Глава 17: Заплатить по счетам

Северус тихонько приоткрыл дверь в комнату Гарри, чтобы убедиться, что он действительно спит. Поза мальчика словно взывала о помощи: колени тесно прижаты к груди, одеяло плотно закручено вокруг тела, и сердце Северуса защемило от боли. Наложив заклятие сна – просто на всякий случай – мужчина подхватил пальто и покинул комнаты.
Волнение росло, и Северус подавил желание подпрыгнуть от предвкушения, как какой-то малолетка. Вечер обещал быть незабываемым.
Тихо выбравшись из замка, Мастер Зелий дошёл до ворот и, остановившись, глубоко вдохнул свежий ночной воздух. В ответ на его негромкий свист кусты зашелестели, и послышался хруст. Отлично, его напарник уже здесь. Склонившись, Северус протянул ему портключ, и оба исчезли с негромким хлопком.
Когда окружающий мир прекратил вращаться, профессор оглянулся и, удостоверившись, что его спутник прибыл невредимым, двинулся вдоль по улице. Здания по обе стороны были словно выровнены по линейке, и бывший шпион внимательно оглядывал каждое, подмечая мелочи: есть ли освещение в доме, или только снаружи, охраняют ли дом собаки. Впрочем, с последним, как он надеялся, справится его спутник. Лужайки возле большинства домов были страшно запущены, местами трава совсем засохла, лишь кое-где проглядывала зелень. Но у одного дома, несмотря на поздний час, шумели разбрызгиватели, а трава блестела сочной зеленью глаз Гарри.
Ещё раз оглянувшись, чтобы убедиться, что их никто не видит, Северус приблизился к двери, шепнул заклинание и бесшумно вступил в покой спящего дома. Взмахом палочки погасив свет на первом этаже, мужчина указал своему сообщнику на гостиную, а сам поднялся по лестнице. Все двери спален были распахнуты настежь, что значительно облегчало его задачу. В первой комнате он обнаружил похрапывающего подростка таких размеров, что было удивительно, как мебель выдерживает его вес. Северус наложил на него заклятье Кошмарного сна и Заглушающие чары, решив разобраться с ним позже.
Добравшись до спальни хозяев, профессор наложил на её обитателей сонные чары и левитировал два тела в гостиную, где дожидался его помощник. Бесцеремонно сбросив их на пол, Северус перенёс всё ещё спящую женщину в угол комнаты и, окружив сдерживающим заклятьем и заглушающими чарами, разбудил, с удовлетворением наблюдая, как она побелела, осознав, где находится.
- Можешь кричать сколько душе угодно, всё равно никто не услышит. Сейчас я разберусь с твоим мужем и обещаю, к концу ночи ты сама попросишь меня о смерти!
Услышав угрожающий тон, женщина завопила, но из её рта не донеслось ни звука. Когда же она попыталась приблизиться к мужу, заклятье отшвырнуло её к стене, оставив ожоги на руках. Петунья не могла помочь ни себе, ни своему мужу, так что ей оставалось только наблюдать за свершением правосудия, которое запоздало на несколько лет.
Ухмыльнувшись, Северус медленно повернулся к мужчине, словно сладкоежка, предвкушающий идеальный десерт.
Ленивый взмах палочки и тихое «Эннервейт» заставили Вернона Дурсля очнуться и немедленно закричать, едва он сообразил, что происходит.
- Да заткнись ты, свиное рыло! На дом наложены заглушающие чары, наружу не проникнет ни один звук. Все двери запечатаны магией, так что сбежать ты тоже не сможешь.
Очевидно, мозги жирдяя не соответствовали необходимому минимуму для принятия разумных решений, так как он сразу же бросился к своей жене, но тут же был отброшен тем же заклятьем, от которого она уже пострадала.
- Ты что, совсем тупой, Дурсль, или просто притворяешься? Меня, конечно, развлекает зрелище летающего борова, но сейчас мы собрались здесь по другому поводу.
В ответ на эти слова, произнесённые откровенно издевательским тоном, Дурсль потряс головой и тут же бросился на своего обидчика, но прямо в воздухе был остановлен сильным звериным телом, которое опрокинуло его навзничь; острые клыки вонзились в плечо. Запах мочи достиг ноздрей Северуса, и он скривился от отвращения.
- Я думаю, ты можешь отпустить его теперь, Люпин. Он не станет больше делать глупостей, ведь так?
Приглушённое рычание раздалось в комнате, и Северус довольно ухмыльнулся, услышав влажный звук, с которым оборотень отпустил прокушенную плоть. Это, должно быть, ужасно больно.
Оборотень отстранился, высвобождая зубы, и брезгливо потёрся мордой сначала о диван, потом об коврик. Есть людей? Нет уж, увольте! Сплошной жир, а на вкус он просто отвратителен!
Северус обошёл вокруг мужчины, наслаждаясь всхлипами. Конечно, представлять, как Люпин разгрызёт толстяка на мелкие кусочки, было приятно, но профессор решил всё же поберечь себя и своего помощника от созерцания бесконечных кусков жира.
- Ты извратил само понятие опекунства, Дурсль. Ты мучил Гарри Поттера и делал с ним такое, чего я не пожелал бы своему злейшему врагу. Ты сломил его волю и разрушил разум. Даже теперь, шесть лет спустя, он страдает от последствий твоей заботы.
Сбоку раздалось угрожающее ворчание оборотня, и Северус с удовольствием заметил, как толстяк сжался, заслышав его. Несомненно, было правильно не сообщать Люпину подробностей жизни мальчика здесь. Если бы он знал заранее, то смог бы успокоиться и всё обдумать. Теперь же он будет действовать на звериных рефлексах.
- О, да, Люпин, давай спросим, как же наш дорогой мистер Дурсль обращался с Гарри! Ты ведь хочешь знать, не так ли?
И вновь волчье ворчание стало ему ответом, а сам оборотень ещё немного приблизился к окровавленной туше.
- Расскажи ему, Дурсль. Возможно, ты не поверишь, но под шерстью, когтями и клыками скрывается человек, который прекрасно нас понимает. И прямо сейчас он хочет узнать, почему его крестник страдает от последствий твоего опекунства. И он, несомненно, горит желанием узнать, что это за последствия.
- Я… ничего… не я... не... не... не делал… ничего!
- Поверь, для тебя же будет проще, если ты всё расскажешь сам. Или я вытяну из тебя все подробности вместе с твоими жилами. В буквальном смысле.
Услышав такое, мужчина побелел, как полотно. Заикаясь, он выдавил:
- Он же… ведь он… просто никчёмный урод… грязный выродок … он сам во всём виноват. Прирождённая шлюха.
Даже если бы Северус захотел, он не успел бы остановить Люпина. Едва только слово «шлюха» вылетело изо рта Вернона Дурсля, как оборотень кинулся на него, и комната наполнилась криками боли.
Кровь хлестала, окрашивая брюки мужчины в ярко-алый цвет, и в душе Северуса на миг шевельнулось что-то вроде сочувствия, хотя он и понимал, что Дурсль заслужил гораздо больше. Но всё же, не желая, чтобы тот умер от потери крови, Северус заклинанием остановил ее, не потрудившись, тем не менее, избавить мужчину от боли.
- Не забудь продезинфицировать рот, Люпин. Эта гадость где только не побывала, - и было непонятно, говорил ли Северус о самом Верноне или о той его части, что теперь находилась во рту волка. Оба были ему одинаково отвратительны. – Я думаю, - продолжил он, - что будет только справедливо, если ты примеришь на себя ту роль, что заставлял играть Гарри. Ты станешь рабом, будешь работать, не зная отдыха, получая минимум пищи и воды. Ты будешь прислуживать и делать всё, что потребует твой хозяин. Я взял на себя смелость порекомендовать тебя одному моему приятелю. Он недавно лишился слуги. Собачка его сына попала ко львам, которых мой знакомый держит забавы ради. Конечно же, слуга спас пса, но вот беда – сам выбраться не успел. В клетке до сих пор валяется его одежда.
Северус снова поморщился от отвращения, заметив, что у Дурсля второй раз за вечер не выдержали нервы, и подумал, что неплохо бы напомнить Люциусу, что описанный случай действительно имел место.
В конце концов, Северусу наскучило запугивать толстяка. Один взмах палочки, несколько латинских слов – и вот перед ним уже стоит домовый эльф. Конечно, этот эльф весил как три обычных и с трудом держался на ногах, а его перекошенная от ужаса физиономия позволила Северусу почувствовать, что он старался не зря. Оставив Вернона-эльфа под охраной Люпина, Мастер Зелий обернулся к сжавшейся в углу заплаканной женщине. Да, в этой комнате сегодня не было счастливых людей.
- Эта маленькая демонстрация, как я думаю, не заставила тебя понять, какую боль эта семья причинила Гарри. Как ты понимаешь, твой муж сегодня отбывает, так что тебе придётся поискать работу. Рассказать о том, что случилось этой ночью, ты никому не сможешь. Скажешь, что однажды ночью муж сбежал и бросил свою семью на произвол судьбы. На тебя и твоего сына я наложу заклинание. Как только кто-то из вас только подумает о хорошей полезной пище, вас будет тошнить. Подумаете о сладостях – и вас вырвет. Ваш организм будет принимать минимум еды – столько, сколько вы давали своему племяннику. Заклинание продержится год, а затем само решит, усвоили ли вы урок. Если вы осознаете свои ошибки – всё вернётся в норму, если же нет… не буду повторяться.
Петуния Дурсль только кивнула. Она знала, что её муж был жесток к племяннику, но не думала, что он дошёл до такого… Она была в ужасе от того, что прожила всю жизнь рядом с таким чудовищем. Зная теперь, какие зверства он совершал над мальчиком, женщина радовалась, что избавилась от него. И ей оставалось только надеяться, что её муж не добрался до Дадли.
*-----------------------------------------*
Северус вернулся домой под утро, оставив Люпина в Воющей Хижине. Мастер Зелий не хотел присутствовать при трансформации – он хорошо представлял себе, что тот будет ощущать, осознав всё, что узнал этим вечером, и всё, что сотворил сам.
Нового домового эльфа, который раньше был человеком, Северус передал Люциусу, который заверил его, что отношение к толстяку будет не менее строгим, чем к остальной прислуге.
Мечтая о чашке горячего крепкого кофе, Северус прошёл на кухню. Каково же было его удивление, когда он застал там Гарри. Мало того, что время было, мягко говоря, ранним, так ещё и каникулы – Северус думал, что Гарри будет отсыпаться, а тот, оказывается, дожидался его.
- Доброе утро, хозяин. Завтрак? Чаю?
- Доброе утро, Гарри. Сегодня я бы выпил кофе.
Юноша кивнул и молча приготовил крепкий кофе. Оба расположились в гостиной: Северус на диване, а Гарри на полу, собирая паззл из двух тысяч деталей, рассыпанных вокруг. Он совсем недавно увлёкся этими головоломками, и первую картину собрал уже на треть. Смысл этого занятия ускользал от понимания Северуса, но он ничего не говорил Гарри, видя, что мальчику действительно интересно заниматься этим. Сам Северус давным-давно собрал бы картинку при помощи магии, но Гарри, видимо, увлекал сам процесс превращения отдельных частиц в единое целое, наполненное смыслом и красотой. Глядя на склоненную голову Гарри, Северус поражался его острому глазу – он рассматривал детали паззла, выбирал несколько и приглядывался к ним получше, определяя, где они должны находиться, и примерно в семидесяти процентах случаев оказывался прав. Тишину нарушил сам мальчик, внимательно посмотрев на своего хозяина и задав вопрос, который, видимо, мучил его:
- Всё закончено?
Северусу не было необходимости уточнять, что его подопечный имел в виду, профессор не скрывал, что хочет отомстить Вернону.
- Да, Гарри, он больше никому не причинит вреда. Особенно так, как тебе – Люпин об этом позаботился.
Услышав это, Гарри вздрогнул, но ничего не сказал.
Он стремительно приблизился к хозяину, сел рядом и опустил голову ему на плечо. Тут же его притянули на колени, обняли крепко-крепко. Слёзы боли и облегчения текли по щекам Гарри, слёзы боли и облегчения оттого, что человек, причинивший ему столько боли, никому уже не сможет навредить. Хозяин Северус устроил мальчика на своих коленях, даря ему поддержку и ощущение безопасности – именно то, в чём больше всего нуждался его воспитанник. Ни слова не было сказано, но Гарри знал, что хозяин будет рядом столько, сколько нужно, а Северус понимал, что его Ведомому необходимо время, чтобы всё обдумать и успокоиться. Гарри закрыл глаза и расслабился, прижимаясь крепче. Он почти не спал ночью, с той самой минуты, когда почувствовал, что хозяин ушёл, унеся с собой чувство безопасности. Гарри улыбнулся сквозь дрёму, почувствовав на лбу нежный поцелуй. Хозяин рядом, он присмотрит за Гарри, значит можно расслабиться и отдохнуть.
Гарри задыхался под напором уверенных губ, желая получить хоть глоток воздуха, но надеясь, что эти губы никогда не оставят его. Он хотел поднять руки, но смог лишь немного шевельнуть ими. Как только губы мальчика обрели свободу, он увидел, что руки его привязаны к спинке кровати белоснежными атласными лентами. Но Гарри не испугался. Он знал, что по первому требованию руки развяжут, но не хотел свободы.
Он забыл о связанных руках, когда почувствовал дразнящие прикосновения к бёдрам. Скользящими прикосновениями пальцы прошлись по животу, очертили бёдра и скользнули ниже, не уделяя внимания подрагивающему от напряжения члену. Язык скользнул по животу, медленно описал влажную окружность вокруг пупка. Гарри выгнул спину в погоне за наслаждением, до упора натянув ленты. Ему нужно было больше... больше… Бёдра прижаты к постели безжалостной в стремлении подарить наслаждение рукой, а по ноющему твёрдому члену – Гарри задохнулся от невозможных ощущений – прошлось мягкими касаниями перо, которое его неизвестный любовник держал в руке. Ещё одно невыразимое мягкое, пушистое движение по чувствительной коже, и перо остановилось, лаская головку, посылая волну дрожи по всему тело. Глаза Гарри закатились от удовольствия, и он в который раз попытался приподняться над кроватью, в бессильной попытке вымолить ласку у безжалостных губ. И тут же жаркое дыхание обдало головку, а потом и влажные, горячие прикосновения языка заставили Гарри совершенно потерять голову, извиваясь и раскрыв рот в беззвучном крике. Перо теперь переместилось ниже и дразнило нежными прикосновениями его вход. Жаркая волна прокатилась по телу Гарри от сочетания влажных нежных прикосновений языка и осторожно поглаживающих его анус подушечек пальцев. На мгновение пальцы исчезли, но тут же появились снова, крепко сжав его член и попав вместе с ним во влажный плен. Гарри чувствовал, как язык ласкающее прошёлся по члену, потом по пальцам, и закусил губу, чтобы не закричать от удовольствия. Но стоило ему только подумать, что он не выдержит больше, как палец исчез изо рта и тут же появился, настойчиво толкаясь между ягодиц. Гарри выгнулся, когда влажный палец скользнул внутрь и безошибочно коснулся простаты, и тут же кончил, а ласковый жадный рот принял всё до капли. Когда последние сладкие судороги оставили его, Гарри безвольно откинулся на постель.
- Ты так прекрасен, когда кончаешь.
Гарри узнал голос и повернулся, чтобы удостовериться в своей догадке. Как только его губы, голос и мозг смогли действовать сообща, он выдавил дрожащим голосом:
- Северус!
*-------------------------------*
Северус проснулся, всё ещё ощущая последние судороги оргазма. Господи, опять! Неужели это никогда не закончится?! Протянув руку, чтобы нашарить палочку, зельевар моментально осознал две вещи: первое – он не в своей постели, второе – на его коленях мягким сонным комочком расположился его воспитанник.
Что теперь делать?
Только что он во сне занимался любовью с Гарри, а если теперь, проснувшись, мальчик поймёт, что именно снилось мужчине? С растущим ужасом профессор понял, что ему и не придётся будить Гарри, потому что тот сам уже проснулся и смотрел на своего опекуна лихорадочно блестящими глазами, а румянец постепенно расползался по его щекам огненной волной. Тут же мальчик бросился в ванну, а Северус понял, что влажное полотенце нужно не ему одному.

Дата добавления: 2015-07-08