В ОЖИДАНИИ Г.0.

Also, с момента «контровского» интервью (200 лет одиночества) до момента акции-ценропункта нашего эссе, а может и не эссе, а может… бегемот… — прошло ровнехонько три года. Ну, без нескольких дней. Сказать, что мы все эти три года жили без Летова или даже без ОБОРОНЫ, нельзя. Не говоря уж о циркулирующих слухах (Летов продает свои записи, а на вырученные деньги купил дачу… Летов вот-вот выступает в Москве… Летов повесился (дважды)… и так далее), начали с достаточным постоянством выходить пластинки. Последнее разными людьми воспринималось, естественно, по-разному. Во-первых, это было достаточно странно в свете предыдущих заявлений Егора о его нежелании совершать нечто подобное. Во-вторых, первый «двойник» представлял собой выборку из нескольких магнитоальбомов и, с моей точки зрения, прилично от этого проиграл. Но (в-третьих, в-четвертых и в-остальных) качество «бродячих» летовских записей в большинстве случаев было таким, что многие обрадовались появлению дисков и восприняли случившееся совершенно нормально. Не смущало даже то, что цены были чрезвычайно крутыми, говорили: "Что ж вы хотите? Любите «кататься» — платите бабки!" И платили. Исправно.

Кое-кто, (я, например) ждал обещанного альбома Сто Лет Одиночества. Оговорюсь, что многие и не ждали. И так весь 1992-й год. Кто-то где-то, мол, его слышал. Ну, Кузя Уо приносил кассету, ставил… потом спрашивал: "Клево?!"… и уносил, никому не давая переписать… Тут и там бродило: "Вот весной (летом, в августе, к Новому году…) должна наконец выйти пластинка". Которой, впрочем, нет до сих пор. А вот магнитозаписи дождались. Частями. Полная запись появилась только в начале осени…

Егора как бы не было, но в то же время… Ажиотаж продолжал нарастать. Точно так же, как часть… музофилов, скажем так, никогда не признавала ОБОРОНУ, так в другой их части не любить ГО, не преклоняться перед ним (ней?), не цитировать по памяти куски, кусочки, фразочки, словечки — стало дурным тоном. Без сомнения ГрОб сегодня оставил всех без исключения по "валовому продукту" записываемого в студиях звукозаписи далеко позади. Наш ушлый брат журналист даже запустил термин «ГрОб-вейв». Совершенно бессмысленный, если учитывать упоминавшееся выше вскользь многообразие Егора и группы (проектов). Появились шеренги и колонны апологетов, эпигонов. Учеников, последователей, мемуаристов at cetera… Миф окончательно вышел из под контроля. Потерял связь с конкретным человеком — Игорем «Егором» "Джа" «Дохлым» Летовым.

Фенька № 2. Рассказывают такую историю. Обычный московский двор. Мальчики собираются по вечером на гитаре поиграть, песни попеть. Однажды мимо проходит мужчина. Заслышав звуки сладкие, берется за гриф, дабы вспомнить недалекую еще юность, Летова, "Все Идет По Плану" и… все такое. Мальчики в восторге. Периодически приносят мужчине «снятые» егоровы тексты на листочках, чтобы тот сверху расписал аккорды. На одном из листочков "Последняя Песня". Там строчки такие есть: "Что обнял обрел летящий в небе Башлачев…" У мальчиков на листке: "…летящий в небе башлачек"!!! Показательно.

Практически, за последние три года не появилось даже ни одного «свежего» интервью. Для чего я это пишу? Я ведь не случайно собрал в этом глобальном материале выдержки из всех имеющихся в моем распоряжении интервью с Егором. И не только для того, чтобы вы расширили свое представление о философии Егора, которую слишком часто понимают однобоко, как некую эстетику суицида в рок-н-ролле (что сие означает?). Временной отрезок, охватываемый этими интервью, составляет те самые три года, равные последним трем годам, годам молчания Летова. Так вот если проследить изменения, происходившие с Егором в 1988-90 годах, становится очевидно то (что, впрочем, было очевидно с самого начала): и в эти три года — с 90-го по 93-ий — Летов изменялся, двигался все в ту же сторону, которую он называет ВПЕРЕД. И сейчас это если и не абсолютно, то во многом совершенно другой человек. Совершенно другой миф, если быть более точным. И кто из нас — не пьющих в ним чай на одной кухне — знает, что это за человек, что это за миф?!… Вот так я и добрел — с горем на три четверти — до декабря 1993-го. Пора, пожалуй, предоставить краткое слово очевидцу (Нашкорру-1, еще не забыли?)

"…Ехали в Москву… у всех ни копейки… Начало концерта в пять. Я говорю, мол, если мы хотим туда прорваться, надо подходить раньше… Подъезжаем к часу, подходим к парадному ходу, рулим напрямую. Мы с Фрэнком проходим, за нами закрывают дверь… Приходит охрана, начинает «чистить» зал… Со служебного хода сидят девочки, проводят аккредитацию. Узнаем, сколько стоит билет. Двадцать тысяч! (Для несведущих: в белорусских «зайцах» это было тысяч восемьдесят, почти в три раза больше, чем минимальная зарплата)… У меня был пропуск бельгийский в лагерь (беженцев) — прозрачный пластик, фотография, я его на балахон булавкой цепляю, он висит… Мы тусуемся, мозолим глаза, к нам начинают привыкать, принимая нас за своих… Народ уже начинает наплывать…

Интерьер: посередине ракета возвышается, защитные сетки, пивные банки… На стенах — картины Вегелянского, свастики разные… Буфет, икорка… На сцене — баррикады из мешков с песком, опять же защитные сетки, задник — "Русский прорыв. Руководство к действию"…

Слышим: «Пресс-конференция». Кричу Фрэнку: "Доставай свой диктофон, пошли!"…

ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ (в сокращении, вопросы, касающиеся Летова)

Г. Гусаров:… Единственный человек, который может быть будет здесь спорной фигурой — он появится позже — это Жириновский. Он дал «лимон», но всю акцию сделал Егор Летов. Те, кто придут сюда по билетам, которые были по нынешним расценкам дорогие — десять тысяч… для них эта программа. Мы конечно волнуемся, это первая акция в рамках этого фестиваля, она выделит мощнейшую энергию и станет таким детонатором, который откроет совершенно новые имена и визуальной, и аудиовизуальной культуры… Егорка Летов!

Егорка: Очень рад, что эта акция состоялась. Наконец-то мы все вместе, все наши здесь: и коммунисты, и националисты, и журналисты. И я. Все нормально.

…Вопрос (Летову): Насколько известно, у вас в свое время были значительные неприятности с советской властью, с КГБ, о чем вы неоднократно заявляли в своих интервью… Что случилось с Егором Лотовым, который во время своих концертов просил не фотографировать и не записывать себя… И проведение подобных акций… Что случилось, Егор?

Летов: Ничего не случилось. Какой был, такой и остался. Я никогда не был демократом. Никогда. Еще в 87-ом году на новосибирском фестивале мы со сцены заявили, что мы — настоящие коммунисты, каких мало. Раньше те идеалы, которые мы отстаивали, мы называли «анархией». Теперь я понимаю, что… мы — настоящие коммунисты. Причем, коммунисты ультра-левые. Вся система ценностей, которые я всегда отстаивал, она максимально близка к "красным бригадам". Вот и все. Какой я был, такой остался.

Вопрос (дама — Летову): Ну считаете ли вы, что подобная акция — это либо продажа изжившего себя человека, тем самым вождя, либо стремление к власти?

Летов: Если мы придем к власти, то очень будет хорошо.

Дама: Кто «мы», пардон?

Летов: Да, хотя бы те, кто присутствует сейчас на сцене. (В зале смех, аплодисменты.)

Фенька № 3. На одной из фотографий акции, размещенных в журнале "Новый Мир", можно увидеть сидящих в рядок Летова, Неумоева, Гусарова, Проханова, Дугина. По злой иронии судьбы на заднике над их головами читается предельно четко: РУКОВОДСТВО.

Вопрос (Летову): Допустим, те, кто сидит на сцене, пришли к власти. На какую должность вы расчитываете?

Летов: Я бы и президентом не отказался.

Вопрос (остальным присутствующим на сцене): А вы не откажетесь, если будет президентом господин Летов?

Дугин: Президента не дам, а министра обороны — да! (в зале смех, аплодисменты)

Нашкорр-2: Вопрос господину Летову. А ваше присутствие на этой акции — это не "великое рок-н-ролльное надувательство" (the great rock'n'roll swindle — поправка ред.)?

Летов: Нет.

Вопрос (Летову, Неумоеву): А вы не боитесь, что вы здесь (на этой сцене, в этом зале — ред.) вторичны?

Гусаров: Эта акция, почему она состоялась? Да потому что сейчас нужно сделать не то-то, то-то или то-то, а хотя бы что-то сделать. Вы тут сидите… Абсолютная импотенция. Даже вопросы скучные. Как бы, вам все ясно, все знаете, все наперед. Поэтому вторичны — да, потому что нам здесь скучно…

Неумоев: Мы согласны на вторичность, на третичность, на семиричность, на десятиричность… Лишь бы только не на шестьсотшестьдесятшестичность!…

Гусаров: Сейчас мы будем заканчивать пресс-конференцию. Там на улице уже начинается. Стучат в двери, хотят попасть. Это хорошо, когда есть обратная связь, когда все чего-то ждут, потому что здесь не чувствуется обратной связи… Много «шаровиков», на самом деле половина проникли сюда на шару… Скоро начнется вечер… Боевая задача будет получена, будем действовать… Я вообще здесь как политрук и сказал: какой вопрос, такой будет и ответ…

Нашкорр-2: Господин Летов, как быть людям, которые пять лет жизни слушали Летова, слушали, что он говорит: "Я всегда буду против!" И как это, что сидит Летов, а рядом с ним куча «политиков», он же "всегда был против"?

Летов: Я не нигилист, отнюдь. Я всегда отстаивал ценности… убеждения отстаивал…

Давешняя дама из зала (истерично): Летов, что ты хочешь, я не пойму??!!

Летов: Песни мои послушайте, если послушаете, узнаете… Вся моя жизнь — это отстаивание пламенных, огненных ценностей!

Дама: А какие сейчас "огненные ценности" ты отстаиваешь??!!

Летов: Это — правда в первую очередь!

Дама: Какая правда вместе с Жириновским??!!!

Летов: Правда — она одна.

Нашкорр-1: Правда у каждого своя, вот идея — одна!

Вопрос (Летову): Ты говорил о правде. Тебе не кажется, что на абсолютную правду в последней инстанции может претендовать только Господь Бог?

Летов: На правду претендовать может каждый… каждый истиной живой! "Истиной живой" — это и есть Бог!

Дата добавления: 2015-07-07