Rule of Columbanus 4 страница

· Дерри стал любимым монастырем Колумбы, там он устроил своеобразную миссионерскую базу, отправную точку для своих путешествий по Ирландии и близлежащим островам.

· Прекрасен остров мой изумрудный,

· Чистые реки с водою прозрачной,

· Поля плодородные, полные хлеба,

· Ирландии города и селенья!

· Но мне всего на свете милее

· Море соленое, ветер крылатый

· И крики чаек над мачтой моею,

· Когда из странствий вернусь домой,

· В мой возлюбленный Дерри.

· Святой поистине наслаждался жизнью, от которой вряд ли мог бы ожидать большего. У него были друзья, было любимое дело, которому он посвятил жизнь и в котором имел успех. Как истинный патриот, Кольм Килл гордился тем, что жизнь его протекает на Изумрудном острове, и желал, чтобы там же была и его могила (или «место воскресения», как было принято говорить в ирландских церквах). Как истинный поэт, он умел наслаждаться природой и книгами, трудом и морскими путешествиями, дружбой и одиночеством, черпая радость из маленьких вещей, что не только отличает романтические натуры, но и является залогом счастья (если таковое возможно на земле). Впрочем, если верить Боэцию, земное счастье долгим быть не может. Казненный варварским королем Боэций сам служил тому подтверждением. Колумбова идиллия продлилась без малого два десятилетия – до 563 года.

· В 563 году Колумба покинул родину. Почему - однозначного ответа дать невозможно, однако вероятнее всего, причина была в конфликте с одним местных племен. святой написал немало песен, в которых скорбел об утраченной родине. В одной из таких песен Колумба говорит, что вынужден был покинуть родину из-за своего участия в битве при Кулдревни. Что же произошло? Наиболее вероятная версия состоит в следующем.

· Клонардский Финниан дал Колумбе на пользование «с возвратом» часть иеронимовской Вульгаты – то ли Псалтирь, то ли Четвероевангелие. По тем временам перевод Иеронима, хотя и сделанный около века назад, был все же в новинку – как-никак нечасто купцы с редким товаром заплывали столь далеко. Восхищенный красотой текста (а может, оформлением – все-таки переписчиком был, да и ценил этот ирландец красоту), Кольм Килл переписал несколько страниц. Финниан обиделся и потребовал у Колумбы вернуть книгу вместе со скопированным текстом. Тот отказался, сочтя, что книги и написанное в них должны принадлежать в равной мере всем, чьи глаза способны читать. В общем, оба, что называется, пошли на принцип. Финниан зовет в помощь Аэда – правителя королевства Мит, который, будучи неопытен в делах такого рода (законы об авторских правах появились значительно позже), решил, что «как теленок принадлежит хозяину коровы, так и копия – хозяину книги». Колумба, естественно, счел такое решение недействительным. Происходя из королевского рода, он сохранил остатки дворянского достоинства, да и не только о гордости речь шла. Иначе говоря, оба пошли на принцип. Колумба, конечно, готов был подчиниться. Тогда он вернул бы копию Финниану, покаялся для виду, состоялось бы пышное примирение, и на том инцидент был бы исчерпан. Однако ход событий кардинально изменило непредвиденное происшествие. Ульстер и Мит периодически враждовали, и случилось, что ульстерец Колман был умерщвлен подданными Аэда, более того, умерщвлен в церкви. Одно убийство простить еще можно было бы, наказав для приличия виновных, но две обиды подряд, нанесенные лицу королевской крови, улады стерпеть не могли. В 561 году состоялась битва при Кулдревни: с одной стороны Колумба с родичами-уладами и единомышленниками, с другой – король Мита со своим войском. Принадлежа к племени уладов, Колумба не стал открещиваться и принял участие в войне. Победа осталась за уладами – три тысячи врагов пало в тот день, и только один человек – из войска уладов.

· Финниан в битве участия не принимал, и потому единственным церковником, замешанным в братоубийственной войне, был Колумба. Естественно, что суд свалил всю вину на него, и речь шла уже об отлучении, но тут за виновного вступились друзья (среди которых был и св. Брендан-мореплаватель). Впрочем, Кольм Килл и сам понимал, что бессмысленная гибель трех тысяч ирландцев лежит на его совести, и готов был понести соответствующее наказание. Дворянская гордость давно сменилась в его сердце монашеским смирением, а краткая вспышка гнева – глубоким раскаянием. Так Петр отрекся от Христа под влиянием минутного страха, ветхозаветный Иеффай принес страшную клятву, а король Лир (между прочим, кельт по национальности) – прогнал любимую дочь. Движимый раскаянием Колумба клянется обратить к истинной вере 3000 язычников – по одному обращенному к вечной жизни язычнику за каждого лишенного жизни христианина.

· Поэтому в 563 году святой покидает родину и, посетив «друга души» Молайса, отправляется к западным берегам Каледонии, будущей Шотландии, и строит монастырь на острове Ии или Иона^[9]. Прибыл он, возможно, по приглашению Конала – короля Далриады, ирландской колонии в Шотландии, которому приходился родственником. В Далриаде Кольм Килл занимается наставлением местных христиан и проповедью соседнему племени язычников-пиктов. Легенда говорит, что он сначала приплыл на остров Оронсай, однако, поднявшись на самый высокий холм на острове, увидел подернутый туманной дымкой берег родной Ирландии. Тоска по утраченной отчизне пронзила его сердце, и он направил свой корабль дальше, к более отдаленному острову Иона.

· Жизнь монахов Ионы мало чем отличалась от жизни остальных монахов Ирландии – множество хижин-келий, каменная церковь, библиотека, хозпостройки. Вначале на Ионе было полтораста человек (впоследствии – несколько тысяч) во главе с аббатом, старшие братья занимались наукой и проповедью, средние работали в поле, ухаживали на скотом и делали прочую хозяйственную работу, младшие помогали старшим по хозяйству и учились. Одевались ионские монахи в белые длинные нижние рубахи, а сверху надевали темную рясу с капюшоном. Питались хлебом, молоком, яйцами и рыбой, а в воскресенье и праздники ели мясо. Естественно, помимо хозяйственных нужд, монахи занимались переписыванием книг (теперь Колумбе никто не мешал распространять Вульгату) и – миссионерским трудом. Из Ионы вышло большинство ранних кельтских миссионеров, включая знаменитого Колумбана (род. 543), трудившегося в Галлии, зарейнских германских землях, Швейцарии и Италии.

· В Шотландии к тому времени уже были христиане – южным пиктам проповедовали святые Нинниан и Кентигерн, а возле самых пределов Британии было колониальное королевство ирландцев-скоттов, которые также были христианами (их король и покровительствовал Колумбе).

· Нинниан жил и трудился на ниве Божьей в четвертом веке – начале пятого. Он был сыном одного из лояльных Риму британских королей и, с детства отличаясь набожностью, отправился в Рим, где много учился. Затем он пошел в Галлию, где продолжал учебу у святого Мартина Турского. Затем, вернувшись домой, отправился на север от Британии – в Каледонию, туда, где жили язычники-пикты. Там он построил каменную церковь, известную впоследствии как «Кандида Каса» («Белокаменная») и давшую начало «Великому монастырю» Роснат. Остальная часть служения Нинниана покрыта легендами и рассказами о чудесах. Служение Нинниана было плодотворным (в Белокаменном монастыре учились многие ирландские монахи), и многие из приписываемых ему чудес наверняка имели место на самом деле. Однако христианизация Каледонии-Шотландии завершилась двумя столетиями позже, во времена расцвета кельтского миссионерства, и именно тогда сложился облик шотландской церкви.

· Кентигерн трудился также на севере Британии, в районе, называемом Стратклайд. Трудно сказать, происходил ли он из Британии, или Ирландии. На сохранивших независимость британских землях христианство было еще достаточно сильным (многие ирландские монахи учились в школах Британии-Уэльса). О жизни Кентигерна вообще известно мало что, кроме легенд наподобие тех, которыми пестрят средневековые жития святых. Единственный источник, дающий более или менее полную картину жизни святого – это житие, составленное в 12 веке монахом Джоселином – шестью столетиями позже. Если верить ему, то Кентигерн учился в одной из монастырских школ, но зависть соучеников побудила его отправиться в изгнание в Стратклайд (территория современной Шотландии), ставшее одновременно миссионерской поездкой – святой успешно проповедовал Евангелие и основал один или несколько монастырей. Позднее неприятности с местными властями побудили его вернуться в Уэльс, где король Кадваллон предоставил ему монастырь. Впоследствии правители Стратклайда попросили Кентигерна вернуться, тот согласился и провел остаток жизни, проповедуя и уча слову Божьему. Трудно говорить о значении трудов Кентигерна – так же, как трудно отличить легенду от истории в агиографии Джоселина. Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что сделанная им работа была немалой, и значение святого Кентигерна в истории шотландской церкви достаточно велико – иначе зачем было монаху 12 столетия обращаться к жизнеописанию не столь популярного кельтского святого, жившего шесть столетий назад?

· В Белокаменном монастыре (он назывался «Кандида Каса»), основанным Ниннианом, учился Финниан моувилльский, а Кентигерна, если верить преданию, Колумба еще застал на миссионерской ниве; и предание говорит, что Кентигерн перед смертью передал Колумбе свое поприще. Но скоттам нужна была помощь в организации церкви, за два года до прибытия Колумбы они потерпели жестокое поражение от северных пиктов, предводителем которых был король Бриде или Брюд. Колумба решил помочь своим соотечественникам, и взяв с собою двух друзей, направился ко дворцу Брюда. Примечательно, что одним из его спутников был Комгалл, аббат Банкорского монастыря (одного из наиболее значительных во всей Ирландии), а другого звали Кайнех, но в историю он вошел под именем Кеннет. Если судить по количеству открытых им и названных в его честь церквей, по своим достижениям и популярности святой Кеннет сравним со святой Бригидой или Колумбой.

· Трое монахов подошли к стенам королевского дворца, куда их, естественно, не хотели пускать. Но когда Колумба осенил ворота замка крестом, запоры сами собой открылись, впустив благовестников к потрясенному королю. Тот с почтением принял монахов, и вскоре покаялся и принял крещение. После короля крещение постепенно принял и весь народ – явление, обычное для эпохи, когда народ относился с почтением к своим правителям. Как и в случае с англосаксами, германцами или русичами, мотивы народов, крестившихся вслед за своим королем, можно выразить словами Нестора-летописца: «Если бы эта вера была плохой, князь бы не принял ее». После покаяния и крещения короля Колумба с соратниками начали путешествовать по пиктским землям, открывая церкви и монастыри, пока его служение не было прервано смертью. Колумба умер ночью во время молитвы, стоя за алтарем. До конца своей жизни святой оставался верен своим принципам – помогал бедным, обличал богатых и проповедовал Евангелие словом и делом. Спустя несколько столетий Беда Достопочтенный напишет, что Колумба «оставил преемников, славных строгостью правил и любовью Божией».

· В Ирландии и Шотландии его признали святым, а римская церковь не протестовала против этого, несмотря на не слишком смиренный характер и бурное прошлое святого. Кольм Килл был сыном своего народа – типичным ирландцем, вспыльчивым и свободолюбивым, не отступающим от своих слов и готовым ответить за них, пусть даже ценой своей или чужой крови. Несмотря на то, что вклад Нинниана и Кентигерна в обращение пиктов нельзя недооценивать, главная часть работы была проделана именно святым Колумбой – монастырским голубем, ставшим вторым Патриком для кельтских племен Шотландии. С этих пор ирландские и шотландские миссионеры трудились рука об руку, объединенные не только общими корнями (скотты в конце концов взяли верх над пиктами, о чем свидетельствует и легенда о вересковом меде), но и общей целью, и потому Ирландия и Шотландия на равных правах стали оплотом кельтского христианства, а прозвище «Скотт» носили миссионеры и богословы из обеих стран.

· Англосаксы и св. Айдан

· В 597 году на английский берег ступил римский монах Августин, который обратил в христианство короля Кента Этельберта и его подданных (приблизительно по той же схеме, что Колумба обратил северных пиктов). Так началась христианизация языческих королевств англов и саксов. Миссия Августина была подотчетна папе римскому Григорию Великому, который сделал много для объединения западных церквей под началом Рима. Постепенно христианство вышло за пределы Кента – король Нортумбрии Эдвин (Нортумбрия была одним из крупнейших англосаксонских королевств и располагалась на севере Англии, захватывая и часть современной Шотландии) в 625 году женился на христианской принцессе Эдильберге. Вместе с новой королевой в страну приехал епископ Паулин, который обратил короля в истинную веру. Языческие жрецы приняли христианство вместе с королем и даже до обращения убеждали короля в превосходстве новой веры. Койфе, верховный жрец Нортумбрии, сам сел на коня, и, разогнавшись, ударил копьем в главного идола, осквернив тем самым языческое капище. Епископ Паулин, заручившись поддержкой власти, свободно проповедовал Евангелие в стране. Но вскоре король Эдвин был убит, а Нортумбрия – завоевана. Освальд, сын Эдвина, впрочем, сбежал в «землю скоттов», где принял христианство. Вернувшись в Нортумбрию, он вернул себе престол и стал королем. Но, будучи христианином, он желал насадить истинную веру среди своего народа. Для этого он попросил ирландцев прислать ему епископа. В Нортумбрию прибыл епископ Айдан, который основал монастырь на острове Линдисфарн и стал ходить по Нортумбрии, проповедуя Евангелие^[10]. Первое время почти всегда в путешествиях его сопровождал король, служивший ему …переводчиком (Айдан тогда плохо знал язык англов). Покоряя людей силой слова Божьего и личным примером, он сделал Нортумбрию христианским государством, став первым кельтским миссионером на английской земле. Если верить свидетельству Беды, Айдан был типичным кельтским святым – жил в бедности, говорил богачам правду в глаза, раздавал беднякам все, что мог, постился по любому поводу и посвящал все свободное время учению, молитвам или проповеди Евангелия. Труд его принес обильный плод – Нортумбрия без особых затруднений стала христианской державой, а впоследствии – и духовным оплотом англосаксонских земель. Именно в Нортумбрии зародилась древнеанглийская поэзия (первый английский христианский поэт, св. Кэдмон, был кельтом и большую часть жизни провел в кельтском монастыре). В Нортумбрии жил и Беда Достопочтенный, великий богослов, экзегет и историк древности, прекрасный поэт, пишущий как на латыни, так и на английском.

· В ирландских и шотландских монастырях училась вся англосаксонская знать и священство, привозя оттуда не только знания, но и книги для своих библиотек (именно так пополнялись библиотеки монастырей Уитби, Ярроу, Уирмута, Эли, Гластонбери). Кельтская церковь имеет непосредственное отношение и к зарождению английской литературы. До этого английская (да и германская) литература ограничивалась устными преданиями. Христианские миссионеры вместе с новой верой приносили народам письменность, создавали азбуку и грамматику. Однако делалось это большей частью с целью дать людям Библию, и потому языковые реформы обычно затрагивали только религиозную сферу использования языка. Так. единственным дошедшим до нас памятником готского языка является Библия, переведенная миссионером Ульфилой. Кроме того, использование национальных языков в церковной практике обычно ограничивалось проповедью. Языком христианства чаще всего оставалась латынь, и все духовные произведения, включая гимны и богословские трактаты, писались на латыни. Примером тому может служить Галлия, где вся церковная литература написана на латыни – гимны и стихотворения, исторические и духовно-назидательные произведения. Иными словами, христианская литература в Европе не выходила за пределы латыни, и национальная поэзия развивалась самостоятельно, не смешиваясь с христианским учением, и следовательно – лишаясь возможности быть записанной.

· Похоже, единственным исключением являлась Ирландия – во многом благодаря тому, что Патрик прекрасно знал ирландский и вовремя наладил контакты с местной интеллигенцией. Уже ему приписываются гимны и молитвы на ирландском языке, а ведь это всего лишь капля в море гэльской поэзии первого тысячелетия, дошедшей до наших дней; здесь и молитвы, и гимны, и лирические стихотворения, и целые стихотворные проповеди. Многое принадлежит или приписывается святому Колумбе, авторы многих неизвестны. Естественно, ирландский алфавит был составлен на основе латинского (видимо, стараниями Патрика), но в самой литературной традиции Ирландии влияние бардов и филидов было намного сильнее римского, и скорее латинская поэзия приобрела у кельтов свой специфический «гэлизированный» оттенок.

· Поэтому случившееся в Нортумбрии во второй половине 7 века можно объяснить только влиянием миссионеров из Ирландии и Ионы. Около 680 года нортумбрийский крестьянин по имени Кэдмон начал сам писать стихи на духовные темы. Произошло это так: на пиру ему дали арфу и попросили спеть. Петь Кэдмон не умел и потому, смутившись, вышел во двор и уснул. Тогда, как пишет Беда Достопочтенный, «во сне некто подошел к нему, поприветствовал и назвал по имени. «Кэдмон, - сказал незнакомец, - спой мне что-нибудь». Кэдмон ответил: «Я не умею петь; из-за этого я и оставил пир и пришел сюда». Тогда незнакомец сказал: «Все равно спой мне». - «Что же мне спеть?» - спросил Кэдмон. «Спой о начале творения», - сказал тот. И Кэдмон начал никогда не слышанными дотоле стихами петь хвалы Господу Создателю». Проснувшись, он вспомнил слова песни, которую спел во сне:

· Ныне восславим Небодержца могучего,

· Судеб Вершителя замысел мудрый,

· Дело преславное, дивно свершенное:

· Владетель вечный вначале воздвигнул

· Царство небесное, кровлю мира,

· Чертог небожителям поставил Зиждитель.

· После устроил Владетель Вечный

· Мир срединный, крепкосданную землю –

· Рода людского Господин всемогущий.

· Знаменательно, что св. Кэдмон, основоположник английской поэзии, носил кельтское имя и писал в кельтских традициях. Прославление Бога, явленного в природе, было весьма распространено в кельтской богослужебной литературе и лирической поэзии. О красоте природы и ее религиозном смысле писал св. Колумба и другие кельтские монахи, притом писали как церковные гимны, так и молитвы, и просто лирические стихотворения. Поэтому тема природы, творения, Божьего мира красной нитью проходила через всю древнеанглийскую поэзию – от церковных гимнов до «Беовульфа», где сказитель под арфу поет на пиру о том, как Бог творил мир.

· А пока новоявленный поэт тут же направился в ближайший монастырь (это был монастырь в Уитби) показать духовным отцам свое творение. Монастырь был устроен в кельтском духе, притом был смешанным. Местная аббатиса Хильда, дочь одного из местных дворян, выслушала Кэдмона и была потрясена красотой его стихов. Тогда она привела его к «ученым мужам», которые прочитали новоявленному поэту отрывок из Писания. Кэдмон переложил его такими же красивыми стихами. Монахи удивились пуще прежнего, а мудрая аббатиса уговорила Кэдмона принять монашеские обеты и остаться при монастыре. Тот согласился – слишком впечатлило его ночное видение, да и талант такой сам по себе объявиться не мог. И Кэдмон, и Хильда, и монахи – все видели в происходящем руку Божью, и потому поэт с радостью согласился стать монахом.

· В монастыре он прожил до самой смерти – молился, пел гимны, изучал Библию и писал стихи. Сейчас, кроме дошедшего до нас гимна о сотворении мира, Кэдмону приписываются четыре поэмы: «Бытие», «Исход», «Даниил» и «Христос и Сатана». Первые три представляют собой пересказы библейского текста, переиначенного в германском духе, последняя описывает падение дьявола, сошествие в ад и освобождение грешников, а также искушение в пустыне. Правда, авторство их подвергается сомнению.

· Кэдмон был свидетелем споров о Пасхе и их решении, вместе со всеми подчинился римским обрядам. Умер он в глубокой старости, перед смертью собрал друзей и спросил, не держит ли кто на него обиды. Таковых не нашлось. Кэдмон сказал: «И я в мире со всеми». Тогда он попросил принести ему святые дары. Приняв их, он отошел в вечность. Впоследствии Кэдмон был причислен к лику святых.

· У первого английского христианского поэта нашлись преемники – еще Беда пишет, что в его время существовало немало поэтов, сочинявших стихи на духовные темы и перелагавшие библейские книги. Нам известны имена Альдхельма, Кюневульфа, Эльфрика, сделавших немалый вклад в развитие не только английской поэзии, но и европейской культуры вообще. Прекрасным поэтом был и Беда, ученик Альдхельма, писавший как на латыни, так и на английском. То из английского литературного наследия, что дошло до наших дней, говорит о небывалом подъеме литературной жизни в Нортумбрии. Добрая половина из всех древнеанглийских манускриптов написана на нортумбрийском диалекте.

· Как и ирландцы, англосаксы, с одной стороны, исправляли в христианском духе сказания о героях («Беовульф») и элегии («Морестранник», «Скиталец», «Деор»), с другой – перетолковывали на свой лад библейские истории и предания («Христос и Сатана», «Бытие», «Видение креста»), а также церковные гимны («Христос»). Сохранились и древнеанглийские книги премудрости («О дарованиях человеческих», гномические стихи). Конечно же, случались и казусы: в поэме Кюневульфа «Елена» Константин Великий видит на небе знамение креста с надписью «Сим победиши» перед битвой с гуннами, нападающими на Рим (битва с гуннами, окончившаяся победой римлян произошла через полтора столетия после Миланского эдикта). Однако эта ошибка показывает, что англичане знали и о Константине, и о битве на Каталонских полях.

· Расцвет литературы – явный признак расцвета науки и искусства. Старания кельтских монахов и здесь не прошли даром, и если первые английские книгочеи учились в Ирландии, то второе поколение мужей науки черпало знания исключительно из библиотек родных монастырей. Примером такого англичанина может служить Беда Достопочтенный, который ни разу не покидал родины и был не просто лучшим ученым в Англии, но лучшим в Европе.

· Несомненно, духовный подъем в Нортумбрии и других англосаксонских королевствах был во многом обусловлен творческим гением английского народа, и история английской церкви – отдельная страница в истории, не менее интересная и поучительная. Однако нельзя недооценивать и труд миссионеров из Ирландии и Шотландии, которые дали англосаксам толчок к развитию.

· Правда, успех миссии Айдана имел и оборотную сторону – различия в традициях кельтской и римской церквей, которые вскрылись еще при Колумбане, привели к конфликтам между кельтским духовенством и священниками и католическими монахами из миссии Августина и его преемников. Дело в том, что англосаксы мало общались с кельтским населением Британии – бриттами, скоттами, пиктами. Взаимная ненависть завоевателей и побежденных народов мало способствовала развитию тесных межнациональных отношений, и потому, когда обе враждующие стороны крестились, мало кто обращал внимание на обычаи церквей по разные стороны границы. Конечно, отдельные случаи недоразумений вспыхивали между миссионерами из Ирландии или Шотландии с римскими церквами, когда те шли на континент, но Германия тогда была языческой, французское духовенство само оставляло желать лучшего, а римской церкви хватало мудрости не лить масла в огонь. Но когда англосаксонская Нортумбрия обратилась в христианство, кельтское и англо-римское духовенство «столкнулись лбами». Две церкви с разной организацией, разными традициями и монашескими уставами (а ведь практически все служители как из миссии Колумбы, так и из миссии Григория были монахами) вынуждены были работать рука об руку. Естественно, что между служителями двух церквей, а также между простыми верующими начались недоразумения; так, в 631 году римская Пасха выпала на 24 марта, а кельтская – на 21 апреля. Кроме того, многие из англосаксонских дворян, как указывает Беда, отправлялись в Ирландию и Шотландию на учебу, где подпадали под влияние кельтских традиций. Айдан своим авторитетом и склонностью к миротворчеству сглаживал недоразумения между двумя лагерями, но долго так длиться не могло.

· Реформы и старообрядчество

· Нет ничего удивительного в том, что вопрос о различии в традициях и разных начальниках быстро стал злободневным как для кельтов, так и для англосаксов. Ни гордость и свободолюбие кельтского духовенства, ни далеко идущие планы Рима не были виной тому, что две церковные системы столкнулись лбами. Просто пришло время решить вопросы, ранее умалчиваемые.

· Колумбана и его спутников могли терпеть в Галлии, где авторитет Рима нужно было еще доказывать, а церковных проблем и без того хватало. Ирландцев могли принять в Италии, где они все равно были в меньшинстве, зато никому не мешали и пользу приносили немалую. Итальянские земли тем более еще не вполне оправились после войн остготов с византийцами и византийцев с лангобардами. Папа Григорий Великий только начинал объединение западных церквей воедино, и в этом беспорядке скромные ирландцы не слишком-то и выделялись. В германских землях христиан вообще не было, и два века спустя Бонифацию проще будет подчинить Риму кельтские монастыри, чем работать с язычниками (первое пройдет без проблем, а за второе апостол Германии поплатится жизнью).

· Но к концу седьмого века положение во многом изменилось. Западная церковь превращалась в сплоченную организацию, а Рим окончательно закрепился за папой. Дело Григория Великого жило и процветало, и потому у его преемников было достаточно причин обратиться к скоттам с призывом к единству. Да и Нортумбрия – дело особое. Миссия в Англии была организована лично папой, новая вера приживалась без особых проблем. Единственной проблемой было «старое» духовенство из бриттов-валлийцев, которое встречало гостей из Рима «в штыки», что можно было бы перенести, обходись дело единичными случаями. Однако Нортумбрия была страной наполовину германской, наполовину кельтской, а благовестие велось с двух сторон – с юга римской миссией и с севера святым Айданом и его спутниками. Раскола в стране никто не хотел, и если при жизни Айдана представители Рима терпели у себя под боком другие обычаи из уважения к миссионеру, проповедующему неверующим язычникам, то с его смертью споры участились и между Ионой и Римом, что называется, назрел разговор. К чести обоих участников диалога, следует сказать: как Рим, так и кельты повели себя достойно, не запятнав ни чести, ни совести.

· После смерти Айдана в 664 году в Уитби произошел официальный собор, на котором встретились обе стороны и произошел спор относительно даты празднования Пасхи и формы тонзуры. Римскую церковь представлял человек по имени Уилфрид – священник и аббат германских кровей, воспитанный в кельтской миссии Айдана, однако побывавший в Риме и принявший католическую Пасху и тонзуру. Кельтскую церковь представлял епископ Колман, который возглавлял церковь в Нортумбрии после Айдана. В диспуте победа осталась за Уилфридом, который ссылался на единство христиан, римские традиции, идущие от Петра, а также превосходство Петра как главы церкви. Колман ссылался на авторитет апостола Иоанна. Аргументы Уилфрида убедили всех присутствующих (главным образом, короля) и победа осталась за ним. Колман не мог не признать его правоту и вместе с единомышленниками удалился в Ирландию – обсудить вопрос с местным духовенством. По-видимому, он остался верен прежним обычаям, но в дружбе с англами остался и даже основал вместе с ними не один монастырь. Впоследствии же папа римский Гонорий написал ряд писем к ирландским скоттам, убеждая их принять католическую Пасху, в чем добился немалых успехов.

· Продолжил дело Гонория св. Адамнан, епископ и аббат монастыря на Ионе, автор «жития св. Колумбы». Однажды он посетил Англию с целью выкупа пленников после очередной войны между шотландскими скоттами и англосаксами. Убедившись в правомочности римских обычаев, сам принял их. Вернувшись на Иону, он стал убеждать своих единоверцев принять обычаи католической церкви. На Ионе это ему не удалось, однако в Северной Ирландии (остальная часть Ирландии приняла католическую Пасху в 632-633 годах) и бриттских королевствах Камбрии и Корнуолле он преуспел. В 715 году, отпраздновав в Ирландии католическую Пасху, он вернулся на Иону и умер в том же году. На следующий год монахи на Ионе во главе со своим новым аббатом Дунхадом по научительству епископа Эгберта, англосакса, учившегося в ирландских школах, также приняли католическую Пасху.

· А позже король пиктов Нейтон «обратил в католичество» церковь на подвластных ему землях. Для этого он отправил письмо к англосаксонскому аббату Кеолфриду (убедившего в свое время Адамнана) с просьбой доказать правоту Рима в исчислении Пасхи и формы тонзуры. Тот с готовностью написал в ответ длинное послание, где доказывал правоту Рима и римских традиций. Примечательно, что среди аргументов, доказывающих его правоту, Кеолфрид писал:

---

Дата добавления: 2015-10-30