Семь вещей, которым меня научил Скотт

1.Как приготовить рыбные палочки (если случится конец света и кроме них есть будет больше нечего)
2.Как заново подсоединить телефонный провод (особенно после того, как его пожевала одна из собак из-за того, что один из партнеров забыл проследить за поведением одной из собак)
3.Что лучше сказать слишком много, чем слишком мало
4.Что у вас может быть очень серьезная болезнь, и хотя вы даже можете не знать, что у вас есть очень серьезная болезнь и даже ваш высококвалифицированный врач может не знать, что у вас есть очень серьезная болезнь, однако чем громче вы стонете и жалуетесь на эту очень серьезную (не существующую) болезнь, тем легче вам становится.
5.Что новые батареи могут быть прекрасны (не так прекрасны, как классический Мерседес, но мне нравится, что зимой в доме тепло).
6.Что двое мужчин лучше, чем один (я имею в виду, как партнеры… то есть… эээ, как пара… о, забудем об этом, продолжайте читать дальше).
7.Что я бы не смог без него жить.

В середине тридцатых годов валлийский поэт Дилан Томас повесился. Это произошло в месте, которое в настоящее время выполняет функции комнаты для гостей в нашей лондонской квартире. В то время Томасу было около двадцати лет и его карьера только начиналась. Если вы слышали о его репутации, то, скорее всего, знаете, что Томас более охотно проводил время в окрестных пабах, нежели писал поэмы в своей комнате, однако мне и Скотту сказали, что беспечный дух Томаса временами возвращается в его бывшее жилье.

Честно говоря, нашей семье не привыкать к духам, привидениям и прочим потусторонним существам. Моей бабушке Мерн регулярно являлся ее покойный супруг Энди. Однажды вечером, когда мы сидели с ней в обнимку на диване, она неожиданно повернулась в сторону и сказала ему, чтобы он не мешал нам общаться и потерпел, так как она скоро освободится. Поэтому тот факт, что Дилан Томас может в один прекрасный день посетить наш дом, меня абсолютно не напрягал.

Однако не так давно мой боевой дух подвергся испытанию. Однажды ночью в спальне я услышал странный, сверхъестественный звук. Сначала мне показалось, что это вполне обычный шум, но через десять минут или около того темнота подстегнула мое воображение, я полностью проснулся и начал прислушиваться. Собаки на этот шум совершенно не реагировали: все три спокойно спали у меня в ногах. Скотт забился под свои четырнадцать подушек и три одеяла и тоже спал. Звук как будто бы исходил из-за стены, и его совершенно точно издавало какое-то животное – как будто в стене замуровали кота, который скреб когтями и пытался вылезти наружу. Вам, наверное, смешно читать такое сравнение, но я хочу сказать, мои дорогие читатели, что кот в приступе паники – не такое уж странное явление в доме Барроумана и Гилла.

Не секрет, что я люблю животных и не могу спокойно пройти мимо бездомной кошки или собаки. Однажды утром я торопился вернуться в Кардифф, чтобы приступить к съемкам третьего сезона Торчвуда. Я опаздывал, но это было не по моей вине. В нашей лондонской квартире до недавнего времени главной достопримечательностью был так называемый «сантехнический кризис». Когда мы купили эту квартиру, мы (и когда я говорю «мы», то имею в виду Скотта) немедленно пустили в ход его здоровенную кувалду – нет, не в переносном смысле, в прямом, – и снесли часть стен. От некоторых я был не прочь избавиться, другие мне не мешали. Но я должен вам сказать, что в течение всех этих лет, это первая вещь, которую делает Скотт, когда въезжает в новый дом. Он основательно его разрушает.

Незадолго до того, как мы со Скоттом познакомились, я купил свою первую квартиру, в восточном Лондоне. Наши отношения тогда только начинались, и вот однажды вечером я вернулся из театра, где у меня было два выступления – дневное и вечернее – в мюзикле «Сансет Бульвар» и обнаружил, что Скотт снес стену, разделяющую гостиную и прихожую. Вместе с этой стеной тогда чуть не рухнули наши зарождающиеся отношения. Мне нравилась эта стена. Я не собирался делать ремонт. Кроме того, это было старинное здание, в котором когда-то размещалась знаменитая спичечная фабрика, здание, которому было более ста лет, которое было свидетелем исторической забастовки Лондонских рабочих 1888 года, и которое пережило два пожара и уцелело, и стояло бы еще целую вечность, но тут на сцене появился Скотт Гилл и его чертов молоток.

К тому времени, когда я понял, насколько сильна его зависимость от строительных инструментов, Скотт раздолбал больше стен, чем у нас было машин, собак и племянников вместе взятых, но я уже был без ума от любви, поэтому было слишком поздно что-то делать с этой странной, разрушительной стороной его личности. Проблема даже не в том, что он разрушает все подряд, а в том, что порядок после этого он наводит недостаточно быстро.

Худшим примером этой тенденции является наша ванная в лондонской квартире. Мы переехали. Кувалду распаковали и пустили в дело. Стены по всей квартире начали исчезать. К чести Скотта, надо заметить, что ни одна из них не была несущей и что большинство из них было восстановлено (на новых местах), а дыры в оставшихся были постепенно заделаны, во всех - кроме ванной комнаты, примыкающей к нашей спальне.*

* Для тех из вас, кто еще не в курсе – Скотт не просто фанат ремонта или человек, который любит работать своими руками, он профессиональный, креативный и очень опытный архитектор (хотя руками работать он тоже любит, не поймите меня неправильно).

В ванной царили голые полы и ободранные поверхности. С тех пор, как там пролетел ураган «Скотт», никаких улучшений там не наблюдалось. Мы все же хотели принимать там душ, поэтому нам пришлось затянуть стены синей строительной пленкой. В течение многих лет (я не преувеличиваю, это и правда тянулось годами), когда пленка начинала рваться или когда из-под нее начинали выползать жутковатого вида насекомые, от которых бы пришли в ужас самые закаленные специалисты Национального комитета по здравоохранению и контролю над распространением инфекционных заболеваний, Скотт невозмутимо отдирал старую пленку и наклеивал новую.

Ванная стала нашим полем битвы. Моя воля против его. При помощи ванной мы выясняли, кто из нас в доме хозяин и настоящий мужчина. Кто сломается первым и начнет умолять о покупке кафеля? Кто сдастся и начнет замешивать раствор?

Я, конечно, понимаю, что вы можете подумать, что эта недостроенная ванная фактически является символом чего-то более значительного, например того, что наши отношения тоже были на этапе строительства, или что мы таким образом пытались пометить свою территорию в то время, как все остальное уже было общее. Наверное, я с вами соглашусь. Однако каждый раз, когда я собирался с духом и пытался уговорить Скотта (в том числе смиренными жалобами и разъяренными воплями), что это не может так больше продолжаться, я терпел позорное поражение.

В течение многих лет, наши друзья и члены семьи высказывали свои предположения о том, что символизирует проклятая пленка: потребность Скотта оставить ванную комнату недоделанной из вредности и необходимости контролировать нашу жизнь и моя потребность закончить ремонт ванной комнаты из необходимости принимать душ в нормальном помещении, а не на долбаной строительной площадке.**

**В 2009 году эта символичная Берлинская стена синего цвета, наконец-то пала.

Поэтому одной из причин моего опоздания тем утром было то, что пленка начала отклеиваться и я мылся одной рукой, потому что второй я был вынужден придерживать пленку, чтобы она не падала мне на голову. Скотт к тому времени уже уехал на работу, его срочно вызвали на стройплощадку (наверное, у его клиентов тоже где-то что-то отклеилось), а я уже заканчивал мыться, когда услышал, как за окном мяукает бездомный кот. Я сразу понял, кто это, потому что мы со Скоттом спим с открытым окном и я иногда слышу, как этот котяра исполняет свои песни по ночам. Наша квартира в Лондоне находится на первом этаже, поэтому я схватил полотенце, пошел в кухню, налил молока в блюдце, поставил его на крыльцо, а сам начал собираться. Через час кот все еще торчал на крыльце, с надеждой заглядывая внутрь. На улице начал накрапывать дождь. Ну не мог же я бросить этого беднягу мерзнуть на улице?

Я вышел в сад, подманил его куском курицы и занес в дом. Наши собаки – тогда это были Льюис, Тайгер и Пенни, были разочарованы. Коту они взаимно не понравились, поэтому когда мой водитель Шон с ключами в руках пришел меня поторопить, напоминая, что мы уже опаздываем, я просто не знал, что и делать. В конце концов я нашел старое одеяло, расстелил его на кровати, немного открыл окно, чтобы в комнату поступал свежий воздух и запер кота в спальне. По моему мнению, кот был в безопасности, так как собаки не могли до него добраться, а Скотт скоро должен был вернуться домой. Чего я не знал, так это того, что в тот день Скотт вернулся домой только вечером.

Скотт понял, что случилось что-то ужасное сразу, как только открыл входную дверь. Как он догадался? Собаки бились в истерике, особенно Тайгер, который буквально в узлы завязывался перед дверью спальни, а потом бросался на нее грудью с разбега. Второй подсказкой была страшная вонь. Просто представьте. Вы испуганный кот, которого заперли в незнакомой комнате на весь день, под вашей дверью безостановочно лают сразу три озверевшие собаки, и вы чувствуете, что они с минуты на минуты разнесут эту дверь в щепки и доберутся до вас.
Вы бы тоже сходили под себя! Готов поспорить, что даже не один раз!

Когда Скотт вспоминает тот день и час, когда он открыл дверь спальни и обнаружил царящий в ней хаос, он начинает дрожать всем телом. Слава богу, что я успел надежно спрятать коллекцию его обожаемых молотков. А то меня бы с вами сейчас не было. Однако это было еще не самое худшее.
Худшим было то, что из-за того, что я торопился, я не успел рассказать Скотту, что в спальне заперт кошачий бомж. В конце концов, в какой-то момент того злосчастного дня кот протиснулся в окно и сбежал, спасая свою жизнь, Когда Скотт в сопровождении собак ворвался в разнесенную на части спальню, она уже опустела, поэтому он не имел ни малейшего представления, кто устроил этот погром.

Кошачьей мочой были пропитаны не только одеяло и подушки на кровати, кот был настолько вне себя от страха, что он умудрился влезть под простыни и обмочить весь матрац. Книги и будильник с тумбочки были сброшены на пол, вместе с семейными фотографиями в рамках, которые до этого стояли на каминной полке. Даже штукатурка над кроватью пострадала от его когтей. Все это выглядело так, как будто котяра носился по комнате со скоростью 90 миль в час, отталкиваясь от стен, чтобы придать себе ускорение и извергая содержимое своего кишечника на манер выхлопных газов. Из всей этой истории я сделал для себя пару выводов. Первый вывод - я не Ной, наш дом не Ковчег и животные могут появляться в нашем доме только с взаимного согласия. Второй и самый главный, что в моих взаимоотношениях со Скоттом иногда на пути взаимопонимания встают наша свобода и независимость. Скотт и я привыкли к свободе передвижения, а также личной и финансовой независимости и иногда это выливается в легкую степень потери памяти, касающейся наших обязательств друг перед другом, как членов одной семьи.

Мы живем в мире, где существуют четко определенные правила, как должны жить и вести себя гетеросексуальные пары. Хотя эти правила могут состоять сплошь из стереотипов и клише – например, что жена должна следить за домом и детьми, а муж – за финансами и лужайкой возле дома, тем не менее, они есть, и существует масса историй и советов, призванных помогать таким парам и поддерживать их. Женщины могут быть с Венеры, а мужчины с Марса, но, по крайней мере, солнечная система обычных пар полна книг, статей, телешоу и песен в стиле кантри, которые посвящены их отношениям.

Кроме того, есть еще мамы, тетушки и бабушки, которые без тени сомнений отзывают в сторонку своих женатых сыновей или замужних дочерей и дают им советы, и объясняют, как надо себя вести, чтобы сохранить свою семью. Семьи, в которых есть геи, слишком потрясены фактом гомосексуальности своих детей, чтобы еще и советовать им, должны ли они в отношениях со своими партнерами тянуть одеяло на себя. Кроме того, так как родители мужчин-геев в основном не геи, то их страх перед неизвестностью делает такого рода разговоры еще более сложными.

Мне повезло с семьей. С самого начала моих отношений со Скоттом мы общались с нашими родителями, братьями и сестрами и их семьями. Например, большую часть своей жизни Клэр и Тернер имели дело с живущими вместе дядей Джоном и дядей Скоттом. И они немало повидали за это время, надо заметить. Они видели, как мы спорим и ссоримся, кричим и орем друг на друга, а потом смеемся, целуемся и миримся. Они могли бы сказать вам, кто из нас более терпеливый (решайте сами, кто именно!). Они могли бы сказать, кто из нас агрессивно-агрессивный, а кто пассивно-агрессивный. Они могли бы сказать, кто из нас всегда делает то, что говорит и очень практичный, а кто более неуверенный и всегда идет на поводу. Они знают, кто из нас вспоминает про дни рождения и юбилеи только потому, что другой его вовремя толкает локтем. Они знают, кто их поведет в музей, а кто в магазин. Они знают, кто любит готовить, а кто всегда готов убирать последствия. Они знают, кто никогда не опаздывает, а кто начинает шевелиться, только если над ним завывает сирена пожарной тревоги. Они знают, кто тратит в душе десять минут, а кто торчит там часами. Они знают, кто может срубать в один присест пять упаковок кукурузных чипсов с ароматом бекона и еще продолжить, пока у него эти чипсы из ушей не полезут (вообще-то мы оба на это способны!) и самое главное – они знают, как сильно мы любим их и как сильно мы любим друг друга.
Кэрол и Кевин, Эндрю и Дот, Скотт и я, мои мама и папа – в наших парах очень много различий, но много и общего. Все мы постоянно работаем над своими взаимоотношениями и стараемся сохранить их как можно дольше.

В качестве руководства по семейной жизни для геев было написано всего лишь несколько глав, и я принял решение, что как гей я должен в этом участвовать. Так как я постоянно нахожусь на виду у публики и средств массовой информации, то я считаю, что моей обязанностью является помощь другим геям, чтобы они поняли и увидели, чего они могут добиться в своей жизни или чего могут добиться в своей жизни их братья или сыновья. Наши семейные правила не всегда такие простые, какими бы мы хотели их видеть, но они настоящие. Если вы отбросите стереотипы и заблуждения, вы поймете, что отношения между людьми всегда одинаковые – геи они или нет, неважно.

Тем не менее, между мной и Скоттом и, скажем, Кэрол и Кевином есть одно огромное различие. Наша со Скоттом пара состоит из двух особей мужского пола. Это означает не только то, что мы немного по-другому занимаемся любовью, но и то, что у нас другие эмоциональные отношения. Какой день ни возьмите, большую его часть мы со Скоттом находимся на одной волне. Наш гормональный уровень в течение месяца падает и растет с одинаковой скоростью. Когда двое мужчин с одинаково зашкаливающим уровнем адреналина в крови живут вместе, неудивительно, что один из них однажды обнаруживает, что его спальню растерзал безумный кот.

Странный шум в ночи продолжался, и я на какой-то момент решил, что это пролез в открытое окно и спрятался под нашей кроватью тот самый бездомный кот, о котором я вам рассказывал,* или, по версии моего наполовину отключившегося мозга, что это решил повеселиться напоследок призрак Дилана Томаса.

* Когда эту историю пересказывает Скотт, он называет кота (и меня) немного другими словами, но об этом сейчас не будем.

Я повернулся на бок, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на надоедливые звуки, которые вдруг начали сопровождаться странным клацаньем и стонами, которые внезапно стали раздаваться все громче и громче.
- Джон, просыпайся!
- Что такое?
Сначала я думал, что Скотт лежит рядом со мной, завернувшись в одеяло, но вот он – стоит посреди комнаты во всей своей обнаженной красе.
- Мне кажется, у меня болезнь Лайма, - сказал он.

О, Господи! Лучше бы это был кот или мертвый поэт. Вместо этого в нашей спальне материализовался грозный монстр – Гилл-ипохондрик. Это существо настоящее чудовище – хотя и чрезвычайно симпатичное, а по ночам, вот как сейчас, еще и обнаженное, но все-таки, это самый настоящий монстр. Гилл-ипохондрик страдает от множественных недугов, физических и психологических, и все из-за того, что в свое время кто-то слишком много читал медицинской литературы. Тем не менее, это фантастическое создание верит в силу самолечения и обычно избегает продуктов с надписью «органический», «полезный» или даже «если вы отважитесь это попробовать, вам может стать слишком хорошо».

Я совсем не такой. В случае необходимости я смело глотаю обезболивающие таблетки и верю в эффективность лошадиных доз витаминов группы В, С и брокколи.
- Что ты сказал? – я повернулся к нему, понимая, что мои мучения еще впереди.
- Мне кажется, у меня болезнь Лайма.
- Ты что, издеваешься надо мной?
- Я тебе точно говорю, это болезнь Лайма.
- Прошлым вечером ты выпил всего одну порцию водки с тоником и она была с лимоном!
- У меня все болит.
- Прими две таблетки нурофена. Утром поговорим.
Я натянул одеяло на голову.
Стоны возобновились.
- Пожалуйста, прекрати шуметь. Поверь мне. Болезнь Лайма передается только через укусы зараженных клещей, паразитирующих на оленях. Не говори мне, что ты в центре Челси умудрился встретить оленя.
- Тогда это люмбаго. Или лимфаденит!
Ах вот оно что! Теперь я понял, откуда растут ноги у этих разговоров. Я сел и включил настольную лампу. Скотт явно изучал в Интернете медицинскую энциклопедию. Раздел на букву «Л». Странные клацающие звуки, которые я слышал раньше, издавала клавиатура компьютера, а стоны доносились через стену, из его рабочего кабинета.

Скотт очень похож на главного героя книги Джерома Клабки Джерома «Трое в лодке, не считая собаки» (если вы не читали книгу, то хотя бы фильм должны были видеть). Этот герой, как вы помните, отправился в Британскую библиотеку, чтобы узнать побольше о появившихся у него симптомах незначительного недомогания и сделал стратегическую ошибку, начав листать страницы медицинской энциклопедии и обнаруживая у себя все болезни, которые там были перечислены. Он вошел в библиотеку «счастливым, здоровым человеком», а вышел «разбитым инвалидом». Единственная болезнь, симптомы которой у него не обнаружились – это воспаление коленной чашечки.
(Для тех из вас, кому меньше шестидесяти пяти лет, я поясню. Когда-то давно воспаление коленной чашечки было вполне обычным делом для женщин, которые, стоя на коленях, обрабатывали воском полы. А вы думали, что больнее бразильской депиляции ничего быть не может?)
Я был абсолютно уверен, что Скотту это тоже не грозит, так как когда он в последний раз стоял на коленях… вообще-то это не ваше дело.

Я взбил несколько подушек, засунул их под голову и уставился на Скотта.
- Что именно тебя беспокоит? Только не надо мне цитировать все, что ты только что прочитал.
- У меня такое ощущение, как будто меня избили бейсбольной битой. У меня даже волосы болят.
- Серьезно?
Он грустно кивнул.
Я положил ладонь ему на лоб, чтобы проверить, нет ли у него температуры. Так как я ничего не понял, то поцеловал его в лоб. Не то чтобы это был надежный метод, но он проверен поколениями мам и бабушек.
- Может быть, ты что-то не то съел? Ты выкинул сосиски, которые купил на Пасху?
Вообще-то был уже август. Но у Скотта есть одно кулинарное заблуждение. Он считает, что если еда хранится в холодильнике, неважно, сколько именно - пусть даже несколько лет, ее вполне можно есть, если как следует поджарить на очень сильном огне… и добавить рыбные палочки.
- Это не из-за сосисок. У меня не так болит. Это больше похоже на боль в мышцах.
Я наклонился и снова поцеловал его в лоб.
- У… больно.

К этому моменту все три наши собаки, а именно Чарли, Харрис и Джек, решили, что наступило утро и начали вертеться и проситься на улицу.
Я потянулся к телефону.
- Хочешь, я позвоню кому-нибудь?
- Хочу.
Через несколько минут Кэрол взяла трубку в своем Милуоки.
- Какие симптомы у болезни Лайма?
Вы уже знаете, как мы близки с Кэрол, но я позвонил ей не поэтому. Она живет в штате Висконсин, где каждый год вспыхивает эпидемия болезни Лайма. Я знал, что она должна быть в курсе симптомов этой болезни. Не тратя время на любезности вроде «Ты хоть знаешь, сколько у нас сейчас времени?» и «Боже, у вас в Англии что, врачей нет?»* Кэрол сказала мне: сильная боль в мышцах, незначительно повышенная температура и, самое главное, след от укуса клеща на теле.

*Вообще-то, когда Кэрол вдоволь насмеялась, она спросила и то, и другое.

Поэтому мы начали искать след укуса – не спеша и очень внимательно. И это заняло у нас довольно много времени, да! В конце концов, Скотт забыл, что умирает, и заснул. Позже, наутро, я разгадал эту медицинскую загадку и я должен вас предупредить, я это пишу только потому, что причины болезни Скотта были напрямую связаны с очень важным моментом взаимоотношений пары из двух геев. Думаю, вам будет это интересно.

Геи обожают флиртовать, и мы любим это делать в компании нашей второй половины. Нам ничего не стоит кивнуть головой, подмигнуть, улыбнуться, это же так естественно! Мы замечаем на улице сексуального парня, оценивающе на него смотрим, а когда тот проходит мимо, шепчем своему партнеру, что он пропустил что-то поистине интересное. Он, в свою очередь, оборачивается и пытается рассмотреть, что же именно он пропустил, и как раз вовремя, потому что парень поворачивается, чувствуя чей-то взгляд. На вечеринке, когда мы видим красивого парня, мы начинаем флиртовать с ним…вместе. Мы флиртуем совершенно беззастенчиво, потому что наши намерения кристально чистые. Фактически, у нас и вовсе нет никаких намерений. Мы просто любим полюбоваться на красивые вещи. В то время как в гетеросексуальных парах регулярный флирт с лицами противоположного пола может закончиться быстрым сексом на диване или еще чем похуже, между мной и Скоттом нет ни ревности, ни неловкости, а тем более никаких взаимных обвинений, когда мы добираемся до дома.

Я не хочу сказать, что мужчины-геи менее склонны поддаваться сексуальным искушениям, чем гетеросексуалы, вообще-то я думаю как раз наоборот. Но я на самом деле думаю, что когда у геев есть постоянные отношения, флирт – это абсолютно нормальное поведение, которое даже стимулирует.

Наутро после приступа «болезни Лайма», пока Скотт наслаждался хлопьями с молоком, я заметил на его столе клочок бумаги с именем и номером телефона. Я поднял его, прочитал и поднялся по лестнице на кухню, остановив выходящего из нее Скотта.
-А ну-ка подожди!
Я передал ему листок. Он в шоке на него уставился.
- Нет у тебя никаких загадочных болезней, - рассмеялся я. – Ты просто позволил парочке молодых сексуальных ребят тебя поиметь!

Под моим нажимом Скотт сознался, что на самом деле его страдания и мучения были результатом совершенно бессовестного флирта. Два дня назад, он встретил своего знакомого, солдата чуть старше двадцати лет, с которым он познакомился во время работы в Камбодже для британского благотворительного общества «Дети Камбоджи». Скотт просто стоял и болтал с этим парнем, как вдруг тот неожиданно пригласил Скотта на следующий день присоединиться к нему и нескольким его друзьям, чтобы побегать в парке.

Скотт, конечно же, просто обязан был согласиться. В конце концов, он же мужик, и как все мужики, неважно - геи они или нет, он просто обязан постоянно демонстрировать, какой он мачо. Как оказалось, «парк» и пробежку в нем он себе представлял очень неправильно. Там не было ни одной скамейки, аллеи, беседки или клумбы с цветами. На самом деле «парк» оказался полосой препятствий на военной базе, с зигзагообразными дорожками и альпинистскими стенками, а пробежка включала в себя карабканье по веревочным лестницам и прыжки по автомобильным баллонам.
Как оказалось, Гилл-ипохондрик страдал от мышечного кризиса среднего возраста. Я поцеловал его в губы и с любовью шлепнул его ниже спины, когда выходил из кухни, потому что я прекрасно знал, что он чувствует. Иногда я тоже этим болею.

Глава 5.2

(Застольная беседа 3)

Приложение к исторической пятой главе "I KNOW HIM SO WELL"
Но совсем не про Скотти, а про Торчвуд.

"Бах! Бах, бах, бах, бах, бах! Бах!"

Во время съемок первых двух сезонов "Торчвуда" Берн Горман и я играли в эту игру во время репетиций каждой сцены c использованием оружия, а по настроению - еще и на парковке между нашими трейлерами в студии БиБиСи в Трефоресте, Уэльс.

До того, как прозвучат команды "Все по местам" и "Мотор", актеры и съемочная группа заняты тем, что обычно называют "технический" или "операторский" прогон. Во время подобных прогонов режиссер убеждается, что все присутствующие знают, где они должны находиться во время снимаемой сцены*, чтобы оператор с микрофоном не сбил с ног оператора с камерой только потому, что он представления не имел, что камера поедет в его сторону. Кроме того, во время технического прогона все участвующие в сцене актеры имеют возможность еще раз повторить свои реплики.

*Вы не представляете, насколько это легко забыть

Когда съемочный день заканчивался, один из продюсеров вручал мне сценарные гранки на следующий день. Они включали расписание съемок на следующий день, а также сцены с моим участием, где все мои реплики были выделены из сценария в отдельный текст.

Последняя вещь, которую я делал перед сном*, если мне на следующий день предстояли съемки – учил свои слова. Утром, когда я приходил в свой трейлер и до того, как меня звали в гримерную, я еще раз повторял все свои реплики. Это был один из немногих моментов, когда я требовал, чтобы меня не беспокоили на съемочной площадке.

* Когда рядом не было Скотта…

Некоторые режиссеры, например, работавший над "Детьми Земли" Юрос Лин, вначале проводят прогон только для актеров, что дает им возможность спокойно порепетировать без отвлекающего смешения камер, проводов* и обслуживающего персонала.

*Честно говоря, провода под ногами - это вечное явление

В большинстве случаев на съемочной площадке всегда очень много людей, но когда я работаю в большой студии, то не всегда это замечаю. Например, на репетициях передачи "Tonight’s the Night" вокруг меня работало около шестидесяти человек. Вообразите то же самое количество людей, собравшихся в декорациях Хаба, которые в два раза меньше студии развлекательных программ БиБиСи, а кроме того, намного изощреннее по дизайну, да еще и расположены на разных уровнях.

Каждый раз, когда Берну и мне выдавали оружие для сцен (в моем случае Джек вооружался револьвером "Уэбли") и мы приступали к репетициям и техническим прогонам, мы с Берном всегда изображали звуки перестрелки.

Когда в сценах используется оружие или взрывчатка, их подготовка всегда занимает больше времени и сил, так как нужно учитывать вопросы безопасности, уровень шума и тот факт, что спецэффекты с выстрелами и взрывами всегда дорого стоят. Берн и я были просто счастливы сэкономить деньги наших работодателей, изображая звуковые эффекты во время репетиций самостоятельно. Мы были как маленькие дети, которым дали по-настоящему классные игрушки. Мы выскакивали на съемочную площадку, выхватывали пушки и орали в унисон: "Бах! Бах, бах, бах, бах, бах! Бах!".

Однажды после нескольких таких репетиций, режиссер объявил готовность к съемкам нашей с Берном сцены с оружием. Я выбежал на свое место, выхватил оружие и с большим выражением изобразил свои отработанные "Бах! Бах, бах, бах, бах, бах! Бах!". Одновременно с этим звукоинженеры и специалисты по эффектам запустили настоящие взрывы и выстрелы.
- Стоп! Эээ…. Джон, ты вообще в порядке?
- Черт!
Я сообразил, что натворил. Я испортил дубль своими воплями. Можете представить себе эту сцену? Капитан Джек бросается на пришельцев с оружием и в такт стрельбе по ним кричит "Бах-бах"? Я уверен, что мои звуковые эффекты значительно украсили подборку неудачных дублей в конце сезона.

Существенный вклад в этот ролик также внесли кадры со съемок серии "Адам", которую я всегда считал одной из лучших в Торчвудовском каноне. Сценарий написала Кэтрин Трегенна.

Так как существенной частью этой серии являются детские воспоминания Джека с участием Адама, актеры и персонал должны были постоянно перемещаться. Большую часть дня я проводил в песчаных дюнах Мертир Маур, а потом отправлялся домой, где весь вечер вытрясал песок из всех углов и закоулков моего тела*.

*Звучит забавно, но мне было не до смеха.

Если вы помните эту серию, в одном из ее эпизодов Джек зовет брата во время песчаной бури. Бурю снимали в дюнах, я стоял на фоне громадного зеленого экрана перед устрашающего размера вентилятором, ветер от которого швырял песок мне прямо в лицо. Хотя количество песка позже было увеличено при помощи графики, я был вынужден промывать глаза после каждого дубля. В тот день мне пришлось выкинуть свои изодранные контактные линзы.

Я помню, что во время съемок этого эпизода все шло наперекосяк. Одна из первых сцен снималась в построенном на съемочной площадке туннеле, который должен был изображать канализацию Кардиффа. Капитан Джек охотится на вивила и вдруг перед ним появляется его отец. На съемочной площадке было темно и сыро, и она на самом деле выглядела очень похожей на канализацию. К несчастью, реквизиторы вылили на пол слишком много грязной воды и из-за этого произошло две вещи. Во-первых, текущая по туннелю вода начала капать на сделанные из пенопласта фальшивые трубы. Режиссер этой серии Энди Годдард и звукорежиссер Джеф Мэтьюс поняли, что по звуку падающих капель сразу слышно, что трубы не настоящие. Персоналу пришлось срочно искать способ прекратить эту капель. Во-вторых, из-за того, что воды было слишком много, когда я спрыгивал в канализацию, на мою одежду и камеры операторов попадали брызги. Выход из положения? Каждый схватил по ведру и стал вычерпывать воду и выливать ее в канализацию. На этот раз настоящую.

Во время работы на телевидении я понял, что актеру необходимы просто неисчерпаемые запасы профессионального терпения*. После того, как сцену снимают с одного ракурса, режиссер дает команду "Поворот", камеры поворачивают в другую сторону и вся сцена снимается с другого ракурса. В сцене с канализацией режиссер хотел сделать крупные планы лица Джека в момент, когда он понимает, что увиденный им силуэт - это его отец, поэтому команду "Поворот" в этой сцене я услышал несколько раз.

*Обратите внимание, я говорю именно "профессиональное терпение", потому что я-то себя знаю.

После того, как съемочная группа закончила изображать из себя банду Микки-Маусов из мультфильма "Фантазия", съемки переместились в кабинет Джека, где тот должен был проводить допрос Янто, который по вине Адама был уверен, что совершил убийство. Проблемой в этой сцене стало то, что ярко-зеленые вспышки детектора лжи, который использовал Джек, слишком сильно отсвечивали у меня на лице. Сцену переснимали несколько раз, поворачивая детектор в разные стороны, чтобы этого избежать. Обычно съемка таких сцен занимает не более полутора часов, но в этот раз мы мучились более трех часов.

И вот, как только мы решили, что теперь можем спокойно вернуться обратно в Хаб, лампочка на приборе, изображающем детектор лжи, вдруг начала замыкать, что выглядело так, как будто Янто говорит неправду. Выход из положения? Ассистент режиссера, молодая девушка скрючилась под столом у меня между ног*, вне досягаемости камер, и каждый раз, когда детектор должен был загораться, она включала лампочку вручную.

*Место, где до этого не побывала ни одна женщина.

Во время съемок "Детей Земли", наши неудачные дубли не были такими запоминающимися. Тем не менее, о съемках стоит упомянуть. В день, когда мы снимали Хаб в последний раз, я помог Джеку провернуть два дела.

Во-первых, я стащил* для себя сувенир из числа предметов, разбросанных на столе у Джека. Я выбрал научно-фантастическую книжку сороковых годов. Потому что каждый раз, когда я сидел в офисе Джека, ожидая начала дубля, я брал ее в руки и читал несколько строчек.

*Дети, закройте глаза

Во-вторых, я решил сделать так, чтобы страстный поцелуй Джека и Янто перед взрывом, разносящим на части Хаб и Джека, стал поцелуем, ради которого стоит умереть. Думаю, у меня получилось.

Глава 6

("I’D DO ANYTHING")

Еще пять вещей, которые я усвоил, будучи судьей шоу талантов:
1. Доверяй судейской панели, пока она тебя поддерживает (до тех пор, пока один из них не перестанет).
2. Доверяй собственному мнению, даже если оно не пользуется популярностью (у других судей).
3. Опасайся обозлённых родителей участников.
4. Чувство юмора производит прекрасное первое впечатление (особенно на меня).
5. Подбирай костюм под наряд красавицы слева (не Барри Хамфри).

***

Я, быть может, уже и помогал отобрать верную Марию и лучшего Джозефа, но как только пришло время взять Ненси (1), и я присоединился к судейской панели "I’d Do Anything" — шоу BBC One, моя судейская компетентность подверглась настоящему испытанию.

Судейская моя сущность встала на ноги на ранних стадиях "Марий". На протяжении прослушиваний для шоу "How Do You Solve a Problem Like Maria?" Дэвид Йен, у которого я немало почерпнул (2), носил наушник. Я слушал, я наблюдал, и я учился. Если продюсеры в другой комнате видели на мониторах что-то, на что им хотелось взглянуть еще раз, или что-то, на что им хотелось сделать особый упор, они сообщали об этом Дэвиду в наушник.

Между тем, я обнаружил, что задавая вопросы и устанавливая контакт с исполнителем, как только он встает предо мной, я помогаю ему расслабиться, успокоить дыхание до того, как начнется непосредственно исполнение. Так что, со всеми этими козырями рукавах, ко старту "I’d Do Anything" я был более чем готов к испытаниям... ну, я так думал.

Зои Тайлер в этот раз не принимала участия в судействе. Прочими членами коллегии были Денис Ван Оутен, Лорд и Барри Хамфри. Как и в "Any Dream", во время предварительных отборов, когда участники выступают только перед судьями и продюсерами, я носил наушник. Я судил, прислушиваясь к голосам в голове. (3)

Мне не доводилось работать с Барри прежде, но мы неплохо поладили. Я всегда восхищался и наслаждался его работами. Есть целая группа артистов, которые с самых ранних дней Британского театра и телевидения, по моему разумению, внесли немалый вклад в само определение "быть артистом". Группа, в которую я, в своем двадцать-первом-веке-когда-всё-изменится, стараюсь войти тоже. Ангус Ленни, Рикки Фалтон, Брюс Форсайт, Два Ронни, Дэнни Ла Ру и, конечно же, Стэнли Бакстер - все они относились к одной категории.

Мало кому известный факт о Барроумэнах. (4) Моя мама выросла через дорогу от Ангуса Ленни и помнит, как, в юные годы, он выходил из дома ежедневно после обеда, направляясь на уроки игры на скрипке, а ребятня издевалась, крича ему во след: "Чеши, чеши, Хал-скрипач". (5)

Вы можете помнить Ленни по "Перекресткам" или более позднему "Монарху Глену", но, покуда это касается пристрастий моего отца, Ленни навсегда останется летчиком-офицером Арчи Айвсом по прозвищу "Крот", в одном из наиболее трепетно любимых моим отцом фильмов — "Великий Побег" со Стивом МакКуином. А другой его любимый фильм — "Экспресс Фон Райена" с Френком Синатрой, борющимся с нацистами. Почему Синатра, спросите вы? Ну, потому что он мог. Когда мама застукивает отца, в очередной раз тайком глядящего этот фильм поздно ночью по какому-то сомнительному кабельному американскому каналу, он говорит, что смотрит его только потому, что "всё еще надеется, что уж в этот-то раз этот дурак поймает свой чертов поезд". (6)

Не рассказывайте моей матери, но я припрятал в видеотеке дома в Салли набор из этих двух фильмов на DVD, дополненный "Пушками острова Наварон" — на случай, если отец, оставшись у меня, захочет их пересмотреть.

К сожалению, невзирая на талант и разностороннесть Барри Хамфри и его собственную нишу в эстрадном пантеоне, некоторым претенденткам на роль Ненси казалось, что их выпустили в прямой эфир с неким "мерзким старикашкой". И вот почему. Представьте: одна из Ненси только что завершила свое выступление, а теперь прочитайте следующее низким — не дамы Эдны* — голосом:

"Не могу сказать, что ты напоминаешь мне доярку, — (пауза, тяжелый вздох), — но ты весьма похожа на дойную корову".

Что вы на это скажете? "О, спасибо, Барри. Я приму к сведению. Разрешите только мне сбегать, отрезать себе сиськи".

Был и другой случай: "Пожалуйста, Саманта, я хочу еще!"** А после: "Ты была великолепна! Ты трогательна, как беспризорник, в самом хорошем смысле этого слова".

(1) Я вас пра-ашу-у. Совсем не в том смысле, и с закрытыми глазами.
(2) Я сказал "немало почерпнул". Прочистите уши.
(3) Ну, к новым голосам, в смысле.
(4) Припасены еще один или два.
(5) Молодежь в те дни прекрасно знала, как сделать больно ребенку, правда ведь?
(6) Если вам нужно объяснить этот спойлер, включите этот фильм
в список заказов в своем видеопрокате и получите удовольствие от просмотра.
* (прим.пер.: женский персонаж в исполнении Барри Хамфри)
** (прим.пер.: цитата из "Оливера")

Иногда его комментарии бывали почти незначительными, с самой малей долей конструктивных замечаний — особенно когда дело качалось Джоди Прэнжер.

Во время прослушивания, когда я впервые встретил Джоди, она сказала что-то дерзкое — что-то, что рассмешило меня. Чувство юмора украшает телевидение, потому я был уверен, что мы обязаны взять ее в шоу. А еще я был уверен, что ее полюбят зрители за непринужденность и честность в подаче себя. Она производит впечатление сестры, коллеги или девушки, которой вы бы пожаловались на то, что вас бросил парень.

Быть может, многие и не поверят мне здесь, учитывая то, что я говорил после нескольких ее выступлений, но изначально Джесси Бакли мне казалась не менее талантливой. Не сомневаюсь в ней и до сих пор. На первых прослушиваниях я думал, что в течение шоу мы увидим невероятный рост мастерства Джесси. То же, я считал, будет и с Эшли Расселл. Я верил, что при возможности обе девушки смогут развить свои сильные исполнительские стороны. Сара Ларк и в самом начале была восхитительна, потому что к тому моменту уже успела поработать на Вест Энде. Как ни странно, это могло и сыграть против нее, так как для роли Ненси она могла показаться слишком лощеной.

Самое главное, исполнительницы в большинстве своем были настолько же талантливы, как и любая другая группа артистов, с которыми я работал на подобных шоу. И потому было не слишком приятно и весьма неожиданно, когда самый высокий драматизм всего представления клубами повалил из участника судейской панели.

Сэр Кемерон Макинтош не был официальным судьей этого шоу, но как продюсер "Оливера" он был крайне заинтересован в процессе кастинга и однажды все же присоединился к судейской панели, когда соревнование шло к логическому завершению, а кандидатов осталось всего четверо (Джоди, Джесси, Сэм Баркс и Рэйчел Такер). Кэмерон наблюдал за ходом всех судейских прослушиваний, всех последующих репетиций в загородной резиденции, а так же всех шоу, но, поскольку он решил держаться подальше от штурвала до фактического завершения соревнований, у него было не много возможностей достичь открытого взаимопонимания участницами, как и наладить каких-либо взаимоотношений со зрителями шоу. И, в конце концов, это, как мне кажется, отразилось на финале шоу и закулисной конфронтации Кемерона со мной.

На протяжении всего "I’d Do Anything", с того момента, как Джоди стала демонстрировать, что она действительно учится на судейских замечаниях, зрители начали подозревать, что Джоди может быть той, которую мы ищем. А это означало, что некоторые люди, и Кэмерон в частности, будут критиковать ее выступления всё жестче.

После каждого шоу — и это было справедливо и для Марий, и для Джозефов в том числе — участники шоу собирались в баре BBC. Если они просили моего совета или более развернутого отзыва, я с радостью помогал им. Почти каждую неделю Джоди подходила поговорить со мной. Однажды, после непростого выпуска, когда для нее ситуация сложилась не совсем гладко, Джоди обратилась ко мне в баре с просьбой подсказать, как бы ей стоило поработать над собой, дабы исправить ситуацию. Я посоветовал посмотреть на себя со стороны и — настолько, насколько это возможно — беспристрастно пересмотреть собственные выступления.

Это очень непростая работа, даже для опытного артиста, и, полагаю, данному совету неплохо было бы последовать и участникам судейской панели. Комментируя, я стараюсь строить формулировки таким образом, чтобы было максимально ясно: я не сужу личных качеств исполнителя — я сужу его работу. Я могу сказать: "Вот тут ты сработал неправильно", (7) — но причина здесь будет исполнительская, не личная. Работа в шоубизнесе подразумевает понятие и принятие отказов, и это самый тяжелый урок.

По субботним вечерам, перед эфиром, судьи собирались на совещание, где, помимо прочего, мы готовили себя к тому, что может случиться, если любая из девушек-конкурсанток потерпит неудачу или же преуспеет. Мы отбрасывали наиболее грубые ответы, связанные с факторами или проблемами, по поводу которых участнику уже давались советы.Я очень серьезно отношусь к аспекту исполнительского роста в подобных шоу, а это значит, что я не могу не прислушиваться к мнению остальных судей, и я подчеркивал это ранее.

Поскольку мы не имели представления, что именно случится, следовало быть готовыми к обоим исходам: и хорошему, и плохому. Шоу шло в прямом эфире, а в прямом эфире у судьи нет времени, отсмотрев представление, посидеть в тишине и посмотреть в пустоту, потому что вот — перед тобой участник, ошеломленный собственным успехом или провалом. У исполнителя может быть генеральная репетиция, но всё меняется в одно мгновение, когда перед тобой зал и телезрители прямого эфира. И такие перемены не редкость.

В ходе этих предварительных совещаний, у меня начало складываться чувство, что Кемерон и Эндрю активно продвигают Джесси Бакли. А на тот момент, примерно в середине сезона, я еще не до конца сложил свое мнение. Я не сложил его до самого полуфинала, когда профессиональный рост участниц стал заметен настолько, что уже можно было серьезно задумываться о том, насколько каждая из исполнительниц подходит для шоу Вест Энда.

Причина, по которой в итоге я не стал поддерживать Джесси, в том, что я не видел достаточного развития в ее выступлениях, а также, я считал, что она слишком молода, чтобы играть Ненси. Кроме того, я подразумевал, что она не сможет справиться с ведущей ролью настолько, насколько от нее будут ожидать, и, честно говоря, в ее репертуаре я заметил очень ограниченную эмоциональную глубину.

К примеру, Джесси во время исполнения достаточно эмоциональной песни, касалась рукою головы — это прикосновение выражло, что героиня что-то чувствует. Она делала этот жест вполне сознательно. У многих исполнителей есть некоторые черты или ненавязчивые движения, из которых складывается часть сценического образа. Например, Кэрол Бёрнетт всегда тянет себя за ухо в конце выступления, а в "Tonight’s the Night", когда я выхожу из "светящегося кольца", (8) то всегда вращаюсь на передней части сцены. Ни один из этих ритуалов не является эмоциональным движением. Актерская игра — это достоверная передача чувств, а если для передачи этих чувств актер полагается исключительно на поверхностные хореографические движения, то очень сильно снижает производимое впечатление.

Несмотря на всё это, у Джесси были и сильные стороны. Она была великолепна, у нее были харизма и превосходный голос. При всём при этом, что Джесси, что некоторых других участниц шоу было жизненно необходимо научить ходить на каблуках. В Школе Красоты, Уверенности и Очарования имени Джона Барроумэна это будет одним из первых и необходимейших уроков. Потому что я считаю его одним из важнейших для любой женщины. (9)

Я переживаю, правда переживаю, что сегодня так много молодых женщин носят шлепанцы и вьетнамки — включая мою племянницу Клэр, у которой пар шлепанцев больше, чем у кого бы то ни было — что искусство хождения на каблуках скоро будет окончательно забыто. Это станет настоящей трагедией! Именно поэтому, как только Клэр стала достаточно взрослой, чтобы устоять на высоких каблуках, я научил ее правильно на них держаться. Ступай на каблук. Переноси вес на бёдра. Спина прямая. Взгляд вперед. Сейчас она может ходить на каблуках любой высоты и никогда не производит впечатления, будто вот-вот с них навернется. Практически мои уроки Клэр применила, пройдясь со мной по красной дорожке на Нью-Йоркской премьере мюзикла "Любимчик" — биографического фильма о Коуле Портере, где я снимался с Кельвином Кляйном — и она дефелировала на шпильках рядом с моей партнершей Эшли Джадд, как профи. Джесси и пара других участниц соревнования воспользовались шансом перенять у меня несколько профессиональных навыков в этой сфере. (10)

(7) Слышал это раз или два, или двадцать два за свою карьеру...
(8) Серьезно. Мы так его называем. У меня было розовое кольцо, зеленое кольцо, красное кольцо…
(9) И для некоторых мужчин.
(10) Считайте меня Генри Хиггинсом.

Чем ближе становился финал, тем яснее я видел, что Кемерон жаждет победы Джесси. Из четырех финалисток больше всего ему нравилась Сэм, но он понимал, что для этой роли она еще недозрела. Он говорил, что будет счастлив видеть, как выиграет любая из трех прочих девушек — Джоди, Джесси или Рэйчел — но было очевидно, что его персональное первое место занимает Джесси.

Во время конкурса Кемерон не хотел давать Эшли Рассел возможности продвигаться. Она очень нравилась ему за сценой, но ее выступления раздражали его, а ее яркая внешность на сцене только мешала доносить песню до слушателя. Мне тоже нравилась Эшли — и за сценой, и на ней — но она потеряла мою поддержку потому, что ее прогресс был не настолько сильным, как мне бы хотелось, или даже таким же явным, как у прочих исполнительниц.

Но самой смешной деталью в кемероновом недовольстве конкурсанткой Эшли стали дети Эндрю, которые об этом самом недовольстве прознали. Каждый раз, когда в пределах их слышимости кто-либо из нас — Кемерон, Денис или я — выкрикивал: "За кого вы голосуете?" — дети Эндрю громко отвечали: "За Эшли! Мы ее обожаем!"

На четвертом шоу сезона Эшли и Франческа Джексон набрали меньшее количество зрительских голосов. Кемерон, должно быть, уже думал: вот оно, наконец-то Эшли уберут из конкурса. К сожалению, он ошибся, а на меня обрушилась вся тяжесть его гнева.

Одна из черт Эндрю, которой, в особенности в связи с этими обстоятельствами, я восхищаюсь (11) заключается в том, что иногда, когда Денис или я твердо в чем-то убеждены и имеем веские доказательства, которые могут его убедить, Эндрю прислушивается к нам. Неоднократно, и особенно когда мы становились свидетелями потрясающего выступления, мы переглядывались через всю панель. И в тот вечер Эндрю посмотрел, послушал и оставил Эшли.

За сценой я тут же нарвался на разъяренного Кемерона. По большому счету, я никогда не позволяю людям срывать на мне злость. В редких случаях, когда она оправдана, я могу прикусить язык. Но тут Кемерон был вне себя от того, что выгнать Эшли так и не удалось, и считал, что ответственность за это лежит на мне.

После финальных титров Кемерон в бешенстве умчался с площадки. Мне показалось, что шоу получилось замечательным, весьма насыщенным драматизмом и впечатляющими вокальными номерами. Мы делаем "I’d Do Anything" для зрителей, а не для Кемерона — так что они имеют полное право отдавать честно заработанные деньги ровно за ту Ненси, которую желают видеть.
К слову, еще до полуфинала "Оливер!" авансом успел сколотить неплохую кассу: две трети заказов поступали от людей, которые даже не имели представления, кто будет играть Ненси — они могли заказывать билеты, надеясь и на Джесси, и на Джоди, и на Рэйчел, и на Сэм — что лишний раз демонстрирует уровень наших конкурсанток. Помимо них в "Оливере" принимали участие Роуэн Аткинсон в роли Файгина — и это было боле чем заманчиво для зрителя. К запуску шоу, в январе 2009-го, звездный состав — Джоди в роли Ненси, Бёрн Горман (12) в роли Билла Сайкса, плюс Роуэн и масса других превосходных исполнителей — привлек феноменальные кассовые сборы порядка пяти миллионов фунтов.

В тот вечер, на четвертой неделе, я поздравил Эшли, выразил искренние соболезнования Франческе и ушел с площадки — и незамедлительно натолкнулся на Кемерона. Он был в гневе. Он рассчитывал, что Эндрю поддержит его нежелание держать Эшли в конкурсе дальше, и был обескуражен, когда дело получило противоположный ход. За то, что я защищал Эшли, а Эндрю ее оставил — в конце концов, это была всего четвертая неделя; дай мы Эшли шанс, и, быть может, она бы выиграла соревнование — Кемерон накинулся на меня.

"Меня вегда беспокоили твои вкусы и суждения", — вопил он, — "потому что то, что ты сейчас сделал, доказывает, что у тебя нет никакого вкуса вообще. Я продюсер этого сраного шоу, а не ты!"

Естественно, я продолжил стоять на своем, а он продолжил на меня орать, перед всеми работниками BBC, среди которых были техники и Денис. Думаю, до Эндрю тоже кое-что долетало.

Я потерял дар речи. (13) Через несколько секунд я все-таки смог сделать вдох и подумал: "Не принимай близко к сердцу". Кемерон — мой друг, я безмерно его уважаю, и мы уже немало вместе прошли. (14)

Я наклонился к нему и сказал: "Если ты так сильно переживаешь за этих исполнителей, то почему ты не в судействе? Меня пригласили сюда судить. Но я не занимаюсь подбором состава". Помолчал, а потом добавил: "Отбором будут заниматься зрители, и очень велик шанс, что они выберут не того, кого ты хочешь". Я избегал его весь остаток вечера.

Позже, когда шоу закончилось, я обдумал произошедшее и пришел к выводу, что этот инцидент стал для меня поворотным моментом всего этого отбора. Противостояние, которое мне продемонстрировал Кемерон, столь решительно высказавшись о конкретной исполнительнице, показывало, с какой страстью он будет высказывать любое свое мнение. Я думал, что в самом финале смогу успокоить Кемерона (и Эндрю), поддержав кандидатуру Джесси. Но с того момента я решил, что буду стоять за ту артистку, которой будет по силам участие в шоу Вест Энда; за аристку, которой хватит темперамента и таланта, чтобы остаться на Вест Энде.

Через пару дней после этого инцидента, Гэвину позвонил Тревор Джексон, ассистент Кемерона, ведающий актерским составом, спросил, все ли в порядке, потому что до него долетел слух о нашей ссоре. Он хотел знать, не зол ли я на Кемерона. Я сказал, что не зол и даже не думал злиться. Да, Кемерон перешел черту и повел себя отвратительно, но, по поему разумению, его просто выбила из равновесия адреналиновая вспышка — и оставшийся набор участниц — и, конечно, всё в порядке.

В шоу талантов есть определенный темп и ритм. Примерно к шестому шоу они набирают силу, а напряжение нарастает. Слабейшие участники сходят с дорожки, но Джоди только становилась сильнее, а, во время номера "Send in the Clowns" на третьей неделе, я подумал, что было бы здорово каким-либо образом посмотреть на нее в рамках шоу в отрыве от прочих конкурсанток. В финал, как я и ожидал, вышли двое — Джесси и Джоди.

И вот тут, я считаю, мой опыт позволяет мне иметь собственное судейское мнение. Я понимал, что, по окончании выступлений Джесси и Джоди, мы должны будем высказать собственное мнение и сделать собственный выбор, но, по опыту, я знал, что могу доверить британским телезрителям самим решить, хотят они заплатить за то, чтобы посмотреть на ту или на другую Ненси. Во многом в подобных программах даже не имеет значения, о каком именно шоу Вест Энда идет речь: публика голосует за исполнителя, и постановка окупится именно за счет этого исполнителя.

На первом шоу мы с Денис решили строго придерживаться собственного мнения, (15) а потом, на втором, отступить и дать возможность зрителям сделать свой выбор. На втором шоу мы похвалили и Джесси, и Джоди.

(11) Я восхищаюсь им и по массе иных причин, конечно же.
(12) Жги, Бинни Ботс!
(13) Знаю. Трудно вообразить.
(14) Прочтите "Anything Goes" если хотите знать больше.
(15) Финал был в двух частях.

Говоря честно, финал этого соревнования был лучшим из тех, что мне довелось судить, начиная с "Марий". Обе — Джесси и Джоди — пели по-настоящему замечательно. Их конкурентоспособные и убедительные выступления показали, каким может быть телевидение.

Когда Грээм Нортон, ведущий шоу, обратился к нам за комментариями после завершающих выступлений участниц, мы с Денис оценили их обеих примерно равносильными соперницами. Барри придрался к Джоди и похвалил Джесси. Кэмерон раскритиковал Джоди и превознес Джесси. И то же самое сделал Эндрю. Я взглянул на Ден и пожал плечами, потому что мы знали, что окончательное решение не в их власти и потому, быть может — может! — они не хотят причинять Джесси еще большей боли.

После того, как закончилось зрительское голосование, Грээм спросил, каков наш выбор.

— Джон, кто ваша Ненси?

— Джоди.

— Денис?

— Джоди.

Барри, Лорд и Кэмерон — все указали на Джесси.

— И роль Ненси получает... — двадцатиминутная драматическая пауза, —...Джоди!

Мы с Денис вскочили так резко, что у меня закружилась голова. Мы кинулись в объятья друг к другу. Я обливался слезами и прыгал, как безумец.

После того, как волнения улеглись и шоу завершилось, я сделал то, что делал еженедельно на каждом шоу, в котором принимал активное судейское участие: я подходил к семье и группе поддержки выбывшего участника и говорил им, что, по моему разумению, их дочь или сын весьма талантлив и может многого добиться. Я проделывал это с каждой Марией и каждым Джозефом, и каждой Ненси, которым непосчастливилось выбыть.

Лишь дважды мои соболезнования были приняты болезненно. Один раз родитель набросился на меня. И знаете, что? Я, вероятно, повел бы себя так же, если бы речь шла о моих сыне или дочери. Это всегда тяжелый эмоциональный момент для всех сочувствующих.

И, что для каждого из нас по-настоящему важно в данных отборах талантов, они все-таки заняли свое место в театре, и 90 процентов финалистов нашло себе работу в музыкальном театре. Джесси не стала исключением. Она не получила роль Ненси, но была достаточно хороша для того, чтобы влиться в "A Little Night Music" Стивена Сондхэйма на Вест Энде, и была там блистательна.

ГЛАВА 7

(MAKE THE DIRT STICK)

Когда я выбирала, какую главу перевести после развеселой главы №5, то остановилась на седьмой.
Джон впадает в депрессию, а Скотт ничего не может с этим сделать. Хотя и очень старается.

В книге полно встроенных бонусов, которые называются "застольные беседы" (table talks).
Бонус к седьмой главе, он же застольная беседа №5 в оригинале называется "Blame it on the flip-flops... and the Harveys' "
Я хихикала, когда переводила ее название, признаюсь честно
"Во всем виноваты въетнамки!"
Звучит как-то некорректно... Получается, что во всем виноваты коварные въетнамские женщины. В кавычки брать не хочется.
"...шлепки!" По попке. Неа...
И вот результат: "Во всем виноваты сланцы и чей-то хер... кхм... херес!"
Harveys' Bristol Cream - это действительно херес, а вернее смесь хересов "фино", "амонтильядо", "олорозо" и "педро хименес".
Амонтильядо в итоге задало тон всей главе. Все Эдгара По читали?

Эпиграф: "Я хочу, чтобы вы знали - я печатаю это абсолютно обнаженным, задрав коленки выше головы и одной рукой. Потому что вторая у меня занята" А.А.Гилл

Несколько хороших уроков, которые я усвоил за одну по-настоящему плохую неделю

1. Иногда выбранная дорога может завести тебя слишком далеко. Особенно если она проложена по радиостудии, а ты в танке тачке.
2. Сначала извинись, потом думай.
3. Даже моя уверенность в себе иногда дает слабину.
4. "Показать" на радио - это оксиморон.

Мое детство прошло в Америке, под звуки теле-шоу семидесятых и восьмидесятых годов. Я обожал смотреть «Донни и Мэри», «Сони и Шер», «Барбара Мэндрелл и сестры Мэндрелл», потому что они были полны сюрпризов, шуток и музыки. Мало кто знает, что когда я в 80-х годах выступал в американском парке развлечений «Оприлэнд», то одним из первых моих номеров стало выступление Барбары Мэндрелл, где я пел и танцевал. Работать с ней было настоящим удовольствием.

Около двух лет назад, когда представители БиБиСи впервые начали обсуждать со мной идею создания новой субботней телепрограммы, задолго до того, как мы придумали «Tonight's the Night» (примечание переводчика - далее "ТТН"), я знал, что в ней должны быть две вещи: во-первых, программа должна напоминать любимые шоу моей юности и, во-вторых, в производстве программы должна участвовать наша с Гэвином компания «Barrowman Barker production” ("ВВР").

Я очень любил стиль, настроение и зрелищность развлекательных программ 80-х годов, и у меня в голове крутилось множество связанных с ними воспоминаний и мелких деталей. Я решил открывать каждое шоу впечатляющим запоминающимся номером, с анонсом в середине музыкального вступления. Для меня этот небольшой элемент был очень важен. Я представлял себе открытие шоу примерно так:

Празднично оформленная сцена. Яркий свет. Танцоры танцуют. Музыка внезапно прерывается. "Дамы и господа! Сегодня в нашем шоу женщина, которая всю жизнь мечтала выступить в мюзикле "Парни из Джерси", коллеги по работе из Кента, вытворяющие чудеса со своими свистками, а также.... Чака Хан!" *

* Это стало традицией. На каждой репетиции ТТН я объявлял, что сегодня моим гостем будет Чака Хан. Но она так ни разу и не появилась.

Я хотел, чтобы передача была полна ностальгии, зрелищ, сюпризов для слушателей и захватывающих драматических историй из жизни. К сожалению, за неделю до официального начала шоу на БиБиСи, драматическая и противоречивая история случилась в моей собственной жизни и ее последствия для меня были такими серьезными, что мои физические и эмоциональные силы оказались на исходе.

Празднично оформленная сцена. Яркий свет. Танцоры танцуют. Музыка внезапно прерывается. "Дамы и господа! Сегодня в этой главе подлинная история событий на радио БиБиСи 1, где я показал своего "малыша", а также.... Чака Хан!"

Когда я думаю о событиях, произошедших в связи с инцидентом, который вскоре получил название "яичный кризис"*, мое обычно хорошее настроение падает до нуля всего за одну минуту. Я больше не злюсь на себя и, конечно же, я не в обиде на радиоведущих - Ника Гримшоу и Анни Мак, их продюсера или других сотрудников БиБиСи. Что злит меня на самом деле - это то, что шум вокруг этого эпизода подняли парочка "желтых" газет и люди, которые даже не видели то, что случилось, своими глазами.

*В оригинале "Ballgate"

Откуда я это знаю? Потому что так называемая "демонстрация" произошла на радио, да-да, на радио, которое, как известно, среда звуковая, кроме того, во время записи на радио не было ни живой аудитории, ни включенных веб-камер. Я не пытаюсь сказать, что моя склонность к эпатажу в тот момент не вышла из-под контроля, она еще как вышла, и я понес полную ответственность за возможный моральный ущерб, причиненный слушателям той передачи, в том числе принес публичные извинения. Но мне всегда казалось, что последствия этого происшествия в средствах массовой информации были намного больше того, что их вызвало. В результате о том, что я показал своего "малыша", услышали по всей стране (увидеть не могли, вы же помните, что это было на радио?)

Через несколько дней А.А.Гилл, автор колонки в "Таймс", блестяще описал последствия всей этой истории. В неимоверно смешной статье в стиле политической сатиры он написал, что "воображение обывателя своей отталкивающей непристойностью затмило реальные события".

Вот как это произошло. Гэв обычно сопровождает меня на все назначенные интервью, но в тот день он предоставил меня самому себе и решил устроить себе небольшой и вполне заслуженный выходный после совершенно сумасшедшей недели. Повел бы я себя так же в присутствии Гэвина? Даже не знаю. Может быть да. Может быть нет. В любом случае, Гэвин остался дома. Он налил себе бокал вина, развалился на диване и настроил радио на волну БиБиСи-1, чтобы послушать передачу из дома. Я отправился в студию в компании Джо Беннета, пресс-секретаря звукозаписывающей компании, и Скотта.

Эта передача славится тем, что радиоведущие постоянно соревнуются со своими гостями и предлагают им поиграть в разные игры. Вы меня знаете, мне особое приглашение не требуется. В тот воскресный вечер общее игривое настроение по мере развития событий просто зашкаливало. В какой-то момент на меня надели защитный шлем, посадили в тачку на колесах и ведущие стали катать меня в ней по студии, а я должен был на ходу хватать развешанные по ней диски с моим альбомом. (Если хотите знать, я успел собрать все!).
С самого начала передачи ведущие шутили по поводу моей привычки показывать людям свою задницу* и спрашивать, не собираюсь ли я достать и показать им свой пенис.

* Если вы из Глазго или из семьи Барроуман, то это не привычка. Это общепринятая традиция.

Из-за того, что они подкалывали меня весь вечер, а также из-за царившего в студии развеселого духа, я не выдержал. Я вопросительно посмотрел на продюсера и показал на веб-камеру. Она сделала знак, что камера выключена и тогда я устроил для ведущих приватный показ своего "малыша".

Любой человек, побывавший на съемочной площадке, за сценой или просто у меня в гостях, знает, что я люблю посмеяться и с легкостью могу пошутить на тему секса, особенно если обстоятельства этому способствуют. В тот момент мне казалось, что обычно смелое по духу радиошоу, на которое меня пригласили - это вполне подходящее место. Я помню свои мысли: "Мы на радио, камеры выключены, поэтому если я сделаю то, о чем они просят, то это увидят только сами ведущие и Скотт".
Тем более, Скотт это и раньше видел. (И не один раз).

Сразу после передачи я позвонил Гэвину. Я всегда звоню ему, если его не было со мной на радио или телепередаче. Его первыми словами были: "Ты и правда достал свой член?"
- Ничего подобного! Я только показал свои яйца, - ответил я. И добавил, что я даже не доставал их полностью*. Так, чуть-чуть мелькнули между пальцев и все.

* Спросите Скотта! Он может это подтвердить.

Я уверен, что если бы моя выходка случилась в любое другое время, в понедельник утром о ней бы никто и не вспомнил. К несчастью, это произошло в трудный для БиБиСи период. Некоторые люди, под которыми я имею в виду одну газету и одного пожаловавшегося на передачу слушателя, устроили из моего "показа" настоящий фарс, связав его с тогда еще не отгремевшим скандалом с участием Джонатана Росса и Рассела Брэнда.

Для меня одним из последствий этого скандала, а также "яичного кризиса" стало то, что на свет вылезло подтверждение моего мнения о том, насколько некоторые представители "желтой" прессы не любят БиБиСи; напористые газетчики, наполняющие свои страницы всем, что попадает в их поле зрения, тогда вышли далеко за пределы тонкой грани, отделяющей критику от хамства. Они просто из кожи вон лезли*, чтобы бросить тень на сотрудников БиБиСи.

* Что не так-то легко сделать, учитывая ее толщину.

Дата добавления: 2015-10-26