Сайт самоубийц

Келли Йорк

Сайт самоубийц

Оригинальное название: Kelley York «Suicide Watch» 2012
Келли Йорк «Сайт самоубийц» 2012

Переводчик: Анна Глебова

Редактор: MatH

Оформитель: Анастасия Антонова

Переведено специально для группы: http://vk.com/e_books_vk

Любое копирование без ссылки

на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

18-летний Винсент Хейзлвуд всю свою жизнь провел, меняя приемные семьи одну за другой. Завести друзей? Об этом не могло быть и речи из-за его нервных срывов и непредсказуемых капризов. Однако когда Мэгги Аткинс взяла его к себе, Винс думал, что, возможно, наконец нашел место, где его жизнь станет лучше и решатся все его проблемы.

Но Мэгги умерла от сердечного приступа. Винс остался бездомным и одиноким, да и деньги, полученные им в наследство, не бесконечны. Год назад Винс видел, как одна девушка сбросилась с моста, и теперь ему кажется, что самоубийство — это неплохая мысль.

Винс натыкается на форум сайта, предназначенного для людей, задумывающихся о самоубийстве. Там он встречает единомышленников, тоже взвешивающих все «за» и «против»ухода из жизни. Это больная раком Каспер, которая лучше покончит с собой, чем будет тихо угасать, и замкнутый Адам, чья мать и не заметила бы, если бы он исчез с лица земли.

Поскольку они стремятся друг к другу, Винс ищет причину жить, справляясь без Мэгги, смиряясь с неизбежной смертью Каспер и влюбляясь в мальчика, который не собирается задерживаться в этой жизни.

ИЮНЬ

Глава 1

В прошлый сочельник я увидел, как девушка бросилась с моста Вудшир-Бридж.

Я не знал её и никогда не видел раньше в городе или его окрестностях. Это была незнакомка, которую я встретил вовремя утренней пробежки трусцой в полутора милях от дома.

Дождя не было, но было холодно и сыро. Я остановился в начале моста в тени деревьев и наблюдал за ней. Она не заметила меня, или заметила, но не подала вида. Честно говоря, я не уверен, что в тот момент её заботило, что происходит вокруг. На ней был клетчатый жакет и черные штаны. Спутанные волосы закрыли её лицо, когда она перебрасывала ноги через ограждения моста. Выступ с другой стороны перил был достаточно узок, и она стояла, держась за ограду позади себя, и смотрела в бездну.

Поначалу я не понял, что она делает. Идея казалась мне слишком странной, хоть я и слышал о людях, прыгнувших с моста. Это было излюбленное место самоубийц. Новый, более широкий, более крепкий мост построен ближе к главным дорогам, и Вудшир-Бридж довольно заброшенное место. Я слышал, что здесь так высоко, что тело при падении разбивается о воду. Даже если вас не убьет прыжок, то вы не сможете плыть, и река поглотит вас. Эта мысль ужасала меня, но девушка на мосту не была испугана. С того места, где я стоял, я мог видеть её лицо. Оно было…

Умиротворённым.

Когда она начала убирать руки с перил позади себя, я шагнул вперёд и хотел позвать её, сказать… Не знаю что. Что-нибудь, что угодно.

— Эй!

Мой голос дрогнул, но она меня всё же услышала. Она остановилась и посмотрела на меня. Одной рукой она держалась за ограждение, а вторая свободно свисала. Не говоря ни слова, она просто ждала, что я буду делать дальше, как будто я остановил её на улице, чтобы спросить дорогу.

В тот момент я должен был спросить о многом. Я должен был спросить её, почему она хочет умереть, и действительно ли жизнь так плоха. Могу ли я как-нибудь отговорить её от этого шага, и понимает ли она, какие увечья получит, прыгнув и…

Но ничего такого не пришло мне в голову.

Я просто спросил:

— Как тебя зовут?

Мой вопрос поразил её. Сначала я думал, что она мне не ответит, но, наконец, она ответила:

— Джессика.

Джессика. Джессика-прыгунья. Я вздохнул с облегчением.

— Ты не думаешь, что кто-то будет скучать без тебя, Джессика?

Её улыбка была еле уловима. Скорее рефлекс. Её глаза не улыбались.

— Никто не будет скучать по мне. Вот увидишь.

Она широко раскинула руки и прыгнула.

Я не видел, как она упала в воду. Она просто исчезла в тумане.

Джессика была права. Я просмотрел все газеты, но нигде не упоминалось о девушке, которая сбросилась с моста. Не было ни сообщения о пропаже человека, ни некролога, ни найденного тела, ничего. Земля продолжала вертеться. Джессики-прыгуньи не стало, и никого это не волновало. И все же она выглядела тогда на мосту настолько расслабленной и умиротворённой. Она была согласна попасть в ад из этого мира. Её печаль была закончена.

С тех пор я много думал о ней. Когда я подавлен, я всегда вспоминаю её лицо и дышу глубоко, вдох — выдох, вдох — выдох, пытаясь найти в себе то умиротворение, которое она достигла прямо перед смертью. Иногда это работает. Иногда — нет.

В данный момент это не помогает.

Даже когда я стою со своими одноклассниками-выпускниками перед аудиторией полной людей, я думаю о Джессике. Интересно, сколько ей было лет? Успела ли она окончить школу или только собиралась это сделать? Ходила ли она в обычную школу или посещала курс свободного обучения, как я? Он называются так, потому что его посещает небольшое количество учеников. Я имею в виду курс свободного обучения. Некоторые из них выбрали этот курс, чтобы раньше получить аттестат, но большинство, включая и меня, посещали его, потому что не были приняты в обычную школу.

Поскольку мы беспризорники, мы надели дешёвую, заимствованную шапочку и мантию, от которой у меня чесались руки. Или это связано с тем, что на меня направлены сотни пар глаз?

Я хотел выскользнуть из моей собственной кожи, сбросить её и выбежать с криками из комнаты.

Я продолжал осматривать толпу, ища Мэгги. Я не видел её, но знал, что она где-то там. Я вышел из дома сегодня утром после того, как она отмахнулась от меня и сказала убираться вон, чтобы у неё было время привести себя в порядок перед церемонией. И, несмотря на её сдержанный тон, я знал, что она рада. Она усыновила меня три года назад, и все это время мы не знали, смогу ли я этого добиться. У меня бы ничего не вышло, если бы не она.

— Винсент Хейзлвуд, — вызвал ведущий.

Стоящий рядом парень пихнул меня локтём под ребра, и я шагнул вперёд. Нет, я не могу пересечь эту маленькую сцену, когда на меня смотрят столько людей. Ни за что. Я заваливал предметы, потому что отказывался выступать с докладом перед классом или участвовать в групповых заданиях.

Но в зале присутствовала Мэгги, и я не хотел её подводить. Было бы хорошо, если бы она хоть раз могла гордиться мной за попытку быть нормальным.

С трясущимися коленями я подошел к женщине у микрофона и взял свой аттестат. Я даже пожал ей руку и одарил публику скромной улыбкой. Смотрите, я могу сделать что-то и не напортачить. Тем не менее, я не сказал спасибо, а поспешил со сцены, так как был в трёх секундах от того, чтобы или разрыдаться, или стошнить на её красивые туфли.

В соседней комнате я стянул колючую мантию и отбросил в сторону шапочку, сжимая в руках долгожданный аттестат. Может, в нём нет ничего особенного, возможно, он не похож на реальный аттестат из реальной средней школы, но, черт побери, он мой и я много для этого работал. Всё, чего я хочу, это убраться отсюда, найти Мэгги и показать аттестат ей. Может, она купит мне чего-нибудь вкусненького. Может, она меня даже обнимет. Она редко это делает.

Я вернулся в зал и стал пробираться через плотную толпу. Так много гостей для небольшого количества выпускников и все набились в арендованный зал как сардины в банке. Даже когда я добрался до дальней стены рядом с двойной дверью, Мэгги я не нашёл. Должно быть, она увидела, что я ушёл со сцены, и направилась к выходу.

Я дождался, пока всем выпускникам вручат аттестаты. Затем подождал пока ребята, большинство из которых я знаю в лицо, а не по именам, воссоединились со своими семьями и прошли мимо меня к выходу. Осталась только небольшая группка людей и я, но не Мэгги.

Возможно, она опоздала. Это то, что я говорил себе, пока, щурясь, оглядывал парковку в поисках её минивэна. Но как только я это подумал, то сразу понял, что это маловероятно. Мэгги раздражительная, капризная, властная, но она никогда не опаздывает.

Я вытащил из кармана ключи, телефон и направился к своему мотоциклу. У меня было три непринятых вызова от незнакомого мне номера и голосовая почта. Я остановился возле мотоцикла, сердце дико забилось. Я мог чувствовать его в кончиках пальцев, в ушах. Этот номер ничего не значит. Это просто номер. Возможно, даже неправильно набранный номер. Мне никто не звонит, кроме Мэгги. Я сел на мотоцикл и прослушал голосовую почту.

— Здравствуйте, я Дэбра, я звоню Винсенту Хейзлвуду из больницы графства. Если можете, перезвоните, пожалуйста.

Что это могло значить? Почему звонят из больницы? Если только… Мэгги упала, сломала ногу, запястье, бедро. Она пожилая дама, и кости у неё хрупкие, как у любого человека её возраста. Я постараюсь быть сдержанным, когда её увижу. Думаю, сломанная кость — уважительная причина, чтобы пропустить важное для меня мероприятие. Хотя я хотел бы знать это заранее, чтобы избавить себя от мук нахождения на сцене, под прицелом сотни пар глаз.

Я не перезвонил Дэбре. Больница была недалеко, и я отправился прямо туда. Если Мэгги что-то себе сломала, ей понадобится моя помощь даже для того, чтобы просто передвигаться. Верно? Верно.

***

Я никогда до этого не был в больнице. Не было необходимости. Я ходил кругами, пока кто-то не указал мне на пост медсестры, где я назвал своё имя и сообщил, что ищу Дэбру. Оттуда меня направили на другой пост этажом ниже, где я нашёл маленькую, пухлую женщину с седеющими волосами и бейджиком «Дэбра». Я стоял возле её стола, смотря на неё, пока она не подняла глаза.

— О, я даже… Извините. Чем могу помочь?

Я показал телефон, как будто это могло всё объяснить.

— Вы, эээ. Вы звонили мне.

Её взгляд стал хмурым.

— Я Винсент Хейзлвуд, — сказал я и повторил: — Вы мне звонили.

Выражение лица Дэбры тут же смягчилось.

— О, дорогой… — Она отодвинула стул, встала и обошла свой стол.

— Я звонила по поводу Мэгги Аткинс. Ты её?..

— Приёмный сын.

Мой голос дрогнул. Чёрт, откуда это взялось? Я хотел бы сказать: «Я её сын, где она?». Вот только Мэгги не усыновила меня официально. Я ей не позволил.

— Что с ней случилось? Упала в душе?

Взгляд, которым она на меня посмотрела… Он мне не понравился. У меня всё внутри перевернулось.

— У неё был сердечный приступ, дорогой, — сказала Дэбра.

Я уставился на неё, не понимая.

— Окей, — сказал я.

— Сегодня днём. Соседка была там. Но к тому времени, как приехала скорая помощь, они уже ничего не могли сделать.

Она погладила мою руку, но я этого совсем не почувствовал. Меня охватило своего рода оцепенение. Всё, что я мог сказать в этот момент:

— Женщины не умирают от сердечного приступа.

— Они… — Дэбра поджала губы. — Почему ты так решил?

Я просто уставился на неё, потому что у меня не было ответа. Это казалось правдой. Разве не так говорит статистика? Может, если я буду говорить и думать так, то это станет правдой.

Но не стало.

В конце дня я все ещё бесцельно бродил по дому, где Мэгги оставила размораживаться курицу к обеду и где на столе лежала открытая ею книга. Интересно, понравилась ли ей эта книга? И была бы она разочарована, что не дочитала её?

Я взял книгу и бросил её через комнату. Звук её удара о дальнюю стену был не таким, как я ожидал.

Я думал, что должен что-то сделать. Возможно, обзвонить знакомых и сообщить о том, что случилось. У Мэгги было несколько друзей, чьи имена записаны в блокноте на кухне. Но держу пари, что если здесь во время случившегося была наша соседка Пэнни, то весь город уже в курсе. У Мэгги не было семьи. Её единственного сына убили во время войны. У неё был только я, а у меня— только она. Единственное, что нас объединяло — то, что мы были одиноки в этом мире.

Никому я не был нужен. Кроме Мэгги.

Единственный человек, который когда-то дал мне реальный шанс, мёртв, а всё, о чём я могу сейчас думать — как разочарован тем, что она не присутствовала на вручении диплома.

Что-то не так с моей головой.

Я разорвал свой аттестат. Это всего лишь бумага. Это доказательство того, что я смог запомнить кое-какие факты и воспроизвести их в нескольких тестах. Это доказательство того, что я сделал то, что все делают. Это не доказательство того, что я особенный.

Я сидел на диване до глубокой ночи, думая о Мэгги, размышляя об одиночестве, больницах и бесполезных бумагах, которые не значат ничего, как только мы умираем.

Наверное, Джессика была права.

Глава 2

Когда мне было тринадцать, у меня появился мой единственный друг. Кори Ларсон была такая же одиночка, как и я, за исключением того, что я принимал своё одиночество спокойно, а она была громкой и нахальной. Мы хорошо ладили и проводили выходные вместе, смотря фильмы, где умирали люди или что-то взрывалось. По ночам мы гуляли по кладбищам. Её родители ненавидели меня.

Потом мне исполнилось пятнадцать. Почти каждый месяц я ввязывался в драки в школе. Мои оценки снизились настолько, что все думали, что я тупой. Я был тих, угрюм и погружен в себя, поэтому все считали меня высокомерным. У меня никогда не было девушки, и все думали, что я гей. Но это не главное.

Каждая моя приёмная семья была готова передать меня кому-нибудь другому. Регулярно. Я сменил уже пять семей, когда Мэгги взяла меня к себе. Но она жила в шести часах езды от моего прежнего места жительства. Для детей нашего возраста это огромное расстояние, поэтому я видел Кори дважды в первый мой год у Мэгги, один раз во второй год и ни разу за последние двенадцать месяцев. Она изменилась, превратилась в красивую девушку, которая привлекает к себе внимание, куда бы она ни пошла. Я думаю… Я не знаю. Она выросла. Она переросла меня.

Но Кори — моя единственная возможность поговорить с кем-то о Мэгги. Если я этого не сделаю, я взорвусь. Или выброшусь в окно. Или сброшусь с моста.

Последние несколько раз, когда я ей звонил, она или не отвечала, или говорила, что ей надо срочно идти. Я не привык к такого рода отказам, поэтому на следующее утро всё-таки написал ей емейл. Мне понадобилось тридцать минут, чтобы написать письмо на целую страницу. И ещё полчаса, чтобы вырезать всё, кроме нескольких строчек, и поставить слова в правильном порядке. Передать ими главное.

От кого: Винсент Х. <[e-mail]>

Кому: Кори Ларсон <[e-mail]>

Тема: Привет

Привет, как дела? Сегодня я окончил школу, и сегодня умерла от сердечного приступа Мэгги.

Было бы неплохо встретиться. Позвони мне.

Винс.

Возможно, она ответит. Может, и нет. Она не ответила на мои четыре последние емейла.

Но она всё, что у меня есть.

Другой человек, с которым я более или менее часто общаюсь, это Пэнни— назойливая соседка. Даже при том, что она была с Мэгги, когда та умерла, она не заглянула ко мне за целый день.

Вероятно, она ожидала, что я приползу к ней в истерике, нуждающийся в её сочувствии. Она тот человек, который любит чувствовать себя нужным и полезным. Интересно, какой полезной и нужной она будет себя ощущать, когда, в конце концов, найдёт меня повешенным в гараже или в обмороке на кухонном полу после пачки таблеток снотворного.

Возможно, ей будет всё равно.

Вместо того, чтобы каждые три минуты смотреть, не ответила ли мне по электронной почте Кори, я нашел на рабочем столе Мэгги ключи, сел в её минивэн (всё ещё пахнущий её духами) и поехал в то место, куда иногда хожу: городской приют для животных.

Он только открылся, когда я туда приехал. Волонтёры в красных рубашках смешались с толпой, разговаривая с семьями о потенциальном усыновлении питомца. Я вижу знакомые лица то там, то тут. Но даже если кто-то узнаёт меня, то никогда ничего не говорит, несмотря на то, что я прихожу сюда несколько раз в месяц в течение последних двух лет.

Это своего рода терапия — сидеть в тишине с кем-то, кто так же одинок, как и я, и знать, что они понимают тебя на инстинктивном уровне как никто другой.

Я направился к собачьим будкам. Кошки очень хорошие, но они сидят в своих зеркальных комнатах, и я не могу взять их или погладить, не спросив разрешения. К тому же сотрудники могут подумать, что я хочу забрать кого-то домой, и тогда мне придётся объяснять, что я не могу позаботиться даже о себе, не говоря уже о другом живом существе.

Собачий питомник наполнен громким непрекращающимся лаем. Я никогда не подхожу к лающим собакам. Я отыскиваю самую тихую, печальную собачку. Ту, которой, возможно, уже не будет здесь, когда я вернусь. Она попала в приют, потому что однажды её уже не хотели и отказались от неё, если же собаку никто не хочет брать из приюта, то её отводят в заднюю комнату и убивают.

На этот раз я выбрал ротвейлера по кличке Бэлла. Мех вокруг её морды начал седеть, и из-за болезни ног она не может уверенно стоять. Никто не хочет её забрать себе, потому что она старая и несовершенная. Я сел напротив её будки и стал перебирать пальцами по её клетке, пока она не расслабилась и не захромала ко мне.

Кори постоянно спрашивала меня, зачем я сюда хожу.

— Это чертовски грустно. Зачем проводить всё своё свободное время с собаками, которые скоро умрут?

Я не мог объяснить ей этого тогда и не могу объяснить этого себе даже сейчас. Просто быть здесь, как бы грустно не было, для меня намного комфортнее, чем что-либо другое.

Кроме того, все умирают.

Я сидел с Бэллой около двух часов, поглаживая её голову, которую она прислонила к ограждению с тяжелым вздохом. Уходя, я сказал, что мне жаль и что я буду скучать.

***

В течение трех следующих дней я много бродил по дому и не спал, слушая на максимальной громкости диски «Битлз». Я хотел плакать. Заплакать было бы нормальной реакцией на то, что ты потерял кого-то, кто был тебе больше чем семья, больше, чем кто-либо когда-либо. Лучше быть убитым горем, чем чувствовать всё и ничего одновременно и быть неспособным физически отреагировать на горе.

На третий день появилась Пэнни, но только для того, чтобы сказать, как она расстроена потерей такой хорошей подруги, и узнать, когда похороны.

Я безучастно посмотрел на неё. Она нахмурилась.

— Ты же планируешь похороны, не так ли?

— Конечно, — ответил я, хотя это не так. Что я мог знать о подготовке к похоронам?

Позже, когда зазвонил телефон, я бросился к нему и, затаив дыхание, снял трубку в надежде, что это Кори. Человек на другом конце провода был мужчиной.

— Винсент? Это ты? Это Гарольд.

— О, — я сделал паузу и стал перебирать в уме имена.

— Адвокат Мэгги, — уточнил тот.

— Ага, — сказал я, потому что он глупый, если думает, что я не узнал его. Он работал с Мэгги на протяжении многих лет, задолго до того, как я у неё появился. Пусть я и встречал его мимоходом только несколько раз, но часто слышал, как Мэгги разговаривала с ним по телефону, и несколько раз они ходили вместе обедать.

— Мне так жаль, сочувствую твоему горю, парень. Я знаю, что сейчас не самое удачное время, но я хотел бы заскочить к тебе сегодня вечером и просмотреть с тобой кое-какие бумаги.

Что понадобилось от меня адвокату Мэгги? Но я согласился с ним встретиться и повесил трубку. Неужели он придёт ко мне, чтобы поговорить о доме? Очевидно, без Мэгги никто не платит за ипотеку и коммунальные услуги, а у меня нет возможности сделать это. Я должен съехать? Куда мне идти? Я только окончил школу. С ума сойти. У меня нет даже работы.

К тому времени, как появился Гарольд в своём костюме с иголочки и гладко зачёсанными седеющими волосами, я был в полнейшей панике, и у меня не было времени, чтобы принять своё лекарство. Где бумажный пакет, когда он так нужен?

Гарольд совсем не выглядел обеспокоенным. Он поставил свой портфель на пол и сел. Ну, хорошо, возможно, он выглядел грустным. Ведь они с Мэгги знали друг друга почти двадцать лет. Но он пришёл, чтобы выкинуть меня из моего дома, я отказываюсь ему сочувствовать.

Гарольд положил руки на стол. Я сел напротив него. Он сидит на месте, где обычно сидела Мэгги. Но я не могу найти подходящего повода попросить его подвинуться.

— Как ты держишься, Винсент? — спросил он.

— Нормально,— я пожал плечами.

— Я тебя долго не задержу. — В его глазах было такое же сочувствие, как и во взгляде медсестры из больницы.

— Я не хочу съезжать, — выпалил я.

— Что? — Гарольд отложил в сторону портфель, который взял в руки, чтобы расстегнуть.

— Я не хочу уезжать из этого дома. Я ведь должен?

— Винсент… — Он слегка улыбнулся. — Позволь мне всё объяснить. Всё не так плохо.

Мне стало легче дышать. Ненадолго.

— Дела у Мэгги шли не совсем гладко. Я не думаю, что она смогла бы сохранить этот дом, — продолжил адвокат. — Вот её завещание. Она откорректировала его прошлой зимой. Хочешь его прочесть? — Он порылся в бумагах и достал несколько из них.

Он протянул их мне, не дожидаясь ответа. Завещание походило на какой-нибудь контракт. Я не видел слов или просто не понимал их значение. Кроме моего имени.

— Я не понимаю, — сказал я.

— Банк заберёт дом. У тебя шестьдесят дней, чтобы съехать. — Он медленно вытащил бумаги из моих рук.

Вон. Вон на улицу. Что ж в этом хорошего?

— У тебя не будет дома, но ты сможешь распоряжаться её наследством. Не буду лгать, это совсем небольшое состояние, но его будет достаточно, чтобы комфортно существовать некоторое время, — сказал адвокат, словно прочитав мои мысли.

— Наследство, — повторил я. — Что? Деньги?

Он ухмыльнулся и склонил голову.

— Да, это деньги. Кто-нибудь из похоронного бюро звонил тебе?

Когда я замотал головой, он продолжил:

— Мэгги заранее оплатила услуги похоронного агентства. Тебе не придётся об этом беспокоиться. Я могу позаботиться о документах, которые им понадобятся, если ты сейчас не в состоянии заниматься этим.

Я почувствовал облегчение, потому что всё равно не знал, что нужно делать в таких случаях. Интересно, Мэгги всё подготовила, потому что знала, что умрёт? Потому что считала, что я не справлюсь? И я не могу её винить за это.

— Всё будет хорошо, парень. — Гарольд положил руку мне на плечи.

Что он может знать? Мэгги умерла. Я должен уехать из дома. У меня будут деньги на первое время, но потом что? Мэгги хотела, чтобы я пошёл в колледж, но я не могу это сделать без неё. Да и зачем? Это была её мечта. Это было то, что она хотела для меня.

Когда Гарольд ушёл, я попытался отвлечь себя, решив приготовить себе немного поесть. Я ем мало, но неразборчивый голос Мэгги у меня в голове говорит мне, что я должен. Кроме того, я не умею готовить. Это всегда делала Мэгги. Я попытался сделать обед, как она бы это сделала, с мясом, кукурузой и яблочным пюре.

Пакет документов, который оставил Гарольд, лежал на обеденном столе. Я вспомнил, что отсчёт начался. Х-дней до того, как я попрощаюсь с этим домом.

Мясо подгорело. Кукуруза была водянистой. У меня не получалось открыть яблочное пюре. Банка упала на пол, и я со слезами на глазах, в истерике, опустился на колени перед осколками. Я плакал из-за разбитой банки пюре, но не из-за того что недавно произошло. Что со мной не так?

Глава 3

Кори не ответила на моё письмо.

Вечерами я сидел, уставившись на телефон в ожидании услышать чей-нибудь голос, но не Гарольда или Пэнни. А вдруг она позвонит, когда я буду на похоронах?

Это был первый раз, когда я вышел из дома после окончания школы куда-то, кроме приюта. Я тщательно вымылся, зачесал свои кудри назад и надел черные брюки и белую рубашку, которую мне купила Мэгги на прошлое Рождество. Я ненавидел этот наряд, но Мэгги он всегда нравился, и сегодня последний день, когда я могу сделать что-то приятное для неё.

Гарольд предложил подвезти меня, но я отказался. Я хотел иметь пути отступления, если вдруг захочу уйти, и если я буду зависеть от кого-то, то это только помешает.

Возможно, мне следует вести себя с Гарольдом немного проще. Он просто пытается помочь, и я думаю, он — по-настоящему хороший парень, который думает о моём благополучии. Но он мне не друг и не член семьи. Я даже сам не знаю, что чувствую, поэтому на все его встревоженные взгляды и вопросы могу только пожать плечами и сказать, что всё в порядке.

Я в порядке. Всё отлично.

Всё превосходно.

Если повторять это, то можно в это поверить.

Интересно, говорила ли Джессика то же самое в тот день, когда прыгнула с моста?

— Я в порядке. Спасибо, что спросили.

Поняли ли люди, насколько плохо ей действительно было?

Похороны Мэгги были простыми. Не было ни причудливого гроба, ни сложной церемонии. Всё было в точности, как и она сама: практично. Я сидел позади всех, удивляясь, кто все эти люди. Некоторые, я думаю, были из её пятничного Бинго-клуба. Остальные — соседи. Несколько человек подошли ко мне после службы с сочувствующими взглядами, но я старался отстраниться от них. Я не хотел подходить к открытому гробу Мэгги. Но пока гости общались между собой, Пэнни подошла ко мне, взяла мою руку в свою, и у меня не осталось выбора, как только следовать за ней.

Гроб был сделан из красноватой древесины и отполирован так, что я мог видеть в нём своё отражение. Внутри он обшит голубым атласам, который сочетался с её платьем. Она любила это платье. Седые волосы Мэгги были собраны так, как она всегда их носила. Хотя что-то в её лице выглядело не так. Её закрытые глаза, тонкие губы, резкие черты лица… Это не совсем она.

Я думаю, что Пэнни ждала от меня чего-то. Может, слёз или истерики. Честно говоря, я в каком-то роде сам ожидал, что разрыдаюсь в конце концов. После инцидента с яблочным пюре я три часа прорыдал, не в силах остановиться. Но теперь нет никаких слёз, когда они должны быть.

Пэнни погладила мне руку.

— Время прощаться, Винсент.

Я хмуро взглянул на Мэгги. Она была как из глины. Как будто кто-то сделал глиняную копию головы Мэгги.

Я мог бы протянуть руку и размазать её морщинки, оставив отпечатки пальцев на её коже.

— Я не могу сказать «прощай».

— Я знаю, что это трудно, дорогой, но…

— Конечно, это трудно. Она мертва. Как можно прощаться с кем-то, кто уже умер? — Я высвободил свою руку из её рук. — Говорить «прощай» мёртвым людям бессмысленно. Они всё равно не услышат.

По выражению её лица можно было подумать, что я ударил её. А ведь я даже не повысил голос. Он звучал естественно и спокойно, так как я не мог найти в себе сил заставить себя сердиться. Она умерла, и это отстой. Это действительно чёртов отстой, но что я должен делать?

Я не мог заставить себя грустить.

Чем бы это ни было, этот промежуточный этап между «чувствую» и «не чувствую», я ненавижу его.

Я ушёл, прежде чем Гарольд или Пэнни, или кто-нибудь ещё дал мне умный совет о том, что мне нужно держаться, и что Мэгги сейчас в лучшем месте. Я вернулся домой, снял дурацкую официальную одежду, растрепал волосы и начал думать, как мне упаковать всё, что в доме, чтобы или взять с собой, или продать. Мне нужно разобрать все вещи Мэгги, прежде чем меня выкинут из этого дома.

Что потом? Я могу найти себе собственную квартиру. Работу. Что-нибудь. Но какой в этом смысл? Мне сейчас трудно было найти причину, для чего всем этим заниматься. Я думаю, что если бы был один человек, которому не всё равно, хотя бы один, то у меня была бы причина не забивать на все это.

Я набрал номер Кори.

Я звонил с домашнего телефона, а не со своего сотового, чтобы она не узнала номер и не включила голосовую почту. Один гудок, второй, и я услышал её голос, весёлый и родной.

— Алло!

Если и есть кто-то, перед кем я могу раскрыть свои чувства, то это она. Думаю, что мог бы, если бы мы встретились лицом к лицу.

— Привет, это я.

Пауза.

— Привет, Винс. Что случилось?

Она не читала моё письмо. Так что, возможно, она не избегает меня или, возможно, это всё глупое недоразумение, и я просто… навязываюсь. Я ожидал слишком многого.

— Слушай, может, мы могли бы встретиться? У меня есть фургон, так что…

Последовала ещё одна длинная пауза, и я расслышал приглушенные голоса и смех на заднем плане. Она где-то с друзьями. Возможно, у неё новый парень. Чтобы занять чем-то руки, я начал доставать из шкафа кружки и упаковывать их. Маленькие вещички из фарфора. Мэгги часто пила из них чай.

— Знаешь… это не лучшая идея, — услышал я в ответ.

Всё внутри меня больно сжалось, напомнив мне, что я ещё существую.

— Я писал тебе на емейл. Я мог бы... — Я глубоко вдохнул, всё крепче сжимая чашку в руке.— Я очень хотел бы увидеть тебя прямо сейчас. Прошёл уже целый год.

А на самом деле я хотел кричать: ты нужна мне, ты нужна мне, ты нужна мне, ты нужна мне.

Мне нужен кто-то.

— Вот именно, Винс, это было больше года назад. Я имею в виду, это было здорово, верно? Это было круто. Но... Может быть, тебе следует завести новых друзей?

Кружка выскользнула у меня из рук и упала на пол, разлетевшись на сотни мелких осколков.

Именно так. Для меня нет больше места в её жизни.

Забыт.

Вторая чашка — в осколки. Как и каждая из приёмных семей, которые избавлялись от меня под любым предлогом. Как и мои родители, которые решили, что я им не нужен. Кори была единственным человеком, который, я надеялся, никогда так со мной не поступит. Я подумал о Мэгги, которая всегда говорила, что люди не идеальны, вот и весь сказ. И она была права. Я самый несовершенный из всех.

— Винс?

Ещё одна чашка вдребезги.

— Да. Я здесь.

— Я должна идти… Извини.

Самое смешное, что она, похоже, не врёт.

— Конечно.

Я слышал, что она ещё не повесила трубку, будто колеблясь. Я больше ничего не сказал, и она попрощалась.

Очередная чашка на полу. Последняя из набора. Звук, который она издала при падении, принёс облегчение только на доли секунды.

Интересно, прочтёт ли Кори моё письмо? Я надеюсь, что нет. Я никогда не хотел стоять у кого-нибудь на пути, тем более у Кори, и если прекратить со мной общение— это то, что она хочет, то я готов.

Но какое это теперь имеет значение?

***

Около полуночи я натянул спортивные штаны с футболкой и отправился на пробежку. Вместо моего привычного маршрута мимо Вудшир-Бридж, я пересёк его и остановился у места, где в канун Рождества видел Джессику.

Я вспомнил её безмятежное выражение лица и подумал: что было бы, если бы я её остановил? Если бы я подбежал, схватил её и оттащил от уступа. Была бы она благодарна или возненавидела бы меня за то, что я вмешался? Когда кто-то так близок к краю, что падение с высоты со скоростью семьдесят миль в час становится лучшим выбором, чем прожить ещё один день, вы должны задать себе вопрос: действительно ли он хочет быть спасён?

Я схватился за перила. Металл был такой холодный, что почти обжигал ладони. Ещё мгновение, и я уже перекидываю ноги через ограждение.

— Никто не будет скучать по мне, — сказала мне в тот раз Джессика.

По мне тоже никто не будет скучать.

Но… Я скучаю по ней, разве нет? Я хотел бы знать больше о ней. Я хотел бы знать, почему она была такой же одинокой, как и я.

Я соскочил с перил. Моё сердце колотилось.

Несмотря на то, что я вдруг почувствовал себя неважно, до дома я добрался без особых затруднений. Я включил музыку на компьютере на всю громкость, как будто песни Джона Леннона могли хоть как-то заглушить мои мысли.

Я открыл интернет и, подумав немного, набрал единственное, что меня интересовало в данный момент.

Каково это— умереть?

Нашлось большое количество ответов. Я прочитал почти двадцать страниц, но яснее не стало. Некоторые говорят, что это так же спокойно, как и уснуть. Им противоречат другие, которые утверждают, что это ужасно, такое ощущение, что тебя выдёргивают из собственного тела. Среди множества открытых окон блогов и спиритических сайтов был один сайт, который я, должно быть, открыл случайно. Не было ничего примечательного в его начальной странице. Никакого объяснения, что это такое. Только запрос на логин, и черно-белый логотип, который гласил:

Сайт самоубийц

Я щелкнул на изображение. В верхнем углу краткая аннотация:

Этот сайт не для слабонервных. Обращаться только по серьёзным вопросам. Пожалуйста, хорошо подумайте перед заполнением регистрационной формы.

Интересно, что они имеют в виду под серьёзными вопросами? Я прокрутил страницу вниз к вопросам для регистрации. Имя, адрес электронной почты, город, штат…

У меня перехватило дыхание. И это всё? Это какая-то афера. Некая группа, которая ищет потенциальных самоубийц и пытается их исправить. Бьюсь об заклад, они находят депрессивных старшеклассников, готовых проглотить упаковку снотворного, и связываются с их родителями.

Но ведь они просят не так много информации. Даже фамилию не спрашивают, только имя, местонахождение и адрес электронной почты.

В Хиллсдейле найдётся около двадцати парней с именем Винсент и это только с этой стороны моста. Кроме того, кому они будут звонить? Единственный человек, кого бы это заботило, сейчас уже на шесть футов под землёй.

Прежде чем я это понял, я уже заполнил регистрационную форму сайта. Почему? Я серьёзно задумываюсь о самоубийстве? Я не знаю, но думаю, что мог бы покончить с собой. Однажды я пытался объяснить Мэгги, что я или ничего не чувствую или чувствую всё сразу. Для меня не существует золотой середины, и это часто усложняет мне жизнь. Я не знал, что я хочу умереть. Идея в целом казалась мне слишком драматичной и глупой. Может это означает, что я в действительности не хочу умирать.

Но жить становится слишком одиноко.

Глава 4

Проведя бессонную ночь, я начал медленно и механически упаковывать вещи. В гараже была тонна коробок, и я перетащил их в гостиную. Мэгги сохранила их, утверждая, что они ещё понадобятся. Как она была права.

Столько вещей! Гарольд сказал, что все они теперь мои, но я не знаю, что с ними делать. Я даже не хочу смотреть на них. Эти старые лампы, подстаканники, декоративные подушки и ковры и Мэгги, Мэгги, Мэгги. Даже притом, что я здесь жил, я всегда осознавал, что это её дом, а не мой. Я никогда не оставлял свои вещи за пределами своей маленькой комнаты. Я думаю, это был способ защитить себя. Таким образом я старался лишний раз не напоминать ей, что я здесь, возможно, поэтому у неё и не возникало желания избавиться от меня.

За несколько часов я упаковал большинство вещей из гостиной: старые пластинки и CD-диски, картины, лампы, свечи. Я засунул их в коробки с надписью «На благотворительность». Кому-то они могли бы ещё послужить. Я сначала был в замешательстве, что же делать с мебелью, пока мне в голову не пришла идея сфотографировать её и выложить фото в интернет.

Когда я сел за компьютер, чтобы загрузить фотографии, я заметил, что мне на электронную почту пришло письмо.

От кого: ПРЕДВЕСТНИК <[e-mail]>

Кому: Винсент Х. <[e-mail]>

Тема: Подтверждение регистрации (не отвечать)

Спасибо, что зарегистрировались на нашем сайте. Пожалуйста, перейдите по ссылке внизу, выберите себе имя пользователя и представьтесь на форумах.

С уважением, Предвестник (администратор сайта)

То беспокойство, которое я испытал вчера вечером, приняв сайт за некую аферу, куда-то улетучилось. Может потому, что я был так истощён, что мои эмоции на время притупились. Поразмыслив немного, вдохновлённый Битлз, я взял себе ник ЧеловекИзНиоткуда.

Сам сайт меня особо не впечатлил. Обычный и непримечательный формат. Вверху ссылки на разделы Видео, Истории, Фотографии и Форум. Я выбрал вкладку Фотографии. Уменьшенные изображения были слишком маленькими, чтобы что-то разобрать, поэтому я нажал на первую фотографию. Это было ужасного качество фото девушки, спящей в своей постели.

Спящей или…

Лаксвуд87, пользователь Сайта Самоубийц (СС), зафиксировал свою кончину последним фото, гласила подпись.

Моё сердце замерло.

Её лицо привлекло моё внимание. Оно было спокойное и умиротворённое, как у Джессики. Умирая, она не чувствовала ни боли, ни печали, ни одиночества. Она поставила свою веб-камеру так, чтобы люди на сайте могли стать свидетелями её смерти.

Следующий час я провёл, просматривая остальные фотографии, которые были одна ужаснее другой. Многие из них были фото, сделанные с записей веб-камер. Они располагались под соответствующими видео, но я пока не решился их посмотреть. Просматривать фотографии — одно, но наблюдать за происходящим —совсем другое. Фотографии захватывают лишь момент времени, обычно когда человек уже мёртв. Но всё равно, некоторые из них мне приходилось быстро пролистывать, иначе бы меня просто стошнило. Больше всего меня поразили фото с огнестрельными ранениями. На них были люди, которые пустили пулю себе в голову. Под одной из них подпись: Аскот Прайз, давний пользователь СС, покинул этот мир, чтобы воссоединиться со своей женой. Фотография сделана администратором сайта, Предвестником.

У меня кровь застыла в жилах. Зачем кому-то снимать это? Или вернее, зачем кому-то сидеть и наблюдать за этим?

(Но я ведь наблюдал за Джессикой).

Я решил, что с меня хватит фото, и кликнул на форум, хотя не знал чего ожидать. За несколько секунд просмотрев страницу, я узнал всё, что хотел. Этот сайт действительно предназначен для людей, которые хотят умереть.

На форуме можно было найти разделы, посвященные способам самоубийства — самый болезненный, самый креативный, самый быстрый; группы, в которых обсуждались темы о том, что бывает после смерти, и группы, где люди делились впечатлениями о фильмах и музыке или просто болтали. Словно это обычный форум для людей, которые хотят пообщаться с единомышленниками. Судя по комментариям, появлявшимся каждую секунду, этот сайт очень посещаемый. У некоторых участников стоит таймер в их подписях.

49 дней, 8 часов, 3 минуты.

Я поёжился.

Я до сих пор не понял, что я обо всём этом думаю. Действительно ли этого хочу, действительно ли мне это необходимо. Но мне ужасно любопытно, и я хочу понять это. Понимание того, что есть и другие люди, которые смогут сделать это, у которых те же вопросы, что и у меня, делало саму идею менее комичной.

Я открыл раздел для новичков и сидел, уставившись в экран не в силах придумать что-то, кроме привет. Я не хотел писать о себе и отправлять это в пустое пространство. А вдруг никто не ответит? Вместо этого я стал читать комментарии других.

Вскоре я был увлечен историями о том, что привело людей на этот сайт. Я узнал о неизлечимо больных, о людях в глубокой депрессии, о детях, над которыми издеваются в школе, о геях, отвергнутых своими семьями, о мужьях и жёнах, чьи супруги покинули их ради других.

Я нашёл таких же одиноких, как и я.

Людей, которые ничего не потеряли, потому что у них изначально ничего не было.

Под именами пользователей были написаны город и штат, и я нашел девушку по имени Каспер, живущую в Уолнуте Глене, в сорока пяти минутах от Хилсдейла. Из её комментариев я узнал о её «лечении», о том, что родители возили её в художественную галерею, о её любимом телешоу. Я не знал, что ей написать, потому что другие пользователи общаются с ней, как будто давно её знают. Я чувствовал себя неловко, но всё же написал ей:

ЧеловекИзНиоткуда:

В моём городе есть отличная галерея. В следующем месяце там будут выставлять граффити.

И неважно, что я никогда не был в картинной галерее в центре города и что нужно посетить её, чтобы узнать, какие мероприятия там намечаются. Глупо, не правда ли?

Хотя, всегда так было. Я всячески старался найти что-то общее с кем-то. Когда я впервые познакомился с Кори, она была милой и всё такое, но я заставил её прогулять со мной школу, притворившись, что мне нравится её любимая женская рок-группа, которая была в городе и раздавала автографы в честь выхода нового альбома. Я никогда не признавался ей, как ненавижу эту группу.

Спустя двадцать минут она ответила. Не в комментариях, а личным сообщением.

Каспер: Звучит круто. Ты идёшь?

Общение. Связь. Кто-то, кто прочитал то, что я написал и посчитал нужным ответить, пусть даже кратко.

ЧеловекИзНиоткуда: Не думал над этим. Я редко куда хожу.

Это было так и до смерти Мэгги. Я предпочитал сидеть в своей комнате, слушать музыку или играть в видео игры. Это сводило Мэгги с ума.

Каспер: Я тоже. Какой у тебя диагноз?

Какой мой диагноз?

ЧеловекИзНиоткуда: Я не знаю. А какое у тебя лечение? Ты больна?

Каспер: Рак. Различное лечение.

Мы обменивались сообщениями больше двух часов. Я не спросил, как её зовут, да и она не спросила моего имени, но я узнал, что больна она не так давно и что лечение не особо ей помогает. Мне было её жалко, но я чувствовал, что жалость — это последнее, чего бы она хотела.

В конце концов она сказала, что ей надо идти и что она меня потом найдёт. Это хорошо. Разве это не хорошо? Каспер общается в таком духе, что наводит на мысль, что она не большая любительница заводить близких друзей. С другой стороны, я помню, что говорили обо мне раньше в школе, то же самое.

Как только я собрался выключить компьютер, на экране появилось ещё одно сообщение. Оно было не от Каспер, а от кого-то под ником Роксвэлл. В строке тема было «привет». Не уверен, но не странно ли то, что мне уже кто-то пишет, хотя я написал только один комментарий на сайте.

В сообщении были написаны несколько строчек из песни Битлз «Человек из ниоткуда». Внутри меня всё перевернулось. Я знаю слова. Конечно, знаю. Наверное, глупо было думать, что никто не поймёт смысл моего ника, но тот факт, что кто-то всё же понял, грел душу.

Я ответил следующими несколькими строчками из песни, отправил и стал ждать.

Глава 5

В течение следующих нескольких недель дом постепенно пустел. Я не знал, какие цены назначить за вещи Мэгги в моих онлайн объявлениях о продаже, и просто написал «наилучшее предложение». На самом деле, все предложения, на которые я согласился, были не самые лучшие, но я хотел быстрее избавиться от всего этого.

Больно смотреть на то, как мало значит имущество человека после того, как его не стало. Раньше мне хотелось бы что-то при этом чувствовать, но теперь я не так в этом уверен. За забором трава всегда зеленее или что-то вроде того.

Пара молодоженов купила набор мебели для столовой, несколько парней купили диван и кофейный столик. С мебелью из спальни Мэгги дело обстояло сложнее, потому что кровать нужно было демонтировать до того, как её кто-то захочет купить, но здесь я был не помощник. Я просто не мог находиться в её комнате. Вместо этого я стоял в прихожей и слушал, как болтают отец с сыном, рабочие, которые разбирали кровать. Я пытался не думать о нынешней выложенной сатином кровати Мэгги на кладбище, как вдруг зазвонил мой мобильник. Никто не обращал на меня внимания, поэтому я проскользнул вниз по лестнице, чтобы ответить. Судя по рингтону, это была Кори.

— Привет.

— Я только что прочла твоё письмо. Винс, боже, мне очень, очень жаль.

Я уставился в потолок. Как давно я послал его? Она только села и прочла его? Или она прочла его давным-давно, но просто не знала, что сказать?

— Я и понятия не имела, когда мы говорили с тобой. Ты в порядке? Тебе что-нибудь нужно?

Какой забавный момент для воспоминаний.

Школа. Коридоры. Парни, пихающие меня и зовущие меня «шестеркой». Кори, встающая между нами и орущая им в лицо, прежде чем обернутся ко мне. Всё в порядке. Ты в норме. Винс, я сожалею…

Я подумал о Гарольде, который звонит почти каждый день, чтобы сообщить, как продвигается работа с документами. Я подумал о Каспер, с которой общался по Интернету на «Сайте Самоубийц» почти каждый день в течение последних трёх недель, о мосте, о Джессике, о собаках в собачьем приюте, которые должны скоро умереть, о Роксвэлл, который присылает мне сообщения со словами из песен «Битлз».

В то же время я пытался понять, нужно ли мне что-нибудь от Кори, и ничего не придумал.

— Мне нужна была поддержка друга, — сказал я. — Но сейчас уже поздно.

— Винс…

— Знаешь, ты права. У нас больше нет ничего общего. Ты пошла дальше. Так что не волнуйся об этом только потому, что чувствуешь себя виноватой. Я должен идти.

Я не стал ждать, пока она ответит, и повесил трубку. Она не перезвонит. Это и есть способ избавиться от кого-то, прежде чем он избавится от тебя.

Рабочие закончили разбирать кровать Мэгги и перетащили её в свой фургон. Под конец они купили ещё и комод, за компанию. Когда они ушли, дом наполовину опустел, и у меня защемило сердце.

Когда я зашел на форум, меня ожидало сообщение от Каспер. Последнее, что я ей написал вчера вечером, было:

ЧеловекИзНиоткуда: У меня возник странный вопрос. Я просматривал фотографии, видео и прочее, и ты знаешь, администратор сайта помечен как автор большинства из них. Что это значит?

Я заметил, что это тенденция. На фото и видео были люди, живущие в родном городе Предвестника или в его окрестностях. Судя по его сообщениям на форуме, он был достаточно мил, хотя я с ним лично никогда не общался. Прошло время, пока Каспер ответила мне.

Каспер: Какой твой адрес электронной почты?

Странный ответ на мой странный вопрос. Хорошо. Мы с Каспер говорили обо всём на свете за последние две недели. Об искусстве, о музыке, о фильмах, сплетничали о звездах и о многом другом, но мы ни разу не заговорили о смерти. Ни о чём в таком роде. Может быть, это потому, что я держал её на расстоянии, или она меня, но между нами была стена и никто из нас, кажется, не возражал. Несмотря на это, я послал ей свой электронный адрес и через несколько минут получил ответ.

Кому: ЧеловекИзНиоткуда<[e-mail]>

От кого: К. Хармс<[e-mail]>

Тема: Болтовня

Предвестник очень активный пользователь сайта. Он известен тем, что приходит в дома к тем участникам, которые уже готовы покончить с собой, и снимает их. Что-то вроде последнего послания миру. Чудной, да?

На секунду я задумался, является ли «Каспер» её настоящим именем. Наверное, лучше не спрашивать. Есть причина, по которой люди в Интернете пользуются вымышленными именами, особенно на таком сайте. Нам всем нравится наша анонимность. И всё же она увидит моё настоящее имя, когда я ей напишу ответ. Но меня это не беспокоило. Это просто имя.

Кому: К. Хармс<[e-mail]>

От кого: Винсент Х.<[e-mail]>

Тема: RE:Болтовня

Извращенец — вот лучшее слово для этого. Я думаю, это недопустимо и немного грустно.

Она написала ответ:

Кому: Винсент Х.<[e-mail]>

От кого: К.К. Хармс<[e-mail]>

Тема: RE: Болтовня

Смерть не должна быть печальной. Я имею в виду, что такое, конечно, может быть, но не всегда. Грустно, когда люди умирают неожиданно, не желая этого. Я думаю, что это перестаёт быть грустным, когда мы берем всё в свои руки и управляем этим.

Я задумался. Она больна, я это помню. Возможно, она не выживет и именно поэтому и посещает «Сайт Самоубийц».

Я: Ты действительно хочешь покончить с собой?

Она: А ты?

Я: Не знаю. Иногда мне кажется, что всё в порядке, иногда — нет. В прошлое Рождество я видел, как девушка прыгнула с моста. Почти рядом с моим домом. Я часто прохожу мимо этого моста и думаю о том, чтобы спрыгнуть.

Она: Так почему бы и нет?

Я: Раньше причина была в моей приёмной матери. Я думал, что если у меня есть хоть один близкий человек, то я не должен заставлять его грустить.

Она: Это та, которая умерла, верно? Так… что ты собираешься делать?

Я: Поэтому я и зарегистрировался на «СС», чтобы попытаться понять это. Ты так и не ответила на мой вопрос. Ты собираешься покончить с собой?

После пятнадцатиминутной паузы она ответила:

— Я сделаю это прежде, чем это сделает рак.

ИЮЛЬ

Глава 6

Кому: Роксвэлл<[e-mail]>

От кого: Винсент Х.<[e-mail]>

Тема: Один день из многих

Вчера вечером я опять разговаривал с адвокатом моей приёмной матери. Он часто звонит узнать, как у меня дела. Это странно. Казалось бы, Пэнни, наша соседка, должна была бы навещать меня чаще, так как она знает меня гораздо лучше, но она этого не делает.

Может быть, она ещё расстроена из-за того, что произошло на похоронах. Я сказал ей, что не могу попрощаться с Мэгги, потому что она мертва. Разве в этом есть смысл? Как можно прощаться с человеком, который тебя не слышит?

Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь просто сказал: «Эй, мне очень жаль, это такой удар». По крайней мере, это было бы искренне. По крайней мере, я бы охотнее согласился с этим, чем с тем, что она в лучшем месте.

Если она в лучшем месте, то почему остальные из нас так стараются задержаться здесь, в этом мире?

Глава 7

Гарольд вручил мне чек на сумму, которую я в жизни не видел. Он сказал, что этого достаточно, чтобы жить ни о чём не беспокоясь некоторое время, несколько месяцев или даже год, если быть осмотрительным. Я даже не знаю, буду ли я жив к тому времени. Год — это целая жизнь. Гарольд спросил, нужна ли мне помощь в поисках новой квартиры, и я ответил, что нет, хотя помощь мне бы не помешала. У меня ещё был месяц в запасе, и я мог отложить это на потом.

Кори написала мне два дня назад, спросила как у меня дела и не хочу ли я поговорить. Она умоляла позвонить ей. Одна часть меня хотела броситься к компьютеру и написать, что я хочу поговорить. Я столько хочу сказать. Все эти чувства и мысли крутятся у меня в голове и так зудят в груди, что я мог бы вырвать себе сердце, чтобы только избавиться от этого.

Я хотел, но не мог ответить ей. Она ясно дала понять свою позицию. Она переросла нашу дружбу, и мне не нужно её сострадание. Я удалил её письмо, не ответив на него.

Кроме того, у меня есть Каспер и в некоторой степени Роксвэлл, который пишет мне только тексты из песен и ничего больше. У нас с ним завязалось странное общение. Я начал писать ему и рассказывать, как прошел мой день. А он отвечал мне строчками из песен, которые объясняют то, что он хочет донести. Чтобы добиться нужного эффекта, не всегда получается ограничиваться только песнями «Битлз», но это ничего.

Каспер — это нечто другое. Она нагловатая и глуповатая и считает меня чрезмерно чувствительным, поэтому некоторые вещи я не могу с ней обсуждать. Иногда, когда у неё бывает трудный день, она выдаёт целые тирады глупостей, но большинство времени…я не знаю. Я думаю, она просто устала. У неё есть родители, которые её любят до безумия, и это её убивает также, как и рак.

Вчера она написала мне:

— Мне нужно выбраться из этого дома. Давай что-нибудь сделаем, куда-нибудь сходим. Разве не ты говорил, что недалеко от тебя есть галерея искусств?

Это было так давно. Я почти забыл об этом. Эта страница была у меня в закладках, и я вывел её на экран. И тут до меня дошло, что она хотела сказать.

Она хочет куда-нибудь выйти. Со мной. Лично.

Прежде чем я мог придумать отговорку, чтобы не идти, она написала:

— Звучит отлично. Я сяду на трамвай в центре, а ты меня встретишь?

Моё сердце колотилось. Что за ужасная идея и с какой стати она вдруг подумала об этом?

Я: Ты не захочешь меня видеть.

Она: Почему нет? Ты урод?

Я: Не знаю…

Она: Это была шутка. Я знаю дорогу, так что, если я выеду в 10.35, то в 12 я буду у тебя. Круто?

Я не смог придумать никой отговорки. Это неизбежно. Мы с ней встретимся, и она поймёт, что я кое-как выражаю свои мысли, что я глуп и едва могу ходить и жевать жвачку одновременно. Более того, она поймёт, что я совершенно неинтересный человек. Если бы я попытался ей это сейчас объяснить, то она сочла бы меня идиотом. Поэтому я написал ей, что было бы круто встретиться, хотя я так не считал.

Я написал Роксвэллу, особо не вдаваясь в детали.

ЧеловекИзНиоткуда: В эти выходные мне предстоит что-то ужасное. Я договорился кое с кем встретиться. Что, если этот кто-то поймёт, что я не достоин этого?

Он ответил, только когда я уже собрался ложиться спать. Впервые за всё время это были не слова из песен, но сообщение было короткое и по делу. Я перечитал его сотню раз.

Роксвэлл: Не волнуйся ты так. Будь собой.

***

На остановке трамвая я был без пятнадцати двенадцать. Трамваи ходят каждые полчаса, так что следующий должен быть её. Я был так взвинчен, что собирался написать Каспер, что я заболел и надо всё отменить, пока не понял, что уже поздно. Она, наверное, уже вышла из дома.

У меня в аптечке были таблетки для лечения повышенной тревожности, которые мне когда-то прописал психиатр. Однажды Мэгги уговорила меня пройти обследование. Я сходил к нему, и это был первый и последний раз.

Я принимаю эти таблетки только в тех случаях, когда они мне действительно нужны, когда я чувствую, что мои эмоции готовы вырваться из моей груди как некое существо и проглотить меня. Я почти принял их. Почти. Но у них было одно побочное действие. Они действовали на мой кишечник, а я не уверен, что это то, что мне сейчас надо. После ощущения состояния оцепенения от смерти Мэгги, паника — почти желанное чувство.

Как только трамвай начал подходить к остановке, меня вдруг осенило, что я понятия не имею, как выглядит Каспер. Мы никогда не обменивались фотографиями. Чёрт возьми, я даже не спросил её настоящее имя. Я ничего не знаю о ней помимо того, что она больна. А она обо мне знает ещё меньше, так как больше любит говорить, чем слушать.

Тем не менее, как только она вышла из трамвая, я узнал её. Она была единственной девушкой, которая остановилась и стала оглядываться по сторонам, как будто ждала кого-то. Она была маленькая, с копной белых коротких волос и ангельским лицом, что навело меня на мысль о том, сколько же ей лет. Она упоминала, что недавно окончила среднюю школу, поэтому не может быть такой молодой.

Я сделал несколько шагов вниз по лестнице. Это мой последний шанс сбежать. Если я это сделаю, то это означает, что я уже никогда не смогу появиться на «Сайте Самоубийц». Они даже не заметят этого. Мои немногие случайные ответы на форуме и попытки общения с людьми в виртуальном мире также не эффективны, как и в реальном мире.

Каспер заметила меня, помахала мне рукой и направилась ко мне. Когда она подошла ближе, я увидел, что она довольна симпатичная, несмотря даже на круги под глазами и худобу. На ней была не подходящая по размеру одежда, что только подчеркивало то, как мало она весит. Интересно, это следствие того, что она больна, или она всегда была такой?

— Привет, — сказала она.

Я опустил голову и уставился на свои ботинки:

— Привет.

— Рада, что ты не сорокалетний извращенец, который только и ждёт шанса, чтобы воспользоваться мной на заднем сидении фургона.

— У меня действительно есть фургон, — сказал я.

На её лице появилась ухмылка.

— Так куда идти?

Я тупо посмотрел на неё.

— В какой стороне галерея искусств?

О, точно. Я ссутулился и подал ей знак рукой следовать за мной. Галерея была в нескольких кварталах, и нам повезло, что было не очень жарко. Я ненавижу лето. Мне не хватает зимнего дождя, когда всё пахнет чистотой и возрождением, а не воняет и старается изо всех сил выжить под натиском палящего солнца и глобального потепления.

По дороге я пытался придумать, что бы сказать. Я, честно говоря, был удивлен, что она не болтает без умолку, хотя на сайте могла говорить часами. Возможно, в жизни она скромнее.

— Хм… Как ты добралась?

Она бросила на меня косой взгляд и подняла бровь.

— Обычно.

— Твои родители, наверное, рады, что ты выбралась сюда?

— А я им ничего не сказала. Они бы меня не отпустили.

— Потому что ты больна? — Я нахмурился.

— Потому что я больна, — подтвердила она. — Я рано или поздно умру, и я не хочу торчать в своей комнате всё оставшееся мне время.

Я представил себе, как могло бы выглядеть имя Каспер на форуме с одним из тех таймеров под ним. Интересно, а что она сама думает? Шесть месяцев, семь месяцев, десять лет… Какой у неё диагноз? Сколько времени ей осталось, если лечение уже не помогает? Но я не знал, как спросить об этом.

Мы нашли галерею. В очереди перед нами стояло два человека. Хотя билеты стоили всего пять долларов, я всё равно заплатил за неё, понимая, что она уже потратилась, купив билет на трамвай. Зайдя внутрь, мы вспомнили о таком чуде, как кондиционер. Ни одной капельки пота на моей шее, и рубашка не липнет к спине.

Мы прошли по залам, стены которых украшены фресками. Я пытался представить себе художника, использовавшего стены вместо обычного холста. Они огромные, выше меня, а некоторые даже шире моей спальни. Эти стены словно привезли из пригорода и поместили в музей. Они выглядели неуместно здесь. Это то, что я хотел бы видеть на заброшенных зданиях и вдоль железнодорожных путей, что-то красивое и светлое, чтобы придать шарма грязным и гниющим вещам.

Мы останавливались около каждой картины, и Каспер наклонялась, чтобы вслух прочитать о каждом художнике. Я пытался придумать, чтобы такого интересного и умного сказать.

Пока Каспер читала, я остановился у фрески, где был изображен огромный заснеженный лес. Это произведение захватывающее, жуткое и пустое, выполненное так, будто ты смотришь сквозь толстый осколок стекла, которое деформирует тонкие ветки и заставляет небо казаться унылым.

Я с трудом выговорил слова:

— Это похоже на… он, ты знаешь…

Что-нибудь остроумное, что-нибудь умное, ничего не пришло мне в голову. Каспер посмотрела на меня искоса, а потом ухмыльнулась.

— Успокойся. Это всего лишь картина.

Я перестал заикаться. Я уставился на фреску, лицо горело.

— Серьезно, — сказала она, — я не какой-то там большой ценитель искусства, который пытается вникнуть в смысл каждого произведения. Если что-то красивое, то оно мне нравится. Если что-то не очень красивое, то не нравится. Я совсем не разбираюсь в искусстве.

— Тогда почему ты попросила отвести тебя в галерею?

— Как я уже говорила, я устала сидеть в четырех стенах.

— И тебе понравилось? — Это был обычный вопрос. Самый простой вопрос.

— Да. — Она засунула руки в карманы. — А как насчёт тебя?

— Да, мне тоже. — Моё напряжение испарилось.

— Знаешь, кому бы это всё могло понравиться? — спросила она, шагая по залу к следующей фреске. — Роксвэллу. Вы же общаетесь с ним, верно?

Каким-то чудом мне удалось устоять на ногах.

— Мм-да. Вроде того. Если только это можно назвать общением. Ты его знаешь?

— Знаю ли я его? Да я та, кто посоветовала ему связаться с тобой. Знаешь, он живет здесь недалеко.

Сердце забилось у меня в груди. Значит, Роксвэлл знал, о ком я говорил, когда рассказывал ему, что собираюсь кое с кем встретиться? Неужели он думает, что у нас свидание? Это было бы просто глупо, и даже если бы это было правдой, то это его не касается.

— Да. Он просто… не очень разговорчивый, — сказал я.

— Он стеснительный.

Оглядевшись, Каспер провела пальцами по картине, прослеживая линии серого и синего цвета. У них не было текстуры картины, написанной маслом, но она, кажется, была увлечена деталями и тонкими линиями, которые удались художнику на славу.

— Знаешь, ему дома так паршиво живётся. Раньше его родители были безжалостны, заставляя его быть идеальным ребенком. Но после того как его отец умер, мать притворилась, что его вообще не существует. Он любит искусство и музыку, играет на гитаре и поёт.

— И хорошо поёт?

— Я думаю, да, но он говорит, что я не так хорошо разбираюсь в музыке, чтобы судить. — Она пожала плечами. — Если вы с ним не разговариваете, то что же вы делаете?

Я повернулся в сторону фрески, чтобы она не заметила, что я покраснел.

— Он… мм, он посылает мне строчки из песен.

— Да, иногда он так делает.

— Мне постоянно присылает.

— Я должна вас лично познакомить. Возможно, ваши отношения наладятся.

От идеи встретиться с этим безликим человеком, который любит правильную музыку, мне стало не по себе. Я говорил с ним много раз. Я рассказывал ему многое лишь потому, что он был безмолвной, безликой пустотой, куда я сбрасывал всю свою боль.

— Я не знаю, — сказал я.

— Я знаю, каково это, Винс. Я общаюсь с одним парнем, Джоуи, который живёт на Востоке. У него тоже рак. Мы своего рода вцепились друг в друга, потому что поддержка… это приятно. Что ты теряешь? Вы оба несчастны. Почему бы вам не пообщаться?

Каспер зашагала вперёд. Я последовал за ней.

Я думаю, что она права. Страдание действительно лучше переносится с кем-то за компанию.

***

В музее мы провели два часа. Я купил Каспер и себе открытки с изображением фрески, которая нам понравилась, а потом она сказала, что ей пора возвращаться. Я пытался показаться не слишком разочарованным, особенно когда она сказала:

— Я обещаю, что в следующий раз останусь дольше. Мои родители с ума сойдут, когда увидят, что меня нет.

Мне стало легче дышать. По-видимому, мне не следует её останавливать. Мы вернулись на остановку трамвая, где она купила билет, и пока мы ждали, я, справившись с нервами, сказал:

— Спасибо, что пришла. Знаешь, мне было весело.

Она

Дата добавления: 2015-10-28