Бонни и Клайд наверняка имеют еще одну уютную квартирку. Может, они скоро поженятся и у них когда-нибудь будут дети. А Клайди будет играть на скрипке на собственной свадьбе.

Юсуке будет и дальше наживаться на травке и убийствах, привыкая после солнечной Колумбии к холодной Франции. Будет работать на Шефа и души не чаять в своем пуделе.

Пиппи продолжит любить рыбок и наслаждаться жизнью.

Шеф и дальше будет давать задания.

А я…

К черту все. Полечу в Италию и попробую обосноваться там.

И да, я продолжу любить Джина. Не важно, сколько пройдет лет. Ничего не изменится.

В нашей жизни никогда не будет «Хэппи-Эндов». На то мы и французская мафия. Здесь нет хороших людей. Рано или поздно мы все будем гореть в Аду. Но пока мы все еще живы, мы продолжим убивать, красть, воровать, колоться, пить, курить и любить.

Вдоль здания больницы вдруг шмыгнула небольшая черная кошка, а мы с Юсуке проводили ее взглядом. Колумбиец усмехнулся, а мне уже не требовался его ответ.

Я развернулся, зашагав прочь.

Я знал, какой я кот.

В спину донесся тихий голос Юсуке:

- Гуляющий сам по себе.

The End

ЭКСТРА

Тот, кто говорит, что никогда не изменится, скорее всего, просто не был в ситуации, когда не измениться невозможно. Когда ломает и выворачивает наизнанку вместе с кишками, мыслями и бешено бьющимся сердцем. Когда нет времени на то, чтобы думать. Когда страшно, что можешь умереть.

Если подумать, то, когда ты не связан с чем-нибудь более вредным, чем развоз пиццы на дом или продажа сигарет, ты можешь никогда и не испытать подобной ломки. Люди меняются со временем, становятся или тупее, или, наоборот, чуть лучше, не важно. Но резкая перемена людей существует единожды. Твой самолет упал, а ты остался жив. Ты попал в кому, а потом все-таки пришел в себя. Ты должен был умереть, спасая того, кого любишь вот уже одиннадцать лет, а в итоге оказался спасен человеком, который любит тебя, но которого сам ты терпеть не можешь.

- Мари, твоя меланхолия порой сведет меня с ума.

Оборачиваюсь к окну, скривившись и глядя, как с подоконника спрыгивает прямо в мою кухню светловолосый парень. Ключевое слово во всем этом – «МОЮ». В мою маленькую, служащую сразу обеденной зоной и кабинетом, с красивым бежевым и даже чистым кафелем кухню.

Закрываю крышку ноутбука и достаю сигарету из пачки. Нежданный гость, весело махнув рукой, плюхается на стул напротив меня.

- У меня нет никакой меланхолии, - чиркаю зажигалкой, прикуривая. – И прекрати так делать.

Кивком указываю на приоткрытое окно; занавески колыхались на легком утреннем ветру. Сидящий напротив уже потянул руки к моей нетронутой чашке кофе, но тут же схлопотал по рукам. Громкий шлепок отвадил его от повторной попытки покушения на мою собственность.

- Почему? – хлопает он в недоумении голубыми глазами.

- Потому что ты наступаешь своими грязными кедами на мой чистый подоконник, - затягиваюсь, отпивая немного кофе. – Потому что ты нарушаешь мое личное пространство. И потому, что это шестой этаж. Если ты сорвешься, Лолита оторвет мне голову.

Мальчишка смеется и отмахивается. Очень беззаботно и очень знакомо. Такой жест я видел миллион раз, если не больше. Да и привычка входить в чужие квартиры через окна тоже была тем еще дежа вю.

Кай, сидящий сейчас передо мной, подпирает голову кулаком и с любопытством оглядывает меня. Было бы на что смотреть. Я не так уж сильно поменялся за полгода: волосы разве что отрасли. Тату не испарилась, пирсинги тоже на месте, все те же очки. Надеюсь, все-таки, что он это делает просто так, а не потому, что ему вдруг захотелось на меня поглазеть. Не хватало еще, чтобы на меня пялился приемный сын Беккета. Не надо было вваливаться без предупреждения в мою квартиру, не застал бы меня на кухне в одних штанах. Это мой дом. Моя кухня. И я имею право делать все, что захочу.

Дата добавления: 2015-10-30