И Билл с отчаяньем понял, что этот сладостный яд проник в кровь и назад дороги нет.

***

Когда они лежали в объятиях друг друга, Билл всё-таки решил, что должен признаться Тому. Сейчас. Уж слишком тяжело было на душе, слишком трудно было держать все в себе.

- Том ты должен знать обо мне кое-что, - начал он.

- Что именно? – спросил Том, поглаживая подушечками пальцев гладкую кожу на плече.

- Возможно, после того как я расскажу тебе, ты больше не захочешь знать меня, я и пойму это. Но всё же я хочу, чтобы ты знал… Хочу быть честным с тобой, - Билл говорил тихо и не торопливо. С каждым произнесенным словом ему хотелось хоть как-то отсрочить момент своей исповеди, но он знал, что лучше сделать это сейчас, чем они будут страдать после.

- Я слушаю.

- Это случилось, когда мне было семнадцать. У меня всегда были напряженные отношения с родителями, они не хотели принимать меня таким, какой я есть. Всегда пытались меня переделать на свой лад, чтобы соседи не смотрели на нас косо, чтобы одноклассники не шептались за спиной и родственники не кривились от упоминания нашей фамилии. Меня всё это никогда не волновало, но родители были против моей сущности. Однажды мы ехали в машине, за рулем которой был я, потому что отец устал с работы, и я вызвался вести машину. Мама тогда снова начала ругать меня за мой вид. В прошлом я красился ещё более выразительно, чем сейчас, да и прическа у меня была другая. Мы ехали на день рождения к кузине, где должны были собраться все наши родственники, - Билл усмехнулся и посмотрел на ровный свет свечи. – Мама заставляла меня стереть макияж, да и отец её поддержал, а я так разозлился на них. Мне было так обидно за то, что мои родители не принимают меня, не хотят поддержать, лишь думая о нашем статусе и общественном мнении. Я нехотя превысил скорость, начал кричать, обвиняя во всем, а потом…

Билл весь сжался от нахлынувших воспоминаний. Том инстинктивно обнял его сильнее, показывая, что он рядом и не отпустит.

- Потом… я просто не смог справиться с управлением, и наша машина врезалась в грузовик, - Билл сморщился от воспоминаний. – До чего же банально, не правда ли? Авария, которая унесла жизни моих родителей, и самое худшее в том, что мои последние слова были не о любви и моем к ним уважении, а том, как сильно я их ненавижу.

- Билл, - выдохнул Том, ему искренне было его жаль, потеря родителей – это слишком тяжело.

- Это ещё не все, - горестно заявил Каулитц, опустив голову. – Мы не были богачами, да и порой денег хватало только на самое необходимое. Когда погибли родители, я попал в больницу с ужасными травмами. Родственники, узнав обо всем, сказали, что не хотят меня знать и оставили ни с чем. Они же и отсудили наш дом… я узнал об этом, когда юрист пришел ко мне в палату. – Билл вздохнул, переведя дыхание, а затем продолжил. – Мне тогда жить не хотелось. Было настолько паршиво, я думал, что жизнь кончена. Ко мне приходил только мой друг Андреас, который сделал все, чтобы вернуть меня к жизни.

Том от упоминания этого имени внутренне напрягся, он уже не в первый раз слышал об Энди, но необъяснимая волна ревности захлестывала его всякий раз, когда он слышал о его друге. Том был тем ещё собственником, а, сейчас будучи рядом с Каулитцем, который как он знал, принадлежит ему, Трюмпер и думать не хотел о том, что кто-то мог быть с Биллом так же близко. Тем временем Билл продолжи свой рассказ:

- Как-то раз ко мне пришел незнакомый доктор, сказал, что сейчас они разрабатывают какой-то новый препарат и им нужны люди, которым хорошо заплатят. Они проводили некий эксперимент, и доктор сказал, что это не опасно для жизни. Я тогда наивно согласился, мне все равно ничего не оставалось, а деньги были нужны. Через несколько дней меня перевезли в другую палату, более комфортную. Я спрашивал о других людях, но мне говорили, что они находятся в других секциях, и в качестве эксперимента мы не должны видеться. Потом была операция. Я смутно помню, что там было, - Билл зажмурился, и его кожа на руках покрылась мурашками, словно от холода. – Я тогда был очень слаб, и доктор боялся, что я просто не выдержу. Позже, примерно через месяц мне стало совсем плохо: постоянная тошнота, головокружение и головная боль. Я думал, что они дали мне какую-то отраву, считал, что их новая разработка это что-то, что съедает меня изнутри. Я не замечал, сколько это длилось, время перестало для меня существовать. Мне казалось, что я схожу с ума. Меня насильно удерживали в палате, у меня была истерика – я кричал и пытался с ними подраться. Но естественно ничего не получалось. А потом я заметил, что мой живот начал расти, совсем незаметно он округлялся…

Билл притих, боясь реакции Тома, который тяжело выдохнул.

- Ты ждал ребенка, - это не было вопросом, Трюмпер всё понимал. – Что… что случилось потом?

Каулитц отвернулся от Тома и сел, он хотел обнять руками колени, но из-за наручников рука Тома повисла в воздухе, и Билл подумал насколько все это неудобно.

- Да, я ждал ребенка, сознание этого повергло меня в шок. Я ожидал чего угодно, но не этого. Сначала мне было противно, я не знал от кого этот малыш, и каким он может родиться. А однажды я подслушал разговор докторов, которые собирались сделать мне аборт. В тот момент я понял, что не хочу смерти этому ещё не родившемуся ребенку, и ночью я сбежал. Единственное место, где меня могли приютить – был дом Энди. Я остался жить с ним и его отцом. Школу пришлось бросить, я хотел найти работу. Но Энди сказал, что пока ребенок не появится на свет, я не должен об этом даже думать. Если бы не он, я не знаю, что со мной бы было…

Том погладил Билла по спине, медленно проводя ладонью сверху вниз. Мысленно он благодарил Андреаса, за то, что он не оставил друга в беде, в этот момент друг Билла вызывал в Томе лишь уважение.

- Знаешь, когда в первый раз я почувствовал маленький толчок, я понял, что теперь не один. Это было самым прекрасным ощущением. Я тогда понял, как сильно люблю этого малыша.

- Где же сейчас твой ребенок? – спросил Том мучавший его вопрос. Билл вздрогнул и опустил голову.

- Я не знаю. Через неделю после рождения моей девочки мне пришлось отдать её. Нет, не так, - Билл завертел головой и затараторил, будто боясь, что если остановится, то уже не сможет признаться в самом главном. – Я оставил её у двери в богатом доме, надеясь, что там у неё будет лучшая жизнь. Не мог отдать её в приют. Я бы не смог дать ей всего нужного. Я взял на себя этот грех, и мне никогда не искупить свою вину.

Том не мог пошевелиться. Эта новость повергла его в оцепенение. Он тут же вспомнил, как услышал детский плач своей дочери, которую так же подкинули под дверь его дома. Вспомнил, как взял её на руки и понял, что этот маленький комочек нуждается в его защите и любви.

Билл попытался встать, замечая молчаливость Тома и считая, что его мимолетной сказке пришел конец, но сцеплявшие наручники не дали ему этого сделать, и он просто тихо ждал своей участи.

- Билл, я не оставлю тебя, - Том тут же привлек его к себе, осторожно обнимая. – Я не осуждаю тебя. Ты поступил, как считал нужным в тот момент.

- Неужели тебе не противно? – Билл вскинул на него свой доверчивый взгляд. Его глаза заслезились, и было видно, как он сдерживается из последних сил. Он смотрел на него со смесью страха и жалости. В тусклом свете свечей они казались темно-золотистыми.

- Нет, Билл. Не противно, - серьезно ответил Том. – У каждого свой грех в жизни, и, несмотря на все это я не хочу оставлять тебя. Ты мне нужен.

Звучало как-то пафосно, но Трюмпер говорил искренне. Он с тоской подумал о своих скелетах в шкафу.

- Я знаю, что это неправильно. Но, глядя на Белль, я думаю о том, где сейчас моя малышка, - Билл сжал руку Тома. – Каждый день я молю Бога, чтобы она попала в руки таких родителей, как ты. Чтобы она не знала тех бед, которые знал я.

- Ты не пробовал найти её?

- Я искал. Когда я снова приехал к тому дому, мне сказали, что бывшие постояльцы переехали. И никто не знал куда именно.

- Они ведь могли отдать её в приют, а не забрать себе, - выдвинул версию Том.

- Соседи сказали, что ребенок уехал с теми постояльцами. Я всё же надеюсь когда-нибудь увидеть её, - тихо ответил Билл.

- Мы найдем её, - сказал Том, не уверенный в своих словах. Он снова притянул Билла ближе к себе, и они легли, обнимая друг друга. Молчаливо наблюдая, как догорают свечи.

И в первый день лета, за окном шел дождь.

***

Георг довольно улыбался, наблюдая в окно за тем, как Том и Билл уезжают на машине Трюмпера. Он был рад тому, что всё-таки сумел подтолкнуть их обоих друг к другу. Листинг считал, что Билл как никто другой подходит его другу, а раз так, то нет ничего плохого в том, чтобы подтолкнуть этих «влюбленных идиотов» к чему-то большему. Георг знал, что им нужен некий толчок, что-то, что могло бы открыть им глаза. И Том понял его, видимо решившись, наконец, больше не отступать. Сознание этого не могло не радовать Георга.

Он долго смеялся, когда счастливый Том позвонил ему и сказал, что мечты Белль о переезде Билла осуществляются. Конечно, Каулитц долго отпирался, ссылаясь на только зарождающиеся отношения, но малышка оказалась настойчива, как и её отец. Поэтому этот уик-энд у Тома был загружен с переездом Билла в их большой дом.

- Слушай, - вспомнил Листинг, держа в одной руке бутылку пива, а в другой трубку телефона. – Я тут вспомнил. До меня как-то слухи дошли, что у Билла на работе хм, ну не сказал бы что проблемы, но неприятности это точно.

- Что случилось? – голос Тома тут же стал серьезным.

- Ну, многие недовольны тем, что он завел роман с тобой. Всё-таки там, в детском саду – он воспитатель, и…

- Он мне ничего об этом не говорил, - тихо сказал Том.

- Эй, ну Билл не тот человек, который начнет плакаться о своих проблемах. Мне кажется, он хочет решить все сам, без посторонней помощи, понимаешь? – Листинг не зря завел этот разговор, зная горячность своего друга, который в любую минуту мог бы наломать дров.

- Я понимаю, да…

- Просто постарайтесь пока не афишировать свои отношения. Думаю, сейчас это будет правильным, - посоветовал Георг, с чем согласился Том.

- Да, наверное, ты прав. А откуда у тебя эта информация? – поинтересовался Трюмпер.

- А-а-а, эм, ну, Густав сказал… по секрету, - признался Георг.

- Густав? – Том сначала даже не понял кто это. – Густав?!

- Ну, да, - Георг постарался придать голосу больше естественности, желая скрыть свою нервозность. – А что тут такого. Ну, пообщались мы… немного.

- Ну-ну, - тихо послышалось в трубке. – Ладно, мне пора. Белль снова устроила Биллу показ «Красавицы и чудовища» и не хочет идти спать.

Георг кивнул, как будто Том мог увидеть его и убрал телефон в сторону. Он улыбнулся своим мыслям и отпил глоток охлажденного пива.

Глава 6

Казалось, что жизнь налаживается… Билл чувствовал себя таким довольным и счастливым. Теперь ему было куда возвращаться: в дом, где его любили и ждали. Больше не было этих холодных ночей в одинокой кровати. Не было бессонницы и мучительной тяжести от не радужных мыслей.

Белль приняла переезд Билла как само собой разумеющееся. Теперь сказки по ночам рассказывал ей именно он. Том с самого начала был не против, иногда заглядывая в детскую, чтобы послушать голос Билла. Симона была рада познакомиться с таким приятным человеком как Билл, она видела, что её сын счастлив и поэтому была вдвойне рада за них. Она никогда не была против того, чтобы сын встречался как с девушками, так и с парнями. Поэтому, познакомившись с Каулитцем, она уехала со спокойной душой зная, что её сын теперь в надежных руках.

Трюмпер был приятно удивлен тем фактом, что Билл хорошо готовит. По утрам, после завтрака он отвозил Билла и малышку в детский сад, после чего ехал на работу. Он не мог сдержать улыбки, когда заставал Георга врасплох, разговаривающего с кем-то по телефону. По его блаженному лицу было все понятно, и Тому даже не нужно было гадать, с кем именно болтает его друг, все было слишком просто. Видно этот Густав и вправду был очень интересным человеком, раз смог задеть такого человека как Георг. Листинг часто “дулся” на друга, из-за того, что теперь ему совсем не нужно забирать малышку из садика, ибо этим теперь занимался только Том. А Белль по секрету рассказывала, что несколько раз видела крестного в кабинете музыки и не понимала, почему над этим смеется её отец.

- Том, ну как ты можешь? Густав очень хороший человек, - встал в защиту друга Билл. Том все понимал, просто он давно не видел Листинга таким… влюблённым.

- Знаю, знаю, - махал рукой Трюмпер. – Просто Георг доведет меня своими намеками и скрытностью.

- Как бы там ни было, думаю, у них все получится, - сказал Билл.

- Что получится? – тут же спросила Белль, любопытно глядя на взрослых.

- Подружиться, - нашел ответ Билл и посмотрел на часы. – О, уже поздно, пора ложиться спать.

- Можно я с вами посплю, - малышка залезла к отцу на колени, жалостливо глядя исподлобья. К её детской радости они не смели ей отказать. Хотя Том старался отучить её от этой маленькой привычки. Он помнил, как ему пришлось долго уговаривать Билла заняться любовью в его спальне, зная, что в соседней комнате спит малышка. Каулитц тогда так нервничал, боясь, что в любую минуту Белль зайдет к ним узнать, что за странные звуки доносятся из их спальни. Но ничего такого не случилось, у Белль был крепкий сон, и разбудить её посреди ночи было очень трудно.

- Я хочу поехать в парк, - заявила Белль, когда лежала посреди большой кровати между Томом и Биллом.

- Какой парк? – спросил Том.

- Туда, где много каруселей.

- Мне кажется это была бы хорошая идея, м? – поддержал Билл. – Тем более у нас завтра выходной.

- В парк, так в парк, - Том особо не препятствовал. Все это время ему было недостаточно двадцати четырех часов в сутках, потому что он хотел продлить этот момент в своей жизни как можно больше.

Ещё Трюмперу как никогда нравилось просыпаться и видеть этих двоих совсем рядом. К утру малышка оказывалась почти на Билле, её будто притягивало забираться ему на грудь или на живот. Тому нравилось смотреть на них. В такие дни он не торопился их будить, осторожно снимая малышку с Билла, ибо знал, как её вес может затруднять дыхание. Нехотя он оставлял их и спускался на кухню, чтобы приготовить еду. И как бы не утешал его Билл, Том хорошо знал, что кулинар из него никудышный.

- Том, почему ты меня не разбудил? – зевая, спросил Билл и обнял любимого со спины. – Я бы сам мог приготовить нам что-нибудь.

- Вы так сладко спите. Разве я мог? – Том повернул голову и поцеловал Билла.

- В следующий раз, Том… - Каулитц не успел договорить, потому что Том снова его поцеловал. И каждый из них знал, что и в следующий раз Том их ни за что не разбудит.

Середина июля была по-летнему жаркой. Но даже горячее солнце не отбивало у людей желания повеселиться на выходной в парке развлечений. Купив билеты на несколько каруселей, Том, Билл и малышка Белль пошли кататься. Поход в парк не обошелся и без мороженого, сахарной ваты и выигранного белого мишки, которого получил Том в награду за стрельбу из ружья.

Странная женщина зазывала Билла в свой шатер, погадать на картах и рассказать о прошлом и будущем. Каулитц поспешил отказаться, хотя долю искушения всё же испытал.

- Ну, чем ещё займемся? – спросил Том, глядя на дочку. Белль была в синем платьице, и таких же синих бархатных туфельках, она отрывала розовую сахарную вату и облизывала пальчики, задумчиво разглядывая все вокруг. Билл стоял рядом, к его сумке был привязан шарик, наполненный гелием, на котором был изображен Люмьер из «Красавицы и чудовища».

- Я хочу посмотреть собачек, - решила малышка.

На территории парка находился небольшой зоопарк. Там были львы, зебры, жирафы, и ещё с десяток других животных.

Доев вату, Белль протянула руки к Биллу, показывая, что они липкие. Каулитц достал из сумки влажные салфетки и вытер малышке ручки.

- Папа, а можно мне будет посмотреть на собачек? – вдруг спросила она.

- Разве там есть собаки? – спросил Том, не припоминая о том, чтобы они были в зоопарке.

- Есть. Я хочу к собачкам.

- Хорошо, посмотрим твоих собак, - согласился Трюмпер, и они все направились в сторону больших ворот зоопарка. Обойдя все вольеры с животными, от которых Белль восторженно отзывалась, они дошли и до собак. Некоторых из них можно было купить, и Белль припала к витрине со щенками, которые в свою очередь сгрудились возле стекла, глядя на неё и виляя короткими хвостиками.

- Папа, смотри какие они лапочки! – радостно запищала девочка. – Билл, смотри, вон тот беленький, такой хорошенький!

Щенок лабрадора, высунув язык, встал на задние лапки, а передними держался за стекло витрины.

- Они все очень милые, - согласился Билл.

- Даже не просите. Домой мы собаку не возьмем, - сказал Том, когда увидел две пары карих глаз жалостливо смотревшие на него. – Нет и нет.

- Ну, папа, - заныла Белль. – Ну, давай возьмем щеночка. Он такой маленький. Посмотри.

- Это сейчас он маленький. Ты оглянуться не успеешь, как он вырастет и снесет полдома.

- Знаешь Белль, папа прав. Мы половину дня не бываем дома, а щеночку будет скучно одному. Тем более, здесь у него друзья, видишь, все эти щеночки будут по нему тосковать, - сказал Билл, решая сделать это более мирным путём, ибо хорошо знал - когда детям отказывают в таких покупках истерик не избежать. Белль снова посмотрела на милую мордочку, которая тукнулась черным носом в стекло.

- Извини, щеночек. Папы не хотят, чтобы ты тосковал по своим друзьям, тебе надо будет остаться здесь, - негромко сказала она.

Том невольно нахмурился, услышав слово «папы». Белль ещё ни разу не называла так Билла.

- Здравствуйте, - бородатый мужчина в джинсовом комбинезоне подошел к ним. У его ног сидел черный бульдог, с толстым ошейником. – Не хотите ли поиграть с нашим псом. Он очень дружелюбный. Правда, Чак? – мужчина засмеялся и обратился к собаке.

- Ой, папочка. Можно я его поглажу? – Белль очень понравилась эта идея, она сделала шаг вперед, намереваясь поиграть с псом.

Каулитц поглядев на собаку, недовольно сморщился. Что-то в этом Чаке было не так. Билл испытывал плохие предчувствия, и не мог понять, чем они вызваны.

- Том, скажи ей, чтобы она не подходила к нему, - Билл взял Тома под локоть. – Что-то собака мне не нравится.

- Белль, не надо трогать собачку. Чак, наверное, хочет отдохнуть, - сказал Том, не понимая беспокойства Билла. Но Белль не послушала отца и протянула руку к бульдогу, который, понюхав ее, в одно мгновение накинулся на неё, с рычанием оскалив пасть. Билл не успел вскрикнуть, как Том буквально отшвырнул псину от упавшей на землю дочери. Владелец собаки с ужасом посмотрел на своего питомца, и тогда Билл понял, что ему не понравилось, и чего он не заметил с первого раза. У Чака отсутствовал поводок. Белль закричала и заплакала, ее платье и земля окрасились в кровавый цвет.

- Уберите своего пса! – крикнул Билл мужчине, который тут же схватил бульдога за ошейник и потащил назад, со смесью страха и ужаса глядя на окровавленного ребенка.

- Вызовите скорую! Скорую! – крикнула какая-то женщина, которая оказалась рядом.

Билл подскочил к Тому и малышке, которая потеряла сознание.

- Том! Том, с ней ведь все будет хорошо? Всё будет хорошо! – протараторил он. Ему казалось, что сердце выпрыгнет из груди, когда он увидел, то, как собака запрыгнула на девочку.

Том молчал, он поднял дочку на руки и они с Биллом поспешили к выходу, где уже слышался вой сирены скорой помощи. Толпа народа разглядывали их, некоторые с интересом, другие с ужасом. Капельки крови цепочкой остались позади.

Том осторожно уложил Белль на носилки. Врачи тут же подключили её к аппарату искусственного дыхания. Том и Билл сели в фургон и закрыли за собой дверцы. Машина тут же тронулась с места и со звуком неустанной сирены направилась в госпиталь.

Билл сжимал руку Тома, с каждой секундой боясь все больше и больше. Как оказалось, бульдог прокусил девочке плечо, и если бы ещё немного, то задел бы жизненно-важную артерию. Малышка потеряла много крови, и доктора сообщили, что нужно сделать переливание.

- Черт, у нас с Белль разные группы крови, - сказал Том. Сейчас он был готов сорваться в любую сторону света, лишь бы добыть все нужное для его девочки.

- Может быть, моя подойдет? – спросил Билл и назвал свою группу. К счастью она была такой же, как у Белль. Том посмотрел на Каулитца, словно само божество снизошло до него в эту минуту. Билл крепко прижался к любимому, шепча ему на ухо:

- С ней все будет хорошо, Том. Все будет хорошо!

Как только машина добралась до госпиталя, они поспешили в палату интенсивной терапии. Билла забрала медсестра, чтобы подготовить всё к переливанию. Доктор посоветовал Тому не падать духом и переждать в коридоре.

- Я не могу оставаться в коридоре, когда моя девочка там… - возразил Трюмпер.

- Успокойтесь, придите в себя. Сейчас её состояние стабильное, вы сможете увидеть её, как только закончится операция.

- Как долго?

- Уверяю вас, как только всё закончится, мы сразу же вас позовем, - доктор кивнул ему и закрыл дверь палаты.

Том не находил себе места. Он не мог сидеть, наматывал круги в этом небольшом пространстве помещения. Ему казалось, он сойдет с ума от всего этого. От запаха медикаментов, которыми пропитаны эти стены. От яркого света ламп и зеленых крашеных стен. От людей снующих туда-сюда.

Том потянулся к мобильнику, набирая номер Георга.

- Георг, приезжай в госпиталь Святого Павла, - сказал он тут же, услышав знакомое «алло».

- Том? Госпиталь? Я сейчас буду! – голос Листинга был встревоженным. Том убрал мобильник в карман и привалился к стене, закрывая глаза. Надо только подождать. Совсем чуть-чуть…

Глава 7

***

- Папа, мне плохо, – хрипло произнесла Белль, поморщившись от неприятных ощущений. Том наклонился к ней и поцеловал в лоб.

- Это скоро пройдет, ты лучше поспи.

- Вы же меня не оставите? – доверительно спросила она, глядя то на отца, то на Билла.

- Конечно, нет, милая, - Билл улыбнулся.

Малышка кивнула в ответ и закрыла глаза, пробуя заснуть. В палате было тихо, лишь за окном слышалась городская симфония: невнятные голоса людей, шум проезжающих машин и характерные для них гудки.

Билл укрыл малышку одеялом, подоткнув со своей стороны, и перебрался к Тому в кресло. После того как девочке сделали переливание крови и залатали рану, прошло три часа. За окном было уже темно и Том с Биллом решили заночевать здесь. Георг вызвался привезти Симону которая, узнав о произошедшем, тут же хотела примчаться к ним.

- Теперь ты ещё ближе к нам, Билл, - тихо произнес Том, глядя, как подрагивают во сне ресницы его дочери. Билл мягко улыбнулся, чувствуя от этих слов какую-то непонятную щиплющую гордость и болезненное умиление. Он наклонил голову к плечу Тома, и накрыл его руку своей.

- Я бы сделал это в любом случае.

- Я серьезно, Билл. Я… не знаю, чтобы было, если…

- Не надо, - Каулитц прервал Тома, поворачивая его лицо к себе, вглядываясь в карие глаза. – Этого «если» уже не будет. Я надеюсь, завтра мы сможем забрать её домой.

Том кивнул:

- Доктор Шварцман, сказал, что при хорошем уходе, Белль быстро поправится. Вот только шрам останется… как и страх, - задумчиво добавил он.

- Останется, - согласился Билл, а потом вдруг понял, что не знает о важной вещи. – Что ты сделал с собакой?

В том, что Трюмпер это дело просто так бы не оставил Билл был уверен на все сто процентов. С переживаниями относительно девочки Билл совсем забыл истинную причину трагедии.

- Я ничего не делал. Пока вы были в палате, я позвонил Георгу, - начал Том. – Он приехал минут через двадцать. Я думал с ума сойду за это время. А потом в коридоре я увидел того мужчину, его звали Майк. Он выглядел бледным, подошел ко мне, боялся спросить про Белль. Сказал, что никогда не ожидал такого от своего пса, что взял его ещё маленьким щенком, которого сильно любил… Сказал, что сам оплатит все расходы. Просил прощения, умолял не подавать на него в суд. И добавил, что, несмотря на свою любовь к своей собаке, всё же усыпил Чака.

Билл, затаив дыхание, слушал Тома. Стены словно губка впитывали воздух в себя, делая пространство каким-то ватным. Каулитц просто не мог вымолвить и слова.

- Это, конечно, дела не решает, но… - Том мысленно подбирал слова, и не мог нормально сконцентрироваться. – Я просто не знаю, что сейчас делать. Я не могу оставить это просто так, и в то же время мне не хочется начинать бесконечную тяжбу с этим человеком. Жизнь Белль несравнима с жизнью этого пса, но нам обоим досталось. И сейчас я просто не знаю, как поступить…

Билл крепче обнял Тома, молчаливо поддерживая и понимая на каком распутье стоит сейчас Трюмпер. Он слабо поцеловал его в щеку и закрыл глаза. Стресс прожитого дня дал о себе знать, и через некоторое время Билл провалился в беспокойный сон. В то время как Том задумчиво смотрел на блики света на стекле, решая как ему поступить.

***

Слабый стук разбудил Билла. Том открыл дверь и удивленно уставился на Майка, который в свою очередь нервно теребил в руках поношенную кепку.

- Извините, можно мне… - начал он.

Том отошел, давая мужчине пройти. Майк кивнул сидящему в кресле Биллу и повернулся к спящей малышке.

- Я хотел удостовериться, что с ней все в порядке, - начал он, понимая что «в порядке» не подходящее слово. – Я бы хотел извиниться за Чака. Я понимаю, что это ничего не меняет. Но…

Белль зевнула и открыла глаза. Она уставилась на мужчину сонными глазами, не понимая, почему её отец выглядит таким хмурым.

- Папа? – тихо спросила она.

- Белль, - Том подсел к ней на кровать, погладив пальцами по щеке. – Это Майк. Он хотел…

- Извиниться, - закончил за него мужчина. – Я хозяин Чака. Мой пес, он…

- Он плохой! – недовольно заявила она. – Я всего лишь хотела с ним подружиться.

- Я все понимаю, - Майк позволил себе сесть на стул. Он пытался скрыть дрожь в руках, но удавалось ему это с трудом. – Чак теперь никому ничего плохого не сделает. Никогда больше не сделает.

- Почему? Он ушел? – любопытствовала девочка.

Майк пожал плечами и опустил взгляд в пол, чувствуя безграничную вину:

- Можно и так сказать. Но ты прости его, он был хорошей собакой, до того как…

Наступила неприятная тишина.

- Папа? – Белль посмотрела на отца и сжала его руку в своей. – Чак плохой. Но я ведь могу простить его, да?

Том тяжело вздохнул и молча кивнул. Майк с надеждой посмотрел на них.

- Тогда я прощаю, - сказала Белль тихим голосом. – Но если он вернется, скажите ему, что я все равно на него обижена.

Майк только кивнул в ответ. Сейчас он чувствовал некоторое облегчение, вина за это происшествие всегда будет висеть на его шее, но он не мог не прийти и не попросить прощения у девочки.

- Спасибо. Выздоравливай, - сказал он, коротко улыбнувшись, и поднялся, чтобы покинуть палату. Том вышел с ним. Майк топтался на месте, все так же теребя свою кепку. А потом твердо сказал. – Я больше никогда не заведу собаку. Чак был моим любимцем, но теперь я не смогу смотреть на них так, как прежде, не боясь за то, что они могут сделать. Спасибо, что позволили увидеться с вашей дочерью, Том. Я надеюсь, она быстро поправится. Моя страховка полностью покроет расходы, как я и обещал. А если…

- Этого достаточно, - наконец сказал Трюмпер. – Белль простила вас. Поэтому больше нет причин говорить об этом.

- С-спасибо, - выдавил Майк. Он хотел было протянуть руку для рукопожатия, но понял, что это лишнее, поэтому попрощался с Трюмпером кивком головы.

Том смотрел вслед удаляющемуся мужчине, мысленно закрывая эту главу. Возможно, не стоило оставлять все так. Но именно сейчас Том чувствовал, что это правильно, даже если потом он поймет, что нужно было поступить совсем иначе.

С Белль все будет хорошо, уж к этому он приложит все силы. Сегодня они заберут её домой, и вскоре он снова увидит улыбку на лице своей малышки.

***

Перед тем как выписать Белль из госпиталя, доктор Шварцман позвал Тома к себе в кабинет.

- Доктор, спасибо за вашу работу, - поблагодарил его Том.

Шварцман улыбнулся, поправив очки на переносице.

- Если бы вашего Билла не было рядом, мы бы не смогли достать нужное количество крови в такой необходимый момент. Тут есть документы, - доктор протянул несколько распечатанных листов Тому. – Нужно заполнить графу родителей.

Том посмотрел на вторую графу, где предположительно должна была быть «мать» ребенка. Это несколько усложняло ситуацию, ведь Том не знал, кто именно родил его дочь.

- Хм, понимаете, - начал он. – Я не могу заполнить эти пункты до конца.

Шварцман посмотрел на пустые графы и спросил:

- То есть, у вас нет некоторых данных Билла?

- Билла? Нет, дело не в этом, - Том покачал головой.

- Я так понимаю, именно Билл выносил вашего ребенка, так? – спросил доктор.

- Что? Нет, вы не так меня поняли. Билл тут не причем…

- Значит, он выступал как донор?

Трюмпер был сбит с толку. Он не понимал, откуда появились эти странные вопросы, если Каулитц был совершенно не причем.

- Нет же. Я отец Белль, это долгая история, но так уж получилось, что я не знаю, кто именно её родил.

Теперь уже доктор не понимал, что ему толкует Трюмпер.

- Погодите-ка, что-то мы запутались, - он снял очки и потер переносицу подушечками пальцев. – Анализы показывают, что Билл Каулитц является биологическим отцом Белль, так же как и вы. Но тогда как же вы этого не знаете?

Шариковая ручка выпала из руки Трюмпера и покатилась по столу, с треском падая на пол. Ему казалось, что этот треск был самым оглушающим звуком в кабинете.

- Анализы? Но как же? Это, наверное, ошибка?! – хрипло сказал он.

- Нет, сейчас это довольно-таки простой анализ. Если хотите, я могу провести его ещё раз, для убедительности. А результат получите завтра, - будничным тоном ответил Шварцман. Рабочий день для него продолжался уже вторые сутки без сна, и он не заметил, как изменилось выражение лица Тома.

- Да, если можно, сделайте, - попросил Трюмпер. – Может, и бумаги я заполню завтра?

- Да, конечно. Тогда просто поставьте внизу свою подпись.

Том посмотрел по сторонам и нагнулся за ручкой, быстро оставив размашистую подпись и пожав руку доктору, покинул кабинет на ватных ногах.

В подземном гараже в машине его уже ждали Билл и малышка. Он улыбнулся им и сел за руль, проверив, все ли пристегнуты. Билл что-то рассказывал девочке, отвлекая её от неприятнейших ощущений ноющей боли, которое не заглушало даже обезболивающее. Звуки вокруг Тома перемешались, лишь голос доктора Шварцмана о том, что Билл проходится отцом малышке, звенел в голове.

- Том? Том! – Билл уставился на Трюмпера, вытянув его из своих мыслей в реальность.

- А? Что? – Том мельком взглянул на него и только тогда услышал трель своего мобильника.

- Держи, - Билл протянул ему телефон, на дисплее которого мигал номер Симоны.

***

Том уже не помнил, как они доехали до дома, где их встретили Георг и его мать, которая, увидев уставшую и перевязанную бинтами внучку, чуть не расплакалась. Малышку принесли в её комнату, оставив в кроватке. Билл сидел с ней рядом, пока Симона готовила ей бульон. А Том с Георгом прошли вниз, чтобы поговорить. Хотя больше говорил только Листинг, Том лишь краем уха улавливал знакомые слова.

- Эй, ты чего такой? – спросил Георг, заметив молчаливость друга. – С Белль будет все в порядке. Она ведь такая же, как ты - живучая.

Трюмпер неопределенно покачал головой, словно отмахиваясь от проблем, которые сейчас появлялись с невероятным постоянством.

- Том?

- Гео, ты никогда не думал, что по твоей вине может страдать человек, который даже не знает тебя? – вдруг спросил Том.

- Э-э-э, ты это вообще к чему? – Листинг сузил глаза, пытаясь понять, к чему клонит его друг.

- Ну, вот допустим, ты сделал что-то, пускай даже безобидное. Но кто-то из-за этого страдает, и вся его жизнь идет под откос…

- Знаешь, мне кажется, ты несешь какой-то бред. Тебе бы отдохнуть.

- Ладно, забудь, - Том махнул рукой. Он и вправду устал, но спать сейчас просто бы не смог. Слишком много мыслей было в его голове, которые не давали покоя.

***

На следующий день Биллу и Тому пришлось ехать на работу. Белль осталась с бабушкой, которая не оставляла её ни на минуту.

Том отвез Билла в детский сад, а потом поехал к доктору Шварцману за результатом повторного анализа. Он очень хотел оттянуть этот момент, и подсознательно выбирал самый долгий путь к госпиталю. Ему казалось, что и без анализа он знает тот самый ответ, который не дает ему покоя. Сейчас он ехал, чтобы просто удостовериться в этом.

Доктора не пришлось ждать долго, и, разложив несколько листов бумаги, он протянул один Тому:

- Вот анализы. Всё, как я и сказал.

Том сглотнул, пальцем придвинул листок ближе, вчитываясь в написанное, которое не особо-то и понимал, но на нижней сроке черным по белому было написано 90% совместимости. Белль была дочерью Билла Каулитца. Вот так просто.

Том закрыл глаза. Первое, что он ощутил это опустошенность и бессилие. Это было сравнимо с тем, как если бы он умирал – вся жизнь проносилась перед глазами; картинки, словно кинопленка быстро сменяли друг друга. Его детство, школа, безумные вечеринки и сладкая беззаботная жизнь, появление Белль, его работа и встреча с Биллом, которая изменила все. Слезы, голоса, улыбки… и явственная картина того, как Билл держит девочку на руках, которая улыбается такой знакомой улыбкой.

- Билл… - тихо выдохнул Том. Сейчас он чувствовал себя конченым ублюдком.

- Что-то не так? – спросил Шварцман.

- Нет, нет. Я… мне надо заполнить вчерашние документы. – Том лихорадочно стал хлопать по карманам, надеясь найти, чем писать. Доктор спокойно передал ему несколько листков и шариковую ручку:

- Вот, держите.

- Спасибо, - Том даже не посмотрел на него. Он словно был в церкви, боясь взглянуть на святого отца после признания всех своих грехов. Будто несмываемой позор облепил его со всех сторон, отчего хотелось забиться в дальний угол и стать невидимкой.

Трюмпер быстро заполнил пустые пункты и вновь поблагодарил доктора. Покинув его кабинет, он быстрым шагом направился в машине, где сев за руль прикрыл лицо руками. Хотелось кричать и разнести все в пух и прах. А ещё хотелось напиться, да так, чтобы вырубило сразу. Просто забыться и не существовать какое время в реальности, которая оказалась слишком жестокой.

Дата добавления: 2015-10-23