Глава третья.

Ripples

http://ficbook.net/readfic/1037437

Автор: Pancake M.D. (http://ficbook.net/authors/140131)
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер)
Персонажи: Гарри Поттер/Драко Малфой.
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, Hurt/comfort, Songfic

Размер: Миди, 48 страниц
Кол-во частей: 16
Статус: закончен

Описание:
Драко, отучившегося в Академии при Святом Мунго, отправляют на работу в специальную лечебницу для душевно больных волшебников.

Совершенно неожиданно, его первым пациентом становится кое-кто знакомый...

Публикация на других ресурсах:
все, что угодно делайте, но, пожалуйста, оповестите.

Примечания автора:
Автор настоятельно рекомендует читателям, которые все-таки решились написать отзыв, не строчить что-то вроде "проды", а писать что-то действительно значимое.

с уважением,

всегда Ваш,

Доктор Блинч.

Пролог.

Море никогда не бывает одинаковым.

Даже запах у моря – всегда разный. Пусть эта разница и заметна только самому пытливому парфюмеру – но разный.
Море никогда не бывает суетным. Буря и шторм не могут заставить море стать чем-то бестолковым. Какая бы погода ни была – море всегда исполнено величия. Величия нечеловеческого, невообразимо прекрасного.

Никто не может до конца понять море. Оно окутано тайнами, которые старше человечества, много старше. Возможно, разгадки этих тайн послужили бы ключом ко всему, но никому не подвластны.

Море – это свобода. Только в море человек может почувствовать истинную свободу. Мысли, чувств – море не ставит преград, оно бесконечный простор для человека.

Море своенравно. Море – Бог, оно может как покарать, так и вознаградить. Оно вездесуще, и не знает никаких ограничений.

Море не может надоесть или наскучить. Море живое, и потому смотреть и чувствовать его можно вечно.
Если бы море стало человеком, то он был бы, наверное, самым непостоянным из всех людей. Слава Богу, человечество избежало этого.

Когда человек ищет умиротворения, он идет к морю. Душа льнет к нему, ласкается, обретает покой, наблюдая за беснующейся волной. Весь гнев, всю ненависть, боль уносит с собой отлив.

Море одиноко. Оно, как и всякое живое существо требует тепла. Но люди равнодушны к нему, а все те животные, которые живут в глубинах, слишком эгоистичны, чтобы понять его.

Юноша был так же одинок, как море. Так же беспокоен, так же не пригрет никем. Он любил море, и больше никого. Душа юноши жаждала успокоения. Жаждала покоя. Юноша многое пережил. Много потерял. Все потерял, наверное. Или почти все. Его душа искорёжена страданиями. Она напоминает чем-то корабль, потерпевший крушение, напоровшийся на острые скалы. Люди ушли с корабля, или погибли и он остался совершенно один. Холодный, бесприютный. Сломанный. Пронзенный камнем насквозь. И лишь море осталось с ним, то лаская его, то ударяя по его корме волнами. Он медленно гниет, и однажды море заберет его без остатка.

Юноша живет у моря совсем недавно. Еще несколько лет назад он был почти счастлив. У него были друзья, любимая и любящая, дом, и даже семья, почти семья, за долгие годы они стали ею. А потом… все стало меняться. Все началось с того, что он затосковал. Дико и беспричинно. В нем что-то сломалось и сломалось безвозвратно. Тоска съедала его изнутри. Он не мог найти себе покоя. И он стал причинять себе боль, пытаясь заглушить эту всеобъемлющую тоску. Ничего не вышло. Лишь к боли душевной прибавилась боль физическая. Ему стало еще хуже. Друзья пытались помочь ему, но безуспешно. Он все больше и больше замыкался в себе. Сходил с ума в одиночку. В конце-концов, не осталось в нем ничего от того, что было. Осталось только тело, а вот душа… Душа закрылась на десяток замков внутри него и никого больше не подпускала к себе. Только море осталось его другом. Он часами смотрел на него, не отрываясь. Стоял на краю обрыва и делился своими печалями с морем. Делился тихо, молчаливо. Он почти разучился говорить. Когда он пытался сказать что-то, вставал ком в горле и вылетали изо рта лишь хрипы. Поэтому он молчал, молчал, пока не понял, что больше вряд ли сможет сказать хоть слово.

Его семья правда его любила. Они искренне заботились о нем. Он понимал это какой-то неискалеченной частью разума. Он понимал, почему оказался здесь, на берегу моря, в маленькой больничке для… таких, как он. Он знал, что о нем здесь смогут лучше позаботиться. Ведь он опасен. Прежде всего, для самого себя. А тут было все, что нужно для него. Море, врачи, и мягкие стены комнаты. Только Боги знали, как он ненавидел эти стены. Бежевые, отвратительно бежевые, успокаивающие, вгоняющие в сон и… безопасные. О них нельзя ни пораниться, ни удариться, ни просто зацепиться при падении. Это стены – конвоиры. Они охраняют его лучше, чем забор за ними. А за забором - море, его каждый день отпускаю туда. Отпускают – это сильно сказано, скорее, его каждый день водят туда. Следят, чтобы он что-то не сделал с собой, чтобы жил.

А ему до ужаса не хочется жить. Он так устал. Он чувствует, что у него как будто ампутировали часть души. Так оно и было, думал он, пока не забыл и об этом. Он многое забывал теперь. Забывал, кто эта рыжая женщина, часто навещающая его, забывал, как называется деревушка, где он живет, забывал номер своей комнаты, забывал даже свое имя. Специально для него маленькая девчушка, живущая здесь же, сплела ему красивый браслет, с его именем. Имя казалось ему незначительной вещью здесь. Какая разница, как его зовут. Здесь важен лишь покой. А его нет. Нет покоя его душе. Есть только море, которое дарит его на пару часов. И бежевые стены, которые как успокоительное с побочными эффектами.

Он хорошо помнил только одно – он человек. Пока еще человек. В его сердце был какой-то неясный образ нечеловека, и юноша боялся его. Боялся стать таким же. Поэтому лелеял то, что осталось от его души. Берег ее и никому не показывал. Даже сам почти забыл, как она выглядит, пока старательно прятал ее от внимательного взгляда мира. Он стал похож на тень, призрака. Точнее, призрака наоборот. Тело было при нем, а вот душа стала совсем призрачной.

Истончилась, изломалась, но была все еще при нем.

И она ждала.

Ждала того, кто сможет помочь ей.

Кто не сломает заново, а поможет по кусочкам собрать себя.

Кого-то, кто не смотря ни на что, подарит надежду.

Он знал, что не сломан до конца.

Знал, что еще есть шанс.

Хоть маленький, совсем маленький, но есть.

Надежда, как известно, умирает последней.

И он надеялся.

И пытался не забыть свое имя в ожидании спасения.

Поэтому и попросил малютку о браслете.

Теперь он точно не забудет, что он - Гарри.

Глава первая.

Драко неторопливо брел по тропинке. Виды вокруг него были весьма живописны, но он не обращал на них ни малейшего внимания. Драко злился. Несправедливость жизни приводила его в отчаянье. В конце концов, он никогда даже в кошмаре не мог представить, что все будет так. После финальной битвы дела его пошли под откос. На самом деле, все было плохо еще задолго до этого, но после того, как семья Малфоев лишилась защиты в лице Волан-де-Морта, все стало просто ужасно. Отца приговорили к поцелую дементора, мать – посадили в Азкабан, только он, Драко, избежал такой участи. Избежал только благодаря заступничеству Поттера. Поттер… везде Поттер! Его и раньше было слишком много, но после победы он и вовсе стал небожителем. Для всех. Даже Драко в глубине души был благодарен ему, хоть и старательно отрицал это. Малфою, несмотря ни на что, хотелось жить. Хотя бы так, одному, не распоряжающимся собой, но все-таки жить.

Его отправили учиться. Сказали, что после всего, что для него сделали, он должен приносить пользу. И Драко учился, что ему еще оставалось? Поступил в академию при Святом Мунго, и выучился на колдомедика. Именно такой путь всегда хотел для него его крестный, не раз повторявший, что из Драко выйдет прекрасный специалист. Драко в это не слишком верил, но все-таки не придумал для себя ничего лучше. Долгие пять лет он мирился с общежитием, вечными тычками, которые прилетали ему, как Пожирателю. Метка так и не свелась. Темный Лорд позаботился о том, чтобы его слуги навсегда оставались заклеймены. Предателями, убийцами, мучителями. Лишь один человек, носивший метку, смог избежать Азкабана. Основным аргументом в защиту Драко был тот факт, что он защитил Гарри Поттера в поместье Малфоев, пусть защитил из трусости, но все же. Визенгамот решил, что это достойно оправдательного приговора. Так Драко стал дважды предателем. Для всех других сторонников Темного Лорда, по крайней мере.

Но судьбой своей он распоряжаться все равно не мог. К тому же, его единственный защитник, Поттер, исчез куда-то пару лет назад. До этого про него ходили странные слухи, что-то насчет того, что он сильно болен, а потом он и вовсе пропал. Как журналисты его не искали, они не смогли найти даже самого призрачного напоминания о нем. Как будто его никогда и не существовало. И люди… стали забывать, стали считать, почему-то, что так мирно, как сейчас, было всегда. Что никогда и не было Волан-де-Морта и ужасов, которые он творил. Про Героя тоже стали забывать. Уже через год его никто не искал, хотя иногда то или иное издание прохаживалось на счет слухов о его местонахождении. Драко это все ужасно смешило. Он видел, как неблагодарны люди и видел, насколько они безразличны ко всему, кроме собственного комфорта. Он тихо смеялся и иногда спрашивал в пустоту: «Ты тоже считаешь их жалкими?». К кому он обращался? С ним никогда никого не было. Как, впрочем, и раньше. Свита ведь не считается. А сейчас он и вовсе стал отверженным. Изгоем. Отщепенцем. Хоть и врачом, но Драко сомневался, что у него хоть когда-нибудь будет пациент. Однако здесь проблема решилась как раз-таки очень быстро. Министерство, оказывается, все уже решило за него.

Именно поэтому Драко и шагает сейчас по тропинке в сторону особняком стоящего отделения Святого Мунго для душевнобольных. Причины, по которым люди становились пациентами этого заведения, были неизвестны – никто не мог поставить им точный диагноз. Симптомы у всех были разные, но всех их объединяло то, что никто из них не мог функционировать в обществе. А люди таких не любят. Вот и сослали всех этих… сумасшедших на самый край Англии, к берегам Атлантического океана, в маленькую деревушку недалеко от небольшого города под названием Брох. Едва ли можно было легко найти ее даже на самой полной карте Великобритании. Трансгрессировать прямо в больницу запрещалось, чтобы не напугать и так не слишком спокойных ее жителей всплесками магии, к которым они были весьма чувствительны. Поэтому Драко пришлось перенестись в Брох, а уже оттуда, на поезде, а потом и пешком добираться до нового места работы. По сравнению с Лондоном, здесь было весьма прохладно, и пока Драко шел по тропинке, петляющей вдоль линии берега, он успел, похоже, простыть, не привыкший к холодным порывам ветра с моря.

К тому времени, как он добрался до уединенной больницы, уже вечерело. Охрана у ворот попыталась, было его остановить, заявив, что приемные часы уже давно закончились, но Драко одарил их таким взглядом, что его все же пропустили, неодобрительно посмотрев вслед. К главному врачу больницы Малфой добрался уже в очень плохом расположении духа. Его и без того совсем не радовало, что его отправили к этим психам, а тут еще и такая негостеприимность.

- О, здравствуйте, здравствуйте, господин… Малфой! – увидев его, из кресла главного врача выскочил тучный человечек с необыкновенно располагающими чертами лица, и приветственно затряс руку Драко. С первого взгляда в нем можно было распознать любителя сладкого и выпить, но выпить умеренно, в почти разумных пределах. Было в нем что-то такое, что указывало на то, что он необыкновенно благодушен. То ли живые, ярко-горящие голубые глаза, то ли бурная жестикуляция, то ли мягкие интонации в голосе. По нему никак нельзя было сказать, что он управляет больницей для умалишенных. Если бы Драко увидел его на улице, то, скорее всего, решил бы, что он кондитер или учитель в младших классах.

- Добрый вечер, господин…

- Моя фамилия Шекли, Натаниэль Шекли. Я главный доктор в этой больнице, так что по всем вопросам можете обращаться ко мне, мистер Малфой. Надеюсь, что Вам понравится у нас работать! – обаятельно улыбнулся доктор. Драко удивленно посмотрел на него, последние слова не могли уложиться в его голове.

- Понравится? В больнице для сумасшедших? – бровь его недоумевающе выгнулась изящной дугой.

- Что Вы, мистер Малфой! Они все очень хорошие люди! Просто они немного отличаются от нас с Вами, но, в конце-концов, нельзя же относиться к ним хуже только потому, что они пострадали от болезни, - мистер Шекли, казалось, искренне негодовал. Похоже, его действительно беспокоила судьба всех его пациентов, что достаточно большой редкостью было в подобных госпиталях.

Малфой всегда считал все это блажью. Относиться к ним, так же, как к нормальным… зачем? Ведь это все ложь. Они не станут от этого нормальней, только лишь будут чувствовать себя еще более ущербными на фоне других людей. Пусть уж лучше живут себе отдельно и строят отношения внутри своего мирка. Как бы их не убеждали в том, что они такие же, как все, они все равно останутся другими. Драко понимал, что такими умонастроениями здесь, с этим толстячком, делиться не стоит, поэтому просто согласно кивнул и тут же задал основной волнующий его вопрос:

- Каковы мои обязанности, мистер Шекли? Дело в том, что у меня нет никакого опыта в такого рода работе…

- Ничего страшного, мой дорогой. В нашем деле не требуется ничего, кроме искреннего участия, - тут Драко понял, что он совершенно не подходит для этой работы и даже не заметил плавного перехода на неформальное обращение, - Практически у каждого больного здесь есть свой собственный врач. Тебе, как новичку, мы поручим всего одного больного, но учти – ты должен со всей ответственностью заботиться о нем. У него достаточно тяжелое состояние, и мы совершенно не представляем, как его расшевелить. Вдруг у тебя получится, кто знает, - пожал плечами доктор и тут же продолжил, - Сейчас он уже, скорее всего, спит, поэтому я покажу тебе его завтра. Я надеюсь, что вы подружитесь, он очень милый молодой человек, - ободряюще улыбнулся Драко мистер Шекли. А потом с какой-то почти отеческой заботой легонько подтолкнул его к двери, - Иди-ка ты спать, наверняка устал же. Завтра, все остальные вопросы завтра. Твоя комната самая последняя по коридору в крыле для персонала.

Малфой вышел из кабинета и даже чуть-чуть улыбнулся. По крайней мере, люди тут совсем не такие, как в Лондоне. К нему давно никто не относился так благосклонно. Свою комнату он нашел быстро. Это было маленькое помещение с кроватью, письменным столом на толстых, неуклюжих ножках, большим комодом, в который с легкостью поместились все вещи Драко, парой стульев, теснящихся у стола, и небольшой дверкой, ведущей, по-видимому, в ванную комнату. Драко, привыкший за последние годы к тесным комнатам, совсем не расстроился, его новое жилье показалось ему даже уютным. Добавить немного приятных сердцу деталей, в виде небольшого торшерчика с необыкновенно мягким, желто-оранжевым светом, нескольких полок с любимыми книгами, парочкой больших пушистых подушек – и комната кажется почти родной. Теперь можно принять ванную и лечь спать в комфортной обстановке.

Драко лежал в кровати, сморенный горячей водой и усталостью и размышлял. Наверное, все что не делается, все к лучшему. И, возможно, и здесь он вполне сможет жить уж точно не хуже, чем в Лондоне. А еще он попытался представить себе своего пациента. Какой он? Мистер Шекли сказал, что он «молодой человек», только вот интересно, насколько молодой. Ровесник Драко? Моложе? Может быть, он молодой человек только относительно уже частично седого мистера Шекли? И что у него за болезнь? Что-то серьезное? Буйный ли он? А, может, наоборот, чересчур спокойный… Есть ли у него родные? Все эти вопросы ужасно волновали Драко. В конце-концов, ему придется проводить с этим человеком чуть ли не все свое время, такова его работа. Придется заботиться о нем.

Драко не слишком улыбалась эта перспектива. Он не имел никакого опыта в общении с психами, да и не встречал никогда никого из них. Он их почти боялся, потому что их, скорее всего, невозможно предсказать. Что ж, он постарается справиться в любом случае, хотя бы потому, что деваться ему некуда. С этими мыслями он и заснул.

- Доброе утро, мистер Малфой! – на следующее утро он столкнулся с мистером Шекли уже в столовой. Тот, как и предсказывал Драко, оказался сладкоежкой, чему свидетельствовал его поднос, доверху заваленный плюшками, сладко пахнувшими корицей, булочками, обильно смазанными джемом и пирожными с кремовыми розочками.

- Называйте меня Драко, мистер Шекли, - Малфой решил, что в неформальной обстановке ему будет легче освоится, к тому же доктор понравился ему.

- Отлично, Драко, не хотите ли печенюшку? Их здесь очень вкусно пекут, - улыбнулся ему Натаниэль.

- Нет, спасибо, мистер Шекли, я не большой охотник до сладкого. А вот кофе я бы выпил, - чуть приподняв уголки губ в ответ сказал Драко, - где тут можно получить чашечку?

- Там, на большом столе, автомат стоит, видишь, - пухленькая ручка доктора махнула в дальний угол столовой. Как он умудрялся так обильно жестикулировать и при этом не ронять поднос – оставалось загадкой.

Драко налил себе крепкого черного кофе, прихватил немного омлета, приборы и стакан воды к кофе и поспешил обратно к столу главного врача. Тот, кстати, не сидел особняком, а завтракал прямо среди всех остальных врачей, и даже больных. Похоже, в этой больнице и правда исповедовали истинное равенство во всем. Подходя к столу, Драко заметил, что доктор сидит не один. Он что-то рассказывал, по обыкновению бурно махая руками, юноше, сидящему спиной к Драко. У него была черная, непослушная шевелюра и очень худая, истощенная спина.

- Вот, Драко, знакомься. Нам повезло, Гарри редко завтракает. Гарри, поздоровайся с мистером Малфоем, с этого дня он - твой лечащий врач. Миссис МакКол ушла в декретный отпуск, и вряд ли скоро вернется к нам, - пояснил мистер Шекли Драко, - ну же, Гарри, нельзя быть таким невежливым.

Молодой человек, видимо немного пристыженный, медленно повернулся к Драко и тот едва сдержал удивленный вскрик, повинуясь Натаниэлю, который обильно сигнализировал ему сдержаться.

На Драко смотрели удивительно тоскливые зеленые, очень хорошо известные ему глаза, в которых не было ни капли узнавания.

Глаза Героя Волшебного Мира, давно исчезнувшего Гарри Поттера, молчаливо умоляли о спасении…

Глава вторая.

В свою комнату после завтрака Драко зашел в полнейшем недоумении. Он никогда так не удивлялся, да, на его памяти - никогда. Герой – псих. Самый настоящий псих, который шарахнулся от рукопожатия Драко, как от чего-то мерзкого и со скоростью света спрятался за спиной доктора Шекли. Видимо, он боялся Драко. Почему, он не знал, но страх в глазах был настолько ощутим, что его, казалось, можно было пощупать. Драко, конечно, сам виноват. От него волнами исходило чувство почти презрения. Смотреть на поверженного бывшего врага было почти больно. Эти «почти» сталкивались и Драко не знал, что и думать. С одной стороны, они никогда не нравились друг другу, а с другой… Гарри спас его от Азкабана, да и много когда еще. Драко, как он не ненавидел это, обязан ему. Жизнью. Так что придется потерпеть. Это же ненадолго. Ему обещали повышение за хорошую работу. Он просто должен продержаться. Всего пару месяцев и его заметят. А пока… пока он просто будет делать все от него зависящее и ни на гран больше. Он не будет рвать когти из-за Поттера, но и постарается не усугублять положение.

- Мистер Шекли, как это понимать?

- Видишь ли, тут все не так просто. Гарри не сумасшедший настолько же, насколько больны здесь все остальные. Он просто замкнулся в себе. Замкнулся настолько глубоко, что никто не может вытащить его из этого состояния. К тому же, он перестал говорить и воспринимает все как трехлетний ребенок, - тяжело вздохнул Натаниэль. Было видно, что он переживает за Героя.

- То есть…по развитию он сейчас почти младенец? – осторожно спросил Драко. Он понимал – чтобы помочь Поттеру ему требуется как можно больше информации об его состоянии. И, как минимум, причина такого состояния.

- Не всегда. Иногда он так смотрит, что сразу становится ясно – он взрослый, не до конца ставший ребенком.

Драко ужасно хотелось выпить. А еще больше – курить. Но, правила больницы запрещали и это, так что ему пришлось ограничиться небольшой порцией коньяка в кабинете доктора. А после этого он отправился ближе «знакомится» со своим пациентом.

Гарри нашелся в своей комнате. Мягкие стены, удобная, такая же мягкая и неяркая мебель, и толстый ковер под ногами. Драко тут же разулся и неторопливо, медленно и осторожно подошел к Гарри, сидевшему на кровати и совершенно не обращающему внимания на вошедшего. Он увлеченно вертел в руках странно-покоцаного вида машинку и, казалось, искренне радовался, когда у него получалось заставить колесико машинки покрутиться подольше. Не будь ему на вид двадцать лет, то Драко увидел бы перед собой вполне довольного жизнью ребенка. Но…

- Гарри, - тихо позвал Драко, боясь спугнуть его. Драко боялся, что тот опять испугается его, как в столовой, что контакт они наладить не смогут, но Гарри неожиданно спокойно отозвался на свое имя, чуть повернув голову к Драко и помахав ему машинкой. Тот улыбнулся через силу, и приветливо помахал ему. Этот Гарри располагал к себе намного больше, чем тот Гарри из прошлого. Он казался беззащитным и очень-очень одиноким. Драко мог понять его. Нужно только постараться, - Гарри, я Драко. Ты помнишь меня? Мы с тобой познакомились сегодня в столовой, - Малфою строго-настрого запретили напоминать пациенту о его старой жизни, по словам мистера Шекли это его очень нервировало. На это Гарри только что-то утвердительно мявкнул. По-видимому, он и правда не может или не хочет говорить. Причем, Драко склонялся больше ко второму варианту. Но что же заставило Поттера стать… таким? Да, потрясения войны сказались и на Драко, но что бы такое… Не могло это случиться просто так, без причины. Быть может его плечи несли слишком большой груз вины? Почему-то Драко не верил в эту, быть может, самую очевидную версию. Должно быть что-то еще.

От кровати послышался еще один нечленораздельный звук. Драко исподлобья посмотрел на брюнета, по-прежнему возящегося с машинкой. Однако теперь тот протягивал ее Драко и очаровательно улыбался.

- Ты хочешь, что бы я ее взял? – Поттер кивнул и Малфой нерешительно приблизился к кровати и взял игрушку в руки. Покрутил колесики, как это минуту назад делал Гарри, и заслужил звонкий, совершенно детский смех.

На несколько секунд Драко совсем забыл, где он находится. Он думал о том, за что же так с ним. Он ведь всегда старался быть хорошим, и поступать правильно. Драко не переносил его в школе, но такой участи ему бы даже тогда не пожелал. Но тут же Гарри напомнил о себе недовольным потягивание Драко за рукав и ужасно обиженной мордашкой. Малфой тут же заставил себя улыбнуться и даже издал что-то наподобие смешка, и продолжил играть с машинкой Гарри. Целый час они веселились, устраивали напряженные гонки прямо на одеяле, развлекались. За это время Гарри, как показалось Драко, совсем привык к нему, и даже позволил причесать свои немного спутанные волосы. Драко ему понравился. Он был весь очень белый, а Гарри любил этот цвет. А еще Гарри понравились его глаза. Он ведь очень любил море, а глаза у Драко были цвета шторма, который Гарри однажды видел, когда его не успели вовремя увести в госпиталь. Тогда все очень испугались за него, Гарри помнил это, но с ним совершенно ничего не произошло. Он стоял на самом краю обрыва, ветер бил со всех сторон, а брызги волн, разбивающихся о скалы, вымочили его с головы до ног. Он потом долго болел, и с тех пор весь персонал тщательно следил за тем, чтобы подобного больше не повторилось.

С Драко ему, почему-то, было спокойно. Может, потому, что он не навязывал ему свою заботу, а может потому, что он так здорово умел гонять машинку по одеялу. Гарри не знал, да и не мог анализировать это чувство. Но он точно знал одно – ему совсем не хочется забыть Драко. А еще ему хочется показать ему море.

Руку Драко, водящую по жестким волосам Гарри остановили худенькие пальчики. Они призывно дернули, и вот Драко уже чуть ли не бежит за своим пациентом.

- Куда мы идем, Гарри? – ответом ему послужил лишь радостный визг.

- Мистер Малфой, он, вероятно, хочет на море. Только не давайте ему забегать слишком далеко! – прокричал ему вслед дежурный врач, когда Драко и Гарри были уже практически перед основным входом в больницу.

Драко кивнул, совсем не уверенный в том, что его жест заметили, и позволил Гарри тащить себя дальше. Вот уже и берег моря.

- Гарри… - вчера, в сумерках, Драко и не смог разглядеть, как же красиво море. И вдруг увидел кое-что еще, помимо величественного океана. Глаза Гарри. Они изменились. Из запуганных глаз ребенка они превратились в тоскливые глаза взрослого. На секунду Драко даже показалось, что Гарри узнает его, но это ощущение тут же пропало. Гарри отвернулся и все его внимание захватили бушующие воды.

Глава третья.

После прогулки на море был обед, во время которого Драко познакомили со всеми другими специалистами. Драко почему-то показалось, что врачи здесь не намного нормальней собственных пациентов. Например, если подумать, то вон у того худощавого доктора, который благодаря своему длинному носу чем-то смахивал на диковинного попугая, явственно выраженный синдром навязчивых состояний – он все время, что они разговаривали нервно протирал салфеткой край стола. В детстве Малфой считал, что колдомедицина – это исключительно зелья, заклятия, и прочие магические процедуры. В академии же оказалось, что доктора мира волшебства не чураются и основ хирургии и некоторых других маггловских отраслей медицины. Так что Драко был знаком с психиатрией примерно на том уровне, на котором ее знает студент второго курса маггловского университета.

Сразу после трапезы Драко, прихватив с собой не отлипающего от него Гарри, направился осматривать здание лечебницы. Больше всего здесь напрягала чистота, стерильность даже помещений. Ни одной пылинки не лежало, казалось, никогда на этих безупречно-белых тумбочках и столиках, и ни один паук не осмеливался плести свою паутинку под потолком. Более всего больничные коридоры напоминали уютный морг. Разве что для морга здесь было слишком тепло – доктор Шекли заботился о комфорте пациентов – и слишком шумно. В больнице не приветствовались закрытые палаты, больше напоминающие клетки, да и местные пациенты, за свои хорошим поведением, в этом абсолютно не нуждались. В отличие от коридоров в игровых комнатах было очень светло и почти мило. Чувствовалось, что каждую часть обстановки выбирали с большими раздумьями и заботой. Тут было много игрушек – видимо не один Гарри был здесь в прямом смысле большим ребенком. Кстати и просто дети тут были, и по ним, так же как и по всем другим жителям палат, было прекрасно видно, что они здесь не просто так. Гарри, видимо, был весьма дружен с местной детворой, так как при его появлении в игровой они все кинулись к нему и стали обнимать кто за пояс, кто чуть повыше колен. А Гарри радостно улыбался и обнимал их в ответ, ероша короткостриженые волосики мальчишек и теребя смешно торчащие в разные стороны косички девочек. Будь Драко другим человеком, его бы, наверное, умилила эта картина, но он, к сожалению, вырос слишком черствым, чтобы любить детей.

Так и прошел день. Гарри бежал то сюда, то туда, а Драко был вынужден бегать за ним вслед. Он сам себе казался курицей-наседкой, которая все время суетится в заботе о своем детеныше. Только под вечер, когда Гарри, немного повозившись и схватив Драко за руку, заснул, Малфой смог присесть и подумать. Было это за поздним ужином, на котором присутствовал только персонал больницы, и раздумья с ним разделил все тот же доктор Шекли, который, по-видимому, находил Драко приятной компанией.

- И что же Вы обо всем этом думаете, мой мальчик? – почти отечески участливо спросил Натаниель, когда они сидели в ожидании десерта. Молодой человек, несмотря на его дурную славу, был симпатичен толстячку-доктору, напоминая своей холодной язвительностью его старшего сына, который уже давно жил своей семьей.

- Он же не мог просто так стать таким, я прав? – вопрос был скорее риторическим, но Драко все же дождался кивка и только потом продолжил. - Значит, была какая-то веская причина для такого сбоя психики. Которая, по моим наблюдениям и по вашим словам, вызвала деперсонализацию. Вы ведь, кажется, говорили, что он плохо воспринимает окружающий мир?

- Да, однако, процесс еще не до конца завершен – он все еще может радоваться и грустить, любит море. Но у него уже притуплена чувствительность и на лицо – дереализация, - доктор вздохнул. Ему совершенно не нравилось то, что лечение не дает никаких результатов, - Так же то, что у него иногда случаются просветы дает понять, что стадия болезни, как бы долго она уже у него не была – начальная, и лечение все еще может оправдать себя. Но мы уже перепробовали все – устранили все возможные тревоги, пичкаем его антидепрессантными зельями на завтрак, обед и ужин, витамин C есть почти во всем его рационе, но ничего не помогает.

- Знаете, доктор, мне частенько говорили, что проблему нужно не лечить, а устранять ее источник, - задумчиво проговорил Драко, смотря в окно.
- К сожалению, выяснить причину такого сильного стресса нам не удалось. Он, сами понимаете, не поддается диагностике через разговор, а все его родные свидетельствуют, что в его жизни после победы не было никаких столь сильных потрясений, - пожал плечами доктор. Все эти вопросы он уже слышал и от других врачей и за два года его ответы ни на йоту не изменились.

- А почему Вы не думаете, что проблема лежит еще в войне? Вполне возможно, точнее говоря, совершенно точно, что он получил немало душевных повреждений там, - спросил Драко. Как человек, на себе испытавший весь ужас войны, он прекрасно понимал, что причину такого состояний Гарри стоит искать именно в ней. Если уж он, Пожиратель, пережил так много, так что уж говорить о Поттере, который практически в одиночку сражался почти всю жизнь с Волан-де-Мортом. Нельзя было с уверенностью сказать, что это противостояние не вызвало у него никаких смещений в психике.

- Мы, конечно, думали об этом. Но, видите ли, это практически невозможно из-за слишком большого отрезка времен между началом болезни и окончанием последней битвы. Ведь почти два с половиной года Гарри совершенно спокойно функционировал в обществе.

- Возможно, что-то спровоцировало всплеск воспоминаний, и, соответственно, депрессию, из-за которой впоследствии и прогрессировала болезнь? Такое ведь вероятно? Например, что-то привело его на место последней битвы, и он снова погрузился в те времена? – предположил Драко, сам-то не слишком веря в свои слова. Вряд ли столь сильную болезнь спровоцировали только воспоминания. Но что тогда? Что?

Вечером, почти уже ночью, Драко засел за книги. С собой из академии он привез множество книг по разным специальностям, и хоть большинство из них он читал, он все же надеялся найти хоть что-то, что могла помочь ему. Что-то, чего он не замечал раньше. Что-то, что могло стать спасением для Поттера. А если он вытащит его из этого состояния его непременно повысят, и он, наконец-то, уберется из этой дурки. Хотя ему будет немного жаль оставлять доктора Шекли, он и в самом деле очень хороший человек.

Внезапно, в дверь постучали. Драко, недоумевая, тяжело встал с кресла (сказывалась дневная усталость) и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы случае незваных гостей легко ее захлопнуть. Однако за дверью оказались две медсестры, в руку одной из которых крепко вцепился Гарри Поттер. Он был одет только в тонкую пижаму и был бос, из чего Драко сделал вывод, что из своей комнаты он ушел самовольно.

- Доктор Малфой, мы нашли его в коридоре, похоже, что он искал Вас, - как бы в подтверждение слов медсестры, Гарри отпустил ее руку и легким перышком кинулся к Драко. Прижался к нему так крепко, что Малфой почувствовал мелкую дрожь, которая пробивала все его тело. Дрожь, похоже, происходила не из-за холода, так как в силу болезни Гарри просто не чувствовал температур. Поттер поднял голову и умоляюще посмотрел на Драко.

Чего в точности он просил, было не ясно, но Драко решил, что оставить его здесь на ночь не помешает.

- Расходитесь по постам, я оставлю его у себя, - кивнул Драко медсестрам, прикрывая дверь.

- Но у Вас же только одна кровать в комнате!

- Ничего, вы же видите его – ему хватит и четверти этой кровати. Так что мы прекрасно поместимся. Спокойной ночи, - Малфой окончательно закрыл дверь и повернулся к Гарри, строго взглянул на него и только тихо, почти что у себя самого спросил: «И что же мне с тобой делать?». Поттер же несравненно повеселел и, недолго думая, залез на кровать Драко, забравшись с ногами под одеяла и блаженно прищурив глаза, опустился на подушку.

- Ладно, что с тобой поделать? Подвинься-ка, Гарри, мне тоже пора спать. Завтра буду думать, что же с тобой случилось, - пробормотал Драко, обращаясь скорее к себе, чем к Поттеру. Тот, однако, удивил Малфоя своей реакцией. Когда Драко сказал последнюю фразу, Гарри весь съежился, сжался и отполз на самый край кровати, свернулся в клубочек и накрылся с головой одеялом. Видимо, напоминания о его травме не нравились и ранили его, из чего Драко сделал вывод, что причина для депрессии у парня очень и очень серьезная, иначе бы не было такой реакции просто на упоминание о ней, даже не прямое, к тому же.

- Ну-ну, чего ты? Все хорошо. Правда. Я тебя вылечу, обещаю, - пусть Драко и немного кривил душой (он вовсе не был уверен, что сможет помочь Гарри), но ему было просто необходимо успокоить парня. В конце-концов, он просто не сможет уснуть, если будет знать, что рядом с ним чем-то расстроенный человек с неустойчивой психикой.

Гарри внезапно посмотрел на него своим взрослым, каким-то даже сканирующим взглядом, но, видимо удовлетворенный обещанием, тут же успокоился и только придвинулся ближе. Драко ничего не сказал ему на это, и скоро они оба погрузились в крепкий сон…

Дата добавления: 2015-10-29