Глава 27. Бесконечная поездка

Красивый мальчик с черною душой,
Сусальный Ангел, потерявший крылья.
Не прилагая никаких усилий.
Я знаю, что ты можешь подарить
Так много Света, что и в сказке не увидеть.
Но ты предпочитаешь… ненавидеть!

Да. Завтра не может не наступить, но оно может подождать.
Драко Малфой усмехнулся в кулак, неотрывно глядя в окно «Хогвартс — экспресса» на пробегающий пейзаж. До чего же наивным он иногда бывает. Вот расслабишься и мечтаешь о несбыточном. Например, остановить время.
Ведь как он мечтал, засыпая на своей кровати под тихий голос Нарциссы, о том, чтобы завтра никогда не наступило. Да! Хладнокровный и равнодушный Драко Малфой… боялся. Его внутренности скручивались узлом от неконтролируемого страха. Когда опасность угрожала Нарциссе, он, не думая, решился на эту сумасшедшую идею — спасти чертова Поттера. Теперь, когда все кончено, он остался в этом замке один на один с отцом и Темным Лордом. Причем эта парочка вряд ли будет пребывать в хорошем настроении.
Но ничто не длится вечно. Беспокойный сон бесцеремонным образом был прерван злобным шипением:
— Драко Регулус Малфой, ты самая эгоистичная скотина, которая только могла появиться на свет!
Юноша с трудом разлепил глаза и попытался вникнуть, чем же он вызвал столь пылкие чувства Блез Забини.
Быстрый взгляд на ее красивое, но искаженное яростью личико показал, что это только начало.
— Блез… — устало простонал парень.
— Сколько времени? — Драко попытался пошевелиться, и руки тут же пронзила острая боль. Он едва не застонал. Удержала лишь многолетняя привычка — не показывать окружающим слабости.
— Времени? Ты издеваешься? Ты же сам просил прилететь к тебе в комнату в полшестого!
— Блез, не шуми, а? — с усилием проговорил Драко и осторожно провел руками по лицу.
— Что с твоими руками? — взволнованно спросила Блез.
— Ничего. Не говори никому, что со мной что-то не так.
— Доброе утро, Блез! — раздался спокойный голос Нарциссы.
Драко обернулся и увидел мать, стоящую в дверях в соседнюю с ним комнату.
— Доброе утро, Нарцисса! — Блез тут же нацепила улыбку на лицо и слезла с ног Драко, на которых она до этого восседала, намереваясь устроить юноше веселую жизнь.
— Ты так рано? — приподняла бровь Нарцисса, глядя на девушку.
— Соскучилась по нашему Драко, — снова улыбнулась Блез и изящным движением расправила несуществующую складочку на своих легких брючках.
Драко перевел взгляд с одной безупречной представительницы чистокровного рода на другую и решительно сел, свешивая ноги с кровати. Сегодня его почему-то утомляла эта обычная идеальная жизнь. Юноша осторожно встал и сообщил:
Два изящных кивка в ответ. Юноша вошел в ванную и начал раздеваться, с раздражением думая о том, что не хочет провести жизнь в таком неживом окружении. Два месяца назад он был потрясен до глубины души, осознав, что его мать может быть… живой: веселой, смеющейся. Тогда, на пляже, она вела себя, как юная шаловливая девчонка. Подобное он и во сне увидеть не мог. А ведь все семнадцать лет его жизни он помнил только холодную и безупречную хозяйку дома. С ее удивительно красивого лица почти никогда не сходила улыбка. Он не раз слышал слова о том, что его мать потрясающе красива. Драко привык к ее холодной красоте и совершенству. А недавно оказалось, что она может быть другой. Намного красивее. Этот обновленный вариант матери понравился Драко гораздо больше. Юноша усмехнулся, стягивая с себя свитер. Там, в комнате, остались две безупречные женщины. Одна — в начале своего пути, другая — в зените, так сказать. Нарцисса Малфой — хорошая иллюстрация к будущему Блез. Почему же девушка так тянется в этот омут?! Драко не хотел такой красивой куклы рядом с собой. Ведь это фарс. А другой брак бывает только по любви. Что такое Любовь, Драко представлял смутно. Он не видел ее в своей недолгой жизни. Недавно оказалось: Нарцисса любит его. Он с удивлением обнаружил, что тоже относится к ней как-то… Страшная вещь Любовь. Она делает слабым. Вот и отец нашел рычаг управления сыном. А все виновата она — Любовь. Нет! Он никогда не станет любить. Слишком опасно. Хотя ему эта опасность не грозит. Он слишком циничен, слишком прагматичен, слишком…
«Просто дай оказать тебе первую помощь…», — темноволосая девушка стоит напротив и взволнованно смотрит ему в глаза. Ее лицо залито лунным светом. Это вызывает чувство нереальности. Ненавидеть и предлагать помощь.
Слишком циничен? Что же твой циничный ум не придумает логичного оправдания ее поступку?
Драко резко тряхнул головой и начал осторожно снимать бинты. Черт! Руки были покрыты запекшейся кровью, часть ее присохла к бинтам, и от резкого рывка раны кое-где открылись. Драко снова выругался и попытался осторожно смыть кровь и принять душ с меньшими потерями.
Когда через несколько минут он вошел в комнату, там царила поистине светская беседа. Нарцисса и Блез обсуждали какую-то выставку. Юноша скривился. Он не хочет видеть это в своем доме. Он хочет жить.
«Недолго тебе осталось, — мудро заметил внутренний голос. — До посещения фехтовального зала». Драко молча вышел из комнаты, стараясь не замечать двух взволнованных взглядов, которые так не вязались со сдержанностью беседы. Его больше волновало, чтобы снова не пошла кровь из-под кое-как им самим намотанных бинтов. Нежелательно было демонстрировать отцу доказательства своего путешествия через камин. Было… страшно.
И лишь проторчав в фехтовальном зале до семи и выяснив у пробегающего мимо эльфа, что отец и Лорд отбыли утром в неизвестном направлении и сильном раздражении, Драко Малфой вздохнул с облегчением и понял, что жизнь давала шанс. С трудом верилось, но ему пока все сошло с рук. Куда все отправились, его не сильно волновало. Главное — опасность миновала.
А уже на перроне вокзала он получил письмо, доставленное почтовой совой Малфоев. В нем в довольно прохладных тонах отец указывал на некие неотложные дела, не позволившие ему побеседовать с сыном, но обещал не забыть о своем намерении. Драко как-то и не очень надеялся, что отец забудет. В этом же письме были сетования на то, что из-за опрометчивого желания Драко побыть с матерью нарушились некие… планы. Драко отметил, что его обвиняют только в этом. Пока, во всяком случае. В том, что это вопрос времени, юноша почти не сомневался. Ну а в конце шла просьба (скорее, приказ) не сводить глаз с Гарри Поттера. Вот только этого не хватало. Мысль о долгожданной смерти Поттера портила необходимость личного участия в этом процессе. Драко не хотел помогать Темному Лорду. И если выбор между ненавистью к Поттеру и нежеланием плясать под дудку Земноводного… Ох! Юноша не знал, как поступить. И решил довериться мудрому Времени. Оно рассудит. Позже он примет решение.
Юноша вновь откинулся на спинку сиденья и посмотрел на Блез. Она с тем же притворным интересом читала журнал, хотя вот уже минут двадцать ни разу не перевернула страницу.
— Блез, — тихо позвал юноша.
Она не ответила. Это была своеобразная тактика. Блез слишком хорошо знала Драко Малфоя, чтобы прибегать к ней часто, но иногда она себе позволяла подобное. Вот и сейчас она «не услышала» его оклика. Юноша вздохнул и закусил нижнюю губу. Он очень не любил такие моменты. Блез позволяла себе это крайне редко, поэтому ее поведение безотказно действовало на парня. Не зря она была слизеринкой. Все продумано до мелочей. Где-то в районе желудка появилось неприятное ощущение. Оно было редким, поэтому всегда доставляло дискомфорт. Нормальные люди называли это стыдом, Драко Малфой — сигналом к действию.
— Блез, — он со вздохом пересел поближе и попытался взять ее за руку.
— Не надо! — Блез отодвинулась.
— Я из-за всего, — не выдержала Блез.
Она была импульсивной и резкой в общении с другими. Просто до других ей не было дела. Когда речь шла о нем, Блез была сдержанной и всепрощающей. Но не в такие моменты.
— Что я еще сделал не так?
— Блез, хочешь устроить сцену? Тогда начни с объяснения ее причины. Иначе будешь высказывать свои претензии пустому купе! — он никогда не отличался долготерпением, а последние два дня потребовали слишком много внутренних резервов. Поэтому Драко повел себя не по сценарию Блез. Вместо извинений он начал раздражаться.
Ей бы остановиться, но…
Юноша возвел глаза к потолку:
— Что ты несешь? Тебе не хватает впечатлений, поэтому ты придумываешь себе проблемы? И мне заодно.
— Блез, — предупреждающе проговорил юноша.
— Отлично! — девушка вскочила с места. — Ищи себе утешение, где хочешь! Мне все надоело. Можешь даже не подходить ко мне в школе! Ясно?!
— Закончила? — опасно мягким голосом спросил Драко.
— Да! — яростно выпалила Блез. Она могла бы сказать много чего, вот только все это было бессмысленно.
— Отлично, — тихо произнес юноша, — я сделаю вид, что не слышал половины этой речи, а ты подумай в следующий раз хорошенько, прежде чем открывать свой миленький ротик. Иначе у тебя есть неплохой шанс остаться незамужней.
— Нашу помолвку не отменят, — глядя в эти безжалостные глаза, произнесла Блез.
— Посмотрим, — все так же тихо ответил юноша.
— Знаешь, Драко, с такими темпами у меня есть неплохой шанс остаться вдовой. Ты сам не понимаешь, что творишь.
— Это мое дело! — зло выговорил он.
— Да пошел ты! — не сдержалась Блез и выскочила из купе, изо всех сил захлопнув дверь.
Драко устало откинулся на спинку сиденья. На душе было погано. Они очень редко ссорились с Блез. Это, пожалуй, первая серьезная ссора. Просто она всегда уступала. Почему, Драко не знал. Ему было удобно, а причина не так уж и важна. Немного волновала ее сегодняшняя несдержанность и еще что-то… Только через несколько секунд Драко Малфой понял, что именно. Он остался один. Совсем один.
Рыжеволосая девушка бежала по коридорам поезда из одного вагона в другой, расталкивая младшекурсников. Куда она держала путь? Слышала ли удивленные перешептывания за своей спиной?
Блез остановилась в очередном коридоре. Здесь было пусто. Двери всех купе закрыты. Блез отвернулась к окну и сжала поручень с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Красивая девушка, безупречная невеста, идеальная жена… Зеленые глаза медленно, но неотвратимо наполнялись слезами. В груди что-то нестерпимо жгло. Блез зажмурилась, и слезы потекли по щекам. Слезы… Как давно она не плакала…
— Почему ты не плачешь? — рыжеволосая девочка лет десяти сидит на скамеечке и смотрит на светловолосого мальчишку. Его напряженное лицо посерело от боли, а нижняя губа прокушена до крови. Полчаса назад он упал с лошади и сломал руку. Девочка сбегала за помощью, и вот он уже сидит на большом пне, осторожно баюкая искалеченную руку в белоснежном гипсе. Гипс такой белый, что на солнце на него больно смотреть. У Блез заслезились глаза, и в голову пришла мысль: «Ведь ему больно. Отец запретил применять обезболивающее заклинание. Эльфы лишь наложили гипс. Но он не плачет сейчас и не плакал полчаса назад».
Мысль заставила задать этот вопрос.
— Зачем? — брезгливо приподнял бровь мальчишка. — Плачут только сопливые девчонки.
— Неправда. Все плачут. Моя бабушка говорит, что слезы — это часть души. Без них человек не может. Если никогда не плакать, можно умереть.
— Уж лучше умереть, чем тебя все будут считать слабаком, — презрительно процедил мальчишка побелевшими от боли губами.
— Это неправильно, — тряхнула косичками девочка. — Слезы — это часть души.
— Значит, ее у меня нет! — раздраженно ответил мальчик.
С момента этой сцены прошло семь лет. Блез так ни разу и не увидела слез Драко Малфоя.
«Он прав, у него нет души. Ведь иначе он бы давно заметил…»
Блез начала яростно вытирать слезы. В тот день она позавидовала Драко Малфою и с тех пор тоже старалась не плакать. В последний раз она плакала на похоронах матери Брэнда… С тех пор прошло полтора года… И вот сегодня.
— У тебя нет души, Драко Малфой! — прошептала она, глядя в окно. — Ведь душа видит и понимает все. Ты же со своей дурацкой наблюдательностью так и не заметил самого главного.
Блез зажмурилась и вспомнила свою бешеную радость, когда узнала о помолвке… Шанс?! В чистокровных семьях это такая редкость. В этих браках нет никаких составляющих, кроме долга и обязательств. У их брака был шанс. Ведь она… любила. Девушка зло усмехнулась.
Она столько лет любила этого невозможно жестокого человека. Все эти годы она мечтала стать единственной, сгорала от ревности, когда он встречался с другими, таяла от нежности в его умелых руках. Она готова была простить ему все. Даже больше, чем все. А ему это не было нужно. Он пользовался ей, как и всеми другими. Помолвка давала шанс и, в то же время, грозила ввергнуть в пучину отчаяния. Сможет ли она, имея законное право на его губы и руки, терпеть его любовниц? Хватит ли у нее сил и мудрости, как у безупречной Нарциссы?
Блез спрятала лицо в ладонях. Сегодня она не сдержалась и наговорила гадостей. Просто… в его комнате пахло женскими духами. Здравый смысл подсказывал, что никого там быть не могло, но ревность-червячок точила изнутри. Его нежелание отвечать на вопрос о причине запаха явно не развеяло подозрения. Да еще вся его одежда благоухала этим дурацким ароматом. Как же теперь помириться? И стоит ли? Может, подождать его первого шага? Да уж! Аккурат к смертному одру услышит долгожданные извинения. И то…
«Малфои не извиняются!» С чего они вообще взяли, что они особенные? Обычный самовлюбленный индюк с кучей денег. Невероятно красивый и… до безобразия любимый. Блез отняла руки от лица и глубоко вздохнула.
Нет. В поезде она подходить не станет, а там будь что будет.

* * *

Гермиона Грейнджер подскочила на месте от резкого звука, донесшегося из коридора поезда. Сложилось впечатление, что кто-то с бешеной силой захлопнул дверь соседнего купе.
— Ничего себе заявочки, — прокомментировал Рон, глядя поверх головы Гарри на стену купе, словно он видел за ней виновника этого безобразия.
— Рон, нам нужно посмотреть, что там.
Гермиона решительно встала. Рон умоляюще посмотрел на нее снизу вверх.
— Ладно, одна схожу.
Рон расплылся в улыбке.
— Но учти, это последняя поблажка. В школе тебе не удастся увиливать от обязанностей.
Рон энергично затряс рыжей шевелюрой в знак полного согласия с ее доводами. Сам-то он знал, что всегда найдет способ увильнуть от большей части обязанностей. Ему повезло, что в напарницах оказалась активная и энергичная Гермиона Грейнджер. Он еще раз улыбнулся ей в знак поддержки. Девушка возвела глаза к потолку и открыла дверь купе.
Выйдя в коридор, Гермиона заметила, что дверь в соседний вагон резко захлопнулась, словно кто-то выбежал прочь. Нормальные ребята. В школьном-то поезде галопом носиться. Ну, только она узнает, кто это, — никому не поздоровится. Девушка уже собиралась вернуться к друзьям, как вдруг заметила, что соседняя дверь немного приоткрыта. По-видимому, от сильного удара она отскочила. Гермиона решительно распахнула ее и набрала полную грудь воздуха для нравоучительной беседы. Да так им и поперхнулась, потому что пассажир этого купе оказался слишком неожиданным. Не иначе, как сама Судьба смеялась над старостой Гриффиндора.
Драко Малфой, собственной персоной, сидел у окна, прислонившись затылком к стене и закрыв глаза. Услышав судорожный вздох Гермионы, юноша резко обернулся и тут же вскинул бровь.
— Грейнджер? — его высокомерно-насмешливый голос эхом отозвался в голове.
Именно этот голос она слышала два дня назад. А казалось, прошла целая жизнь. Сердце подскочило, и девушка приложила все усилия, чтобы голос прозвучал раздраженно.
— Малфой, ты не один в поезде! — рявкнула гриффиндорка.
Юноша удивленно вскинул бровь.
— Вот это новость. А я-то думал, что учебный семестр в этом году начнется персонально для меня.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! — и не подумала сбавлять тон девушка.
— Боюсь, ты переоцениваешь свои способности доходчиво объяснять, — ледяным тоном проговорил слизеринец.
— Боюсь, это ты переоцениваешь свои способности понимать.
— Грейнджер, тебе совсем пообщаться не с кем? — презрительно проговорил юноша.
Его начал раздражать этот бессмысленный разговор. К тому же ссора с Блез отнюдь не улучшила этот паршивый день.
— Малфой, даже если бы мне было не с кем пообщаться, я бы предпочла всю дорогу рисунок на сиденье изучать, чем на твою физиономию смотреть.
— Тогда почему же ты на нее смотришь?
— Ты, наверное, летом перезанималась. Если пошире откроешь глаза, заметишь, что я здесь один, следовательно, мешать никому, по определению, не могу.
— Ты стучишь дверью так, что у всех соседей чемоданы с полок падают.
— Серьезно? — заинтересованно переспросил Малфой. — Надеюсь, Поттеру по голове попало?
— Идиот, — процедила вконец разозлившаяся Гермиона и повернулась уйти.
— Грейнджер, — ледяной голос заставил замереть на месте. — Ты себе слишком много позволяешь. Если твои дружки даже вдвоем не могут достойно занять твое внимание, окружающие в этом не виноваты. Нужно тщательнее выбирать компанию.
Девушка обернулась. Малфой теперь стоял напротив нее. Видимо, слово «идиот» сработало эдаким подъемником. Сами по себе его слова можно было пропустить мимо ушей. Даже нужно было, но Гермиона почувствовала в них скрытый смысл и какой-то непристойный намек на отношения внутри их дружной компании. Еще не сообразив, что делает, Гермиона замахнулась и изо всей силы вмазала по этому жестокому лицу. Она вспомнила третий курс и ярко-розовое пятно на бледной щеке после сильного удара. Как же она злорадствовала тогда! Хоть раз в жизни удалось его проучить. Видимо, Малфой это тоже вспомнил, потому что ловко ушел в сторону, перехватив ее занесенную руку, и больно сжал пальцы.
— С чего ты взяла, что имеешь право прикасаться ко мне? — презрительно выдавил из себя юноша.
Несмотря на боль в пальцах, которые он с силой сжал, девушка зло ответила:
— Ну что ты, Малфой, я не Забини. Я не претендую на прикосновения к тебе. Упаси меня Мерлин от них, — она смерила его презрительным взглядом. — Только пора тебе спуститься с небес на землю, Мальчик-Я-Самый-Крутой. С чего ты взял, что имеешь какое-то право оскорблять и унижать других?
— Потому что я так хочу, — еле слышно проговорил парень.
Его взглядом сейчас можно было разжигать камины: такой яростью светились серые глаза.
— Люди, знаешь ли, не всегда получают желаемое.
— А я получаю, — процедил он.
— В таком случае, мне тебя жаль. Судя по твоему образу жизни, примитивнее желания только у Крэбба и Гойла.
— Гермиона? Ты где? — раздался из коридора голос Гарри.
— Уже иду! — крикнула девушка и с силой рванула свою руку. Безрезультатно. Она яростно посмотрела в глаза Малфою, стараясь пересмотреть, переиграть. Через секунду ей пришлось отвести взгляд и рвануть руку еще раз. Он легко разжал пальцы, и девушка чуть не упала от инерционного движения. Она развернулась и, распахнув дверь, вышла в коридор. Закрывая дверь ненавистного купе, девушка не удержалась и приложила к этому процессу всю свою ярость на невозможного пассажира. Дверь захлопнулась с сумасшедшим стуком и отскочила от косяка.
— Ай! — раздался голос из ее открытого купе.
Девушка вбежала туда и увидела Гарри, который отчаянно тер макушку. Клетка с Буклей не удержалась на полке для багажа и спикировала на голову пытавшегося подняться юноши. Было ли это результатом выходки Гермионы или клетка до этого плохо стояла, осталось неразрешимой загадкой.
Гермиона присела рядом с Гарри и погладила его по голове, за что получила благодарный взгляд ярко-зеленых глаз.
— Чего ты так долго? — спросил Гарри, когда девушка отняла руку от его головы.
— Да… — Гермиона неопределенно взмахнула рукой. — Пока утихомирила первокурсников.
— Все те же? — поднял голову от шахматной доски Рон.
— Нет. Другие.
— Драчливое поколение в этом году, — глубокомысленно проговорил Рон и отдал команду своему королю. Гарри встал и, внимательно глядя на доску, перебрался на свое место рядом с Джинни. Гермиона посмотрела в окно и поежилась, вспомнив яростный взгляд ледяных глаз. Сколько же нужно было тренироваться. Или как же сильно нужно ненавидеть!
Гермиона вздохнула. Наивная. Она пыталась пересмотреть Драко Малфоя. В его семье этот убийственный взгляд оттачивался веками. Девушка снова поежилась. Почему он такой гад? Ведь мог же быть нормальным. Она видела… Или это ей просто приснилось? Девушка подняла голову и посмотрела на Джинни.
— Ты же их не особо любишь.
— Да настроение такое, что хочется почитать что-нибудь бестолковое и легкое.
Джинни пожала плечами и полезла в сумку за запасным журналом.
Гермиона распахнула журнал и яростно уставилась на пестрые картинки. Словно они были в чем-то виноваты. Перелистнув очередную страницу, девушка чуть не взвыла.
— Джин, — простонала она, — в твоем журнале колдография Малфоя.
Рон и Гарри резко подняли голову и уставились на Гермиону.
— Да, я знаю. Там заметка о его семнадцатилетии. В чистокровных семьях это событие — умереть не встать, — с неприязнью в голосе закончила Джинни.
— Сказала Вирджиния Уизли, которая никакого отношения к чистокровным семьям не имеет, — поддел девушку Гарри.
— Ну, я немного не так выразилась. В маразматических чистокровных семьях это событие — умереть не встать.
Все улыбнулись, Гермиона же опустила глаза к небольшой колдографии. Светловолосый подросток с ленивой вежливостью смотрел в объектив фотокамеры. Никакой радости по поводу предстоящей публикации, никакого ликования по поводу будущего совершеннолетия. А ведь раньше он дико завидовал Гарри. Наверняка мечтал стать таким же известным. Неужели он действительно так изменился?! Гермиона понимала, что ответ на этот вопрос она вряд ли получит в ближайшее время. Девушка еще раз посмотрела в равнодушные глаза. Может же смотреть нормально. Без интереса, но хотя бы вежливо и без мерзкого выражения превосходства. Почему он такой гад? Тот же вопрос, и снова без ответа. Гермиона перевернула страницу и попыталась вникнуть в проблемы миловидной ведьмочки лет пятнадцати, от которой ушел парень, да еще подруга наслала проклятие длинного языка. И теперь девушка говорит без конца и не может остановиться. Проблемы этой дурочки на какое-то время даже увлекли гриффиндорку.
Наконец путешествие закончилось, и ребята не спеша выбрались из своего купе. Пока натягивали школьные мантии, пока собирали вещи… Выйдя из купе, они обнаружили, что в коридоре пусто и они последние пассажиры. Рон шел первым, за ним Джинни, дальше Гарри, и замыкала процессию Гермиона с Живоглотом под мышкой.
Гарри внезапно обернулся, посмотрел на кого-то позади Гермионы и напряженно застыл. Все произошло так неожиданно, что девушка врезалась в него. В тишине коридора раздалось сердитое шипение Живоглота. Гермионе даже не нужно было оборачиваться. Она прекрасно знала, кто может идти позади. По-видимому, мистер Малфой собирался еще дольше, чем вся их честная компания. Гарри наконец сдвинулся с места и свернул в тамбур. Он спустился со ступенек и протянул руку Гермионе. При этом его напряженный взгляд не отрывался от Малфоя.
— Поттер, — раздался позади упорно не желающей оборачиваться девушки ленивый голос. — Я, конечно, понимаю, что ты так соскучился за лето, что не можешь на меня наглядеться, но с такими темпами ты уронишь Грейнджер со ступенек.
— Я с большим удовольствием уроню со ступенек тебя, — с ненавистью процедил Гарри, больно сжав пальцы Гермионы. — Причем, желательно, с летальным исходом.
— С летальным для тебя? — так же лениво протянул Малфой.
— Для тебя! — яростно рявкнул Гарри.
— Нервишки шалят, Поттер? Что так? Шрамик по ночам спать мешает?
Гарри рванулся к ступенькам, на верхнюю из которых как раз ступил Малфой, но Гермиона и Джинни повисли на нем с двух сторон.
— Поттер, я могу по блату устроить в клинику Святого Мунго. Там, говорят, и не таких вылечивают.
— Что, кто-то из твоих родственников уже вылечивался? — язвительно поинтересовался Рон. — Хотя вряд ли. По-моему, им там не помогли.
— Еще слово о моей семье, Уизли, и твоим родителям значительно легче будет прокормить детей. Их станет на одного меньше.
Джинни выпустила Гарри и бросилась к Рону, пытаясь оттащить его в сторону.
Гермиона оттянула Гарри от ступенек и громко сказала:
— Ты права, Грейнджер, — Малфой легко спрыгнул с последней ступеньки. — Это мысль. Не буду портить этим свой первый учебный день.
Он развернулся и пошел в сторону, оставив Гарри и Рона в цепких объятиях девчонок и собственной злости.
— Вот сволочь! — выдавил Рон.
— Для кого это новость, интересно? — в космос отправила свой вопрос Гермиона Грейнджер, прижимая к себе вырывающегося Живоглота, который просто чудом не убежал в этой суматохе.
— Ладно, — Джинни выпустила рукав Рона и окинула всех взглядом. — Я пошла к своим.
— Давай, — вразнобой ответили семикурсники.
Джинни пошла по перрону, бросив убийственный взгляд на Малфоя, который присел чуть в стороне, чтобы завязать шнурок. Гермиона повернулась к ребятам и попыталась подобрать слова, способные отвлечь всех от Малфоя. Получалось плохо, потому что все мысли вертелись вокруг этого мерзкого гаденыша. Ее внимание привлек странный звук с той стороны, в которую направилась Джинни. Оглянувшись, Гермиона обнаружила чуть в стороне первокурсницу, которая горько плакала и цеплялась за мантию Драко Малфоя.
— Этот гад уже успел ребенка обидеть, — процедил Рон.
— Похоже, дело в другом, — отозвался Гарри.
Гермиона дернулась в ту сторону, но Гарри придержал ее за рукав.
— Подожди минутку.
Они стали наблюдать за разыгрывающейся сценой, и только тут разобрали тихий голос Малфоя.
— Что ты потеряла?
— Я сама потерялась. Я ловила свою жабу. А она… она… А-а-а…
— Если ты не прекратишь ныть, я развернусь и уйду. Будешь тут в одиночестве оплакивать свою подохшую жабу.

— Она не подохшая, — испугалась девочка. — Вот она.
Девочка продемонстрировала вытащенную из кармана жабу, заставив Малфоя брезгливо поморщиться.
— Я потерялась, — повторила девочка.
— То есть как?
— Я не знаю, где все.
— Деточка, — убийственным голосом начал Малфой, — у тебя плохо с глазками или с ушками? Как можно не заметить посреди перрона полувеликана, который голосит, как потерпевший?! С такими мозгами точно отправишься в Пуффендуй, — заверил он несчастную девочку.— Пойдем! — слизеринец резко развернулся и зашагал по перрону. Девочка засеменила следом.
— Рон, его воспитанием, наверное, занимались по почте. Без личного контакта. Мы же видели его родителей, — устало проговорила Гермиона.
— По почте…
— Что? — не поняла Гермиона.
— Почта! Я забыл Сычика в купе.
Рон ринулся обратно к покинутому вагону.
— Рон, — закричали ребята в один голос. — Он прилетит.
— Он в клетке, — не оборачиваясь, прокричал Рон.
— Он прилетит с клеткой! — крикнул Гарри.
— Интересно, как он это сделает? — притворно задумалась Гермиона.
— Возьмет в зубы и прилетит.
— Сычик… возьмет в зубы клетку, внутри которой он заперт, и прилетит… Мне уже страшно.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, представив себе потуги несчастного Сычика по перемещению клетки, внутри которой он находится, да еще внезапное появление у Сычика зубов. Друзья пообщались на эту тему еще некоторое время, и в результате получился неплохой сюжет для фильма ужасов. Наконец в дверях вагона появился довольный Рон с клеткой в руках.
— Последняя карета, — махнул он в сторону одинокого средства передвижения.
— Повезло, — кивнул Гарри и повернулся в сторону кареты.
— О, нет, — простонал Рон, и ребята обернулись на его голос. К этой же карете приближался… Драко Малфой.
«Сегодня явно не мой день», — обреченно подумала Гермиона.
Малфой заметил троицу и остановился. Возвел глаза к небу и что-то проговорил. Наверное, повторил мысленные сетования Гермионы и, расправив плечи, с независимым видом продолжил путь. Он прекрасно понимал, что поездка будет, мягко говоря, неспокойной, но шел так, словно все в этом мире идет по его сценарию. Гермиона собрала все свое мужество в кулак. Она понимала, что ближайшие полчаса будут незабываемыми. Опасения подтверждали напрягшиеся плечи Гарри и явно воинственный взгляд Рона. Малфой тоже был похож на тигра, готового в любой момент совершить стремительный прыжок и вцепиться в горло своей жертве мертвой хваткой. Гермиона посмотрела на приближающегося юношу.
Легкомысленный лучик солнца скользнул по его волосам, окрасив их в золотистый цвет.

03.02.2011

Дата добавления: 2015-10-31