Предислов iе.

Федор Иванович Шаляпин

Маска и душа

Ф.И.ШАЛЯПИНЪ

(Рисунок Бориса Шаляпина.)

Оглавленiе.

Предисловiе. 2

Часть первая. 5

I. Моя родина. 5

II. У лукоморья дубъ зеленый… 10

III. Вдохновенiе и трудъ. 44

IV. Русскiе люди. 68

Часть вторая. 83

I. Кануны. 83

II. Подъ большевиками. 110

III. «Любовь народная». 143

IV. Горькiй. 157

V. На чужбинc. 160

Моим дcтям.

Предислов iе.

Выпуская въ свcтъ мою настоящую книгу, я считаю необходимымъ объяснить, что побудило меня, пcвца, никогда литературой не занимавшагося, посвятить мои короткiе досуги нелегкому для меня труду – писать. Принято, правда, что люди, достигшiе значительной изcстности на какомъ нибудь жизненномъ поприщc, въ автобiографiи или мемуарахъ разсказываютъ своимъ современникамъ, въ какомъ году они увидcли свcтъ, кто родилъ ихъ, въ какой школc они учились или лcнились учиться, какъ звали дcвушку, внушившую имъ первое чувство любви, и какъ они вышли въ люди. Одну книгу добровольцамъ литературы обыкновенно прощаютъ. Но мой случай сложнcе. Этотъ узаконенный первый грcхъ я уже совершилъ много лcтъ тому назадъ. И это меня немного пугаетъ. Въ дcтствc я любилъ красть яблоки съ деревьев сосcдняго сада. Первое воровство садовникъ мнc охотно простилъ, но когда онъ поймалъ меня за этимъ дcломъ второй разъ, то больно отодралъ. И вотъ боюсь, какъ бы мои доброжелатели не сказали:

— Чего это Шаляпинъ опять вздумалъ книгу писать? Лучше бы ужъ онъ пcлъ…

Можетъ быть, оно такъ и есть. Но новую мою книгу я задумалъ подъ сильнымъ влiянiемъ одного внcшняго обстоятельства, которому противостоять было трудно. Недавно исполнилось сорокъ лcтъ со дня моего перваго выступленiя на театральныхъ подмосткахъ въ качествc профессiональнаго пcвца. Въ это знаменательное для меня юбилейное утро я сдcлался немного сентименталенъ, сталъ передъ зеркаломъ и обратился къ собственному изображенiю съ приблизительно такой, слегка выспренней рcчью:

Высокочтимый, маститый Федоръ Ивановичъ! Хотя Вы за кулисами и большой скадалистъ, хотя Вы и отравляете существованiе дирижерамъ, а все-таки, какъ ни какъ, сорокъ лcтъ Вы вcрой и правдой прошли… Сорокъ лcтъ пcсни! Сорокъ лcтъ безпрерывнаго труда, который богамъ, Васъ возлюбившимъ, бывало угодно нерcдко осcнять вдохновенiемъ. Сорокъ лcтъ постоянного горcнiя, ибо внc горcнiя Вы не мыслили и не мыслите искусства. Сорокъ лcтъ сомнcнiй, и тревогъ, и восторговъ, и недовольства собою, и трiумфовъ – цcлая жизнь… Какихъ только путей Вы, Федоръ Ивановичъ, не исходили за эти годы! И родныя Вамъ проселочныя дороги, обсаженныя милыми березами, истоптанныя лаптями любезныхъ Вашему сердцу мужиковъ, такъ чудесно поющихъ Ваши любимыя народныя пcсни; и пыльныя улицы провинцiальныхъ городовъ родины, гдc мcщане заводятъ свои трогательныя шарманки и пиликаютъ на нcмецкихъ гармоникахъ; и блcстящiе проспекты императорскихъ столицъ, на которыхъ гремcла музыка боевая; и столбовыя дороги мiра, по которымъ, подъ мелодiю стальныхъ колесъ, мчатся синiе и голубые экспрессы. Какихъ только пcсенъ Вы не наслушались. Какiя только пcсни не пcли Вы сами!..

Какъ въ такихъ случаяхъ полагается, ораторъ поднесъ мнc прiятный юбилейный подарокъ – золотое автоматическое перо, и такъ я всcмъ этимъ былъ растроганъ, что далъ себc слово вспомнить и передумать опытъ этихъ сорока лcтъ и разсказать о немъ, кому охота слушать, а прежде всего самому себc и моимъ дcтямъ…

Долженъ сказать, что не легко дался мнc тотъ путь, о которомъ я упоминалъ въ моей юбилейной рcчи, и не всегда съ неба, какъ чудотворная манна, падало мое искусство. Долгими и упорными усилiями достигалъ я совершенства въ моей работc, бережными заботами укрcплялъ я дарованныя мнc силы. И я искренне думаю, что мой артистическiй опытъ, разсказанный правдиво, можетъ оказаться полезнымъ для тcхъ изъ моихъ молодыхъ товарищей по сценc, которые готовы серьезно надъ собою работать и не любятъ обольщаться дешевыми успcхами. Особенно теперь, когда театральное искусство, какъ мнc кажется, находится въ печальномъ упадкc, когда надъ театромъ столько мудрятъ и фокусничаютъ. Я смcю надcяться, что мои театральныя впечатлcнiя, думы и наблюденiя представятъ нcкоторый интересъ и для болcе широкаго круга читателей.

Не менcе театра сильно волновала меня въ послcднiе годы другая тема – Россiя, моя родина. Не скрою, что чувство тоски по Россiи, которымъ болcютъ (или здоровы) многiе русскiе люди заграницей, мнc вообще не свойственно. Оттого ли, что я привыкъ скитаться по всему земному шару, или по какой нибудь другой причинc, а по родинc я обыкновенно не тоскую. Но странствуя по свcту и всматриваясь мелькомъ въ нравы различныхъ народовъ, въ жизнь различныхъ странъ, я всегда вспоминаю мой собственный народъ, мою собственную страну. Вспоминаю прошлое, хорошее и дурное, личное и вообще человcческое. А какъ только вспомню – взгрустну. И тогда я чувствую, глубокую потребность привести въ порядокъ мои мысли о моемъ народc и о родной сторонc. Мысли разнообразныя и безпорядочныя, въ разные цвcта окрашенныя. Отъ иныхъ плохо спится, отъ иныхъ гордостью зажигаются глаза, и радостно бьется сердце. А есть и такiя, отъ которыхъ хочется пcть и плакать въ одно и то же время. Бcшеная, несуразная, но чудная родина моя! Я въ разрывc съ нею, я оставилъ ее для чужихъ краевъ. На чужбинc, оторванныя отъ Россiи, живутъ и мои дcти. Я увезъ ихъ съ собою въ раннемъ возрастc, когда для нихъ выборъ былъ еще невозможенъ. Почему я такъ поступилъ? Какъ это случилосъ? На этотъ вопросъ я чувствую себя обязаннымъ отвcтить. Вотъ почему я въ этой книгc удcлю немало мcста воспоминанiямъ о послcднихъ годахъ моей жизни въ Россiи, которая въ эти годы называлась уже не просто Россiя, а Соцiалистической и Совcтской…

Магическiй кристаллъ, черезъ который я Россiию видcлъ – былъ театръ. Все, что я буду вспоминать и разсказывать, будетъ такъ или иначе связано съ моей театральной жизнью. О людяхъ и явленiяхъ жизни я собираюсь судить не какъ политикъ или соцiологъ, а какъ актеръ, съ актерской точки зрcнiя. Какъ актеру, мнc прежде всего интересны человcческiе типы – ихъ душа, ихъ гримъ, ихъ жесты. Это заставитъ меня иногда разсказывать подробно незначительные какъ будто эпизоды. Въ деталяхъ и орнаментахъ для меня заключается иногда больше красокъ, характера и жизни, чcмъ въ самомъ фасадc зданiя. Этотъ милый кiевскiй полицейскiй приставъ, дающiй мнc дcловую аудiенцiю въ ванной, по горло погруженный въ воду, и въ этомъ своемъ безыскусственномъ положенiи угощающiй меня въ не совсcмъ урочный часъ водкой; этотъ чудной скверный комиссаръ, который въ два часа ночи будитъ меня телефоннымъ звонкомъ, чтобы сказать мнc, что онъ хочетъ непременно и безотлагательно со мною чокнуться и закусить семгой – какъ не удcлитъ имъ минуты внимания? Они не менcе мнc интересны, чcмъ великiй князь на спектаклc Эрмитажнаго театра, чcмъ первый министръ въ дворцовомъ кабинетc, чcмъ главнокомандующiй армiей въ своемъ подвижномъ салонъ-вагонc. Это такiе же россiйскiе люди, такiе же актеры на русской сценc, хотя и въ различныхъ роляхъ.

Выше я упоминалъ о моей первой книгc. Хочу въ нcсколькихъ словахъ пояснить, чcмъ моя настоящая книга, отличается отъ той. Въ «Страницахъ жизни», написанныхъ много лcтъ назадъ въ Россiи, я далъ полный очеркъ моего дcтства, но лишь чрезвычайно бcгло и неполно освcтилъ мою артистическую карьеру и мое художественное развитiе. Событiя, о которыхъ я рассказываю въ первой книгc, относятся, главнымъ образомъ, къ перiоду, предшествующему 1905 г. Въ настоящей книгc я пытаюсь дать полный очеркъ моей жизни до настоящаго дня. Я тщательно избcгаю повторенiй и упоминаю объ иныхъ внcшнихъ событiяхъ, разсказанныхъ въ первой книгc, только мимоходомъ и лишь постольку, поскольку это необходимо для послcдовательнаго анализа моей художественной эволюцiи. Первая книга является, такимъ образомъ, внcшней и неполной бiографiей моей жизни, тогда какъ эта стремится быть аналитической бiографiей моей души и моего искусства.

Если автору умcстно говоришь о качествc своего труда, то я позволю себc указать только на то, что въ моей работc я стремился прежде всего къ полной правдивости. Я выступаю передъ читателемъ безъ грима…

Часть первая.

Дата добавления: 2015-07-08