Г. В. Борисевич. ков не обнаружены

ков не обнаружены. Этот факт еще не говорит об отсутствии лавок, из­вестных по письменным источникам. Он указывает на традиционно при­меняемую в народном зодчестве конструкцию, при которой они могли не сохраниться. Вполне возможно, что лавки рубились из брусьев значитель­ной толщины, не требующих усиления и подпорок: «брусовая белая ла­вочка», как поется в одной из былин. В народном жилище XIX в. «лавки эти делаются из одной доски, и чем доска шире и ровнее обделана, тем лавка считается эффектнее» ²⁰.

Древнерусской избе с черным отоплением, помимо «дымных горестей», присущ еще один недостаток — обилие копоти, которая наполняла избу вместе с дымом и осаживалась жирными хлопьями на всех предметах. Нижняя часть избы на высоту вытянутой руки еженедельно прибиралась, а верхняя приобретала черный цвет, она прибиралась довольно редко. Над лавками, на высоте чуть выше роста человека, устраивались поли-цы — полки, которые в какой-то мере защищали лавки от копоти и слу­жили для хранения домашнего инвентаря и припасов в корзинах, коро­бах и горшках. Полица в избе показана в клейме с Китоврасом на Васильевских вратах в Александровской слободе. В миниатюрах Радзивил-ловской летописи над прлицами показаны полки с подзорами — сыпухи (рис. 1). Изменение декоративных мотивов в порезках подзоров изуче­но достаточно полно (рис. 2).

В Изборнике 1076 г. обличается богатый: «Всяко можеши аште хочеши. Несть бо тяжко, аште бо насытился еси пиштею накорми альчьпааго, напил ли ся еси, напои и жадьнааго и съгрел ли ся ели съгреи тря­сущегося зимою. В храме ли красьнеивысоце взлежищи: въведи скытаю-тааго ся по улицам в дом свой» ²ⁱ. Из контекста видно, что речь идет о богатых «красных» хоромах. В одной из изб хозяин «высоце взлежи­щи» — вероятно, на полатях. Полати могли иногда иметь ограждение. В раскопе часто попадаются фигурные доски, называемые в материалах Новгородской экспедиции «балясинами», с шипами с обеих сторон, при­чем с одной стороны шип гораздо больше. Большой шип вставлялся в глубокое гнездо, выдолбленное в бревне, второй шип держал только не­большой по сечению брус самого ограждения. Небольшая величина «ба­лясин» свидетельствует о невысоком ограждении, которое было не частью «перенного» крыльца, а скорее всего ограждением полатей. Значительное углубление шипа доски в бревне свидетельствует о некоторых горизонталь­ных усилиях, которые могут возникать, например, при «взлазывании» на них.

В народном зодчестве высота жилого помещения до потолка черных изб, как зафиксировано архитекторами и этнографами, обычно колебалась в пределах 3,20—3,75 м, но временами достигала 4,20 м из-за «техноло­гии» отопления²². Часть же интерьера, используемая исключительно для хозяйственно-бытовых целей, была соразмерна росту человека, и здесь высота, как правило, ограничивалась 2,10—2,30 м. В холодных помещени­ях с потолком расстояние между полом и перекрытием составляло такую же величину. В избах с более совершенным отоплением «по-белому», с печью, имеющей каменную трубу, высота помещения была снижена до

Рис. 2. Деревянные архитектурные детали и фрагменты

1 — декоративные мотивы подзоров и причелин

2 - отмостка перд входом (Б22Б)

3 - рундук (Е22А)

4- всход н тетивах (Е17И)

5 —крыльцо (Е128);

6 — «всход» на срубный рундук (Е24Ж)

7 - крыльцо на столбах (И10Г)

8 — план дворов X в. Неревского конца

9 - застройка X в. по Великой улице.

Хоромное зодчество Новгорода

этого бытового минимума. В редких случаях во временных сооружениях и подклетах она опускалась до 1,60—1,75 м, соответствуя росту взрослого человека ²³. Соразмерность жилища человеку — органичное качество жи­лого зодчества любого народа. Указание высотных параметров — большая редкость в археологии, и тем не менее есть прямые известия о высоте древних помещений. В Новгороде на Ярославовом дворище был открыт погреб XII в. в виде сруба из 14 венцов, сохранившегося на высоту немногим больше 2,0 м. В Бресте обнаружен сруб из 12 венцов на вы­соту около 2,0 м. Бревна имели толщину 16—17 см. Оба сруба не сохра-; нились на полную высоту. На самом деле помещения были несколько выше, приближаясь к параметрам высот народного традиционного зод-; чества.

В Новгороде в развале мастерской конца XIII в. найдена лестница в виде толстого бревна, в котором сделаны глубокие вырубки-ступеньки. Народное название ее — шегла — встречается в Новгородской летописи под 1204 г. Общая длина бревна 2,70 м. Его можно установить наклонно в помещении, высота которого не менее 2,20—2,40 м, что соответствует высоте наиболее скромной черной избы.

Высота черных изб, известных в народном зодчестве, из-за неизмен­ности роста человека, необходимости проведения в жилище бытовых и трудовых процессов и технологии отопления должна соответствовать вы­соте древних «истопок». Сама жизнедеятельность заставляла сделать тра­диционными высотные параметры жилища. Обращает на себя внимание приближение высот помещений к 1,75 м, 2,20 м, 2,50 м и 3,50 м. Если связать эти величины с древними мерами длины, то легко заметить, что они выражены в целых числах древних мер, бытовавших в домонгольскую эпоху, и равны либо одной мерной сажени (176 см), либо косой сажени (216 см), либо одной великой сажени (249 см), либо двум мерным саже­ням (2X176 см) ²⁴.

По новгородским материалам можно восстановить облик древних ин­терьеров, традиционно прошедших через всю историю жилища X—XIX вв. Самая простейшая изба с каменкой могла достигать в высоту от пола до потолка от косой (2,16 м) до великой (2,49 м) сажени. Она должна быть оборудована лавками и полицами над ними по периметру. Должны быть устроены полати для хранения инвентаря, запасов и утвари. «Истоб-ку» могли использовать как мастерскую, ведь каменка менее удобна для приготовления пищи по сравнению с глинобитной печью. Изба должна иметь чердак с земляной засыпкой в качестве утеплителя. Арабские пи­сатели отмечали это как этнографическую особенность древнерусского жилища: «А зима у них холодная. Их зимние дома из больших бревен сосны, положенных одно поверх другого (дословный перевод: дома их зи­мой из дерева «сунбур» — финиковая пальма с голым внизу стволом, об­рубленная сверху,— большие бревна (положенные) одно на другое), а крыши и потолки — из деревянных досок. И разводят они (в домах) огонь, двери же у них маленькие, завешиваемые бараньими шкурами с мехом, и внутри домов жарко, как в бане, а дров у них много» ". Ды­моволок устраивался в виде волокового окна, выходящего в сени. Из се-

ней дым выводился через проветриваемый чердак. В самцах делались волоковые окна.

Подавляющее большинство богатых жилищ, строений жилого производственного и хозяйственного назначения возводилось на подклетах. Подклет мог использоваться как мастерская летом и изба — зимой Высота избы зависит от назначения полатей: если они сооружены как спальные
места, высота помещения могла колебаться в пределах от великой (2,49 м)
до полутора мерных (2,64 м) саженей (рис. 1). Неоднократно встречены
избы на отапливаемых мастерских или двухэтажные избы в боярских
дворах. Интерьер верхней избы, можно полагать, украшали резными до­
сками, прибиваемыми к краям лавок, сыпух. Декор получали полати ко­
ник, печка.

Оборудование избы лавками, полками, подзорами, сыпухами, полатя­ми называлось «нарядить нутро». В новгородской грамоте на бересте XIV в. есть заказ плотникам: «Наряжай избу и клеть» ^2в.

Высота избы богатого владельца, вероятно, достигала от полутора (2,64 м) до двух (3,52 м) мерных саженей. Мастерская могла устраи­ваться в зависимости от бытовых условий или экономических возможно­стей. Сообщение между первым и вторым этажами происходило по лест­нице в сенях. Во избежание задымления верхней избы и для звукоизо­ляции в междуэтажном перекрытии необходимо было устраивать потолоч­ную засыпку.

Материалы раскопок в сочетании с письменными и иконографически­ми материалами позволяют проследить изменение силуэта застройки Нов­города и восстановить архитектуру наиболее выразительных гражданских сооружений: веж, теремов, столпов и повалуш, отмечаемых с X по XIII в.

Вежа — архаический предок нескольких типов сооружений феодально­го зодчества. В славянских языках она означает прежде всего башню. Б. А. Рыбаков отметил генетическое родство вежи с дозорной башней (от вежды, вежи, глаза) ²⁷. Возникнув как оборонительное сооружение в системе фортификационных сооружений городища родовой общины, вежа как уже сложившийся и развитой тип крепостной башни органично во­шла в состав княжеских и боярских хором. Наиболее яркое описание вежи содержится в Ипатьевской летописи. В 1259 г. в замке Холм была поставлена Даниилом Галицким «вежа же среде града высока якоже бити с нея окрест града. Создана каменей в высоту 58 локот, создана же сама древом тесаным и убелена яко сыр, светящися на все стороны» ²⁸.

В понятиях того времени градами называли не только города, но и небольшую укрепленную усадьбу, которая часто имела боевую башню, используемую в бытовых целях.

Вежа как храмина на женской половине боярских хором начала XII в. упомянута в Сказании о Борисе и Глебе ²⁹. Жилище и двор, дополнен­ные вежей, получив новые оборонительные функции, стали основой лич­ной безопасности и независимости его владельца.

Легендарные дворы Искоростеня с вежами составили определенный этап древнерусского хоромного строительства. Вежи Искоростеня упоми­наются летописью как входящие в состав боярских хором, как их типич-

Дата добавления: 2015-10-28