Эксклюзив, или Почему у Дона Антонио ничего не получилось

Пролог «В начале было слово. И слово это big story»

13 июля

Всему виной послужил проклятый твит. Точнее, нет. Сначала был лак. Какой такой лак, спросите вы? Да самый что ни на есть обыкновенный лак для ногтей рокового красного оттенка. Правда точный цвет Лайс установил уже дома, устроившись перед лэптопом с подключенной к нему камерой и увеличив свежее фото Билла Каулитца. На экране звезда только что вышла из торгового центра и направлялась к ауди, за рулём которой маячил её старший брат. Лак, однако, не красовался на татуированных пальчиках Билла, запечатанную упаковку он только что подобрал с тротуара.

«А жаль, из этого можно было бы выжать хоть что-то», – посетовал Лайс.

Фото с рассеянной знаменитостью тоже было интересным, но не настолько. Собственно, Энтони не узнал бы содержимое непрозрачного пакета, если бы Каулитц не споткнулся на ровном месте и не выронил его из рук, представив свои покупки на всеобщее обозрение. Лайс вгляделся в масштабированное изображение и, покопавшись в интернете, выяснил, что Билл приобрёл лак для ногтей от Шанель в фирменной чёрной коробочке – тон 581 Cinéma*.

Лайс отключил камеру и с довольной ухмылкой захлопнул крышку ноутбука, чуть ли не потирая руки в предвкушении увлекательного журналистского расследования.

Если бы он только знал, что через две недели возненавидит лаки для ногтей и всё с ними связанное, он ни за что бы не стал тем вечером обещать золотые горы этим сумасшедшим фанатам Tokio Hotel. Но Энтони не знал. В тот день он всего лишь решил, что у Каулитца-младшего появилась девушка, и именно ей предназначался этот маленький невинный подарок. Дело оставалось за малым – блестящая теория требовала доказательств. Бедный Дон Антонио и не догадывался, что с самого начала двинулся совсем не в том направлении.

____________________

* Здесь и далее реальные номера и названия косметических средств фирмы Chanel.

* * *

– Растяпа, – встретил брата Том, когда тот сцапал с мощёной дорожки свои вещички и опустился на сиденье рядом с ним.

Билл укоризненно зыркнул из-под тёмных очков на ухмылявшегося близнеца и вытянул ремень безопасности:

– И это говорит мне человек, который утром умудрился изгваздать шоколадным сиропом свою любимую футболку.

– С утра у меня нарушена координация, ты же знаешь, – отговорился Том. – Зато у меня вещи из рук не валятся. Растя-я-а-па.

– Поговори у меня, я тебя так «растяпаю»…

– Жду не дождусь, – отбил Том, выводя машину на дорогу. – Ну, ты купил?

– Купил. Когда будем?

– Всё свершится сегодня, – торжественно изрёк Том.

Билл ухмыльнулся, разглядывая в окно проплывающие мимо пальмы.

Дон Антонио наивно полагал, что главным фигурантом большой истории был лак для ногтей. На деле же лак был лишь частью череды событий, а центральную роль сыграло кое-что совсем другое.

И начало всему положило не сообщение в Твиттере, а забытое фото.

Тон 601 Mysterious

18-20 июля

Охранники, садовники, уборщики, парикмахеры – лучшие друзья папарацци. Разумеется, за определённую плату. Энтони нередко прибегал к их услугам, когда ему нужно было вызнать какие-то частные факты из звёздной жизни. Однако пока на информаторах приходилось экономить: Энтони был на мели, недавно раскошелился на давнюю мечту – новенький «Никон». Потому в поисках тайной пассии Билла ему оставалось полагаться только на себя.

Через несколько дней после знаковой встречи перед торговым центром Лайс совершал привычный объезд излюбленных в гламурной тусовке мест. Проводить вечера дома в кресле у камина было рискованно для его профессии. Энтони терпеть не мог узнавать о сенсациях из утренних газет и обновлений интернет-блогов, он любил создавать кричащие заголовки своими руками. Лайс не спеша лавировал по освещённым улицам, влажный воздух наполнял салон через опущенное окно, а Каулитцы всё не шли у него из головы. И тут взгляд выцепил в толпе знакомые силуэты. Сперва Энтони решил, что ему мерещится: думал о братьях – и бам! – они выросли перед ним. А уже в следующую секунду чуть не запрыгал на сиденье от радости: на ловца и зверь бежит!

Близнецы в окружении друзей спустились по ступенькам какой-то забегаловки и направились к парковке неподалёку. Лайс мягко проехал за ними и притормозил так, чтобы хорошо видеть всю компанию. С Каулитцами как обычно шаталась куча народу. Энтони разглядел Широ и Шей – ну, без них уже никуда, блондинку – кажется, визажистку братьев, девушку Тома Рию и парочку дизайнеров то ли шорт, то ли панамок – Энтони уже не помнил. Оказавшись на парковке, близнецы задымили – ха! А Лайс где‑то читал, что они бросили. Ну ладно, это забота их сумасшедших фанатов, самому ему было совершенно до лампочки, как именно братья гробят своё здоровье – если только на этом нельзя было навариться. Дон Антонио коварно ухмыльнулся, достал новый фотоаппарат и защёлкал затвором.

Дома Энтони тщательно отсмотрел добытые фотоматериалы, уделяя особое внимание маникюру девушек. Увиденное порадовало: дизайнерша выбрала розовый оттенок, Рия отважилась на тёмно-фиолетовый, а вот Шей и Натали – Лайс теперь вспомнил её имя – щеголяли ярко-красными ногтями, вполне себе похожими по цвету на тон номер 581 Cinéma.

Лайс встал с кресла и сладко потянулся в предвкушении. Наметился круг подозреваемых. Пора было открывать сезон охоты.

Первой жертвой Энтони определил Натали. Девушка была незамужняя, симпатичная, к тому же в Город ангелов приехала по каким-то таинственным делам, и вообще совместная работа сближает. Словом, самое то, – рассудил Лайс.

Но после того как Энтони пропас свой «самый подходящий вариант» полтора дня, собственные доводы уже не казались ему такими гениальными. Натали оказалась личностью вполне самодостаточной и в отсутствие работы практически не пересекалась со своими знаменитыми работодателями. По всему выходило, что с вечера четверга она и думать не думала о немецких мальчиках. Под конец субботы она и вовсе отправилась в ресторан с каким-то темноволосым типом в деловом костюме и при галстуке, однако происходила между ними вовсе не бизнес-встреча. Дон Антонио лично убедился в этом, наблюдая из засады в бинокль, как эти двое пьют шампанское и тип в галстуке лапает холёную ручку с красным маникюром. Это означало только одно – ложный след. Скрежеща зубами от злости, Лайс ударил по газам и поехал пробивать адреса Шей Тодд.

Кекс с марихуаной

29 июня

Сырость, нависающие громады зданий и каналы-каналы-каналы – вот что запомнил Билл об Амстердаме.

Был выходной, он устроился на диване с бутылкой пива и наводил порядок в своём ноутбуке. Неутомимый перфекционист, он любил, когда все файлы были разложены по папкам, а нужное всегда можно было легко найти в любой момент. То, что при этом у него мог быть полный бардак в доме – и был бы, если бы не приходящая горничная, – мало подчинялось логике. Как, впрочем, и многое другое, связанное с Биллом.

В процессе уборки Билл наткнулся на фото шестилетней давности. В туры Густав брал с собой фотоаппарат и, если удавалось выбраться в город, неустанно снимал их похождения. Франция, Италия, Бельгия – половина Европы в одной папке. Фото из Амстердама отличались тем, что их было всего два, и ни на одном из них не было братьев. Тогда они вчетвером улизнули от охраны и отправились исследовать манящий город грехов. Густав и Георг зависли в первом же кофешопе, соблазнившись кексом с марихуаной, а близнецы убежали дальше – очень хотелось посмотреть на знаменитый квартал красных фонарей. До заветного места так и не добрались – времени в обрез, да и карты не было. Поэтому они просто обдолбались травкой в очередном баре, им только‑только стукнуло восемнадцать, и таким шансом было грех не воспользоваться. Травка оказалась с сюрпризом и неожиданно сработала как ядрёный афродизиак: близнецы не успели оглянуться, как их толкнуло друг к другу. У них, конечно, и раньше случались близкие контакты – ближе, чем положено двум братьям, каких подростков не тянет на эксперименты, тем более, когда совсем рядом такой удобный объект, любопытный и безбашенный, как и ты сам. Но на этот раз их потащило друг к другу как никогда прежде: неистово, безотчётно, безоглядно. Они словно позабыли, что хоть в баре и полумрак, они далеко не одни.

Успели они тогда не так чтобы много – урвали парочку кусачих поцелуев, да Том залез к брату в штаны. На этом волнующем моменте в бар ворвался запыхавшийся Йост и растащил мало что соображавших близнецов. Кепка Тома съехала на затылок, Билла трясло крупной дрожью, и оба совершенно одинаково косили сумасшедшими почерневшими глазами.

Это был едва ли не последний раз, когда Билл и Том вышли за рамки. Те отношения они переросли, появились другие любовники, и необходимость в «неправильной» связи отпала. Билл даже как-то и не вспоминал о тёмном прошлом. До сегодняшнего дня.

Послышались шаги, Билл дёрнулся, как будто его застали за чем-то постыдным, и спешно закрыл папку с фотографиями. В поле зрения нарисовался Том. По пятам за хозяином семенил курц. Выпачканной машинным маслом рукой Том схватил со стола открытую бутылку. Билл не к месту вспомнил эту руку на своём члене и поёрзал на сиденье. И только потом спохватился:

– Эй, это моё пиво!

– Угу, – принял к сведению старший брат, одним глотком осушая остатки.

Напившись, Том вытер губы; на щеке остался грязный след. Билл сделал вывод, что он опять возился со своей новой игрушкой. Что можно было ремонтировать в исправном байке, Билл не знал, но Том только что не ночевал в гараже.

– Что делаешь? – мотолюбитель плюхнулся на диван рядом с братом и заглянул в ноутбук.

– Прибираюсь.

– М-м.

Они помолчали.

– Фотки нашёл, – решил поделиться Билл. – Из Амстердама, – и стрельнул глазами в брата, какая будет реакция.

– Шрай, Циммер?..

Кто-то измеряет время годами, кто-то значимыми событиями. Том мерил турами.

– Циммер. Помнишь, от Саки сбежали, бар какой-то нашли…

– … обкурились, чуть не потрахались, и нас нашёл Йост? – Том явно с удовольствием припомнил нежную юность. – А как же. А чего? – он посмотрел на брата.

Тот тут же отвёл взгляд и вернулся к своему занятию.

– Никак хочешь вспомнить старые добрые времена? – в шутку ляпнул Том.

– С ума сошёл? Нет! – фыркнул Билл и ещё глубже закопался в свой ноут.

Столь рьяное отрицание насторожило Тома. Он вгляделся в сосредоточенного, невозмутимого Билла и считал безошибочно, как и всегда. Чёрт…

– Ты и правда этого хочешь, – поражённо озвучил он.

Волосы брата, собранные в небрежный хвост, не могли скрыть, как покраснели кончики его ушей.

– Что за пошлые мысли? У кого-то недотрах? – попытался перевести стрелки Билл, подкрепив догадки Тома.

– Эй, Рия вообще-то вчера у нас ночевала, забыл?

– Не забыл. Просто как-то у вас вчера тихо было, – сощурился Билл. Он уже закончил наводить марафет на рабочем столе и напоследок очистил корзину.

– Ну мы это… – Том потёр шею, – старались не шуметь типа.

– Да уж не сдерживайтесь, – махнул рукой великодушный брат. – У меня теперь затычки ушные есть. Зря, что ли, покупал. Пусть кричит твоя девушка сколько влезет.

Билл подхватил ноут и ретировался, а Том ещё какое-то время сидел в гостиной, почёсывая курца за ухом и дивясь неожиданному открытию. И почему-то странно грела убеждённость Билла, что с его старшим братом девушки могут только кричать от удовольствия и никак иначе.

Тон 579 Paparazzi

21-24 июля

Энтони любил Эл-Эй. Даже свой блог он остроумно назвал почти в его честь. Длинный световой день, температура круглый год не ниже пятидесяти градусов по Фаренгейту, да и работы в Голливуде для его брата всегда было невпроворот: куда ни плюнь – девять из десяти, что угодишь в звезду. Рай для папарацци или, как он любил называть себя, полевого фотографа, хотя по сути рабочим местом оказывались по большей части кусты и собственная чёрная хонда.

В настоящий момент всё внимание Дона Антонио сосредоточилось на второй подозреваемой – изысканной красавице Шей. И тут было, где разгуляться. В отличие от первой претендентки на роль девушки Каулитца-младшего Шей за три дня слежки успела встретиться с братьями два раза. В складной картинке было только одно «но». Это «но» повсюду таскалось за девушкой, и был это её муж. Тем не менее, Лайс не терял надежды и не спешил освобождать Шей от своих услуг почётного сопровождения. Как истинный папарацци, он считал, что лучше тайной пассии может быть только тайная пассия, помноженная на тайный адюльтер, и терпеливо ждал, когда голубки выдадут себя, слетевшись в гнёздышко тет-а-тет.

И вот день икс настал: с утра пораньше Шей наконец оставила муженька дома и загадочно укатила куда-то в гордом одиночестве. Точнее, она только думала, что в одиночестве, не подозревая, что на хвосте у неё привычной пиявкой повис Лайс.

Полчаса они неслись по шоссе, и всё это время Энтони был вне себя от радости: он предвкушал свежую, вкусную, с пылу, с жару, эксклюзивную сенсацию. Но когда полчаса истекли, его ждало горькое-горькое разочарование. Шей спешила вовсе не в любовное гнёздышко, она аккуратно припарковалась перед одноэтажным зданием с огромными, во всю стену окнами. Лайс подождал, пока она войдёт внутрь и подъехал поближе. Только тогда он смог наконец разобрать название заведения, а прочитав, в сердцах стукнул по рулю, отбив ладони. Вот же дурья он башка!

«Маникюрный салон», – гласила вывеска.

Не было лака для ногтей в подарок, и не было неверной жены.

Были только четыре дня коту под хвост и ни одного подозреваемого в списке.

Волшебные грибочки

2 июля

– Педро, вернись, я всё прощу!

– В преддверии празднования Дня независимости…

– Вам поможет специально разработанная щёточка. Она позволяет…

Том в очередной раз щёлкнул пультом, останавливаясь в конце концов на музыкальном канале. По экрану, не забывая исполнять незамысловатую композицию, томно рассекала девица в полупрозрачном белье. Том сполз по спинке дивана, так что подбородок упёрся в грудь, и уставился в телевизор. В такие моменты ему даже казалось, что он любит современную попсу.

Совсем недавно он вернулся из студии в городе – на финальной стадии они предпочитали её своей домашней. После насыщенного рабочего дня сил хватило только на быстрый душ и растечься перед телевизором.

Защебетала сигнализация в прихожей: домой вернулся Билл.

– Я пиццу заказал, прими доставку, – перед взором нарисовался брат. Стягивая на ходу одежду, он повторял маршрут Тома часовой давности. – Я в душ.

– Угум, – раздалось с дивана.

Том выполнил просьбу брата, оторвавшись ненадолго от просмотра: блондинку в белье сменила брюнетка в розовом купальнике. Свежеиспечённая пицца манила ароматом, и Том решил, что брат не очень расстроится, если Том угостится кусочком‑другим: так и так наверняка заказывал на двоих. На запах пищи подтянулись собаки – будто Том не кормил их десять минут назад.

Когда посвежевший, расслабленный Билл спустился в гостиную, его ожидал сюрприз. Нет, Том по-прежнему сидел на диване, вот только теперь он поглаживал живот, рядом валялась пустая коробка из-под пиццы, а от ужина Билла осталась лишь пара масляных пятен на картонном дне.

Билл не спеша вышел на середину комнаты, загородив Тому вид на телевизор с очередной певичкой на экране, и скрестил руки на груди:

– Кхм-кхм.

Том на миг озадаченно уставился на брата, затем перевёл взгляд на пустую коробку и тихо выругался.

– Я не нарочно, – попытался объясниться он.

Тщетно. Если Билл хочет ругаться, он будет ругаться. Его как лавину – уже не остановишь.

– Не нарочно? Ах, не нарочно?! – в его голосе послышался гул приближающейся стихии. – Ты свалил домой, а я бился с этой грёбаной песней четыре часа кряду, четыре часа, Том! А потом я застрял в пробке на жаре, я устал как чёрти что, и всё, чего я хотел, это душ и долбаная пицца. Которую сожрал мой придурок-братец! – обрушилась наконец лавина на виновника всех бед.

– Да не специально я! – пробился Том, вскакивая на ноги. – Я съел-то пару кусков, а тут собаки, я оглянуться не успел, как уже ничего не осталось. И да, я тоже устал, спасибо, что спросил…

– Вот, кстати, о собаках, – уцепился Билл за новый повод для придирки. – Ты нормальный вообще? Давать им пиццу! У Голди могут начаться колики!

– Да не растает твоя принцесса, она на днях землеройку съела и ничего.

Брови Билла поползли вверх, а ноздри сердито раздулись. Таких интимных подробностей из жизни своей питомицы он не знал.

– Слушай, – Том между тем примирительно тронул брата за плечо. – Это же всего лишь пицца, ну давай я сейчас другую закажу, хочешь?

– Да не в пицце дело, – стряхнул его руку Билл.

– А в чём, позволь поинтересоваться?

– А в том, – мигом снова взвился Билл, – что мой брат – полный придурок, эгоистичный жлоб и форменный…

Билл не договорил – Том заткнул его болтливый рот поцелуем.

Когда он вернул дистанцию, Билл изумлённо таращил на него глаза:

– Ты… ты что сейчас… – задохнулся он.

– Ой, да брось. Вот только спектакля мне не хватало. Как будто в первый раз. И не смотри на меня так, думаешь, я совсем…

– Поцелуй ещё.

– Что? – Том, уже настроившийся было на скандал, решил, что ослышался.

– Я сказал, – отчеканил Билл, – поцелуй ещё меня. Сейчас же, а не то я… – голос взволнованно дал петуха, будто не осталось далеко позади подростковое прошлое.

– Окей, – тут же согласился Том и послушно шагнул навстречу брату, встречая грудью твёрдые мышцы и ввинчиваясь в распахнувшийся рот языком.

Билл тут же притёрся, впечатался в Тома – идеально, как и в чёртовы восемнадцать, – облапил широкие плечи, крепкую спину, заёрзал нетерпеливо, скользнул ладонями под джинсы на поджавшиеся ягодицы и тут же почувствовал руку у себя в штанах.

– Подрос, мелкий, – хмыкнул Том.

– А ты думал, – обдал Билл ухо низкой вибрацией и прикусил мочку.

Том стянул с Билла майку и жадно повёл пальцами по чуть выпуклым завитушкам «истоков».

– Всегда гадал, почему “B”, а не “T”. А ещё говоришь, что любишь своего брата больше себя, – укорил Билла «обделённый» родственник. И тут же, противореча своим словам: – Люблю твою эгоистичную загогулину.

Он чуть прихватил зубами кожу на боку Билла.

– Ай, – содрогнулся тот, – щекотно!

Сколько Том их помнил, Билл всегда боялся щекотки. Тома страшно веселило, как подскакивал младший брат, стоило только ему ткнуть пальцем под рёбра – словно нажимаешь волшебную кнопку. И как за ниточку за одним образом из детства потянулся второй, третий, дом, мама… Том замер, уткнувшись в завязки штанов Билла.

– Ты чего там застрял, Том! Том? Земля вызывает Тома, – Билл потряс за плечо застывшего истуканом близнеца.

– Билл, что мы делаем? – Том поднял лицо и взглянул в глаза брату.

– Давай мы сначала сделаем, а потом определимся с названием, идёт?

– Нет, не надо нам этого.

Том отстранился от брата.

– Тебе, может, и не надо, у тебя девушка есть, а мне как быть? – потянулся за ним неуёмный брат и вжался стояком в бедро Тома.

– Вот не надо тут! Да у тебя секс бывает чаще, чем у меня. Кто вчера опять дома не ночевал?

Билл пропустил замечание мимо ушей и потёрся о Тома.

– Том… ну Том…

Член Тома отзывчиво дёрнулся, и он сдержался только огромным волевым усилием.

– Я уже двадцать четыре года Том. И в кого ты такой похотливый?

– Угадай, – Билл зазывно прихватил губами ухо брата. Том заметил, что к его ушам у Билла просто какая-то нездоровая любовь.

Биллу было сложно отказать. Он это прекрасно знал, и столь же прекрасно этим пользовался. Том сдался, просунул руку в трусы брата и помог ему кончить, а потом отошёл от него и выхватил сразу несколько салфеток из коробки на столике у телевизора.

– А ты?

– Просто подумай, что сказала бы на это мама, – проигнорировал вопрос Том, стирая сперму Билла с пальцев и очень стараясь не обращать внимания на собственную эрекцию, стиснутую джинсами.

При упоминании матери Билл напыжился:

– Между прочим, это ты первый начал.

– Приехали. А кто мне обнамекался два дня назад? Хотя я и не думал, что мы… так увлечёмся. Прости.

– Ага. И ты. За намёки.

Билл после секса – благодушный Билл. Это Том усвоил ещё в пятнадцать.

– Это всё пицца, – неожиданно вернулся к баранам Билл. – По-любому что-то в ней было такое… Забродившие оливки? Помидоры-мутанты?

– Ты ещё скажи волшебные грибочки. Зато теперь я знаю действенный способ тебя заткнуть.

– Так и знал, что мне это боком выйдет. И кстати, о грибочках. Может, всё-таки организуешь своему голодному брату ужин?

Тон 509 Paradoxal

24-25 июля

Вечером того же дня, когда слежка за Шей с треском провалилась, Лайс чернее тучи сидел в своём излюбленном кожаном кресле с ноутбуком на коленях и заливал досадную неудачу медовым ромом – остатки былой роскоши, обнаруженные в холодильнике. Он до сих пор не мог поверить, что облажался. Это же каким балбесом надо быть, чтобы проколоться на таком пустяке… Ну конечно ухоженная, лощёная Шей доверяла свой маникюр профессионалам. Наверняка и блонда‑визажистка тоже, – запоздало спохватился Лайс. Кляня свой идиотизм, Энтони по десятому кругу словно в трансе просматривал злосчастные фото с парковки, хоть и от вида довольных жизнью близнецов ему становилось только хуже, и он давился обжигающим ромом. В какой-то момент он поперхнулся и закашлялся до слёз, картинка поплыла перед глазами, и тут сквозь мутную пелену он увидел чудо.

Перед взором внезапно возникла знакомая чёрная коробочка. Энтони резко склонился над монитором, от волнения позабыв, что можно приблизить изображение. Сие прекрасие держала в тонких пальчиках дизайнерша Кэти, и, может, всему виной был медовый ром, но Энтони готов был поклясться, что в тот миг он своими глазами увидел, как от неё исходит божественный свет. Лайс настолько воодушевился, что в тот вечер у него вновь развязался язык в Твиттере, и он не только не открестился от своего обещания, но ещё и подтвердил его, заверив этих сумасшедших фанатов Tokio Hotel, что охотится за фотодоказательствами.

Впрочем, неземное сияние померкло так же быстро, как и зажглось, когда на следующий день он проследил за Алексом только затем, чтобы встретить его подругу, вышедшую ему навстречу с французским бульдогом на руках. И вовсе не тонкие пальчики Кэти были выкрашены в тёмно-красный цвет, а – да-да! – собачьи коготки.

Алекс и Кэти прошли так близко от укрытия Лайса, что он услышал обрывок их разговора:

– … специальные средства, но это же Шанель: лак за сорок долларов наверняка лучше, чем какой-то там собачий маркер за девять. Во всяком случае, Рафику он уж точно не навредит.

Лайс с трудом удержался от того, чтобы не грохнуть об асфальт новенькую камеру. В эту секунду он люто ненавидел всех собачников мира с Каулитцами во главе.

Забористая травка

16 июля

Стенки душевой кабины запотели от жара, горячие струи приятно били по лицу и груди. С тех пор, как в ванной установили новый душ с гидромассажем, Том не мог отказать себе в удовольствии провести за водными процедурами лишние пятнадцать минут. Даже торопясь на свидание со своей девушкой. Наконец, собрав волю в кулак, он перекрыл чудесный поток, обтёрся полотенцем и, обернув его вокруг талии, пошёл в спальню.

Он и не подозревал, что там его уже ждут.

На кровати лежал его… нет, Том даже мысленно не мог назвать это своим братом. Щетинистый ёжик скрылся под каштановыми локонами, глаза как в недавнем прошлом были подведены. Корсет, чёрное кружевное бельё и чулки. Тоже кружевные. Твою же…

Но и это ещё не всё.

– Ты побрился, – выдавил Том, не узнав свой голос.

– Борода к кудрям не шла. Сюрприз, – пропел Билл, поясняя природу своего появления в чужой спальне.

Не прекращая облизывать взглядом преобразившегося Билла, Том на ощупь нашёл на столе айфон и запустил быстрый набор:

– Рия, дорогая, я не смогу сегодня. Да, мы тут зависли в студии. Да, целую, до завтра.

– Ловко же ты наплёл про студию, – поднялся с кровати Билл.

– Практика, – на автомате выдал Том, загипнотизированный приближением своего прекрасного виденья.

Виденье подкралось к нему и, коварно ухмыльнувшись, рвануло с него полотенце.

– Да ты уже готов, – хмыкнул Билл, оценив увиденное.

– Ты, я смотрю, тоже, – Том кивнул на головку члена, показавшуюся над кружевными трусами.

Билл опустил взгляд.

– Упс, кажется, они рассчитаны только на девчонок.

Том тут же поспешил избавить его от неудачного предмета гардероба, повалив на постель и впиваясь в сладко пахнущую шею. Он придавил Билла к кровати, втиснулся в него, повёл рукой по затянутым в чулки ногам, по всей длине от щиколотки к бедру.

– Эй, полегче, самец, – прохрипел из-под него Билл и одним махом перевернул их, усевшись на брата и расставив свои невозможные ноги по бокам от него.

Том обласкал всё, что мог, взглядом и потянулся за поцелуем, но Билл остановил его намерения, уперев ладонь в грудь. А потом съехал между ног Тома и взял в рот его член. Тома подбросило вверх, он поехал пятками по покрывалу, невольно разводя ноги в стороны. Билл затягивал его в себя, словно в жаркий омут, делая Тому самый невообразимый минет в его жизни. Такое Том пропустить не мог. Он приподнялся на локтях, и Билл, затягивавший его член за щёку, метнул в него раскосый взгляд из-под накладных ресниц. Том понял, что кончит прямо сейчас, и тут Билл выпустил его изо рта и резко сжал у основания.

– Даже не думай!

Как чувствовал, зараза.

Том завозился на кровати. Хоть и отпустило слегка, стояло по-прежнему до боли. Но не успел Том подумать, что с этим надо что-то делать, как вдруг его насадили на раскалённый вертел. Точнее, именно так ему сначала показалось. И только потом он запоздало сообразил, что это всего лишь Билл безжалостно засадил ему по самые гланды.

– Я же говорил, что «растяпаю», – выдохнул этот садюга в ухо застывшему под ним Тому. Том, вытаращив глаза, переживал разрыв шаблона.

– Но это же неправильно! – наконец включился он. – Это ведь ты в бабских шмотках!

– А меня даже заводит. Только подумай, тебя изнасиловала «девушка».

– Я ещё пытаюсь додумать ту часть, где меня изнасиловал собственный брат, и, господи, ты будешь уже двигаться, чёрт тебя дери?!

И его желание было исполнено. Руки легли на тонкое кружево, каштановые кудри мазнули по лицу, в вырезе корсета показалась аппетитная грудь. Стоп. Какая ещё грудь?

Том очумело поднял взгляд и чуть не свалился с кровати.

– Рия?!

– А ты ожидал увидеть кого-то другого?

Том окинул свою девушку взглядом: локоны, чулки, трусики, корсет. Один в один.

– А где Билл? – тупо спросил он.

– Не знаю, причём тут твой брат, но был в гостиной с друзьями, когда я пришла.

Том понял только то, что ничего не понимает. Рия меж тем озаботилась его состоянием:

– Том, всё хорошо? Ты какой-то сам не свой, – она ущипнула его за бородатую щёку. – То студия у тебя на уме, то Билл… Что ты курил, зайчик?

Девушка и представить не могла, что попала в яблочко. Ведь Том действительно курил сегодня не только сигареты. Неделю назад из Германии прилетели Густав и Георг. И перед самым свиданием с Рией Жорж угостил его каким-то хитрым косячком. Так вот кому нужно сказать спасибо за сорванный вечер и 3-Д галлюцинации. Долго же он зрел с планом мести. Так долго, что Том успел напрочь утратить бдительность.

– Георг! – взревел Том и, наспех натянув джинсы, рванул вниз разбираться.

– Ох и забористая же тебе попалась травка, – покачала головой Рия и, отыскав своё платье, последовала за Томом.

Dissolvant Doux. Жидкость для снятия лака

25 июля

Спустя полчаса и две чашки кофе по-ирландски Энтони уже не так сильно колотило от злости. Он задумчиво выбил сигарету из пачки. Лайс никак не мог взять в толк: его варианты оказались пустышками, но ведь не самому же себе Каулитц купил этот дурацкий лак? Должен быть хоть какой-то объект его столь щедрой заботы, ну просто обязан. Лайс чиркнул зажигалкой. Что же он упускает?

– Эй, приятель, – внезапно окликнули его, – не с того конца.

Он поднял голову. Сердобольный незнакомец поднёс пальцы ко рту, имитируя затяжку, и кивнул на его сигарету. Энтони недоумённо вынул её изо рта. Доброжелатель оказался прав: уйдя в раздумья, Лайс даже не заметил, что усердно пытается поджечь фильтр. И тут на него снизошло озарение.

Не с того конца! Ну конечно, вот оно, вот в чём его главный прокол! У него вышло совершенно однобокое расследование. Увлёкшись поисками Джульетты, Лайс совсем забыл о Ромео.

К вечеру, когда пары чудодейственного кофе выветрились из его головы, он забрал свою хонду со стоянки в даунтауне и помчался к дому братьев. Лайс подоспел вовремя: Билл как раз выезжал из ворот. Энтони тут же набился в сопровождающие, незаметно подсев ему на хвост. Ехали они совсем недолго, Билл затормозил у неприметного японского ресторанчика и скрылся внутри. На сей раз привычное терпение изменило Лайсу. Он чувствовал, что птичка попалась, и он вот-вот раскроет тайну века. И он не мог дождаться, когда увидит наконец загадочную визави звезды.

К неимоверному счастью Энтони, ждать пришлось всего ничего. Через пару минут перед ресторанчиком остановилось ещё одно авто. Лайс подобрался на сиденье с камерой наизготовку. Дверца со стороны водителя приоткрылась, и перед Энтони предстал смутно знакомый мужчина в шляпе. Боги, неужели он привёз ЕЁ? Лайс завертелся на своём месте как уж на сковородке. Мужчина обошёл машину, распахнул дверь с другой стороны и галантно предложил руку своей спутнице. Его ладонь накрыли пальцы с красным маникюром – у Лайса кровь застучала в ушах от напряжения. А в следующий миг на тротуар величественно ступила Симона.

Со зловещим щелчком части головоломки встали на свои места, и перед глазами Энтони поплыли красные пятна.

Он вспомнил, что смутно знакомый субъект – отчим близнецов. Догадался, что вместо свидания попал на семейное собрание. Осознал, что лак для ногтей предназначался любимой матери – единственной женщине в жизни Билла Каулитца. Лайс уже даже не видел, как пара неторопливо прошествовала мимо него к ресторанчику. Всё его существо затопил гнев. На проклятущих Каулитцев, у которых всё не как у людей. На себя, свою самоуверенность, недальновидность и длинный язык. И на этих сумасшедших фанатов Tokio Hotel, которые, теперь уже не зная того, совершенно напрасно ждали от него большую историю, эксклюзивную суперсенсацию, только что вылетевшую в трубу окончательно и бесповоротно.

Эпилог «Об истинном предназначении красного лака для ногтей»

13 июля

– Хватит пыхтеть мне в ухо!

– И я хочу, дай мне тоже!

– Детский сад… Ладно, вторая рука твоя.

– Эй, поаккуратнее, мимо же!

– Тоже мне эксперт. Мне лучше знать, у меня опыт.

– Пфф, опыт у него, это когда было…

Густав с любопытством заглянул в комнату, откуда доносились приглушённые голоса близнецов. Они все находились в студии в Лос-Анджелесе, куда Густав и Георг вчера специально прибыли на доработку альбома. Однако в данный момент трудовой процесс у попутчика Густава продвигался туго, а точнее он попросту спал, откинув голову на спинку дивана, а вокруг него сосредоточенно хлопотали Билл и Том. Времени даром они не теряли – видит бог, соскучились по дорогому другу – и в честь приезда наградили его роскошным модным маникюром. Густав оценил масштаб щедрости и подкрался поближе: пропустить веселье в его планы не входило. Он даже великодушно подул Георгу на пальцы, чтобы сохло побыстрее.

Проснувшийся товарищ поначалу даже не замечал радикальных перемен в своём облике – пока не взял в руки свою гитару.

– Каулитцы! – взревел басист, мигом сообразив, кого следует благодарить за красные когти. – Что за дерьмо?

– Эй, это между прочим Шанель, – оскорбился Билл.

– Маникюр от братьев Каулитц, – хохотнул Том, – носи с гордостью, мой милый друг, это же самый настоящий эксклюзив!

– Придурки, – бросил Георг и умчался на поиски способа избавления от близнецового подарка.

– Ты смотри, как побежал. Наверное, не терпится похвастаться. Неплохо сработано, – подытожил Густав. – И это он ещё свои ногти на ногах не видел…

Конец

Дата добавления: 2015-10-23