Этот кретин ведь хочет того же самого.

Поднимаюсь с места с целью уйти на кухню. Не стоит противоречить своим традициям – пара секунд в обществе Юсуке уже портит настроение на целый день. Изменять самому себе и своим прихотям не в моем стиле. За исключением моей длительной влюбленности в Джина, уж это-то отлично позволило мне выработать спокойствие к неосуществимости всех своих целей.

Сейчас же я просто хочу уйти, чтобы не видеть этого бородатого ублюдка.

Не успеваю выйти из комнаты, когда мимо пронесся пудель, цокая ногтями по ламинату, а на моем плече сжимаются чужие пальцы. Я скоро начну привыкать к тому, что меня беспардонно впечатывают в стену.

Даже не морщусь от удара спиной, спокойно поднимая глаза на Юсуке, что зажал меня у выхода, склонившись над моим лицом. Вместо привычной пошлой улыбочки на лице у него было какое-то слишком сосредоточенное волнение.

- Хочу курить. Отойди.

- Нет.

- Нахуй.

Расстояние между нами позволило мне, скривившись от отвращения к ублюдку, вытащить из кармана пачку сигарет и зажигалку. Когда прикуривал, очень надеялся, что спалю засранцу его хлипкую ослиную бороденку.

Жаль-жаль.

Затянувшись, поднимаю на него глаза, глядя сквозь стекла очков.

Говорят, тишина молчит. Ага, это так, если совершенно забыть о посторонних звуках. Она почти оглушает своим молчанием. Только с ворохом мыслей все равно ничего не сделаешь. Тишина тишиной, а в голове все равно носятся причудливые мысли. Сейчас в моей голове что-то вроде «хочу кофе», «позвонить сестре», «будет удобно ударить ему коленом по яйцам» и где-то там, совсем вдалеке сознания эта тягучая тихая мелодия Nancy Sinatra и так подходящие под происходящее строчки из куплета.

BangBang.

Выдыхаю сигаретный дым. Серый клубок рассеивается о шею и кадык ублюдка, растворяясь в воздухе.

Интересно, сколько Юсуке заплатили за то, чтобы он нас слил? И какого черта он все еще не свалил со своими деньгами, добившись того, чего хотел?

- Если я не дам тебе, ты меня грохнешь? – спокойно спрашиваю у колумбийца, в ответ получая озадаченный хмурый взгляд.

- Ты это к чему?

Пожимаю плечами.

А что, подобный способ мести в его стиле. Хотя странно было бы думать, что этот урод хочет меня так сильно, что готов пристрелить. Вообще, если верить словам Джина – хотеть меня странно.

Затягиваюсь, глядя вниз, на свои острые коленки.

- Мари.

- Забей.

- Мари, что с тобой происходит?

Я хочу домой. К уродским экзотическим рыбкам Пиппи и бутербродам всухомятку с утра. К звонкам Джина и заданиям Шефа. К его «хватит вести себя как дети малые» и Джиновскому «притащишь еды?».

Пальцы Юсуке сжались поверх татуировки на плече, а я снова затягиваюсь.

- Ты сам не свой в последнее время. Мари, ты слушаешь меня? Ау, Мари, прием.

Хочу домой.

- Мари, ты меня пугаешь!

Хочу перестать любить Джина.

- Мари, если ты не прекратишь молчать, то я…

Хочу то. Хочу сё.

- Нет, слушай, ты можешь сколько угодно мне не верить, но я правда хочу тебе помочь, Мари.

Хочу жить.

- Мари!

Дверь громко хлопает, заставив Юсуке нехотя отойти от меня и оставить в покое. В комнату влетела взволнованная Клайди; Бон хмуро проследовал за ней. Девушка удивленно оглядела нас двоих, но ничего не сказала, лишь мотнув головой и жестом подзывая нас сесть на диван.

Кажется, что-то случилось. Остаюсь стоять, подпирая стенку спиной, сбрасывая пепел в пустую пачку из-под сигарет. Юсуке уселся на диван, а Клайди забегала по комнате, бегло оглядываясь. Так, что-то случилось, определенно.

- Ребят, у нас есть новости, - тяжело выдохнув, она обернулась к нам. Под глазами – темные тени недосыпа, не скрытые даже толстым слоем макияжа. Взгляд перебежал с Юсуке на меня. – И они не очень хорошие.

- Удалось что-то выяснить? – напрягшись, спрашиваю у нее.

Дата добавления: 2015-10-30