Трибунал

На скамье подсудимых – ЖЕНЯ. За длинным столом сидят присяжные: МАМА ЖЕНИ, ВАДИК, СЕРГЕЙ, ДЕВУШКА ЛЮСИ, ЗИНА БОЛЬШАЯ, ЗОЯ МАЛЕНЬКАЯ, ЛУ, АЛЕКСАНДРА, КИРА ЮРЬЕВНА, БОЛЕЛЬЩИКИ. За отдельной высокой кафедрой – судья ВАНЕЧКА. По правую руку от него прокурор ФОМИН, по левую – адвокат ГУЛЯЕВА.

ФОМИН (ЖЕНЕ). Ответьте Трибуналу, вы испытывали к объекту любовь?

ЖЕНЯ. Да.

ФОМИН. Возможно, вы испытывали к объекту нечто, лишь напоминающее любовь? Половое влечение? Дружеский интерес?

ЖЕНЯ. А вы сами не в состоянии отличить одно от другого?

ФОМИН. Не переходите на личности, обвиняемая. Известно, что некоторые люди не могут верно определить модальность чувства. Опишите Трибуналу подробно, что вы ощущали.

ЖЕНЯ. Когда я видела его, мне хотелось его обнять. Когда я просыпалась у него дома, мне не хотелось уходить. Когда мы сидели рядом, и ничего не происходило, я испытывала, тем не менее, достаточно, чтобы сидеть так еще долго, очень долго, может быть, всегда. Я хотела бы родить ему младенца.

ФОМИН. Достаточно. Почему, говоря о своих чувствах к объекту, вы используете прошедшее время? Вы больше не любите его?

ЖЕНЯ. Повторить то же самое в настоящем?

ФОМИН. «Я хотела бы родить ему младенца». Это сослагательное наклонение. Почему?

ЖЕНЯ. Потому что здесь нужны двое. Нужно, чтобы и он тоже хотел.

ФОМИН. Значит, вы исходили из того, что вас не любят. Как вам удалось диагностировать отсутствие любви?

ЖЕНЯ (помолчав). Когда он думал обо мне – у него не болело. Влюбленному – больно при мысли.

ФОМИН. А вам не приходило в голову, что у него там нечему болеть?

ЖЕНЯ. Просто он очень, очень здоров, понимаете? Он здоровый человек с высоким болевым порогом.

ФОМИН. Трибунал вызывает свидетеля, Зубова Алексея. Трибунал располагает достоверными данными о том, что Зубов Алексей не годен для службы. У него есть белый билет. Зубов, подтвердите.

АЛЕША. Подтверждаю (достает билет, помахивает им).

ГУЛЯЕВА. Я протестую. Зубов Алексей получил белый билет только сегодня. В связи с тем, что Зубов Алексей игнорировал все повестки и ни разу не проходил комиссию, никому, и в том числе, солдату Богдановой Евгении не было известно о его душевном недостатке.

ВАНЕЧКА. Протест принимается.

ФОМИН. Скажите, Зубов, могли ваши поступки ввести обвиняемую в заблуждение? Были ли у неё основания полагать вас годным, или хотя бы ограниченно годным?

АЛЕША. Нет.

ГУЛЯЕВА. Протестую. За тридцать дней знакомства Зубов Алексей позвонил Богдановой Евгении 42 раза, из них попросил о встрече 29 раз. По его инициативе 20 суток чистыми они провели вместе. 18 раз Зубов и Богданова спали вместе, причем Зубов допускал в отношении Богдановой легкий и глубокий петтинг – 8 и 10 раз соответственно. Дважды Зубов предложил Богдановой стать его женщиной. Единожды – танцевал с ней под располагающую к романтике музыку и тогда же поцеловал.

ФОМИН. Протестую. Всё это ничего не значит. Зубов, подтвердите.

АЛЕША. Подтверждаю.

ВАНЕЧКА. Протест принимается.

ФОМИН. Зубов Алексей проявляет стабильную половую активность, регулярно флиртует с особами противоположного пола, поведенчески подчеркивая поверхностность своего к ним отношения, а при необходимости – вербализируя. Обвиняемая, вы согласны?

ЖЕНЯ. Подчеркивает. Вербализирует. Да.

ВАНЕЧКА. Есть ли дополнительные аргументы у защиты?

ГУЛЯЕВА. В частном разговоре с третьей стороной Зубов озвучил, что испытывает к обвиняемой некоторые чувства, и хотел бы вступить с ней в отношения.

ФОМИН. Зубов, подтвердите.

АЛЕША. Подтверждаю.

ФОМИН. Зубов, не для протокола. Мне просто интересно, почему вы это сказали.

АЛЕША. Я не знаю.

ФОМИН. Обвинение настаивает на увольнении обвиняемой с запретом на дальнейшую военную службу и оформлением белого билета.

ГУЛЯЕВА. Защита настаивает на полном оправдании. С сохранением права продолжать военную службу.

ВАНЕЧКА. Со сменой объекта или нет?

ГУЛЯЕВА. На усмотрение обвиняемой.

ВАНЕЧКА. Я попрошу присяжных проголосовать.

Присяжные по очереди подходят к кафедре и складывают в прозрачный резервуар шары.

МАМА ЖЕНИ – черный

ВАДИК – белый

СЕРГЕЙ – белый

ДЕВУШКА ЛЮСИ – черный

ЗОЯ МАЛЕНЬКАЯ – черный

ЗИНА БОЛЬШАЯ – черный

ЛУ – белый

АЛЕКСАНДРА – белый

КИРА ЮРЬЕВНА – белый

БОЛЕЛЬЩИКИ – черные (синхронно)

ВАНЕЧКА кладет белый шар.

ВАНЕЧКА. Приговариваю обвиняемую к увольнению в запас сроком на два года с возможностью последующего восстановления в войсках.

Абсолютная тишина в зале суда. Все хранят молчание и неподвижность. Потом, откуда-то из глубины начинает расти гомон и гул. Все, кроме ЖЕНИ, МАМЫ ЖЕНИ, АЛЕШИ и ВАНЕЧКИ, галдят и аплодируют, всё громче и громче, громче и громче. Участники трибунала обступают ЖЕНЮ кольцом. На фоне общего хаотического шума голосов внятными становятся лишь отдельные реплики.

– Что вам известно об этом деле?

– Это очень важно!

– Выносите вердикт!

– Кажется, это письмо, написанное подсудимым…э… кому-то.

– Так и должно быть.

– Писать никому, знаете ли, слишком уж необычно.

– Кому оно адресовано?

– На нем вовсе нет адреса.

– Тут вообще ничего не написано снаружи

– На самом деле, это вообще не письмо; это стихи

– Это доказывает его вину.

– Это не доказывает ничего подобного.

– Вы ведь даже не знаете, о чем эти стихи!

– Пусть присяжные вынесут свой вердикт.

– Нет, нет! Сначала приговор – потом вердикт.

– Чушь и ерунда! Что за идея – выносить сначала приговор!

– Придержите язык!

– И не подумаю!

– Отрубить ей голову!

ЖЕНЯ (как только она начинает говорить, шум резко прекращается). Мама, я ведь все выдумала. Я – не солдат.

ЖЕНЯ стоит, как Алиса в стране чудес, которой открылось вдруг, что перед ней всего-навсего колода карт. Кошка Пипетка роняет резервуар с белыми и черными шарами, они катятся в разные стороны. Поднимается ветер. Большой ветер с вихрями. ЖЕНЯ закрывает глаза, как зеркало закрывают черной тряпкой – и отражений больше нет. Им не в чем теперь отражаться.

Дата добавления: 2015-07-08