Глава 1. Первая встреча, 7 сентября 2005 года.

Insight - Martin Gore & Depeche Mode

Путь к Мартину Гору лежит по залитым солнечным светом улицам Берлина, мимо обливающейся потом людской толпы, каждый человек в которой, несомненно, проклинает последними словами неслыханно знойное, затянувшееся лето, наискось через Потсдамскую площадь, прямо в освещенное приглушенными светильниками фойе чрезвычайно роскошного отеля, где все говорит само за себя. Прохладный мрамор, тяжелые люстры, вечно занятые бизнесмены, утопающие в мягких креслах, погруженные в газеты: их внимание сосредоточено на результатах выборов в Бундестаг — кто же? Меркель или Шрёдер? В это же время жители Нового Орлеана буквально борются за существование: больше недели прошло после разрушительного урагана «Катрина», но в городе все еще сохраняется чрезвычайное положение. А здесь, в Берлине, все жалуются на погоду. Швейцар отправляет нас к посыльному, и тот провожает нас к лифту, выйдя из которого несколькими этажами выше, мы оказываемся в длинном коридоре. В конце коридора нас уже дожидается представительница студии звукозаписи.

«Еще минуточку», - говорит она. «Мартин пока занят».

Пять минут спустя она отворяет перед нами дверь люкса и пропускает внутрь. Посреди комнаты за роялем сидит Мартин Гор и импровизирует. Лицо его обращено к окну, через которое в номер проникает ослепительный свет полуденного солнца. На первый взгляд кажется, что Мартин наслаждается видом на постройки Потсдамской площади. Но нет, он играет на рояле, закрыв глаза. Может быть, он думает о том, какое впечатление произвело на него это место, когда он попал сюда впервые почти 20 лет назад: тогда здесь не было вычурных творений современных архитекторов, это была ничья земля в тени глухой стены. Бесконечной, как горько-сладкая мелодия, льющаяся сейчас с его пальцев. В те годы в других местах Берлина, в музыкальных кафе Крейцберга или в квартире своей тогдашней берлинской подруги он проникался настроением этого разделенного надвое города. Настроением, балансирующим на грани между эмоциональными всплесками и абсолютным декадансом. Берлин восьмидесятых поистине был городом Мартина Гора. Сегодня он здесь в роли обычного туриста. Он — суперзвезда и в Берлине лишь проездом.
В те годы в Берлине Гор находил яркость красок, которой ему не хватало в родном Бэзилдоне, небольшом городке на востоке Англии. Чем больше он ездил по миру с «Depeche Mode», тем все теснее и теснее становился для него родной Бэзилдон. И совсем скоро возвышенной чопорной юношеской любви нашлась замена в лице вполне приземленной берлинской прожигательницы жизни; а мучительная клаустрофобия Бэзилдона была забыта ради оживленного берлинского хаоса. Именно тот Берлин и то время оказали влияние на его экстравагантный облик, противоречащий самой сути этого замкнутого человека, а для некоторых — идущий вразрез с его сексуальной ориентацией. Вот и сейчас, словно желая воскресить дух того времени, отец троих детей Мартин Гор облачился в тесную, полупрозрачную футболку и накрасил ногти черным лаком. Еще несколько минут его пальцы порхают над клавишами в поиске новой меланхолической гармонии. Потому что в тяжелом миноре ему легче говорить и писать, чем в мажоре. Ближе. Понятнее. Созвучнее. Он открывает глаза, смотрит на нас из-под белокурых локонов и убирает руки с клавиш. Звуки умолкают. «Я не заметил вас», - говорит он, и, скорее всего, это чистая правда.

Для интервью Гор приглашает нас за стол в соседней комнате. Жалуется на похмелье после неумеренного употребления вина в итальянском ресторане вчера вечером, но, тем не менее, заказывает уже третье светлое пиво за сегодняшний день. «Самое любимое мое пиво – хефевайцен», - говорит он мечтательно после того, как официант выходит из номера. Гор подносит бокал к губам, кончик его носа погружается в пышную пенную шапку. А потом отхлебывает замечательный продукт баварских пивоваров с тем умиротворенным взглядом, который бывает у младенца, когда ему после долгого крика, наконец, принесут его любимую бутылочку. В такие секунды отчетливо понимаешь, с каким упоением он погружается в особую атмосферу банкетов, которые традиционно устраиваются после каждого выступления «Depeche Mode» и в лучшем случае заканчиваются приватными фортепианными концертами, которые мертвецки пьяный Гор дает в баре отеля. И хотя Гор часто склонен критиковать мнимую ограниченность своих соотечественников в других сферах жизни (он даже сбежал от всего этого в Америку) – развлекаясь, он строго придерживается лучших английский традиций: выпить как можно больше и начать шуметь. О том, что совсем немного времени остается до того дня, когда он откажется от всего этого, 7 сентября 2005 года, в момент нашей первой встречи, еще никто не догадывается.

Вторая встреча, 22 февраля 2009 года.
Путь к Мартину Гору лежит по едва видимым сквозь завесу дождя улицам Берлина, сквозь промокшую людскую толпу, в которой каждый, несомненно, проклинает последними словами суровую зиму, наискось через Бебельплац, внутрь освещенного приглушенными светильниками фойе фешенебельного отеля, где все говорит само за себя. Мрамор, люстры, коммерсанты в креслах, газеты: правление Меркель ознаменовалось принятием Закона финансовой стабилизации рынка — а чем же тогда занимается Шрёдер? В Лос-Анджелесе нынешним вечером вручат «Оскаров», вот только Хит Леджер свою статуэтку получить уже не сможет. А здесь, в Берлине, сворачивают красные ковровые дорожки: вручение музыкальной премии «Эхо» состоялось еще вчера, группа «Depeche Mode» представила на мероприятии свой новый сингл «Wrong», и им даже пришлось выдержать неуклюжие попытки сближения со стороны ведущей шоу Барбары Шененбергер. Гор подыграл ей: «Мы здесь только ради тебя, Барбара», - сказал он по-немецки. Все как обычно. Швейцар приглашает нас к лифту, выйдя из которого несколькими этажами выше, мы оказываемся в длинном коридоре. На полдороги к номеру Мартина нас уже дожидается представительница студии звукозаписи. «Мартин вас ждет», - произносит она. «Сюда, пожалуйста».

Выкрашенные черным лаком ногти — вот, пожалуй, единственная бросающаяся в глаза черта, которая роднит Мартина Гора времен нашей предыдущей встречи и нынешнего, сорокасемилетнего. Когда мы входим в небольшую комнату со скромной обстановкой, он стоит у окна, в сумрачном свете зимнего дня, и разглядывает внутренний дворик отеля. Он смотрит на летнее кафе под открытым небом, где нет ни одного посетителя; на потоки дождевой воды, текущие с навесов на покрытые скатертями столы и на пол. Где-то лает собака, раздаются гудки машин. Затем он оборачивается и улыбается нерешительно. «Привет», - говорит он своим мелодичным голосом, в котором слышится мягкий английский акцент. После десяти лет, проведенных в Калифорнии, голос Гора все еще звучит, как голос обычного бэзилдонского банковского служащего, в 1979 году купившего себе на жалованье первый синтезатор — основу основ музыки «Depeche Mode».

«Присядем».

Его глаз почти не видно из-за низко надвинутой на лоб черной шерстяной шапки. Первое, что бросается в глаза: Мартин похудел.
Скоро уже три года, как он завязал с выпивкой. Был ли он алкоголиком в том смысле, в каком это понимается врачами, или не был — сейчас уже не важно. А если он твердо решит и в дальнейшем воздерживаться (а все к тому и идет), он никогда не узнает ответа на этот вопрос. И не будет больше моментов слабости, которые могли бы вернуть его к старому образу жизни — не будет хаоса, потери контроля, экспериментов над собственным телом, как это было на пике тура в поддержку альбома «Songs Of Faith and Devotion» в середине девяностых, когда подобное поведение воспринималось как явление обыденное, привычное. Наверное, именно Гор явился тем человеком, которому неумеренное потребление алкоголя нанесло самый серьезный ущерб. Дейв Гэан преодолел свою героиновую зависимость. Энди Флетчер — свои депрессии. Алан Уайлдер — вообще все, что связано с «Depeche Mode». 1 июня 1995 года, незадолго до окончания тура, Уайлдер сообщил всему миру, что покидает «Depeche Mode», потому что именно Мартин не оценил по достоинству его участия в группе. «Depeche Mode» вновь становятся трио, как это было после ухода Винса Кларка, в результате которого Мартин Гор стал художественным руководителем музыкального коллектива. Неважно — хотел он того или нет. Важно, что этого хотели остальные.

Роль одного из лучших сочинителей песен современности, наверное, именно потому и досталась Мартину Гору, что он никогда не умел твердо сказать «нет». К счастью, конечно. Гор никогда не был одним из тех карьеристов, в кармане которых всегда есть готовый план на будущее, и, несомненно, именно в этом и кроется ключ к успеху: он аутентичен. Он — сторонник традиций. Его бессчетное количество раз именовали пророком электронной музыки, а он, несмотря на все это, считает мерилом всех вещей сорокалетней давности пластинки рок-группы «The Velvet Underground». Он — идеалист с тонким музыкальным вкусом, который когда-то вдохновился пластинками, принадлежавшими его матери, а сейчас своими собственными песнями вдохновляет огромное количество людей. Всего лишь шуткой (как и многое из того, что воспринималось вполне серьезно) стало название, придуманное им в 1987 году для нового музыкального направления «синти-поп», в котором работала группа: Музыка для масс. Одноименный альбом превзошел все ожидания, а вместе с ним на недосягаемую высоту взлетели и «Depeche Mode». Неожиданно они обнаружили себя на сцене перед более чем шестидесятитысячной толпой на стадионе «Роуз Боул» в Пасадене, пригороде Лос-Анджелеса. И это притом, что Гор все эти годы не делал ничего, кроме написания песен о том, что происходит с ним и внутри него.

В середине прошедшего десятилетия он официально признал право на написание песен в духе «Depeche Mode» за бессменным фронтменом группы, певцом Дейвом Гэаном. Это был суровый поединок, за которым следил весь мир. Если бы Гор решил стоять на своем и дальше, возможно, группа распалась бы незадолго до своего 25-летнего юбилея. Однако этого не случилось не в последнюю очередь по той причине, что Гор не стал по своему обыкновению уклоняться от конфликта, молча надеясь на лучшее, а предпочел пойти на уступки. Он сделал проблему предметом открытого диалога, вместо того, чтобы замалчивать ее. И в итоге оказался не у разбитого корыта (чего нельзя сказать о его браке, который распался примерно в это же время), а остался бесспорным лидером и законодателем группы, ставшей лишь более демократичной. «Единственное, чего я тогда опасался, была не потеря контроля, а происходящие изменения», говорил он позже в одном из интервью. «Ломалась система, которая за прошедшую четверть века зарекомендовала себя с лучшей стороны. Большинство художников считают, что самой большой угрозой для их творчества является рутина. На деле же огромной проблемой становится понимание, что твоей привычной рутины больше нет».
Гор справился с этой проблемой.

Вместе с «Depeche Mode» он оглядывается на абсолютно уникальную карьеру, окончания которой пока не предвидится, а начало которой никому не удастся повторить. Ни одна группа в мире больше не сможет выпустить такого количества дисков, ни у кого больше не будет столько времени на самосовершенствование, никто больше не сможет пережить такой радикальной смены имиджа: Гор начал с того, что играл на синтезаторе в команде подростков, а сегодня он является автором песен одной из величайших культовых групп современности. Ему не пришлось для этого менять коллективы. Его группа, конечно, уже не та, что в самом начале, но, тем не менее, — лица в ней все те же. И все больше и больше людей хотят знать, как же все получилось. И как все могло бы быть.

«Давайте присядем», - Гор откидывается на спинку дивана с противоположной стороны. Кажется, он готов к беседе. Наш разговор начинается с простого вопроса, на который следует точно такой же простой ответ: «Скажи, ты все еще доволен той ролью, которую играешь в «Depeche Mode»? – «Конечно, а почему я должен быть недоволен?»

Дата добавления: 2015-10-30