руководством коллектив ученых и инженеров трудился над первыми моделями машины и доводил их до серийных образцов.

Мысль о создании чаесборочной машины возникла у Ш. Я. Кереселидзе давно, еще в студенческие годы. Его горячо поддерживал и вдохновлял на смелые дерзания профессор Грузинского сельскохозяйственного института Константин Михайлович Амирэджиби – ученый очень широкого профиля, подлинный энциклопедист. С той далекой поры перед Ш. Я. Кереселидзе неотступно стоял вопрос: какой же быть чаесборочной машине? Он думал об этом, когда был аспирантом в Москве, когда работал научным сотрудником Всесоюзного научно-исследовательского института чая и субтропических культур в Анасеули, когда защищал Родину в танковых войсках Северо-Западного фронта. Дважды он был тяжело ранен, но, и прикованньш к госпитальной койке, не расставался со своей мечтой, которая все отчетливее, все полнее воплощалась в реальные формы. И вот, наконец, она была им осуществлена.

Труд ученого и его коллег Давида Насаридзе, Георгия Оганезо-ва, Теймураза Чейшвили, Гиви Эдиберидзе, Шалвы Дарджания высоко оценил народ: всем им была присуждена Ленинская премия. А сын крестьянина из затерянного в горах села Уцера Шалва Кереселидзе стал доктором технических наук, профессором, Героем Социалистического Труда, заслуженным изобретателем Грузии и заслуженным деятелем науки и техники Грузинской ССР и Абхазской АССР.

Значение машины «Сакартвело» велико. Она позволяет чаеводам экономить труд многих тысяч людей, сберегать большие средства, особенно в комплексе с другими машинами или со сменными навесными механизмами.

Конструкторы постоянно совершенствуют свою машину. Последняя модель ее стала проще и легче, значительно снизилось давление машины на грунт, увеличилась рабочая скорость, улучшились качественные показатели работы, а производительность возросла на 66%. Так, Николай Карота за один день 24 июля 1978 года собрал 6570 килограммов чайного листа. Это значит, что в наиболее урожайные месяцы в мае и августе машина сможет собрать по 8—10 тонн листа в день, то есть столько, сколько очень хорошая сборщица может собрать за весь сезон сбора урожая, то есть за пять-шесть месяцев. При этом общие расходы на изготовление машины сократились на 700 рублей, годовая экономическая эффективность повысилась на 1622 рубля.

Процесс механизации чаеводства в Грузии начался задолго до создания чаесборочных машин. На плантациях республики уже давно работают машины, заменяющие человека на подрезке кустов, рыхлении междурядий, внесении удобрений, сборе грубого листа для плиточного зеленого чая, обработке плантаций пестицидами. Эти машины стали привычной деталью причерноморского грузинского ландшафта. Их парк систематически пополняется новыми моделями. Каждая из таких машин заменяет от 25 до 70 человек в день.

В ордена Ленина Ингирском чайном совхозе, где впервые в республике начали комплексную механизацию чаеводства, раньше с 508 гектаров плантаций вручную собирали урожай 1600 рабочих, теперь за теми же плантациями ухаживают 222 человека. Главные хозяева тут – механизированные звенья. На своих участках они выполняют весь комплекс работ. На машинный сбор листа переведены почти все плантации. В общем итоге затраты труда на производство центнера чайного сырья, которые в 1963 году составляли 132 человеко-часа, снизились более чем в 10 раз.

О результатах механизации работ на чайных плантациях в Ингирском совхозе свидетельствуют и такие цифры: при ручном сборе на одного рабочего приходилось за сезон по 2,1 тонны листа, а выработка машины «Сакартвело» составляет здесь в среднем 70—80 тонн в год. При этом лучшие механизаторы показывают и более высокие результаты. Например, звено, которым руководит депутат Верховного Совета СССР Герой Социалистического Труда Валериан Германович Меунаргия, каждой из четырех машин собрало в 1977 году 148 тонн листа.

Кроме Ингирского совхоза, комплексная механизация применяется в Цаленджихском, Онарийском, Лайтурском, Наруджском, Очхамурском, Хибульском и других совхозах, а также в колхозах. Высокие образцы ударного труда систематически показывают лауреат Государственной премии СССР К. Лашхия и Р. Шана-ва из Цаленджихского совхоза, лауреат Государственной премии Грузинской ССР Д. Чабалуха из Онарийского совхоза, М. Мдив-нишвили и Э. Куртанидзе из Очхамурского совхоза, П. Эшба и К. Тония из Гудаутского района, В. Сурмава, Г. Мания, А. Бах-тадзе из Гегечкорского района и другие. Рекордный личный показатель принадлежит механизатору колхоза села Ингири Ни-; колаю Орестовичу Карчава—в 1977 году он собрал 156 тонн листа (83 процента первого сорта) при урожайности 12,5 тонны с гектара.

Водят «Сакартвело» на грузинских плантациях не только мужчины, но и женщины. Обладательница приза Трудовой славы имени Паши Ангелиной Луиза Цкарозия из колхоза имени Кирова Зугдидского района, Клара Давитая и Лола Аргвлиани из Ингирского совхоза собирали раньше чай вручную, а затем, сев за штурвал машины, научились работать не хуже мужчин. Умелыми водителями «Сакартвело» зарекомендовали себя М. Бутба из Абхазии, Ж. Надареишвили из Кобулетского района, Д. Махарадзе из Махарадзевского района, М. Кардава из Цаленджихского района, М. Качибая из Зугдидского района.

Несколько лет назад у «Сакартвело» появилась соперница – машина ЧА-900/650 конструкции ветерана механизации чаеводства, автора подрезочных и других машин Николая Арсеньевича Косгава. Она не выбирает, а срезает лист с поверхности куста сплошной полосой, но с таким расчетом, чтобы мелкие (недозрелые) побеги отклонялись специальными эластичными «усиками», а крупные (спелые) обязательно попадали под нож. При этом повторные сборы урожая машиной на той же шпалере надо проводить в такие жесткие сроки, чтобы новая партия листа созрела, но не успела перезреть (против натиска перезрелых побегов ЧА-900/650 беззащитна). Практически машина работает примерно так же, как «Сакартвело», без пальцев, при этом для механика-водителя она, к сожалению, далеко не так удобна. По схеме эта машина напоминает трехколесный мотоцикл со сборочным аппаратом вместо коляски. Перспективна ли подобная конструкция, покажет будущее.

Принципиально новым словом в нашем чаеводстве стало создание и внедрение в производство ручных моторизованных бензиновых или электрических аппаратов для подрезки кустов и сбора урожая. Эти аппараты все шире применяют на тех участках, где большие машины работать не могут. Если в 1975 году в хозяйствах республики использовалось 629 ручных чаесборочных аппаратов, то в 1978 году их количество превзошло 3000. Количество таких машин будет увеличиваться с каждым годом.

Издревле кропотливый ручной труд чаевода сейчас становится механизированным. На 15 тысячах гектаров равнинных плантаций трудятся чаесборочные машины «Сакартвело» и «ЧА-900». А там, где не пройти машинам – на 50 тысячах гектаров предгорий и гор,— все большее число чаеводов «вооружается» ручными аппаратами для резки чайного листа, которые выпускает Тбилисский завод «Грузсельмаш». К 1981 году планируется довести их выпуск до 20 тысяч штук. «Малая механизация» позволит резко увеличить сбор чайного листа, ведь ручной аппарат в четыре раза повышает производительность труда сборщика.

В настоящее время чаеводы Грузии собирают машинами и ручными аппаратами шестую часть урожая чайного листа, а к концу десятой пятилетки намечено довести этот показатель до 20 процентов. В совхозах сбор урожая механизирован наполовину, что позволило в 1977 году высвободить 15 тысяч сборщиц и сэкономить 9 миллионов рублей. При этом себестоимость одного центнера листа, собранного машинами, составляет 34 рубля, собранного ручными аппаратами – 56 рублей, а собранного вручную— 71 рубль.

...Чайные корабли бороздят зеленые моря грузинских плантаций, открывая отечественному чаеводству новые горизонты.

Дата добавления: 2015-10-31