Классика типичного убийства.

Мы молча шагали в сторону стройки. Старый строительный кран закрывал садящееся солнце. Мелкие крохи снега падали с неба, тая на не успевшем остыть асфальте.

- Скоро Новый год, - вздыхает колумбиец.

А я молчу, не зная, что ему ответить.

- Что ты хочешь в подарок? – он улыбается и смотрит на меня.

Сжимаю рукоять пистолета в кармане.

Ха.

Удобную койку в Аду.

Юсуке смотрит в небо, а вокруг поразительная тишина. Клайди и Бон уже где-то прячутся, а мы идем вперед, оставляя шаги на свежевыпавшем снеге, как на эшафот. Впереди нас ждет виселица.

Я поразительно спокоен.

- Мы не доживем до Нового года, - отвечаю на его вопрос.

Колумбиец улыбается.

- А я готов подарить тебе подарок авансом.

Хмыкаю, покривив рот.

Значит, согласен, что из этого дерьма нам не выбраться. Сколько там еще до нашей смерти?

- Сколько у нас есть времени до встречи? – спрашиваю, медленно шагая вперед. Юсуке смотрит на часы.

- Семь минут.

Захотелось рассмеяться.

О да, я глубоко ошибался, считая, что смерть похожа на оргазм. Как-то даже близко не стояло.

Останавливаюсь.

Колумбиец замирает, обернувшись. Поднимаю на него глаза.

- Подарок?

Тот кивает.

- Подарок.

- Дай мне выкурить последнюю сигарету.

Нервно щелкаю зажигалкой, прикурив со второго раза и выдыхая сигаретный дым в темнеющее небо.

Сердце глухо ударялось о грудную клетку, трепыхаясь, словно в клетке.

О чем люди думают перед смертью?

Последние несколько часов я думаю только о Джине. Я ведь так и не успел сказать ему, что одиннадцать лет не был ему другом. И он для меня другом не был. Был чем-то другим, чем-то большим. Слишком романтично и сопливо звучит для мыслей взрослого парня.

Но вполне правильно и адекватно для человека, которого вот-вот убьют.

Бросаю недокуренную сигарету на землю, затянувшись в последний раз, и снова иду вперед, нагоняя Юсуке.

- Кто о твоей собаке заботиться будет?

Он пожимает плечами.

- А кто позаботиться о твоем маленьком сожителе?

И тут жму плечами уже я.

Да, стоило позвонить Пиппи и спросить, как дела.

Разрушенное здание, которое должно было стать нашим эшафотом, возвышалось над линией горизонта, неумолимо приближаясь с каждой секундой. Это здание старого склада, которое должно было быть использовано под хранение импортируемой продукции, привозимой из-за границы. Старые покореженные ворота заскрипели, когда Юсуке дернул на себя открытый замок, сбрасывая с него ржавую цепь на землю.

Хмыкаю.

Если нас ждут внутри этого здания, где нет окон, то от Клайди не будет никакой пользы.

Ворота с грохотом закрылись за нашими спинами, а мы оглядываемся вокруг.

- Нам внутрь, идем, - глухо произносит Юсуке.

А я только сейчас вспоминаю о том, что все это время кто-то сливал информацию на нас. Кто-то, кто был в курсе наших дел и был с нами в одной упряжке.

Хаха. Вот умора. Значит, сегодня сдохну я один. Если колумбиец все это время сдавал нас, то его никто не посмеет тронуть. Он ведь как информатор – жизнь этого укуренного ублюдка стоит гораздо дороже, чем моя. Почему-то внутри все загорелось от злости к колумбийцу. Он словно живет для того, чтобы испоганить мою и без того гнилую жизнь.

Блятьблятьблять.

Проходим в полуразрушенное здание с бетонными стенами, без крыши, возвышающееся в четыре этажа над землей, с черными дырами вместо окон, сквозь которые неловко проглядывали яркие лучи заходящего багрового солнца.

Вот дерьмо.

Дата добавления: 2015-10-30