Восьмая глава

Бьянка вздрогнула.

— Как ты вошел в дом? Ты же не звонил по домофону.

— Я столкнулся внизу с тем парнишкой с первого этажа, поздоровался с ним, и он меня впустил.

— Я скажу ему, чтобы он никогда больше так не делал! А если бы ты был маньяком-убийцей?! Слушай, я не хочу сейчас разговаривать. Я устала. Уйди, пожалуйста, или я вызову полицию!

— Разве Дон Хестон у тебя? Я не заметил его машину, но может, он нарочно поставил ее где-нибудь за углом?

Бьянка почувствовала, что краснеет, и разозлилась еще сильнее.

— Нет, его здесь нет! Прошу тебя, уходи. Мне нечего тебе сказать.

Она дернула дверную ручку, но Мэтт навалился на дверь всем своим весом, не давая ей закрыться; цепочка натянулась до предела.

— Я могу кричать через дверь, если хочешь. Но тогда меня услышат все соседи.

Как он угадал ее слабое место? Больше всего на свете Бьянка боялась оказаться мишенью для сплетников.

Со злостью она выпалила:

— Не пытайся меня запугать! Не выйдет. Что тебе вообще здесь надо? Зачем ты пришел?

— Разве не ясно? Ты говорила, что Хестон всего лишь твой начальник, а потом уехала с ним. Что я должен был подумать?

— Думай, что хочешь. Меня это не волнует. — Она с силой толкнула дверь, но Мэтт успел просунуть в щель ногу.

— Ууууй! — заорал он. — Ты мне ступню раздавила!

Бьянка чувствовала, как обитатели соседних квартир замерли, навострив уши. Внезапно наступила тишина; смолк телевизор, прекратилось пение. В их собственном подъезде разыгрывался куда более интересный спектакль. Странно, что никто не додумался выйти и посмотреть.

— Ты сделала меня калекой на всю жизнь! — надрывался Мэтт.

— Вот и прекрасно! — огрызнулась Бьянка, растеряв остатки терпения.

Он укоризненно посмотрел на нее.

— Как ты можешь быть такой бессердечной? Я так долго ехал к тебе, Бьянка. Ты должна хотя бы впустить меня и напоить кофе.

— Вот и оставался бы с Сарой Хестон. Она бы тебя и напоила, и накормила. — Бьянка умолкла, а затем ехидно добавила, — Еще и спать бы уложила рядом с собой.

Она тут же пожалела о своих словах. Мэтт сразу поймет, что она ревнует, а ей вовсе не хотелось раскрывать перед ним свои чувства.

Мэтт, прищурившись, смотрел на нее. Интересно, что у него на уме?

— Это он тебе сказал? Что у меня с Сарой роман? Это неправда!

Она горько рассмеялась.

— Чего еще от тебя ждать? Ты сражаешься за свою фирму, готов воспользоваться любым оружием, а Сара давно уже зуб точит на Дона. У вас с ней много общего. Один и тот же враг.

Мэтт покачал головой.

— Сара прекрасная женщина. Поверь, она никогда не станет пользоваться мною… или кем угодно… чтобы причинить боль своему мужу!

Бьянка пристально глядела на Мэтта, жалея, что не может ему доверять. Он казался искренним, но внешность часто бывает обманчива.

— Почему я должна верить тебе? Почему Дон считает, что она собралась разводиться, чтобы выйти за тебя?

— За меня? — удивился Мэтт. — Чушь какая-то. Мы всего лишь друзья. Я вижусь с ней очень редко, и при встречах она больше интересуется Лизой, чем мной. По-моему, в ней больше материнских инстинктов, чем сексуальных. Но брак для нее очень важен… она живет ради дома, детей, семьи. Дон Хестон причинил ей много боли за все эти годы. Наверное, ее чаша терпения переполнилась. Если она хочет развода, я тут совершенно не при чем.

— Дон уверен, что она влюблена в тебя. Она сама ему призналась.

Его лицо окаменело.

— Это ложь. Зачем ей было говорить такое?

— Дон был слишком разозлен, чтобы лгать!

— Это безумие. Слушай, мы не можем больше разговаривать через дверь. Впусти меня, Бьянка. — Он повысил голос. — Ты ведь не боялась меня вчера, когда согласилась остаться на ночь. Я не изменился. Со мной тебе ничто не угрожает.

В доме стояла мертвая тишина. Соседи затаили дыхание, чтобы не пропустить ни единого слова. Завтра они будут шушукаться у нее за спиной. Волей-неволей Бьянка вынуждена была его впустить.

Она с мрачным видом отстегнула цепочку, распахнула дверь, и Мэтт невозмутимо проследовал в квартиру.

Бьянка окинула его ледяным взглядом.

— Не думай, что ты победил! Я впустила тебя только потому, чтобы ты не позорил меня перед соседями!

С гордым и довольным видом он протянул:

— Да, я заметил, как они притихли. Хочешь знать, о чем они сейчас думают?

Он плавно опустился на софу, пригладил свои мягкие медно-каштановые волосы и осмотрел поднос с остатками ужина.

— Чем это пахнет таким вкусным? Суп? Куриный супчик? Отлично. Я умираю с голоду.

— Тогда убирайся искать еду где-нибудь в другом месте! — Бьянка нарочно не стала садиться, давая понять, что их разговор не будет долгим. — Мне вообще не надо было ехать к Саре, потому что там был Дон. Он не отпустит ее без борьбы!

— Рад это слышать. Но чтобы заслужить прощение, ему придется покончить со своими загулами.

— Тебя это не касается!

— Мне нравится Сара. Я хочу, чтобы она была счастлива, хотя ума не приложу, на кой черт ей сдался этот Хестон. Но тебе ведь он тоже нравится? Иначе ты не поехала бы сегодня с ним. И что только женщины в нем находят?

— Я устала повторять, между мной и Доном ничего нет. Он мой начальник, и все. Когда ты наконец поверишь в это и прекратишь язвить?

— А когда ты поверишь, что мы с Сарой не любовники? — Мэтт улыбнулся, его глаза потеплели. — Поверь мне, и я тебе поверю.

От его улыбки Бьянка теряла голову. У нее пересыхало во рту, а сердце начинало биться в два раза быстрее. И началось это с того самого мгновения, когда она впервые увидела Мэтта. Бьянку это ужасно злило. Всю свою жизнь она избегала мужчин, не подпускала их близко к себе, боялась привязаться к ним, стать зависимой.

Любая привязанность несет в себе риск потери. Уход отца испортил жизнь ее матери и отравил ее собственное детство. Бьянка обожала папу, а он бросил ее, не задумываясь, преподав тем самым незабываемый урок.

Глядя на Мэтта потемневшими глазами, Бьянка понимала, что не осмелится привязаться к нему слишком сильно. Если бы еще знать наверняка, что у него ничего не было с Сарой Хестон.

Может, Сара хотела, чтобы Дон ее приревновал? Так ей это удалось. Дона чуть удар не хватил от одного подозрения, что его жена любит другого мужчину.

Или Мэтт лжет? Может, он обещал жениться на Саре, если она разведется с Доном?

Мэтт тихо сказал:

— Мне не хочется говорить об этом, потому что ты потрясающе выглядишь, но в свете вон той лампы у тебя за спиной твоя ночнушка кажется совсем прозрачной.

Бьянка ахнула и помчалась в спальню за халатом. Но на полпути обернулась, услышав шаги, и увидела Мэтта, следующего за ней по пятам.

Покраснев от злости, она повернулась к нему:

— Уматывай отсюда!

Мэтт стоял совсем близко, и, к своему смущению, Бьянка обнаружила, что хочет к нему прикоснуться. Вопреки всему, что наговорил ей Дон, она не могла избавиться от жгучего, неодолимого влечения к Мэтту, но уступать не собиралась. Этого ей не позволяла гордость.

— Не подходи ко мне! — заорала она, и его глаза потемнели, сияя в полумраке, словно сапфиры.

— Я ничего не могу поделать, Бьянка. Поэтому я поехал следом за Хестоном и тобой в Лондон; я не мог свыкнуться с мыслью о том, что могло произойти между вами.

— Я устала повторять…

— Знаю, но все равно ревную тебя к нему. Ты ведь знаешь, что я ревную.

У нее перехватило дыхание.

— Я хочу тебя, Бьянка, — произнес Мэтт низким, хриплым голосом, протянув к ней руки, и она испугано взвизгнула.

— Нет. Не надо! — Но было поздно сопротивляться. Мэтт обнял ее за талию и привлек к себе. Склонив голову, он страстно поцеловал ее в губы.

Перед зажмуренными глазами Бьянки расплывались радужные пятна, голова кружилась от страсти и возбуждения. Мэтт прижался к ней всем телом; Бьянка ухватилась за его куртку и запрокинула голову, уступая напору его поцелуя. Она умирала от желания, тая в его объятиях.

Внезапно ее ноги уперлись в край кровати; Бьянка потеряла равновесие и упала, а Мэтт навалился на нее сверху прежде, чем она успела опомниться. Она застонала от удовольствия и выгнулась ему навстречу.

— Я хотел тебя с той самой минуты, как впервые увидел, — бормотал он, поглаживая одной рукой ее голое бедро, а второй задирая ночнушку и лаская ее груди.

Мэтт опустил голову и провел по ее коже теплым языком, даря ей медленное, мучительное наслаждение. Бьянка уткнулась лицом в его шею и начала покрывать ее лихорадочными поцелуями, чувствуя на губах соленый привкус.

Он начал торопливо раздеваться. Бьянка не открывала глаз, притворившись, будто ничего не замечает.

Она хотела его. Ее бросило в жар, когда Мэтт прикоснулся губами к ее затвердевшему соску.

Бьянка издала восторженный вопль. Она никогда не считала себя чувственной женщиной — на первом месте для нее всегда оставалась карьера, она боялась потерять контроль над собой, стать зависимой от мужчины.

Но сейчас ее чувства проснулись. Пламя страсти, охватившее их с Мэттом, разгоралось подобно лесному пожару. Бьянка никогда в своей жизни не испытывала ничего подобного. Ей стало страшно — это ощущение было слишком быстрым, слишком жгучим, слишком сильным.

Мэтт прошептал:

— С тех пор, как умерла Эйлин, я даже думать перестал о других женщинах. Ты — первая. После ее смерти я был уверен, что никогда больше не смогу полюбить. Я считал, что для меня все кончено. Когда я понял, что влюбляюсь в тебя, я чувствовал себя виноватым. Как будто я предал Эйлин, изменил ей. Но чем дальше, тем было хуже; я уже не мог бороться с собой. Боже, Бьянка, я чувствую себя мальчишкой, как будто это происходит со мной в первый раз. Я дрожу, как осиновый лист… ты заметила?

Да, Бьянка заметила это. Она и сама трепетала от страсти и желания.

Но упоминание о его покойной жене остудило ее чувства, подобно ведру ледяной воды.

Неужели в его мыслях, в его сердце — не та женщина, которую он держит в своих объятиях, а та, которую он потерял и которую оплакивает до сих пор?

Сара Хестон ей не соперница, с горечью поняла Бьянка. Теперь она ему верила.

Ее истинной соперницей была и остается Эйлин. Невозможно состязаться с покойницей. Ревность сводила Бьянку с ума. Ее сердце обливалось кровью. Мэтт не любит ее. Не любит ее так, как любил свою жену.

Он испытывает к ней только страсть, только чувственное влечение, не имеющее ничего общего с любовью. Бьянка уперлась ладонями в его голые плечи и решительно его оттолкнула.

— Нет! — Она сглотнула, перевела дыхание, и продолжила дрожащим голосом, — Я не могу лечь с тобой в постель, Мэтт. Я сейчас сама не разберусь в своих чувствах, но уверена, что это слишком рано. Мы всего несколько дней как знакомы. Ты торопишься и пугаешь меня.

Мгновение Мэтт оставался неподвижным, затем с глубоким вздохом скатился с нее и начал одеваться. Даже поглощенная собственной болью, Бьянка заметила, как дрожат у него руки.

Он хрипло сказал:

— Ладно, ты права. Мне не надо было торопиться. Я потерял голову. Я хотел тебя так сильно, что не мог ждать, и совершил ошибку. Прости.

Нежность в его голосе разрывала ей сердце. Бьянка не нуждалась в его нежности. Она хотела его любви, хотела больше жизни. Мысль о том, что Мэтт ее не любит, казалась невыносимой.

Она села, взяла халат, закуталась в него и опустила голову, пряча лицо.

— Забудь. — И, делая себе еще больнее, равнодушно добавила, — и я постараюсь забыть.

Молчание. Мэтт встал. Когда он заговорил снова, его голос звучал грубо.

— Нам нужно поговорить, Бьянка. Мы сможем увидеться завтра?

— Разве ты не поедешь к Саре?

Похоже, он разозлился.

— Не начинай все заново! Разве ты не слышала, что я тебе говорил? Я думал, ты мне поверила! Клянусь, мы с Сарой всего лишь друзья. Забудь все, что наплел тебе Дон Хестон. Я никогда не был ее любовником.

Теперь Бьянка верила ему. Но пользовалась Сарой, чтобы скрыть свою ревность к его покойной жене. Ревновать к Саре Хестон не стыдно.

Мэтт торопливо продолжил:

— Я знаю, она собралась разводиться, но поверь, это не из-за меня. Я убежден, она любит Дона несмотря на все зло, которое он ей причинил. Некоторым женщинам нравится, когда об них вытирают ноги. Сара взялась присматривать за моей дочкой только потому, что любит детей. Ты должна верить мне, Бьянка! Мне кажется, после общения с Доном Хестоном ты всех мужчин считаешь обманщиками.

— Тебя это удивляет? — слабым голосом спросила она.

— Нет, меня удивляет то, что ты терпела его так долго. Если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, ты должна немедленно уволиться.

— Наверное, я уволюсь. Наверное, пора уходить. Как только все это закончится, я начну искать другую работу и напишу заявление.

— Я рад этому. — Мэтт внимательно взглянул на нее и нежно сказал, — Ты бледная, как полотно. Ложись спать, а завтра утром я приду. — Он чмокнул ее в макушку и вышел, закрыв за собой дверь.

Бьянка сползла на ковер и разрыдалась. Все эти годы она так старательно избегала мужчин, способных сделать ей больно.

Ну почему, почему она влюбилась в человека, чье сердце навсегда отдано другой женщине?

Дата добавления: 2015-07-08