Глава 33. Остановись!

Солнце скрывается в сизой дали,
Полоснув по воде последним лучом.
Чьи-то мысли на небе звезды зажгли.
Кто-то смог. Кто-то выступил мглы палачом.
Искры Света зажечь во Владениях Тьмы.
Этот кто-то сумел. Он почти победил.
Чем же так невозможно разнимся мы?
И я, кажется, знаю, что все это ты.
Кто способен вот так — без раздумия ввысь.
Пожелать, чтобы звезды в мгновенье зажглись.
Мне же слишком уютно в моей пустоте.
Мне же слишком привычно, что я вновь один.
Ты опасно приблизилась к этой черте.
Уйди! Пока не поздно, уйди!
Пока я цепляюсь за прошлую жизнь,
Пока не поздно, остановись!
Не делай тот самый последний шаг.
Привычно подумай, что я — твой враг.
Опомнись! Не вздумай меня полюбить!
Я вовсе не тот, кем ты грезишь во сне.
Мой мир так далек от твоей высоты.
Мне проще все сжечь. Так привычнее мне.
Прошу! Отойди от последней черты.
Мне легче разбить, чем поверить в твой мир.
Мне проще тебя, как куклу, сломать.
Сможешь меня научить мечтать?!

Староста Слизерина смахнул несуществующую пылинку с серебристо-зеленой эмблемы на
мантии. Поиграем?
Ему все это действительно напоминало игру. С того момента, как они с Пэнси вошли в зал, где проходило собрание старост, все взгляды, так или иначе, обращались к ним. Очень это было символично. Два подростка в форме Слизерина являлись самой яркой иллюстрацией к теме, вынесенной Дамблдором на обсуждение.
— Прежде всего, вы, как никто, должны понимать, что нам необходимо держаться друг друга. Разлад среди учеников или учителей — залог поражения. Вы все уже не дети, и я не считаю нужным скрывать от вас настоящее положение вещей. Идет война. Вслушайтесь в это слово! В Хогвартсе об этом как-то забывается. Привычные стены, привычные вещи. Все, как всегда. Но там, за пределами школы, гибнут люди. Об этом не пишут в газетах, об этом стараются не говорить вслух, но это происходит. Любая победа начинается с победы над самим собой. Мы должны забыть о цвете формы и старых распрях. Все наши усилия сейчас должны быть направлены на объединение во имя общей цели.
Тихий голос директора достигал барабанных перепонок и просто врезался в них. Драко захотелось поморщиться. Ко всем бедам этого идиотского дня добавилась головная боль. За что ему это сегодня?
Драко поднял взгляд от поверхности стола и тут же имел «удовольствие» лицезреть Рональда Уизли. Драко слегка ухмыльнулся гриффиндорцу — лицо рыжего пошло красными пятнами. Что там Дамблдор говорил об объединении во имя общей цели? Драко про себя усмехнулся. Ведь взрослый же человек, а верит в такие детские сказки.
— Ни для кого не секрет, что часть наших студентов… может сделать свой выбор в пользу наших врагов. Не будем давать им лишних поводов к этому выбору. Любой человек имеет право на уважение собственного мнения. Давайте не будем своими опрометчивыми поступками подталкивать своих же товарищей к принятию губительных для них самих решений.
Пэнси слегка толкнула Драко под столом ногой. Она, видимо, хотела привлечь его внимание к взглядам, которые тут же просто приросли к их части стола. Все правильно. Именно их двоих в этой комнате считали этими пресловутыми не определившимися в своем выборе. Или, наоборот, определившимися. В большинстве взглядов читалось открытое недоверие. На них смотрели, как на лазутчиков в глубоком тылу. Кажется, все остальные старосты еле сдерживались от того, чтобы не попросить Дамблдора не выдавать «военных секретов» в присутствии… врагов.
Драко опустил взгляд к поверхности стола и усмехнулся. Все правильно. Все, как всегда. Он чуть кивнул Пэнси, показывая, что заметил.
Собрание оправдало его ожидания. Все, как он и предполагал. Драко Малфой все эти сорок минут чувствовал на себе их взгляды и их недоверие. Плевать! Он никому ничего не должен. Пусть думают, что хотят. Ему не привыкать. Подняв взгляд, он посмотрел на девушку напротив. Гермиона Грейнджер вместе со всеми исподтишка изучала его и Пэнси. То же недоверие, то же напряжение. Помнила бы она, что еще несколько дней назад он спасал ее чертова Поттера. Драко впервые подумал о том, что он зря попросил стереть ей память. Она бы тоже знала, что произошло в тот день. Он был бы не один. Драко тряхнул головой. Что еще за глупости лезут в голову?! Чтобы она испытывала жалость?! Нет! Пусть уж лучше ненавидит, чем это чертово гриффиндорское сострадание. Драко зло посмотрел на Гермиону Грейнджер. Презрительный взгляд заставил девушку опустить голову и что-то прошептать. Драко не расслышал. Уизли же улыбнулся. Ну, и хорошо, что не расслышал. Он и так сегодня неуравновешенный малый. Швырнулся бы в Уизли еще одним заклинанием. Точно бы просто так не отделался. Весело им, блин!
Чертовы гриффиндорцы.
Драко перевел взгляд на Пэнси, которая водила пером по куску пергамента. Ишь, какая молодец.
Принесла с собой письменные принадлежности, чтобы записать основные мысли собрания. Какая прилежная девочка. Вот только из-под пера Пэнси не вышло ни одной записи. Вместо этого листок пергамента украшал какой-то жутковатого вида монстр. Кого она там рисовала? Возможно, своего суженного. Черт! Почему все так плохо?!
Драко Малфой отвернулся от Пэнси Паркинсон, скользнул взглядом по этим лицам. Конечно. Что еще он мог ожидать от них всех? Понимания? Смешно! Как эти благополучные детки могут понять что-то в его жизни, в жизни Блез или любого другого представителя их… А кого их? Чем они так отличаются от остальных? Драко про себя усмехнулся. Он внятно вряд ли смог бы объяснить это отличие. Знал только, что оно в чем-то самом главном.
Тем временем собрание медленно близилось к своему завершению.
Директору, видимо, показалось, что ему удалось достучаться до сознания собравшихся. Какая глупость. Если бы им было лет по десять, может быть, это и сработало бы. Но сейчас…
Староста Слизерина поднялся со своего места и направился к выходу. Патил чуть прибавила шагу, чтобы не столкнуться с ним в дверях, снова вызвав усмешку.
— Мистер Малфой, я попросил бы вас задержаться.
Драко про себя чертыхнулся. Ну чем он сегодня это заслужил? Ведь никому даже гадости не сделал. Уизли не в счет. Тем более, тот сам его спровоцировал.
Драко сделал шаг в сторону от двери, пропуская остальных старост. Пэнси сочувствующе подмигнула, Драко скорчил гримасу в ответ. Он не спешил отходить далеко от выхода, надеясь, что все вопросы Дамблдора быстро разрешатся, и он наконец-то сможет уйти. Вот уже минут тридцать он отчаянно мечтал просто растянуться на своей кровати. Просто вытянуть ноги и созерцать белый потолок. Ничего не делать, ни о чем не думать. Ведь это так мало и так много. Эх! А в гостиной еще, небось, ждет беседа с Уорреном. Лучше бы он вообще не приезжал в школу. Остался бы дома. Хотя… Одно другого не лучше. Побыл бы лучше лишний месяц в лагере. Зато Поттер был бы уже трупом. Да! Но и сам Драко при подобном раскладе стал бы уже братом кому-либо. А еще не было бы той странной ночи и того непонятного ночного полета сквозь расстояние и вражду. Это тоже почему-то огорчало.
Он быстро посмотрел на Грейнджер. Она собрала свои записи и двинулась в его сторону. То есть, конечно же, в сторону двери. Но все же.
Видела бы она со стороны свой взгляд, полный ужаса. Уизли тоже остановился и недружелюбно уставился на слизеринца, словно это он затеял дополнительное совещание.
— Мистер Уизли, вы можете идти.
— Я точно не нужен? — недоверчиво переспросил староста Гриффиндора.
Дамблдор просто кивнул.
Уизли чуть сжал ее руку, проходя мимо, и попытался испепелить Драко Малфоя взглядом. Попытка не впечатлила. Самому Драко такие фокусы гораздо лучше удавались.
Староста Слизерина медленным шагом направился к своему месту за столом. Он уже понял, что так просто не отделается. Грейнджер уже сидела напротив. Пока Дамблдор отвечал на какой-то вопрос Макмиллана, она, не спеша, водила пером по пергаменту, рисуя какой-то узор. Драко смотрел на ее тонкие пальцы, перемазанные чернилами. Странно, у нее не было блестящего маникюра, которым могла похвастаться Блез или Пэнси, но Драко поймал себя на мысли, что у нее красивые руки. Они какие-то… домашние. От них веет уютом. Аккуратные короткие ногти, на среднем пальце пятно чернил. То, как она держала перо, почему-то заставляло подумать о доброте. Драко и сам не мог понять, откуда у него сегодня такие странные ассоциации. Может, все дело в усталости или пульсирующей головной боли, которая все-таки заняла свое место под солнцем. Или же это от жжения под бинтами на запястьях? Так или иначе, он просто хотел чего-то хорошего и светлого. Странное это было желание. Обычно ему были не присущи такие слабости.
Драко почувствовал, как что-то изменилось. Точно. Ее перо перестало обводить рисунок. Оно замерло в нескольких миллиметрах от пергамента. Юноша резко вскинул голову и наткнулся на внимательный взгляд. Давно она за ним наблюдает?
— Что-то не так, Грейнджер? — язвительно поинтересовался он.
— Это я у тебя хочу спросить. Что ты так таращишься на мои записи?
— С каких пор дурацкие цветочки называются записями?
Дамблдор тихо кашлянул над их головами. Они обменялись напоследок яростными взглядами и повернулись к директору.
Если бы они знали в эту минуту, что их накрыли совершенно одинаковые эмоции. «Ужас! Неужели она (он) знает? Что им еще от меня нужно? Это же конец всего!»
Два потрясенных взгляда на директора. Смятение. Растерянность. Дамблдор слегка улыбнулся. А может, все еще получится? Ведь если они способны чувствовать, если они могут хоть несколько секунд испытывать одинаковые эмоции… Может, еще не все потеряно?
— Я оставил вас как старост двух наиболее конфликтующих факультетов. Все, что я говорил сегодня, в большей степени относится к вам. Если вы не сможете перебороть неприязнь, то что же спрашивать с других?
— Почему именно я? — жалобно пролепетала Гермиона.
— Вы староста, — терпеливо пояснил директор.
— Но Рон тоже, — смалодушничала девушка.
— Весь мой жизненный опыт говорит о том, что девушки мудрее.
Драко Малфой сдержал естественный порыв уточнить, почему же на его месте не сидит Пэнси Паркинсон, исходя из теории Дамблдора. Но решил, что это будет совсем по-детски. Да и не хотелось уподобляться Грейнджер. Дамблдор слегка улыбнулся. Именно на такое решение юноши он и рассчитывал. Все-таки какие-то реакции этого человека еще можно предугадать.
— Я не очень понял, — еле слышно подал голос Драко Малфой, — что вы подразумеваете под словами «преодолеть неприязнь»?
— Именно то, что сказал.
— Профессор Дамблдор, при всем уважении, я все еще не понимаю.
— Вам нужно постараться организовать какие-то общие мероприятия между факультетами. Сделать все, что возможно, для сближения. Начните, например, с первокурсников. Можно подтягивать к этому постепенно и старшие курсы.
Головная боль стала просто нестерпимой. Драко слегка поморщился.
— Я не собираюсь вязать крестиком в компании Поттера, — процедил сквозь зубы слизеринец.
— Малфой, крестиком вышивают, а вяжут крючком.
— Да чему ты вообще можешь кого-то научить, если выходишь из себя в течение пяти секунд?!
— Ну что ты! Обычно я держусь дольше.
— Вы закончили? — повысил голос Дамблдор.
Оба старшекурсника притихли, обмениваясь недовольными взглядами.
— Именно об этом я и говорю. Почему каждый из вас ведет себя, как избалованный ребенок? Пора учиться быть взрослыми.
— Почему же вы не пригласили на этот разговор Поттера и не предложили это ему? — дерзкий вопрос Малфоя заставил Гермиону поморщиться. Неужели Дамблдор и на этот раз стерпит?!
— У меня есть свои основания предполагать, что вы справитесь с этой задачей, — директор, видимо, решил сделать вид, что не расслышал вопроса слизеринца. — Я не хочу заставлять вас насильно. Вы сами должны понять значимость сегодняшнего разговора и оценить серьезность ситуации, в которую мы все попали.
Драко Малфой оторвал взгляд от поверхности стола, которую разглядывал в течение всего
монолога директора, и сердито посмотрел на Гермиону Грейнджер, словно это по ее инициативе затеялся сегодняшний разговор. Девушка ответила ему не менее сердитым взглядом. Дамблдор снова про себя усмехнулся. Ему, с вершины прожитых лет и пережитых впечатлений, было видно то, что упорно не желали замечать эти двое. Как давно он не видел искренних чувств во всегда равнодушном взгляде серых глаз. Неважно, что пока это лишь раздражение и злость. Это — чувства! Они незаметно вытесняют холодное, немое равнодушие, которое способно убить душу, сделать любого человека похожим на… Немое равнодушие грозило сделать Драко Малфоя похожим на его отца… Дамблдору очень бы этого не хотелось. Было безумно жаль терять этого мальчика.
— Есть какие-то вопросы или пожелания?
Директор уже понял, что ему не добиться желаемого результата. Он не особенно надеялся на ответ и весьма удивился, когда староста Слизерина негромко проговорил:
— Есть. Я считаю, что не стоит прямо сейчас бросаться, как в омут, в совместные мероприятия. Это вызовет обратный эффект. Мы… — он бросил быстрый взгляд на девушку, сидящую напротив, — мы постараемся обойтись… без жертв, привычными способами. Если инциденты будут продолжаться, тогда и будем думать.
Дамблдор понял, что со стороны Малфоя это грандиозная уступка. Большего требовать от этого мальчика на данный момент неразумно. К тому же что-то смутно не давало покоя директору. Несколько дней назад мальчик обратился за помощью. Но чем это обернулось для него? Что произошло в этом непредсказуемом доме за небольшой остаток летних каникул? Может быть, уже поздно что-то менять? Может, он уже сделал свой выбор? Или его заставили сделать…
Слишком много вопросов, ответы на которые в ближайшее время не появятся. Они вообще могут появиться, когда будет уже слишком поздно. Директор посмотрел на старосту Гриффиндора:
Гермиона подняла взгляд от своего пергамента и посмотрела на директора. Она, конечно, слышала последнюю реплику Малфоя. С одной стороны, она была в восторге от того, что не придется организовывать «совместные мероприятия». Это значит, что не придется постоянно видеть Малфоя. Не придется… Странно. Но именно это вызывало и какие-то непонятные и неуместные чувства. Ей было жаль?..
Девушка посмотрела на слизеринца. Он упорно изучал поверхность стола. Видимо, очень уж ему нравился этот процесс сегодня.
— Я согласна с Малфоем, — четко проговорила девушка, заставив слизеринца резко вскинуть голову. На несколько секунд их взгляды встретились. Малфой был удивлен? Странно. Видимо, он не ожидал поддержки с ее стороны.
— Хорошо. Ваше замечание справедливо. Доверимся вашей интуиции. Тем более, если вы принимаете на себя всю ответственность.
Никакой реакции. Их это совершенно не впечатлило. Оба старательно не смотрели друг на друга. Гермиона была какой-то подавленной. Драко же овладело непреодолимое желание оказаться как можно дальше от этой комнаты и этих людей.
— Вы можете идти, мистер Малфой, — сжалился директор над слизеринцем.
Если бы юноша мог видеть себя со стороны… Всегда такой степенный, он так резво подскочил со своего места, что чуть не опрокинул стул. Стул спасла лишь реакция ловца. Пальцы цепко ухватились за спинку и водрузили предмет мебели на место. И снова рукав мантии задрался, явив взору толстый слой бинта. Еще один вопрос. Вчера Дамблдор предупредил мадам Помфри, что юноше может понадобиться медицинская помощь. Но Драко Малфой так и не объявился в лазарете. Это тоже вызывало вопросы. Хорошо если он просто не хотел афишировать свою слабость. Но что если у него есть другие причины? Об этом было неприятно думать.
Драко быстрым шагом направился к двери. Гермиона проследила за ним взглядом. Она была совершенно растеряна и подавлена. Ей хотелось домой. Туда, где все просто и понятно. Где нет этого несносного мальчишки.
— Это оказалось сложнее? — тихий голос директора заставил оторвать взгляд от закрывшейся двери.
Гермиона посмотрела в глаза великому волшебнику. Ей показалось, что он все знает о ней. Зачем еще что-то говорить? Девушка просто кивнула.
— Он не хочет помощи. Я предупреждал об этом.
— Дело не только в нем. Гарри…
— Что с Гарри?
— Еще только начало года, а они… Они постоянно сталкиваются друг с другом. Я не знаю, что это. Такое впечатление, что их ведет ненависть. Где один, там появляется второй. Я не знаю. Я не могу. Что мне делать? — закончила эту сумбурную речь девушка.
— Довериться себе, тому свету, который у вас внутри. Все получится, Гермиона. Верь себе. Твоя душа сама подскажет выход.
— Гермиона, если находиться на дне самой глубокой пропасти и найти в себе силы посмотреть ввысь, то всегда можно увидеть свет. Безвыходных ситуаций не бывает. Выход есть всегда. Только нужно очень захотеть его найти. Верь в этот свет, и ты его увидишь.
Девушка задумчиво кивнула. В молодости не понимаешь многих вещей. Вот и сейчас она просто кивнула, чтобы быстрее закончить этот разговор. Она поняла, что не дождется решения своих проблем.
— Если что-то понадобится, ты можешь всегда обратиться ко мне. Я всегда помогу тебе.
Девушка снова кивнула, твердо зная, что никогда не обратится за помощью в этом вопросе к Дамблдору. Да. Она чувствовала себя маленькой и слабой. Но этот человек прав. Пора взрослеть. Она постарается сама решить свои проблемы.
Драко Малфой быстрым шагом покидал зал, в котором только что было собрание. Быстрее отсюда. Куда угодно, только бы не видеть и не слышать ничего. Лучше всего пойти к Снейпу за зельем от головной боли. Не хотелось просить помощи, но уж лучше обратиться к декану, чем в лазарет, чтобы все об этом узнали.
До боли знакомый голос заставил обернуться. От резкого движения висок прострелила острая боль. Но юноша даже не поморщился. Сейчас он не мог позволить себе такой роскоши. Причина была проста. Напротив него стоял… враг. Видимо, он ждал Грейнджер с собрания. Какая трогательная забота.
— Поттер, ты у меня это спрашиваешь? — вопрос прозвучал издевательски.
— Ты видишь здесь еще кого-то? — не остался в долгу Гарри Поттер.
— Я вообще-то нет. Но ты-то у нас псих известный. Мало ли кого ты там себе видишь и с кем разговариваешь. Так что я, на всякий случай, уточнил.
Щека Поттера дернулась. Как всегда.
— Где Гермиона? — повторил он свой вопрос.
— Я не слежу за твоей барышней.
Поттер молча развернулся и пошел в сторону зала старост. Ну разве мог Драко дать ему просто так уйти?! Несмотря на отчаянно пульсирующую боль в виске, Драко Малфой изобразил умиление на лице.
— Бедненький Поттер. Она столько времени проводит вдали. Эти обязанности старосты. Она ими так увлечена.
Драко намеренно сделал ударение на последнем слове. Естественно, Гарри Поттер обернулся. Он не мог не обернуться. Шесть лет. Шесть долгих лет вражды. А реагировали они все так же.
— Заткнись, Малфой!
— Слушай, а это даже забавно. Я, кажется, Грейнджер вижу чаще, чем ты. Ведь мы оба старосты. Да еще Дамблдор посоветовал организовать совместные мероприятия. Так что… Мне тебя жаль, Поттер.
Гарри Поттер не спеша подошел к слизеринцу. На его губах заиграла усмешка.
— Ты меня повеселил, Малфой. Хочу тебя расстроить: Гермиона скорее отправится на романтический ужин с гигантским кальмаром из озера, чем посмотрит в сторону Пожирателя Смерти.
Конец фразы гриффиндорец выговорил удивительно четко. Звенящий юношеский голос эхом отразился от стен и огромного окна, резанул по барабанным перепонкам и отозвался невыносимой болью в виске. Драко понимал, что он не должен реагировать. Это всего лишь Поттер, которому за всю его жизнь не удавалось ни разу толком достать Драко Малфоя. Это всего лишь Поттер. Плевать на то, что он сказал. Плевать на то, что он и вправду так думает. Плевать, что все так думают. Ему все равно. Он не поддастся на такую глупую уловку. Ни за что.
Вот только левая рука уже нащупала в кармане мантии волшебную палочку, а губы спустя мгновение сами собой тихо, но четко произнесли заклинание.
Судя по тому, что Поттер даже не успел среагировать, Драко сделал это молниеносно. Вот и не поддался.
Вспышка света коснулась Гарри Поттера, отбросив того на пару метров. Раздался звонкий крик.
Гермиона Грейнджер метнулась к упавшему Поттеру, на ходу сильно задев Драко Малфоя плечом. Драко слегка покачнулся, но все же устоял на ногах. Он словно со стороны смотрел на все происходящее. И видел все так, будто это его не касается. Словно это не он стоял посреди коридора, продолжая сжимать в побелевших пальцах волшебную палочку.
Поттер с трудом восстановил дыхание и сейчас пытался встать. Она бросилась ему на помощь. Ее перемазанные чернилами пальцы сейчас крепко сжимали рукав мантии гриффиндорца, то ли помогая подняться, то ли пытаясь помешать выхватить волшебную палочку. Она что-то безостановочно говорила. Драко не слышал, что именно. Ее голос превратился в нескончаемый звон в ушах. Драко все-таки поморщился. Тем более на него все равно никто не обращал внимания.
— Двадцать баллов со Слизерина.
Все-таки обратили. Тихий голос Дамблдора каким-то чудом прорвался сквозь всю эту какофонию звуков.
— Я поговорю с профессором Снейпом по поводу сегодняшнего инцидента.
Драко медленно повернулся и посмотрел в глаза директору. Он просто кивнул. А что еще можно было сказать в этой ситуации? Все проще простого. Единственное, что не давало покоя… Если бы Дамблдор пришел чуть позже и если бы Грейнджер не вмешалась… Поттер все-таки добрался бы до своей волшебной палочки. Вот была бы иллюстрация к призыву Дамблдора о прекращении вражды между факультетами.
Поттер тем временем встал с пола и попытался привести свою мантию в порядок.
— Мистер Поттер, вы в порядке?
— Да, профессор Дамблдор, — отчеканил Мальчик-Который-Выжил.
Недобрый блеск в глазах Поттера сказал гораздо больше, чем он того хотел.
— Мисс Грейнджер, проводите, пожалуйста, мистера Поттера в лазарет.
— Со мной все в порядке. Правда.
— И тем не менее.
Похоже, гриффиндорцы поняли, что от них просто хотят избавиться.
Путь в лазарет лежал мимо застывшего, как изваяние, Малфоя. Слизеринец просто стоял, глядя в пол. Он понял, что долгожданный отдых откладывается на неопределенный срок. Хотя… сам виноват. Нужно быть спокойней. Это ведь всего лишь Поттер.
Гермиона Грейнджер потянула Поттера по коридору. Когда они поравнялись с Драко, слизеринец скучным голосом произнес так, чтобы услышал только он:
— В следующий раз это будет авада, Поттер.
— Валяй, — так же тихо ответил гриффиндорец. — У меня богатый опыт в этой части.
Драко поднял голову и встретился взглядом с ярко-зелеными глазами. Сколько ярости и ненависти было в этом взгляде. А потом Гарри Поттер чуть крутанул рукой, чтобы его рукав выскользнул из пальцев Гермионы Грейнджер. Вместо этого он поймал ее ладонь и сжал в своей руке. Это был очень демонстративный жест. Это было по-детски. Это было наивно. Но, может быть, именно поэтому возымело такое действие. Драко Малфой резко отвернулся от предложенной картины. Как же ему надоело все это!
Гриффиндорцы свернули за угол. В опустевшем коридоре наступила тишина.
Староста Слизерина старательно изучал каменный пол у себя под ногами. Он не вчера родился и прекрасно понимал, что за сегодняшнюю выходку его по головке не погладят. Дамблдор первым нарушил тишину. Юноша промолчал.
— Мне казалось, что ты, как никто, должен понимать всю серьезность ситуации. Однако ты ведешь себя, как ребенок.
Драко снова промолчал.
— Странно. Иногда люди поступают вопреки любой логике.
И снова тишина.
— Идите, мистер Малфой. Профессор Снейп назначит вам взыскание за сегодняшний поступок.
Дамблдор понял, что «разговора по душам» не получится. Все бессмысленно.
Драко Малфой кивнул, не поднимая головы, и направился в ту же сторону, куда минуту назад ушли гриффиндорцы.
— Драко, — негромкий оклик директора заставил остановиться. — Почему ты так отреагировал на слова о Пожирателе Смерти?
Юноша медленно обернулся. Выходит, Дамблдор все слышал. Слышал… Тогда зачем этот допрос?
Драко посмотрел в глаза директору. Дамблдор перевел взгляд на левую руку мальчика. Это началось двадцать лет назад. В тот год многие слизеринцы вернулись с каникул, летних или рождественских, с повязками на левом запястье. И отец этого мальчика в том числе. Им всем было что скрывать. Что же скрывает повязка теперешнего старосты Слизерина?
Драко равнодушно проследил за взглядом директора. Он слишком хорошо прочитал этот мимолетный взгляд. Юноша медленно закатал рукав школьной мантии, подтянул вверх рукав форменного свитера и расстегнул пуговицу на манжете. При этом на его лице появилось какое-то ожесточенное веселье.
Дамблдор молча наблюдал за действиями юноши. Он понимал, что вновь делает неверный шаг. Нельзя показывать недоверие, нельзя отталкивать этого мальчика. Но, при всех своих регалиях, Альбус Дамблдор был просто человеком. А всем людям свойственно ошибаться. Вот и сейчас сегодняшняя уверенность оказалась важнее зыбкого и непонятного будущего. Меж тем Драко Малфой резко рванул верхний слой бинта. Бинт треснул, и слизеринец с ожесточением стал разматывать повязку. Последний слой сорвался с запекшейся кровью. Юноша чуть поморщился и вытянул руку вперед, демонстрируя чуть загорелую кожу без каких-либо меток и татуировок. Зато на ней были свежие безобразные полосы.
— Вы это хотели увидеть? — с вызовом спросил юноша.
Директор не ответил. Снова ошибка. В последние годы они прирастают одна к другой. Неужели это и есть старость?
Светловолосый юноша тем временем медленно отступал, пятясь по коридору. Он не обращал внимания на то, что по руке течет кровь, он не оборачивался назад, словно видел, куда идет.
Альбус Дамблдор вытянул вперед руку и произнес заклинание. Левое запястье Драко Малфоя тут же обвил бинт, превратившись в аккуратную повязку. Юноша не поблагодарил. Он равнодушно засунул старый бинт в карман и повернулся спиной к директору.
— Тебе лучше сходить в лазарет, — негромко произнес Дамблдор.
Драко резко обернулся и посмотрел на директора.
— Со мной все в порядке.
Он отвернулся и быстрым шагом покинул коридор.
Альбус Дамблдор еще долго смотрел на поворот, за которым скрылись один за другим семнадцатилетние подростки, на чью долю выпала слишком тяжкая ноша. Он ничем не мог помочь. Как бы ни старался. Время одних уходит. Время других настает.
Гермиона осторожно высвободила свою руку и подошла к окну. Она была в смятении. Эта безобразная выходка Малфоя, а потом этот жест Гарри.
— Эй, — подал голос юноша. — Что случилось?
Гермиона резко обернулась и встретилась с внимательным взглядом зеленых глаз. Так странно. Она знала каждую черточку этого лица, каждую его эмоцию. Они вместе столько лет…
Взгляд юноши сразу стал колючим. И это она тоже знала. Сжатые челюсти, побелевшие губы. Это было всегда, когда речь заходила о Драко Малфое.
— Неважно, — отчетливо произнес Гарри.
— Понимаешь, — Гермиона постаралась подобрать нужные слова, — Дамблдор просил нас не ссориться. Просил не выказывать вражды. Ты меня слушаешь?
Гарри внимательно смотрел на нее. Похоже, его мысли были заняты чем-то совершенно другим.
— Гарри, — рассердилась Гермиона.
— Я понял, — встрепенулся юноша.
— Пожалуйста. Прекратите цепляться к Малфою. Забудьте о нем…
— Гермиона, я не хочу забывать о нем. Я…
Гермиона почувствовала, что к горлу подступают непрошеные слезы. Это было вызвано не только упрямством Гарри. Просто… Просто ей было очень плохо. А они, словно нарочно, делали ей еще хуже.
— Гермиона, — Гарри всегда терялся при виде ее слез. — Не надо. Пожалуйста.
Он шагнул вперед и осторожно притянул девушку к себе. Она больше не сдерживалась, почувствовав такое знакомое тепло его рук, его запах. Это было привычно и уютно.
Гермиона разрыдалась.
Гарри сконфуженно гладил ее по спине. Ему совсем это не нравилось. Это было так непохоже на Гермиону: за несколько дней второй раз плакать без видимой причины. Или же причина есть?
— Гермиона, — сдавленно проговорил юноша, — тебя кто-то обидел? Это Малфой?
Гермиона всхлипнула и отстранилась от его плеча. На школьной мантии осталось влажное пятно. Девушка, всхлипывая, смотрела на свой платок, который успела достать из кармана. Ее пальчики нервно мяли тонкую ткань. Она еле слышно проговорила:
— Предлагаешь поговорить о его отце? — пошутил Гарри.
Гермиона сердито взглянула в его лицо, но потом не выдержала и улыбнулась.
— Я предлагаю вообще забыть обо всем их семействе, а заодно об их факультете и…
— То есть мне не придется вязать крестиком в компании Малфоя.
— Гарри, крестиком вышивают, — рассеянно поправила его девушка. — А откуда ты знаешь?
— Ну, ты же запретила говорить об этом круге людей, — хитро улыбнулся юноша.
— Прекрати дурачиться, — девушка хлопнула его по плечу.
Гарри набрал в грудь побольше воздуха, собираясь ответить, но поморщился и закашлялся, прижав руку к груди.
Он через силу улыбнулся.
— Я в порядке, правда.
Гермиона подалась вперед и крепко обняла его за шею, уткнувшись в его плечо.
— Пообещай, что с тобой ничего не случится. Пообещай, что будешь осторожен и не станешь затевать склоки с Малфоем.
— Гермиона, — осторожно проговорил юноша, — я обещаю только то, что могу выполнить.
Девушка сердито отстранилась, снова опустив взгляд к платку в своей руке.
Гарри смотрел на ее лицо. Она, похоже, даже не замечала, как близко друг к другу они стоят. Он все еще осторожно обнимал ее за плечи. Стоит только…
Краем глаза оба заметили какое-то движение и повернули головы. Из-за поворота вышел… Драко Малфой. Ну, кто же еще это мог быть?!
Гарри почувствовал, как плечи Гермионы напряглись, и она чуть отпрянула. Он не позволил ей отодвинуться. Девушка послушно замерла.
Драко Малфой скользнул по ним равнодушным взглядом и быстро прошел мимо. Юноша и девушка молча посмотрели ему вслед. Каждый в этот миг подумал о чем-то своем.
Гермиона все-таки сделала шаг назад. Гарри ей это позволил. Он не понимал причины ее напряжения. Он просто винил Малфоя в том, что тот, как всегда, все испортил.
Гермионе же вдруг снова захотелось разреветься.
Драко Малфой свернул в очередной коридор. Он остановился напротив окна. Его невидящий взгляд замер на учениках, гуляющих в залитом солнцем дворе. Кто-то радуется, веселится.
Драко повернулся спиной к подоконнику и медленно сполз вниз, присев на пол. Он уткнулся головой в колени. Не было никаких эмоций. Было плохо и грустно. А главное, из этой идиотской ситуации не наблюдалось выхода. Если несколько минут назад он считал, что на него произвел впечатление разговор с Дамблдором, то сейчас почему-то в голову лезли воспоминания о руке Поттера на плече Гермионы Грейнджер. Все правильно. Так и должно быть. Только почему же где-то внутри неудержимо закипала злость?!
Сэр Николас, призрак факультета Гриффиндор, завис напротив мальчика в форме Слизерина. Этот мальчик сидел на полу, уткнувшись головой в колени. Сэр Николас не любил слизеринцев. Но… Двадцать лет назад на этом самом месте в той же позе сидела светловолосая девочка. Ее косички были перевязаны зелеными ленточками, а на ней самой был надет свитер болельщицы Слизерина. Прошло двадцать лет… Та же безысходность, то же слепое отчаяние в этой позе.
— Я могу чем-нибудь помочь, мой юный друг? — все-таки не сдержался сэр Николас. Тогда, двадцать лет назад, он так и не окликнул Нарциссу Блэк. Сегодня он решил исправить то, что не давало покоя.
Юноша вскинул голову. В серых глазах полыхнуло удивление, а потом губы искривились в презрительной усмешке.
— Я не труп! — с достоинством заявил сэр Николас, резко отворачиваясь от невоспитанного мальчишки. Ему никогда не нравились слизеринцы. Стоило довериться своим ощущениям и многолетнему опыту.
Драко Малфой рывком поднялся на ноги. Злость — единственное, что сейчас двигало им.
Юноша быстрым шагом направился на улицу, ничуть не заботясь о том, что расталкивает младшекурсников. Спускаясь с главной лестницы, он увидел Брэндона Форсби. Мальчик шел быстрым шагом, прижимая к себе какую-то книгу. Драко уже хотел высказать мальчишке все, что накопилось. Благо настроение сейчас было подходящее, но взгляд зацепился за книгу в руках Форсби. Если бы не головная боль, Драко непременно отреагировал бы быстрее, а так мальчишка успел смешаться с толпой первокурсников. Они шли на какой-то урок. Драко стоял и смотрел им вслед. В душу снова закралось беспокойство. Книга… Книга из библиотеки Малфоев. Ее мог дать Брэнду только кто-то из Малфоев. Сам Драко не давал, Нарцисса тоже. Оставался Люциус. Драко посмотрел на опустевшую лестницу. Этот факт сам по себе был не из приятных. А еще… Черт. Память упорно отказывалась прояснять название книги.
Драко потер висок и направился к озеру. Он любил заходить далеко, туда, куда редко забирались другие студенты. Туда, где можно спокойно побыть одному. Вот только сегодня он не дошел до любимого места, присев на корточки у старой липы на берегу озера. Он подобрал длинную ветку и начал выводить на земле затейливые узоры.
Да уж. Совсем плохой стал. Путь до противоположного конца озера оказался непосильным испытанием. Путь… Путь!
Ветка с хрустом сломалась в руках. Юноша слишком сильно оперся ей о землю. По спине пробежал холодок. Он вспомнил название книги. Но это значит…
Драко быстро вскочил на ноги. Нужно срочно найти Блез. Она должна знать.
Никогда в жизни Драко Малфой не бегал так быстро. Не прошло десяти минут, а он уже влетел в гостиную Слизерина, на ходу крикнув пароль. Он пулей взбежал по лестнице, ведущей в комнату девушек седьмого курса, и громко постучал. Дверь открыла Милисента Булстроуд.
— Драко, что случилось? У тебя такой вид, словно Хогвартс горит.
— Блез здесь?
— Нет.
— Она у озера с Пэнси.
— Я только что оттуда. Их там нет.
— Ну, так ты, извините, ходишь к черту на рога, а они прямо здесь, на песчаной насыпи.
— Спасибо, — выпалил Драко и быстрым шагом направился к выходу из гостиной.
В дверях он столкнулся с Пэнси.
— А где Блез?
— На насыпи. Я пришла переодеться и снова иду туда. А что стряслось?
— Ничего. Я просто ее ищу.
— А-а, — протянула Пэнси.
Драко повернулся к выходу.
— Кстати, Драко, — юноша оглянулся. Пэнси застегивала браслет наручных часиков и, к счастью, не смотрела на него, когда задавала вопрос, — ты не в курсе, почему у нас уже минус сорок баллов?
— Без понятия, — соврал Драко.
Он, конечно, мог бы прямо сейчас сдаться на милость Пэнси, да вот только это разборка часа на два, а он сейчас не в том настроении.
— Выяснишь, ладно? — Пэнси подняла голову и посмотрела на юношу.
— Конечно, — бодро ответил Драко.
Пэнси улыбнулась, и Драко благополучно отправился на поиски Блез.
Он нашел ее там, где и ожидал. Она сидела на расстеленной мантии и читала какую-то книгу.
— Привет, — Драко присел рядом на корточки.
— Привет, — улыбнулась Блез, отрываясь от чтения. — Что с тобой? У тебя вид странный.
— Я видел Брэнда. Только ты не волнуйся.
Блез выпрямилась и отложила книгу. Когда Драко так говорил, она заведомо начинала волноваться.
— У него была книга из нашей семейной библиотеки.
Голова Блез закружилась. Начало не предвещало ничего хорошего.
— Что за книга? — спросила она, отчаянно боясь ответа.
— «Незримая нить Истинного Пути».
Блез с шумом выдохнула и прижала руку к губам.
— Нет. Ты ошибся, — она уцепилась за его запястье, сильно сжав. Драко слегка поморщился, но Блез напрочь забыла о его ранах.
Он молча покачал головой.
— Блез, — сквозь стиснутые зубы проговорил он, кивнув на свое запястье, которое сжимала ее рука.
Блез охнула и убрала руку.
— Прости, — быстро проговорила она, вставая на ноги.
Девушка начала ходить по берегу туда-сюда, заламывая руки. Драко все так же сидел на корточках и молча за ней наблюдал, потирая запястье.
Блез всхлипнула, зажав рот рукой.
Драко поднялся на ноги и шагнул в ее сторону. Он поймал ее рукав и притянул к себе. Она начала вырываться.
— Прекрати, — прикрикнул Драко.
— Твой отец — чудовище, — еле слышно проговорила она, глядя на воду, — как он мог? Ведь Брэнд…
Драко даже не стал спорить. Блез была одной из немногих, кому он мог простить высказывания о своей семье. Тем более, она была в таком состоянии.
— Что нам делать? — ее голос был удивительно спокоен, когда спустя несколько минут она повернулась и посмотрела в его глаза. Драко убрал руки с ее плеч и проговорил:
— Нужно поговорить с кем-то из гриффиндорцев. Попросить, чтобы они понаблюдали за ним.
— С кем? — голос Блез сорвался на истерические нотки. — Ты обратишься с просьбой к Поттеру?!
— Нет! — рявкнул Драко Малфой. — Ты обратишься с просьбой к Грейнджер.
То, как он это сказал, не оставляло надежд отвертеться. К тому же от этого слишком многое зависело. Блез вздохнула и отвернулась к озеру. Как она ненавидела этих чертовых вершителей судеб! За что?

* * *
Спустя несколько дней Блез все-таки удалось застать Гермиону Грейнджер одну. Конечно же, в библиотеке. Блез приблизилась к столу, за которым расположилась гриффиндорка, просматривая
какую-то толстенную книгу и делая пометки на листе пергамента.
Блез опустилась на стул напротив Грейнджер.
Гермиона удивленно вскинула взгляд.
— Забини? Ты не нашла другого места в библиотеке?
— Я хотела… попросить, — это слово далось с трудом, — понаблюдать за Брэндоном Форсби.
Гермиона отодвинула в сторону книгу и записи и внимательно посмотрела на слизеринку.
— Ему может грозить опасность. Да и не только ему.
— Скажи толком. Я ничего не понимаю.
— Гермиона, хорошо, что я тебя нашел, мы… — Гарри Поттер резко затормозил перед столом, увидев собеседницу Гермионы.
— Привет, — проговорил он на автомате, вряд ли отдавая себе отчет в том, что здоровается с девушкой Драко Малфоя.
— Здравствуй, Поттер.
Блез встала из-за стола.
— Я надеюсь, ты восприняла всерьез мои слова, — обратилась она к гриффиндорке.
Гермиона неопределенно пожала плечами. Блез круто развернулась и пошла к выходу.
— Не понял, — Гарри опустился на стул, с которого только что встала слизеринка, — что это было?
— Она просила присмотреть за Форсби.
— Не знаю.
— А в каком смысле присмотреть?
— Она утверждает, что ему грозит опасность, и не только ему.
— Исчерпывающее заявление, — прокомментировал услышанное юноша. — Кстати, Форсби сегодня настойчиво просил разрешения посещать наши тренировки.
— Ты его дал? — почему-то насторожилась Гермиона.
— Ну, да. А почему нет?
Девушка пожала плечами. Снова смутное беспокойство сжало сердце. Она подняла взгляд на Гарри. Юноша чуть улыбнулся. Гермиона улыбнулась в ответ. Все будет хорошо. Правда ведь? Плохого и так было предостаточно. Теперь все будет хорошо. Улыбка Гарри вселяла Надежду.

* * *
Блез Забини быстро шла по коридору. Она понимала, что разговор не получился. Она поняла, что обратилась не к тому человеку. Не то чтобы она боялась, что Грейнджер откажет. Нет. Это хваленое гриффиндорское сострадание и жертвенность… Она бы помогла. Вот только… Блез вдруг поняла, что ее обращение за помощью к Грейнджер равносильно подобному жесту в сторону Поттера от Драко Малфоя. С каких пор она стала обращать на Грейнджер внимание? Ведь никогда даже не вспоминала о ней.
А вот с тех самых… Этот запах. Блез только сейчас отчетливо поняла, что же было не так. Этот запах стоял в комнате Драко Малфоя в предпоследний день летних каникул. И хоть здравый смысл подсказывал, что это все бред, сердце не желало его слушать. Этот запах прочно впитался в вещи Драко. Запах духов Гермионы Грейнджер. Легкий. Манящий. Сама Блез предпочитала более яркие ароматы.
Девушка резко остановилась и обернулась к окну.
Все было ни к черту.

03.02.2011

Дата добавления: 2015-10-31