Глава 1 Преждевременная Тревога 4 страница

Я на миг перестаю чувствовать на своем лице волны радиации, теплыми потоками омывающие мои щеки. Я отступаю назад. Что с ним? Кто знает, что происходит в голове у этих низших из существ? Кто знает, что они чувствуют? И чувствуют ли вообще. Помнят ли они свою прежнюю жизнь? Помнят ли, что они - люди? Помнят ли, что с ними сделали? Наверное, нет.

Линза на виске, похожая на объектив камеры, вдруг наливается красным светом. И из нее в мое плечо вдруг коротко бьет луч тусклого красного света. Я вздрагиваю. Луч оставляет на плечевой пластине едва видную темную полосу - заряду костюма удается погасить мощность лазера. Сталкер делает резки шаг вперед и, обнажая зубы в зверином оскале, издает резкое визжащее шипение, брызжа мне в лицо холодными мелкими капельками слюны. И, когда его оружие снова начинает наливаться красным светом, я не выдерживаю. Залп из гравипушки отбрасывает его, словно куклу, с силой бьет о стенку - если бы сейчас не стоял гул от растущего ядра Цитадели, я бы услышал хруст ломающихся костей, треск кожи, пропоротой изнутри хрупкими ребрами. Тело беззвучно падает вниз, в недра реактора. И я трясу головой, пытаясь стряхнуть с себя этот кошмар. Что это было? Спросите что полегче. Только мне кажется, я вспомнил, где его видел...

...- Ну что? Готов?

Отис косо посмотрел сначала на своего приятеля, потом на табель тренировок.

- Барни, - брезгливо сказал толстяк, показывая на бронежилет и каску, висящие в специальном шкафчике, - Если ты скажешь, что мне придется влезть вот в это, я больше не стану лепить тебе твои бюсты из хлеба в нашей столовке.

Калхун довольно ухмылялся, предвкушая то, что сейчас будет. Казалось бы - обычная процедура - тренировка сотрудника службы безопасности Черной Мезы. Но сегодня было два особых обстоятельства, делавшие эту ситуацию почти пикантной. Первое - голографический тренер сломался, и тренировку поручили провести Барни. А второе, и самое главное, под раздачу попал молодой и веселый толстяк Отис. Калхун знал, что с этим парнем не соскучишься - по всей Черной Мезе ходили анекдотичные истории о юморке Отиса и том, куда этот юмор его приводил. Вот и получилось, что после того, как толстяк, руководствуясь самими лучшими побуждениями, облил одного из научных сотрудников - доктора Ньюэлла - шампанским, Отиса сослали нести вахту на КПП, да еще и приказали заново пройти курс тренировки.

- Скажу, и еще как! - с удовольствием подтвердил Калхун, наблюдая за метаморфозами на лице Отиса, - Тебе еще повезло что голография сломалась, она бы с тобой сюсюкать не стала.

- Я ненавижу таких как ты! - с чувством взвыл Отис, пытаясь одеть шлем, который был явно на пару размеров меньше, - Я старый больной человек, у меня насморк... А меня по тренировкам гонять... Я на полный желудок скакать отказываюсь!

- Да ты всегда на полный желудок! Отис, не пыли. Сам же знаешь, что это только формальность. Для галочки.

Лицо толстяка замерло и тут же просияло. Он пристально посмотрел на Барни.

- Так ты поставь галочку, и дело с концом! - радостно сказал он, и подбежал к Калхуну, - Давай я тебя научу. Берешь правую культяпку. Зажимаешь между пальцами ручку, и рисуешь вот так...

- Э нет, - притворился рассерженным Барни, - Меня и так дежурный офицер прессует. Я хочу чтобы у нас все прошло гладко и без фокусов.

- Я тебе покажу фокус, - угрожающе пробубнил Отис и начал напяливать жилет, в который тоже еле влезал, - Фокус называется "померший прямо на полосе препятствий охранник". Посмотрим, как тебе понравится дохлый Отис с эпично кружащими над ним толстыми самодовольными мухами...

- Давай-давай, - Барни с улыбкой подгонял его к двери, - Сейчас пробежишь, пропрыгаешь и дело с концом. Отчетность требует жертв...

- Это доктор Ньюэлл требует жертв, - буркнул Отис, - Кровожадный сукин сын...Все давно знают, что он каждое утро ест по охраннику на свой докторский завтрак.

Они вошли в первый зал. При первом же взгляде на три отрезка ракетного корпуса Отису сделалось дурно.

- Итак, мистер Лаури, - торжественно произнес Барни, - Перед вами первый тур полосы препятствий. Прохождение курса тренировки покажет, действительно ли вы годны для приема на работу охранником в исследовательское подразделение Черная Меза.

- Я уже проходил эти трубы год назад! - взвыл Отис, - Я... я не могу! Я с тех пор стал э... больше.

- Толще ты стал, а не больше, - усмехнулся Калхун.

- Конечно, уж если у человека широкая кость, его будут гнобить до скончания века, - пробурчал толстяк, - Я же не говорю кое-кому про целлюлит на его прыщавом затылке!

Барни, на миг смутившись, потрогал свой затылок, но тут же вернул лицу грозное выражение.

- Первое упражнение очень простое, друг мой ситный, - злобно улыбнулся Калхун, - Ты должен пройти полосу препятствий, пролезая через эти трубы, установленные на разной высоте.

Отис хмуро подошел к первому отрезку ракетного корпуса. Занес ногу и, крякнув, остановился.

- Сенсей, я не могу, - сказал он, - Я ногу подвернул.

- Ты это в коллежде тренеру рассказывать будешь, - усмехнулся Барни, - Давай, чем быстрее пройдешь, тем быстрее пойдем в кафешку. Пончики за мой счет, а?

Отис, пробурчав что-то про "мы не буржуи, коллеждов не кончали", все-таки начал лезть в трубу. Кое-как вскарабкавшись, он пополз, вытирая пыль животом и бормоча страшные проклятия, вплоть до обещания откусить Ньюэллу нос. Барни, посмеиваясь, наблюдал за всем этим, предвкушая, что будет дальше.

- Что, фашисты, добились своего? - обиженно сказал Отис, оттряхивая с себя пыль.

- Молодец! А теперь перейдем на вторую секцию - к прыжкам!

Лицо Отиса побледнело и дернулось в трех местах.

- Ы, - потрясенно сказал он, - Прыжки?.. Барни... Я же сегодня парашют не взял! Как же так...

- Да ладно тебе, хватит, - отмахнулся Калхун, - Сам же знаешь, все это уже проходил. Давай, закончим с этим побыстрее!

- Елси выживу - возьму больничный на пару лет, - Отис утер пот со лба.

На полосе прыжков Барни начало казаться, что Отису и впрямь не сладко. После третьего прыжка Отис так и остался сидеть, тяжело дыша.

- Эй, приятель, вставай, - забеспокоился Барни, - Что еще за шутки?

- Шутки - в попе у мишутки, - огрызнулся Отис, с трудом поднимаясь, - Мне кажется, я только что наделал в штаны.

- Ты смотри не помри мне тут, - сказал вдруг Барни, - Мало нам смертей...

- Ты это о чем? - оживился Отис, - Что, кто-то умер?

- Ага, - Барни помолчал, и лишь затем ответил, - Я слухи слышал, по всему сектору G ходят. Будто группа наших ученых недавно погибла.

- У наших ученых не понос, так золотуха, - сокрушенно покачал головой Отис, и уже абсолютно серьезным голосом спросил: - Как это случилось?

- Не знаю точно, - тихо ответил Барни, - Что-то не заладилось у них. Слышал лишь, что это была исследовательская экспедиция. Не вернулись они. Нашли лишь изуродованные тела. Даже не знаю, где...

Отис потупил взгляд.

- Пусть земля им будет пухом, - тихо сказал он.

Барни молча посмотрел на друга. Он еще никогда не видел его таким серьезным. Отис поднял взгляд. В его глазах не было ни единой искорки.

- Ну, Барни, чего стоим? - сказал толстяк, пустым взглядом глядя куда-то в сторону, - Веди в следующую секцию...

...Вспоминая план-схему, я осторожно лезу вверх по лестнице. Вдоль ослепительного потока света, текущего в каких-то жалких сантиметрах от меня. Нет, наверное, большего безумца на всей планете не сыскать. У меня кружится голова, а кровь долбит по сосудам так, словно сердце решило перевыполнить план на ближайший месяц. Я чувствую, что все жидкое, что есть внутри меня, вот-вот закипит, а глаза, немыслимым образом окислившись, превратятся в яичные белки. Когда я достигаю узкой кольцевой платформы, опоясывающей гигантский шар ядра, кожа моя буквально на глазах высыхает, я чувствую, как отслаиваются белесые невесомые чешуйки. Я нервно сглатываю - и горькая слюна всасывается, даже не дойдя до пищевода. Я прислушиваюсь - и кровь в висках стучит раскатисто и мощно, в такт к тяжеловесно пульсирующему шару из чистой энергии. Я медленно оборачиваюсь на него, чувствуя, что при каждом движении то вспухающего, то расслабляющегося шара мои волосы шевелятся. Стучание счетчика Гейгера уже превратилось не непрерывный фон. Я смотрю в переливающуюся оболочку шара и дрожащий воздух. Пульсируя, гигантский сгусток темной материи останавливается в считанных сантиметрах от моего лица. Цифры на индикаторе заряда костюма стремительно падают, но я не замечаю этого. Края платформы оплавлены там, где их слегка касается шар, но не чувствуется никакого тепла. Это - холодный огонь. Перед глазами проносится все, что случилось недавно, и все то, что может случиться сейчас. Шар пульсирует и на миг расширится на несколько сантиметров - и его край коснется моего лица. И я отшатнусь назад, мелко трясясь, брызжа кровью и мозгами из оставшейся оплавленной половинки головы. Когда правое полушарие аннигилируется за одно мгновение, а левое чувствует весь букет этих ощущений. За пару секунд до своей смерти.

Я иду по краю вдоль ядра, приближаясь к светящемуся мостику с каждым шагом. Но не могу оторвать взгляд от гигантского водянистого шара. Мне вспоминается желтый коридор. Шаги вортигонтов, красное аварийное освещение. Охладительный резервуар. Я уже один раз был в ядре реактора. Ядро Лямбды. И может быть, это странная ирония или судьба, но меня кидает в такие места, где человек существовать не может. Каким-то чудом я вышел из атомного реактора Лямбда, не заполучив лучевую болезнь. Сейчас, чувствуя, как голова раскалывается, словно в тисках, а глаза слезятся, я сомневаюсь, что мне повезет так же. Как бы вы отнеслись, услышав новости, сообщающие о том, что вы - ходячий труп? Что вы почувствуете, когда поймете, что вы обречены, ваше тело гниет заживо, а организм стареет и сохнет с немыслимой скоростью? Улыбнись. Присядь, раскрой глаза пошире. Вдохни полной грудью, может быть, впервые в жизни. Возьми за руку того, кто тебе дорог, и почувствуй каждую его клеточку. Пойми, для чего жил. Пойми и забудь. И лови каждое мгновение отведенных тебе минут. Доза обезболивающего. Доза скепсиса. Доза снисхождения.

Я иду прочь от ядра, оставляя за своей спиной сгусток холода и беспристрастности. Унося частичку его в своем сердце. Так даже легче. Раньше можно было наслаждаться мучениями от дурных сомнений. Пронесет или нет? Повезет, или не очень? Убьют, или будешь жить? Сейчас все проще. Таких вопросов уже не возникает. Когда ты понимаешь, что обречен, чувствуешь необыкновенную легкость. Словно гора с плеч. Нет больше тех проблем и страхов, которые сейчас уже кажутся наивными и смешными. Нет больше сомнений. Все ясно, как белый день. Разум чист, как пробирки усердного лаборанта. Не это ли свобода? Не это ли - иллюзия? Нет больше вопроса - будет ли все хорошо. Теперь есть другой - успею ли? И давит он не хуже прежнего.

Охранник-сталкер, обнимаемый молнией из гравипушки, летит вниз, растворяясь в темноте, и я выхожу из главного зала. Первый излучатель нашелся быстро - буквально через пару коридоров. Аликс оказалась неправа. Излучатель хорошо охраняется. И, когда я вижу двух солдат, заметивших меня и поднявших тревогу, я со злобной улыбкой прячусь за угол. Быть может, это от чувства легкости, которое я обрел, пройдя возле ядра. А может - я просто стал собой. Адреналин, как и эндрофин - это наркотик. Причина, почему люди остаются в экстремальном спорте или на службе в полиции. Наверное, я уже не могу без этого. Без ощущения риска и быстроты, правящей жизнями. И потому я смеюсь.

- Кишка тонка!

И, резко выскочив, захватываю к поле гравипушки одного из солдат. И, прежде чем второй успевает открыть огонь, метаю уже мертвое тело в него, окутывая и его тонкими белыми разрядами. Несколько пуль откуда-то со стороны попадают по мне, и я резко оборачиваюсь, почти ничего не почувствовав. Трое солдат во главе с Элитным уже рассредоточились по комнате. Я, не задумываясь, иду под пули, раскидывая синтетов гравипушкой по углам, ломая их шеи и спины ударом о стену. Их оружие, выпав из рук, тут же аннигилируется, чернеет и испаряется - результат действия конфискационного поля. Знать бы где у них этот чип, дающий право на пользование пушкой. Бесполезно.

На стоящем посреди комнаты устройстве, сделанном из того же материала, что и вес вокруг, нет никаких сложных консолей. Нет ни длинных рядов кнопок, ни непонятных знаков. Все предельно просто. Если тут и есть что-то для отладки и контроля, то оно либо внутри агрегата, либо где-то в подсобных помещениях. Я включаю его, и стена напротив бесшумно уходит вверх, открывая окно, выходящее прямо на пульсирующее ядро реактора. Устройство по специальным рельсам подъезжает поближе. Откуда-то из его недр выдвигаются удивительно гибкие манипуляторы-проводники и, раздвинувшись, с треском вонзаются в два разъема в стене. Я слышу нарастающий гул, отхожу подальше. И вдруг из выступающей части аппарата резко вырывается луч, ослепительный настолько, что он кажется черным. Он вонзается прямо в центр гигантского шара за окном. Я вздрагиваю от раскатистого грома, ударившего по стенкам. Под подо мной мелко подрагивает. Счетчик Гейгера трещит чуть громче. И вдруг, прямо на моих глазах шар начинает уменьшаться. Я подхожу вплотную к окну, чтобы разглядеть, что же происходит. Луч, бьющий отсюда, словно откачивает из шара избыток материи. Ядро сдувается медленно и как бы нехотя. Последний гул Цитадели - словно вздох разочарования. И шар перестал уменьшаться.

Я выхожу отсюда с чувством легкой победы. Мне удалось. Мне не верилось, но я смог укротить самое мощное, что когда-либо видел в жизни. Есть еще два излучателя. Добить. Словно кнопка "TEST FIRE" в ракетной шахте.

За следующие две комнаты с излучателями приходится побороться. Комбины, наверное, вовремя сообразили, что к чему, и перекрыли все входы. Найти обходной путь просто, когда ты знаешь логику постройки, в которой оказался. А когда то, где ты находишься, строили не люди, руководствуясь не человеческой логикой, легче пробить головой путь напрямик через железные стены. Каналы, по которым несутся энергосферы, питающие всю Цитадель - лучшее место для человека, лезущего не в сове дело. Как последняя проверка. Я видел, что бывает с тем, кого лишь чуток заденет такая сфера. Я знаю, что будет, если она прилетит мне в голову. Костюм донашивать придется моему нанимателю и шефу. Надеюсь, человеку в костюме, он не будет слишком мал. Как малым ему кажется судьба каждого отдельного человека. Но тебе не понять, пока не остановишься хоть на минуту передохнуть, что человек, которому нечего терять, способен на всё. И поэтому эта заслонка вылетает, вышибаемая сапогом скафандра, а человек в рыжей грязной бородке и очках вылезает оттуда, где летают смертоносные энергосферы, увернуться от потока которых почти невозможно. Почти. Ключевое слово. И когда доктор наук разбрасывает бывших людей по комнате залпами из своего странного оружия, лучше закрыть глаза. Вам лучше не сопротивляться, солдаты Альянса. Вам лучше отойти к стенке, Элита. На этом языке я не говорю. Оставьте меня.

Ведь, только включая излучатели и параллельно отбиваясь от хищно раскрывшихся мэнхаков, можно понять, что ты еще жив. Только глядя в их объективы, блестящие, словно капли дождя, можно вспомнить, сколько раз ты уже был обречен. Только чувствуя прямо перед лицом эти вращающиеся и острые, словно речь оратора, лезвия, можно понять, что пока ты дышишь, ты в полном порядке. Пока у тебя есть друзья - у тебя есть будущее. И, глядя, как вот уже последний луч иссушает шар из чистой энергии, ты наконец вспоминаешь то старое доброе чувство. Барни, неси пиво.

Но самая лучшая награда, почему-то - это радость и восхищение на лице этой девушки.

- Гордон!

Аликс кидается ко мне, как только я вхожу, и обнимает. Я улыбаюсь. Может, это и есть, что чему надо посвятить дни, которые мне отсчитаны? Счетчик в голове тикает ударами крови по воспаленному мозгу. И этот счет не обратный. Потому что дело не в том, чтобы знать, сколько именно тебе осталось. Дело в том, чтобы видеть, сколько еще часов ты сумел прожить, несмотря ни на что.

- Ну вот видишь, все в порядке, - улыбаюсь я.

- Я та за тебя боялась... Особенно когда ты залез на те роторы над ядром и переехал на них на эту сторону.

- Другого выбора не было, - пожимаю я плечами, - Они поняли, чего мы добиваемся, и перекрыли все подходы.

- Ты сумасшедший! - восхищенно говорит она, - Быть так близко к ядру... Но у тебя получилось! Ты - лучший!

Полегче. А то загоржусь. Ну ладно повстанцы, наслушались баек вортигонтов про меня, но ты-то, Аликс... Я подхожу к стеклу и смотрю на ядро реактора. Шар уменьшился раза в три, и теперь даже не пульсировал, а тихо покоился под почти сомкнувшимся над ним "зонтом" из удержателей остаточной энергии.

- Как думаешь, комбины не отключат излучатели?

- Не беспокойся, - улыбается она, - Я тут все заблокировала. Хоть какая-то от меня польза будет в подвигах великого Свободного Человека!

- Понабралась от вортигонтов всякой ерунды, - с напускной обидой бурчу я.

- С кем поведешься, - она смеется, и тут же переключается, - Ты сделал все в лучшем виде, Гордон! Конечно, реакция задержалась не навсегда, но мы хотя бы выиграли немного времени. Теперь и у нас, и у остальных будет возможность побыстрее убраться из города.

- А есть куда? - криво усмехаюсь я.

- Есть. Место недалеко от городской Стены. Белая Роща. Там сейчас доктор Кляйнер, мой отец, и... Кстати, пока ты ходил, я тут покопалась в их контрольной базе данных.

Я молчу, ожидая услышать что угодно. Ее, выросшую среди компьютеров и техники, могло заинтересовать все, что угодно - от инструкции по пользованию респиратором до секретов их телепортационных технологий.

- Пойдем.

Она ведет меня в какой-то смежный зал с большим монитором.

- Оказалось, что взрыв Цитадели - лишь побочный эффект. После того, как взорвался портал Брина, взрыв ядра реактора - это единственный для них способ передать пакет данных туда, откуда они пришли.

Я приостанавливаюсь и прикладываю руку к виску. Морщусь от прострелившей голову боли.

- Что с тобой? - щурится она.

- Все в порядке, - голос получается неубедительным, - Что ты имеешь ввиду? Какой такой пакет данных?

- Не знаю, - хмурится она, - Но данные эти настолько важны, что комбины готовы даже пожертвовать всей Цитаделью и собой, чтобы их отослать.

- Твою мать, - шепчу я, глядя в стенку.

Час от часу не легче... Теперь еще и какой-то убийственный пакет данных. Конечно, глупо было предполагать, что взрыв Цитадели - и есть самоцель комбинов. Данные... тут даже не приходится гадать. Это может быть только одно. Координаты, сигнал SOS, жалобы - одним словом, просьба прислать подмогу. И тогда уже Земле точно не поздоровится.

- Так давай отменим пересылку этих данных! Удали их, ты же можешь.

- Не могу, - Аликс качает головой, - Все прочно защищено. Но мы должны хотя бы отдать эти файлы папе и доктору Кляйнеру. Они смогут расшифровать их. И мы будем знать, к чему готовиться.

- К новому концу света, - мрачно говорю я, косясь на зарядник на стене, - Плохие новости, а, Аликс?

- Похоже на то... Я тут сделала копию, - уже бодрее сказал она, гордо показывая мне флешку, - Она у меня прямо тут.

- Отлично. Главное, чтобы мы не опаздали. Сколько у нас есть времени, чтобы доставить это к Илаю и доктору Кляйнеру?

- Не знаю... Может, часа три. Максимум шесть.

М-да... Мысленно добавляю в голову второй счетчик. Невесело, что тут говорить...

- Тогда чего мы ждем? - я выпрямляю спину и пытаюсь хотя бы напускной бодростью отогнать адскую головную боль, - Пойдем отсюда быстрее.

- Подожди. Я нашла еще кое-что. Это Джудит.

Аликс оборачивается к монитору и нажимает какую-то кнопку. Я замираю, когда на экране показывается лицо Моссман. Та, которая предала, и одновременно не предавала никого. Та, которой удалось зайти дальше, чем всем нам. Та, которая так уважала меня, и так завидовала моей роли в последнем эксперименте в Черной Мезе. Та, которая до сих пор оставалась для меня загадкой. Она смотрит прямо на нас и торопливо говорит, беспокойно оглядываясь назад.

- Полагаю, я обнаружила местонахождение Проекта.

Она говорит четко, жестко и быстро. Как хорошо заученную речь. Так говорят люди, которые уверены. Так говорят люди, которые боятся. Надеются. Хотят сказать многое, но время, снова это время...

- На данном этапе сложно оценить размер разрушений и сказать, осталось ли там что-нибудь, что могло бы выдать нашу работу, если Альянс нас обнаружит.

На ней теплая куртка. Позади - плохо освещенный коридор, обычный и неприметный. Окна с плотно закрытыми жалюзи. Она смотрит прямо мне в глаза. На заднем плане слышны короткие крики.

- Конечно, нам нужно будет взглянуть на Проект поближе, - говорит она, уверенно, - Но я смогу сделать предварительное заключение уже через несколько часов. Если объект там, где мы думаем, понадобится не более...

По коридору пробегает человек с автоматом в руках и, исчезая за поворотом, делает ней знак. Моссман оглядывается на отдаленный гул. Я машинально посильнее сжимаю оружие.

- Я вынуждена прервать передачу. Нас могут засечь.

Она отбегает за поворот, и вдруг стену и окна, у которых она стояла, выносит чем-то мощным. Вслед за обломками в помещение влетают двое Элитных и бегут по коридору.

- Где это она? - спрашиваю я, не отрываясь от экрана.

В проломе стены виднеется ослепительно белые холмы. Лед. Снег. Вьюга. От следующего толчка камера надает на пол. Последним, что мы видим перед помехами, было странное трехногое существо, напоминающее маленького изящного страйдера, который наклонился над камерой.

- Там, похоже, были серьезные неприятности, - тихо говорит Аликс.

Я даже не знаю, что и думать насчет этого. Голова болит так, что мне вообще ни о чем не хочется думать. Пропади оно все пропадом...

- Ты это сообщение записала себе на флешку? - морщусь я.

- Нет...

- Запиши. Надо будет обязательно показать его Илаю. Он в курсе планов Джудит. Он должен знать, где она сейчас и что там творится.

Аликс кивает. Процесс записи занимает пару минут. Ровно столько, сколько я подзаряжаю костюм до небывалых 200%.

- Пойдем быстрее, - торопит она, с интересом наблюдая, как я прячу три коротких раздвижных контакта в особое отделение и закрываю крышку, - Я покажу, где тут лифт.

Мы идем к лифту и через минуту уже едем вниз. В самый низ. Когда Аликс говорит, что выйдем мы уже на уровне земли, я чувствую огромное облегчение, и даже головная боль кажется мелочью. Неужели мы наконец выйдем из этого железного склепа?

- Вот только кажется мне, что им не понравится, что мы читали их почту, - усмехается она.

- Тонкое наблюдение. Охота теперь за нами будет наверняка. Ничего, нам не привыкать... Как думаешь, откуда у них сообщение от Моссман?

- Наверняка просто перехватили, - Аликс достает свой пистолет, - Сообщение-то явно не Альянсу адресовано.

- Это точно.

- Ничего, сейчас приедем прямо к платформе. Если повезет, на первом же поезде вырвемся отсюда, и - навстречу свободе!

Я качаю головой. Мне бы ее оптимизм. Нелегко быть веселым и беззаботным после того, что узнал о себе. Непросто быть оптимистом, когда узнаешь, что ты - лишь пешка в первоклассно рассчитанной игре. Что ты помог случится тому, что произошло с твоей планетой...

- Смотри-ка, - я удивленно гляжу на гравипушку.

- Она снова стала обычной? - любопытствует Аликс, разглядывая кристалл, который вновь стал своего обычного, оранжевого цвета.

- Хорошего понемножку, - говорю я, глядя, как цифры на индикаторе заряда костюма падают до нормальных 100%.

Пока мы идем по коридорам до поезда, Аликс методично запирает за нами вес двери своей отмычкой. Когда за одной из дверей послышались шаги, пришлось торопливо закрывать и ее.

- Джудит, наверное, где-то в горах, - говорю я, захватывая выползшую откуда-то шариковую мину гравипушкой, - Или на северном полюсе.

- Почему ты так решил? - Аликс перенастраивает мину и мы отпускаем ее гулять по коридору, прежде чем азкрыть за собой очередную дверь.

- Ну снег там вроде был... А сейчас только начало осени. Не знаешь, что за тварь там была в кадре в последний момент?

- Не уверена, но, кажется, это был охотник.

- Охотник? - щурюсь я.

- Да, - Аликс пытается открыть следующую дверь, - Я видела такого всего-то один раз, еще в детстве, лет десять назад. Их все тогда называли министрайдерами.

- Смешно, - ухмыляюсь я, когда мы проходим дальше, - Домашняя версия, да? Что-то вроде компактного страйдера для ценителей?

- Почти, - улыбается Аликс, - Хотя они больше похожи на хаундаев, чем на страйдеров... Это тоже синтеты. Их обычно не пускают в город. Охотники вроде как патрулируют границы Сити 17 за городской Стеной.

- А ты откуда это знаешь? - интересуюсь я.

- Еще девчонкой я много лазила по улицам, - Аликс смущенно улыбается, - Тогда еще детей было много, убивали только тех, кто моложе двух лет. Однажды удалось с высокой крыши заглянуть за Стену... Знаешь, когда я была маленькой, Моссман уже тогда недолюбливала меня. Один раз она поймала и сильно отругала меня за какую-то там шалость, за дерзость с ГО-шниками вроде...

- Ты это к чему? - удивленно улыбаюсь я. А она, оказывается, и в детстве была такой же смелой.

- Просто так, - пожимает она плечами, пока мы подходим к силовому полю, отделяющему нас от входа в вагон, - Так вот, я тогда сильно обиделась на нее. Мы всегда не очень-то ладили. Мне кажется, ее сейчас очень злило, что я наконец выросла.

- Не вини ее, - несмело говорю я, хотя до сих пор не знаю, предательница она или нет, - Она работала в Черной Мезе уже в твоем возрасте, уже была кандидатом наук. Вы с ней похожи.

- Ну уж спасибо, - фыркает Аликс, снимая поле, - Да понимаю я. Просто наверное она ревновала папу ко мне.

- Давно поняла? - сдвигаю брови я.

- Давненько, - вздыхает она и мы подходим к вагону, - Так вот, и в тот вечер, когда она заснула, я нарочно оставила одну из клеток с подопытными хедкрабами открытой. В комнате, где она спала.

Я останавливаюсь. Аликс? Ты что... Никогда бы не подумал. С чего такая откровенность?

- Чего?

- Да, - Аликс смотрит в пол, - Мне сейчас конечно стыдно признаваться, но... Я просто хотела проучить ее. Не понимала еще тогда...

- Почему ты мне это рассказываешь? - стараюсь сделать голос как можно мягче.

- Просто... потому что я недавно поняла, что ей дорог... что она любит моего отца, - Аликс смущенно смотрит на меня, - Мне давно хотелось хоть кому-то выговориться. Прости.

- Лучше расскажи об этом ей, - я кладу руку ей на плечо, - Поверь, станет намного легче.

Мы заходим в поезд как раз вовремя - дверь задвигается, оставляя нас в красном полумраке аварийной лампы. Я вижу розовые белки глаз Аликс. Они блестят ярче обычного.

- Обязательно скажу, когда мы с ней встретимся.

Мы молча вслушиваемся, как поезд мягко трогается, набирая скорость. Наверное, я все еще никак не могу успокоиться, но я чувствую, что мы тут не одни. И включаю фонарик. Теперь поспокойнее.

- А откуда ты знала про поезд? - спрашиваю я, оглядываясь.

Висящие по стенам капсулы. Маленькая консоль с мониторчиком, стенд с двумя табельными автоматическими винтовками солдат Альянса. Отлично... Поезд разгоняется и уже слышен успокаивающий стук колес.

- Ниоткуда, - улыбается она, - Просто подумала, что раз в Нова Проспект поезда ходят каждые десять минут, то и тут тоже...

Я усмехаюсь. Умно, ничего не скажешь. Не хочется думать о том, что было бы, если бы она ошиблась, и поезда тут не было. Наверное, включился бы третий счетчик.

- Хорошо ушли, красиво, - говорю я, чтобы не молчать. Хватит. Намолчался в Мезе.

- Красиво? - рассеянно говорит она, оглядываясь. И натыкается на капсулу, висящую прямо перед ней, - Боже...

Она осторожно приподнимает ее крышку, напоминающую капюшон спальника. Я невольно поднимаю гравипушку, забывая, что теперь от нее никакого толку. На свет показывается серая лысая голова, безвольно болтающаяся из стороны в сторону в такт стучащим колесам поезда.

- Да это же эшелон со сталкерами, - тихо говорит Аликс, отступая на шаг и натыкаясь да другую капсулу.

Я смотрю на прикрытые пепельные веки и серое, худющее лицо. На железные створки, открывающие, словно ставни, переносицу и глаза. Будь проклят Альянс...

- Вот что случается с теми, кто сопротивляется, - Аликс смотрит в мертвенно серое лицо. Кажется, он спит.

- Или кто оказался в не том месте в те то время.

Мы молча смотрим на того, кто раньше был одним из нас, радовался, любил, смеялся, в детстве играл с другими детьми в прятки, любил маму и папу, любил потом и свою девушку... Смотрим на серого урода, подобие человека.

- Спи, - тихо говорит Аликс, осторожно опуская крышку капсулы, - Надеюсь, ты не помнишь, кем ты был...

- А же стало с Джудит после того?

Аликс отсутствующе смотрит на меня. И только через большую паузу отвечает:

- Ничего. Она сумела накрыть хедкраба пустой бочкой и вызвала доктора Клянйера с его электрошоком, - Аликс улыбнулась, - А потом этого хедкраба назвали Ламарр.

Мы вместе улыбаемся этому. На миг уносясь далеко-далеко.

- Послушай, - "просыпаюсь" я, - Если этот поезд везет сталкеров, то куда же мы едем? Уж не в город ли?

- Сейчас проверим.

И мы спешим к маленькому экранчику. Я попутно хватаю одну из винтовок. Качаю головой и кладу ее обратно. Какой толк от тяжеленной пушки, у которой нет патронов?

Дата добавления: 2015-10-29