Глава тринадцатая. Секрет Риддла

Кэти была перевезена в Госпиталь Святого Мунго в отделение Магических болезней и повреждений на следующий день, за это время новость, что она была проклята, уже разлетелась по всей школе, все-таки детали превадили в замешательство и никто, кроме пожалуй как Гарри, Рона, Гермионы и Лины, которые кажется знали, что сама Кэти не хотела быть преднамеренной целью.

— О, и конечно знает Малфой, — сказал Гарри Рону и Гермионе, которые продолжали их новую политику притворяться глухими, когда бы Гарри ни упоминал его теорию, что Малфой-Это-Пожиратель-Смерти.

Гарри хотел знать найдет ли Дамблдор время, где бы тот не был, для ночного урока в понедельник, но было сказано ни одного слова насчет того, что урока не будет, поэтому Гарри сам подошел к кабинету(офису) Дамблдора в восемь часов, постучался, и попросил войти. Печальный Дамблдор выглядел необычайно уставшим; его рука была черная, как после ожога. Но он улыбнулся, когда показал жестом Гарри присесть. Мыслислив(Думбльдум) стоял на письменном столе, и бросал серебряные пятна на потолок, появляющиеся из-за света.

— У тебя было занятое время, когда я отсутствовал, — сказал Дамблдор. — Я верю тебе, как свидетелю инцидента с Кэти.

— Да сэр. Как она?

— Пока еще очень плохо, хотя она относительно удачлива. Она кажется умела чистить ожерелье с малейшой возможностью доходя до кожи;Там была крошечная дырка в ее перчатке. Одев ее, она могла даже держать это в ее бесперчаточную руку, она могла умереть, возможно немедленно. К счастью профессор Снейп был способен сделать достаточно для предотвращения быстрого распространения проклятия.

— Почему он? — спросил быстро Гарри. — Почему не мадам Помфри?

— Нахальный, — сказал тихим голосом один из портретов на стене, и Финеас Найджиллас Блэк, пра-пра-прадедушка Сириуса, приподнял свою голову от рук, на которых его голова казалось спящей. — Я не разрешал задавать вопросы ученикам в дни, когда я управлял Хогвартсом.(т. е. был директором).

— Да, спасибо, Финеас, — сказал Дамблдор сокрушенно. — Профессор Снейп знает гораздо больше о Темных Искусствах нежели мадам Пофри, Гарри. Во всяком случае, клиника Святого Мунго ежечасно посылающая мне доклады, и Я надеюсь, что Кэти сможет поправиться вовремя

— Где вы были в эти выходные, сэр? — спросил Гарри, игнорируя сильное чувство, что нужно быть сильно напористым в своей удаче, чувство по-видимому разделял и Финеас Найджиллас, который тихо сопел(шипел).

— Я бы не хотел об этом сейчас говорить, — сказал Дамблдор. — Однако, я расскажу тебе в свое время.

— Вы расскажите? — спросил Гарри, удрученно

— Да, я надеюсь на это, — сказал Дамблдор, убирая свежую бутылку серебряных воспоминаний во внутрь своей робы и закрыл бутылку, ударив волшебной палочкой по горлышку. (немного изменил, иначе дословно бурда получиться)

— Сэр, — предворительно начал Гарри, — Я встретил Мундунгуса в Хогсмиде.

— Ах да, я уже знаю, что Мундунгус обработал твое наследство с указанным светлым — пальцем презрения, — сказал Дамблдор, хмурясь немного. — Он как сквозь землю провалился после твоей встречи с ним в Трех Метлах; я скорее думаю, что он боится сталкиваться со мной. Однако, я уверен, что он не будет разрушать(спихивать, продавать) больше старого имущества Сириуса.

— Та паршивая старая полукровка захватила семейные реликвии Блэков? — сказал Финис Найджеллас, рассерженно; и он ушел из его рамки, несомненно для того, чтобы посетить свой портрет на Площади Гриммо 12.

— Профессор, — сказал Гарри после короткой паузы, — Профессор МакГонагалл говорила вам о том, что сказал я ей после того, как Кэйти была травмирована? О Драко Maлфое?

— Да, она сказала мне о ваших подозрениях, — сказал Дамблдор.

— И что вы на это скажете?

— Я приму все соответствующие меры, чтобы исследовать любого, кто, возможно, принимал участие, связанное с несчастным случаем с Кэти, — сказал Дамблдор. — Но что теперь касается меня, Гарри, — это наш урок.

Гарри чувствовал себя немного обиженным в этом: если их уроки были настолько важны, почему тогда был такой длинный промежуток между первым и вторым уроками? Однако, он больше не говорил о Драко Maлфое, но наблюдал, поскольку Дамблдор лил свежие воспоминания в Думбльдум(Мыслислив) и начал перемешивать содержимое котла палочкой, котрую держали длинные пальцы.

— Я уверен, ты помнишь, что мы начали рассказ о начале Лорда Волдеморта в пункте, где красивый маггл, Том Риддл, оставил свою жену ведьму, Мероуп, и возвратился к своей семье домой в Литтл Хэнглтон. Мероуп была оставлена одна в Лондоне, ожидая родить ребенка, который однажды станет Лордом Волдемортом.

— Как Вы узнали, что она была в Лондоне, сэр?

— Из-за свидетельства одного человека, — сказал Дамблдор, — Кто, по странному совпадению, нашел тот самый магазин, откуда прибыло ожерелье, которое мы только что обсуждали.

Он перемешивал содержание Думбльдума, Гарри видел его помешивания и прежде, которые очень напоминали действия золотодобытчика, который просеивает золото. Из перемешивающийся серебряной жидкости повысилась фигура маленького старика, вращалась фигура в Думбльдуме медленно, серебряная как призрак, но намного более материальная, с соломой волос, которые полностью закрывали глаза фигуры.

«Да, мы приобрели это при любопытных обстоятельствах. Это было продано молодой ведьмой, как раз перед Рождеством, о, теперь уже много лет назад. Она сказала, что очень нуждается в золоте о, ну, в общем, это итак было очевидно. Одетая в тряпки и выглядела очень одиноко… Я видел, что она скоро родит ребенка. Она сказала, что медальон принадлежал Салазару Слизерину. Хорошо, мы слышимэтот вид истории все время, О, это был Мерлин, это был, его любимый заварной чайник,, но когда я смотрел на это, это сразу же выдавало его марку, и несколько простых заклинаний было достаточно для того, чтобы сказать мне правду. Конечно, это сделало эту вещь рядом бесценной. Она, казалось, не имела представления, сколько это стоило. Счастливая получить десять галлеонов за это. Это была самая выгодная сделка, которую мы когда-либо заключали!

Дамблдор дал экстра-энергичный толчок Думбльдуму и Caractacus Burke, убывал назад в циркулирующую массу памяти, откуда он и прибыл.

— Он только дал за нее десять Галеонов? «сказал Гарри с негодованием и жалостью.

— Caractacus Burke, не был знаменит за свое великодушие, — сказал Дамбледор. — Так что мы знаем, что, около конца ее беременности, Мероуп была одна в Лондоне и в отчаянной потребности золота, достаточно отчаянной, чтобы она продала одно и пожалуй самое ценное владение, медальон, который был одной из хранимых семейных реликвий семейства Марволо.

— Но она же могла колдовать! — сказал Гарри нетерпеливо. — Она могла сделать себе продовольствие и все нужное для себя при помощи волшебства, не так ли?

— Ах, — сказал Дамблдор, — возможно она могла. Но это — моя версия, предполагаю снова, но я все-таки уверен, что я прав. Что, когда муж оставил ее, Мероуп прекратила использовать магию. Я не думаю, что она хотела быть ведьмой и дальше. Конечно, также возможно, что ее невознагражденная любовь и сопутствующее отчаяние иссушали ее силу; это может случиться. В любом случае, поскольку ты это увидешь, Мероуп отказался поднимать палочку даже для того, чтобы сохранить свою собственную жизнь.

— Она не хотела жить даже для своего сына?

Дамблдор поднял свои брови. — Ты бы мог почувствовать жалость к Лорду Волдеморту?

— Нет, — быстро сказал Гарри, — Но у нее был выбор, никак у моей матери

— У твоей матери тоже был выбор, — мягко сказал Дамблдор. — Да, Мероуп Риддл выбрала смерть несмотря на сына, который нуждался в ней, но не суди ее слишком резко, Гарри. Она была очень ослаблена на длинное страдание, и она никогда не имела храбрость вашей матери. И теперь, если ты выдержишь …

— Куда мы идем? — спросил Гарри, поскольку Дамблдор подошел к нему впереди стола.

— На сей раз, — сказал Дамблдор, — мы собираемся входить в мою память. Я думаю, что ты найдешь это богато и подробно и с полным удовлетворением себя. После тебя, Гарри …

Гарри склонился над Думбльдумом; его лицо нарушило гадкую поверхность памяти, и затем он проваливался и снова темнота…. Секунды спустя, его ноги коснулись земли; он открыл свои глаза и нашел, что он и Дамблдор стоят на шумной, старомодной Лондонской улице.

— Там я, — сказал красноречиво Дамблдор, указывая перед ними на высокую фигуру, пересекающую дорогу перед повозкой с молоком.

Длинные волосы этого молодого Альбуса Дамблдора и борода были темно-рыжие. Достигнув их стороны улицы, он шагал прочь по тротуару, тянущий за собой много любопытных взглядов из-за яркого костюма из бархата и цвета сливы, который был надет на нем.

— Хороший костюм, сэр, — сказал Гарри, прежде, чем он смог остановить себя, но Дамблдор просто, хихикал, поскольку они следовали за ним самим в молодости на коротком расстоянии, наконец проходя через железные ворота в пустой внутренний двор, который оказался довольно мрачным, квадратным строительством, окруженным высокой оградой. Он сделал немного шагов, ведущих к передней двери и постучал один раз. После момента или два, дверь была открыта потрепанной девочкой, носящей передник.

— Добрый день. Я встречаюсь с госпожой Коул, которая, как я верю, работает здесь медсестрой?

— О, — сказала изумлено-выглядящая девочка, принимая эксцентричное появление Дамблдора. «Гм… только мо'… Госпожа КОУЛ! «она прокричала через плечо.

Гарри слышал отдаленный голос, крича кое-что в ответ. Девочка вернулась к молодому Дамблдору «Можете войти, она сейчас придет»

Дамблдор ступил в прихожую, сделанную из плиток черно-белого цвета; целое место было вытерто, но безупречно убрано. Гарри и старший Дамблдор последовали тоже. Прежде, чем передняя дверь закрылась позади них, тощая, прибыла обеспокоено выглядящая женщина, подходя к ним. У нее было лицо с заостренными чертами, которое казалось более беспокоящееся чем недоброе, и она прекратила обсуждать что-то через плечо с другим помощником, поскольку она шла к Дамблдору.

— … и принеси иод наверх Марте, Билли Стаббс собирал свои струпья и изливание Эрика Воллея на всем протяжении своих листов(письменных) — ветряная оспа на вершине всего остального, — она не сказала никому в частности, и затем ее глаза упали на Дамблдора, и она остановилась на дорожках, как вкопанная, смотря так удивлено, будто жираф только что пересек ее порог.

— Добрый день, — сказал Дамблдор, протягивая свою руку. Госпожа Коул же просто зевала.

— Меня зовут — Альбус Дамблдор. Я послал вам письмо, запрашивая назначение, и вы очень любезно пригласили меня сегодня сюда.

Госпожа Коул моргала. Очевидно решая, что Дамблдор не был галлюцинацией, она слабо сказала — О да. Хорошо — хорошо, тогда — вы должны войти в мою комнату. Да.

Она повела Дамблдора в маленькую комнату, которая казалась была частью гостиной, офисной частью. Пол был столь же потерт как и в прихожей, а мебель была стара и не соответствовала времени. Она пригласила Дамблдора присисть на хрупкий стул, а сама села позади приведенного в беспорядок стола, нервно уставившись на него.

— Я — здесь, поскольку я уже сказал вам в своем письме, обсуждать Тома Риддла и принять меры для его будущего, — сказал Дамблдор.

— Вы семья? — спросила госпожа Коул.

— Нет, я — преподаватель, — сказал Дамблдор. — Я прибыл, чтобы предложить Тому место в моей школе.

— Какая тогда это школа?

— Ее называют Хогвартс, — сказал Дамблдор.

— И почему вы интересуетесь именно Томом?

— Мы полагаем, что у него есть качества, которые мы ищем.

— Вы подразумеваете, что он выиграл ученость? Как он мог это сделать? Он никогда не записывался как первый.

— Хорошо, его имя было занисено в списки нашей школы, начиная с рождения

— Кто зарегистрировал его? Его родители?

Было без сомнения, что госпожа Коул была неудобно острой женщиной. Очевидно Дамблдор думал также, для Гарри, который все теперь видел, как скользит палочка молодого Дамблдора из кармана его бархатного костюма, в то же самое время собирая часть совершенно пустой бумаги от рабочего стола госпожи Коул.

— Здесь, — сказал Дамблдор, махнув своей палочкой один раз, и передал часть ее(походу бывшей) бумаги, — Я думаю, что это ясно дает все понять.

Глаза госпожи Коул скользили от центра и возвращались снова назад, поскольку она пристально глядела на пустую бумагу но это было лишь мгновение.

— Этого кажется достаточно, чтобы, — она сказала спокойно, возвращая бумаги. Тогда ее глаза упали на бутылку джина и двух стаканов, которых конечно не было несколькими секундами прежде.

— Сэр — я могу предложить вам стакан джина? — она сказала это экстра-очищенным голосом.

— Большое спасибо, — сказал сияющий Дамблдор.

Скоро стало ясно, что госпожа Коул не была новичком, когда дело приняло обличие в распитие джина. Наливая щедро в оба стакана, она иссушала собственный стакан в одном большом глотке. Искренне причмокивая губы, она улыбнулась Дамблдору впервые, и он не смущался нажимать на свое преимущество.

— Я задавался вопросом, можете ли вы рассказать мне что — нибудь об истории Тома Риддла? Я думаю, что он был рожден здесь в приюте?

— Правильно, — сказала госпожа Коул, наливая себе еще джина. — Я помню, что это очищает как ничто — другое, потому что я начала здесь непосредственно. Канун нового года и сильный мороз, идет снег, вы знаете. Противная ночь. И эта девочка, не намного старше чем я, была самостоятельна в то время, прибыла, пошативаясь и стараясь делать прямые шаги. Хорошо что она не была первая. Мы приняли ее, и она родила ребенка в течение часа. И умерла она уже через час после родов.

Госпожа Коул кивала выразительно и приняла еще один щедрый большой глоток джина.

Она говорила что — нибудь прежде, чем она умерла? — спросил Дамблдор. — Что — нибудь об отце мальчика, например?

— Теперь, как это случается, она и сделала, — сказала госпожа Коул, которая, казалось, скорее наслаждалась теперь, с джином в руке и нетерпеливой аудиторией для своей истории. — Я помню, что она сказала мне, — Я надеюсь, что он напоминает своего отца, и я не буду лгать, она была права надеясь на это, потому что она не была никакой красоткой — и затем она сказала мне, что его нужно назвать Томом, для его отца, и Maрволо, для ее отца — да, я знаю, забавное имя, не так ли? Интересно, она была из цирка, но тем неменее она сказала, что фамилией мальчика должна была быть Риддл. И она умерла вскоре после этого, так больше ничего не сказав.

— Хорошо, мы назвали его также, как она сказала, это казалось настолько важным для бедной девочки, но никакого Тома, ни Марволо, никого с фамилией Риддл никогда здесь не было, чтобы искать его, ни одной семьи вообще, так что он остался в приюте, и он остался здесь с тех пор.

Госпожа Коул помогла налить себе, почти рассеянно, к еще здоровой мере джина. Два розовых пятна казались высокими на ее скулах. Тогда она сказала, — Он забавный мальчик.

— Да, — сказал Дамбледор. — Я думал, что он мог бы быть.

— Он был забавным ребенком также. Вы знаете, что он никогда не кричал. И затем, когда он стал немного старше, он стал…странным.

— Странным, каким образом? — мягко спросил Дамблдор.

— Хорошо, он…

Но госпожа Коул переместила короткий, и не было ничего расплывчатого или неопределенного в ее любознательном взгляде, она стреляла Дамблдора по ее стакану джина.

— Вы говорите, он определенно получил место в вашей школе?

— Определенно, — сказал Дамблдор.

— И ничто, как я говорю, не может изменить это?

— Ничто, — сказал Дамблдор.

— Вы забирете его, во что бы то ни стало (или по-любому)?

— По-любому — повторил серьезно Дамблдор.

Она смотрела искоса на него, как если бы решая, можно ли действительно доверять ему. Очевидно она решила, что она может, потому что она сказала во внезапном порыве — Он пугает других детей.

— Вы подразумеваете, что он — хулиган? — спросил Дамблдор.

— Я думаю, что он должен быть, — сказала госпожа Коул, хмурясь немного — Но его очень трудно поймать в этом. Были инциденты…. Противные вещи …

Дамблдор не нажимал ее, хотя Гарри мог сказать, что он интересовался. Она сделала еще один большой глоток джина, и ее розовые щеки становились еще более розовыми.

— Кролик Билли Стаббса… хорошо, Том сказал, что он не делал этого, и я не видела, как он, возможно, сделал это, но даже в этом случае, кролик бы не повесился от стропил (балок), не так ли? ««Я не думаю так, нет, «сказал спокойно Дамблдор.

— Но Будь я проклята, если я знаю, как он вставал там, чтобы сделать это. Все, что я знаю — он и Билли обсудили день прежде. И затем — госпожа Коул сдела еще один большой глоток джина, который на сей раз выплеснулся немного по ее подбородку — На летнем пикнике — мы вынимаем их, вы знаете, один раз в год, в сельской местности или на побережье — хорошо, Эми Бенсон и Деннис Бишоп впоследствии не были совершенно правы, и все, что мы когда-либо выведали из них, было то, что они вошли в пещеру с Томом Риддлом. Он поклялся, что они только что ушли, исследуя, но кое-что случилось там, я уверена относительно этого. И, ну, в общем, было много вещей, забавных вещей…

Она смотрела вокруг, потом на Дамблдора снова, и хотя ее щеки краснели, ее пристальный взгляд был устойчив. — Я не думаю, что много людей будут сожалеть видеть его другую сторону.

— Я уверен, что вы понимаете, и мы не будем хранить его постоянно? — сказал Дамблдор. — Он должен будет возвращаться сюда, по крайней мере, каждое лето.

— О, ну, в общем, это лучше чем сильный удар по носу с ржавым покером, — сказала госпожа Коул с небольшой икотой. Она поднялась на ноги, и Гарри был впечатлен, чтобы видеть то, что она была весьма устойчива, даже при том, что две трети джина теперь ушли. — Я предполагаю, что Вы хотели бы видеть его?

— Очень, — сказал Дамблдор, также поднимаясь.

Она вывела его из своего офиса повела наверх по каменной лестнице, делая замечания и команды помощникам и детям, когда она проходила. Сироты, Гарри видел, все были одеты в одно и тоже в сероватые туники. Они выглядели благоразумными, за которыми хорошо заботились, но не было никакого отрицания, что это место было мрачным, в месте, в котором нужно стать взрослым.

— Мы здесь, — сказала миссис Коул, поскольку они выключили секунду на то, чтобы миссис Коул показала и остановилась вне первой двери в длинном коридоре. Она постучала дважды и вошла.

— Том? К вам посетитель. Это — господин Дамбертон — простите, Дандербор. Он прибыл, чтобы сказать вам… — хорошо, я позволю ему сделать это самому.

Гарри и два Дамблдора вошли в комнату, и госпожа Коул закрыла дверь за ними. Это была маленькая пустая комната, в которой пожалуй, кроме старого платяного шкафа и железного остова кровати, ничего не было. Мальчик сидел на вершине серых одеял, его ноги, были протянуты перед ним, он держал в руках книгу.

Черты лица Тома Риддла не были худыми. У Мероуп сбылось ее последнее желание: он был его красивым отцом в миниатюре, высокой для одиннадцати лет, темноволосый, и бледный. Его глаза были суженны немного, поскольку он удивлен в эксцентричном появлении Дамблдора. На мгновенье повисла тишина.

— Как ты себя чувствуешь, Том? — сказал Дамблдор, идя вперед и предлагая Тому свою руку.

Мальчик колебался, затем принял руку, и они обменялись рукопожатием. Дамблдор пододвинул твердый деревянный стул около Риддла, так, чтобы пара их походила скорее на пациента больницы и посетителя.

— Я — Профессор Дамбледор.

— Профессор? — повторил Риддл. Он выглядел осторожным. Профессор — подобно доктору? Для чего вы здесь? Она попросила вас взглянуть на меня? Он указывал в двери, через которую госпожа Коул только что ушла.

— Нет, нет, — сказал Дамбледор, улыбаясь.

— Я не верю вам, — сказал Риддл. — Она хочет, чтобы меня осмотрели, не так ли? Скажите правду!

Он говорил последние три слова со звонящей силой, которая была почти отвратительна. Это была команда, и звучало, как если бы он делал это много раз прежде. Его глаза расширились, и он впивался взглядом в Дамблдора, который не сделал ничего, кроме как продолжить дальше приятно улыбаться. После нескольких секунд Риддл перестал яростно сверкать глазами, хотя он выглядел все еще осторожным.

— Кто вы?

— Я сказал тебе. Меня зовут — Профессор Дамблдор, и я работаю в школе по имени Хогвартс. Я прибыл, чтобы предложить тебе место в моей школе — твоя новая школа, если ты захочешь приехать.

Реакция Риддла на это была наиболее удивительна. Он спрыгнул с кровати и отпрянул от Дамблдора, смотря на того разъяренно.

— Вы не обманите меня! Психиатрическая больница, ведь вы оттуда, не так ли? Профессор, да, ну конечно, я не пойду, видите? Тот старый кот, кто должен быть в психушке. Я никогда не делал ничего маленькой Эми Бенсон или Деннису Бишопу, и вы можете спросить их, они скажут вам то же!

— Я не из псхиатрической больницы, — сказал Дамблдор терпеливо. — Я преподаватель и, если ты сядешь спокойно, я расскажу тебе о Хогвартсе. Конечно, если ты не хочешь поехать в школу, никто не вынудит тебя.

— Я хотел бы видеть, что они пробуют, — глумился Риддл.

— Хогвартс, — Дамблдор продолжал, как если бы он не слышал, последние слова Риддла, — Является школой для людей со специальными способностями.

— Я не безумен!

— Я знаю, что ты не безумен. Хогвартс — не школа для безумных людей. Это — школа волшебства.

Была тишина. Риддл застыл, его лицо, невыразительное, но его глаза мерцали назад и вперед между каждым Дамблдором, как если бы пробуя поймать расположение одного из них.

— Волшебство? — он повторился шепотом.

— Правильно, — сказал Дамблдор.

— Это… это волшебно, что я могу сделать?

— Что является этим, что ты можешь сделать?

— Все сортировки, — вдыхал Риддл. Поток волнения повышался, и его шея в его впалые щеки; он выглядел лихорадочным. — Я могу делать перемещение записей в файл, не трогая их. Я могу заставить животных сделать то, что я хочу, чтобы они сделали, не обучая их. Я могу заставить плохие вещи случиться с людьми, которые раздражают меня. Я могу делать им больно, если я захочу.

Его ноги дрожали. Он подался вперед и снова сел на кровать, уставившись на его руки, его голова поклонилась, как если бы в просьбе.

— Я знал, что я другой, нетакой как все, — он шептал его собственным дрожащим пальцам. — Я знал, что я был особенный. Всегда, я знал, что было кое-что.

— Хорошо, ты был совершенно прав, — сказал Дамблдор, который больше не улыбался, но наблюдал пристально за Риддлом. Ты — волшебник.

Риддл поднял свою голову. Его лицо преобразилось: было дикое счастье, но это, все же по некоторым причинам не делало его лучше выглядящим; напротив, его точно вырезанные особенности казались так или иначе более грубыми, его выражение было почти скотское.

— Вы тоже волшебник?

— Да, я тоже волшебник.

— Докажите это, — сказал сразу же Риддл, тем же самым тоном командования, который он использовал, когда он сказал, «Скажите правду.»

Дамблдор поднял брови. — Если, я сделаю это, ты принимаешь ваше место в Хогвартсе

— Конечно!

— Тогда ты должен будешь обращаться ко мне как 'Профессор' или 'сэр.

Выражение Риддла укрепилось в течение наиболее мимолетного момента прежде, чем он сказал, неузнаваемо вежливым голосом, — Я сожалею, сэр. Я подразумевал — пожалуйста, Профессор, Вы могли показать мне?

Гарри был уверен, что Дамбледор собирался отказываться, что он скажет Риддлу, что было бы множество времени для практических демонстраций в Хогвартсе, что они были в настоящее время в мире полном магглов и поэтому должны быть осторожны. К его большому удивлению, однако, Дамблдор извлек палочку из внутреннего кармана его костюма, и укащал ей на потертый платяной шкаф в углу, и сделал палочкой случайный щелчок. Платяной шкаф озарила огненая вспышка.

Риддл вскачил на ноги; Гарри мог едва обвинить его в завывынии в ударе и гневе; все его имущество должно быть в там. Но даже как Риддл все еще смотря на Дамблдора, округленными глазами, вспышка(искры) исчезли, оставляя полностью неповрежденный платяной шкаф.

Риддл смотрел то на платяной шкаф, то на Дамблдора жадным выражением, потом он указал на волшебную палочку. — Где я могу получить одну из них?

— Всему свое время, — сказал Дамблдор. — Я думаю, что есть кое-что пробующее выйти из твоего платяного шкафа.

И уверенный достаточно, что слабый грохот можно было бы слышать изнутри. Впервые, Риддл выглядел испуганным. Открой дверь, — сказал Дамблдор.

Риддл колебался, затем пересек комнату и бросил (отпустил, но тогда закрытую) открытую дверь платяного шкафа. На самой верхней полке, выше полки с изношенной одеждой, лежала маленькая картонная коробочка. которая колебалась и грохотала, как если бы внутри нее было несколько ужасных мышей, пойманных в ловушку.

— Вынь это, — сказал Дамблдор. Риддл снял дрожащую кортонную оболочку. Он выглядел расстраенным.

— Есть ли что — нибудь в этой коробке, что не должно принадлежать тебе? — спросил Дамблдор. Риддл бросил Дамблдору длинный, ясный, вычисляющий взгляд.

— Да, я предполагаю так, сэр, — он сказал наконец, невыразительным голосом.

— Открой это, — сказал Дамблдор.

Риддл снял крышку и показал содержание коробки, которую положил на кровать, не смотря на содержимое. Гарри, который ожидал кое-что намного больше возбуждения, видел беспорядок маленьких вещей, которые Гарри видел каждый день: йоу-йоу, серебряный наперсток, и запятнанную губную гармошку среди них. Освободившись от коробки, вещи прекратили дрожать и просто лежали на весьма тонком одеяле.

— Ты возвратишь вещи их владельцам с твоими извинениями, — сказал Дамблдор спокойно, убирая палочку в костюм. — Я буду знать, было ли это сделано. И буду предупрежден: ворование не допускает в Хогвартс.

Риддл не выглядел отдаленно смущенным; он все еще смотрел холодно и оценивающе на Дамбледора. Наконец он сказал бесцветным голосом, — Да, сэр.

— В Хогвартсе, — Дамблдор продолжал, — Мы учим там не только использовать волшебство, но и контролировать ее. Если ты будешь не осторожен, то у тебя могут возникнуть проблемы. За стенами школы запрещается колдовать. Ты всегда должен контролировать свою силу. Ты — не первый, и ты — не последний, не позволяй волшебству управлять тобой. Но ты должен знать, что Хогвартс может выслать студентов, и Министерство Волшебства — да, есть Министерство — накажет правонарушителей еще более строго. Все новые волшебники должны принять, что, в волшебном мире, они соблюдают наши законы.

— Да, сэр, — сказал Риддл снова.

Было нельзя сказать то, что он думал; его лицо оставалось весьма спокойным, поскольку он помещал небольшое количество захваченных вещей назад в картонный блок. Когда он закончил, он обратился к Дамблдору и сказал открыто, — У меня нет никаких денег.

— Это легко исправить, — сказал Дамблдор, тянущий кожаный мешочек денег из его кармана. — Есть фонд в Хогвартсе для тех, кому требуется помощь, чтобы некоторым детям этот фонд сам покупал книги и одежду. Вам, возможно, придется покупать некоторые из ваших магических книг, и так далее, из подержанных товаров, но…

— Где вы покупаете магические книги? — прервал Риддл, который взял тяжелый мешок денег, не благодаря Дамблдора, и теперь исследовал жирный золотой галлеон.

— В Косом Переулке, — сказал Дамблдор. — У меня ваш список книг и школьного оборудования. Я могу помочь вам найти все.

— Вы идете со мной? — спросил Риддл, продолжая смотреть

— Конечно, если ты

— Я не нуждаюсь в вас, — сказал Риддл. — Я привык делать вещи для меня непосредственно, я хожу по Лондону самостоятельно все время. Как пройти в этот Косой Переулок — сэр? — он добавил, ловя взгляд Дамблдора.

Гарри думал, что Дамблдор настоит на сопровождении Риддла, но он еще раз за сегодня удивился. Дамблдор вручил, конверт, содержащий его список оборудования, и после сообщения Реддла, точно как добраться к Дырявому Котлу от приюта, он сказал, — Ты будешь способен видеть это, хотя магглы вокруг тебя — являющиеся не волшебниками, они не увидят. Спроси у Тома, который работает там барменом — для тебя будет легко запомнить, как его зовут, поскольку у него точно такое же имя, как у тебя.

Загадка раздражительно дернулся, как если бы пробуя переместиться после надоедливого полета.

— Ты не любишь имя 'Том'?

— Существует много Toмов, — бормотал Риддл. Тогда, как если бы он не мог подавить вопрос, как если бы разорвало его на множество кусочков самого себя, и он спросил, — Действительно ли мой отец был волшебником? Его назвали Томом Риддлом также, они сказали мне.

— Я боюсь, что я не знаю, — сказал Дамблдор своим нежным голосом.

— Моя мать не могла быть волшебницой, или она не умерла бы, — сказал Риддл, больше себе чем Дамблдору. — Это должно быть он. Так когда у меня будет весь мой учебный инвентарь — когда я прибываю в этот Хогвартс?

— Все детали находятся на второй части пергамента в вашем конверте, — сказал Дамблдор. Вы уедете со станции Кинг Кросс первого сентября, в конверте есть билет на поезд.

Риддл покивал. Дамблдор добрался до него и протянул свою руку снова. Пожимая руку, Риддл сказал, — Я могу говорить со змеями. Я узнал, когда мы были в поездках по стране — они находят меня, они шепчут мне. Это нормально для волшебника?

Гарри мог сказать, что он отказал в упоминании об этой самой странной власти говорить до того мгновения, как решил впечатлять.

— Это необычно, — сказал Дамблдор, после колебания, — Но не неслыханно.

Его тон был случаен, но его глаза, перемещенные любопытно к лицу Риддла. Они стояли на мгновение, мужчина и мальчик, уставившись друг на друга. Тогда установление связи было нарушено Дамблдор был в двери.

— До свидания, Том. Я увижу тебя в Хогвартсе.

— Я думаю, что сделает, — сказал беловолосый Дамблдор в сторону Гарри, и секунды спустя, они взлетали невесомо через темноту еще раз, перед приземлением прямо в современном кабинете.

— Сядь, — сказал Дамблдор, приземляющийся около Гарри. Гарри повиновался, его мнение, было еще полно того, что он только что видел.

— Он поверил этому намного быстрее, чем это сделал я — я подразумеваю, когда вы сказали ему, что он был волшебником, — сказал Гарри. — Я не верил Хагриду сначала, когда он сказал мне, что я волшебник.

— Да, Риддл был совершенно готов полагать, что он был — чтобы использовать его слово — 'особенный, — сказал Дамблдор.

— Вы знали — тогда? — спросил Гарри.

— Я знал, что я только что встретил самого опасного Темного волшебника всего времени? — сказал Дамблдор. — Нет, я понятия не имел, что он должен был стать взрослым, чтобы быть таким, каков он сейчас. Однако, я конечно был заинтригован им. Я возвратился к Хогвартсу с предположением сохранить глаз на него, кое-что, что я должен был сделать в любом случае, при условии, что он был один и одинокий, но уже, я чувствовал, что я должен сделать для пользы других столько, сколько для его (пользы).

— Его познания, как, ты слышал, были удивительно хорошо развиты для такого молодого мага и наиболее интересно, и зловеще из всего этого то, что он уже обнаружил, что он имел некоторую меру управления по ним (змеям), и был готов начать использовать их сознательно. И как ты видел, они не были случайными экспериментами, типичными для молодых волшебников: он уже использовал волшебство против других людей, пугать, наказывать, управлять. Небольшие истории кролика и молодого мальчика и девочки, которую он соблазнял в пещеру, были наиболее наводящие…. Я могу делать им больно, если я хочу к…

— И он был Змееустом, — вставил замечание Гарри.

— Да, действительно; редкая способность, и один возможно связанный с Темными Искусствами, хотя, поскольку мы знаем, там — Змееуство среди всего и польза также. Фактически, его способность говорить со змеями не делала меня почти столь же непростым, как его очевидные инстинкты для жестокости, тайны, и доминирования.

— Время делает из нас снова дураков, — сказал Дамблдор, указывая на темное небо вне окон. Но прежде всего мы часть, я хочу привлечь твое внимание к некоторым особенностям места, которое мы только что засвидетельствовали, поскольку они имеют большое значение в вопросах, которых мы будем обсуждать на будущих встречах.

— Во-первых, я надеюсь, что ты заметил реакцию Риддла, когда я упоминал что другое общедоступное его имя, 'Том'? Гарри кивал.

— Там он показал свое презрение с тем, что связывало его с другими людьми, что — нибудь, что делало его обычным. Даже тогда, он желал быть отличным, отдельным, печально известным. Он терял свое имя, как ты знаешь, в течение нескольких коротких лет после того сеанса связи, и созданная маска Лорда Волдеморта с помощью которой он был скрыт так долго.

— Я полагаю, что ты также заметил, что Том Риддл был уже очень самостоятельный, скрытный, и, очевидно, одинокий? Он не хотел справку или товарищеские отношения в поездке на Косой Переулок. Он предпочел работать один. Взрослый Волдеморт тот же самый. Ты будешь слышать многих из его Пожирателей Смерти, говорящих, что они находятся в его почтении, что они одни являются близко стоящими к нему, даже понимают его. Они введены в заблуждение. лорд Волдеморт никогда не имел друга, и при этом я не полагаю, что он когда-либо хотел того.

— И наконец — я надеюсь, что ты не спящий, чтобы необратить на это внимание, Гарри, — молодой Том Риддл любил собирать трофеи. Ты видел коробку захваченных изделий, которые он скрыл в своей комнате. Они были забраны от жертв его поведения, запугивания, если так хочешь, особенно неприятных моментов из волшебства. Имей в виду, что эта подобная сороке тенденция, для этого, особенно, будет важна позже.

— И теперь, это действительно время спать.

Гарри добрался до профессора. Поскольку он шел поперек комнаты, его глаза упали на небольшую таблицу, на которой кольцо Марволо Гонта осталось последним, но через мгновенье его уже не было.

— Да, Гарри? — сказал Дамблдор, поскольку Гарри остановился. Я

— Кольцо, которое уводят, — сказал Гарри, смотря вокруг. — Но я думал я, у вас могла бы быть губная гармошка или кое-что.

Дамблдор просиял и посмотрел на Гарри, глядя на него по-верх его очков полумесяцев.

— Очень проницательный, Гарри, но губная гармошка была всегда только губной гармошкой.

И на том загадочном примечании он помахал Гарри, который понял для себя, что нужно уходить.

Дата добавления: 2015-10-26