Милости хочу, а не жертвы

Два крестьянина собирались побывать в Иерусалиме – поклониться Гробу Господню. Помехи по дому никакой у них не было: у обоих были уже взрослые дети, распоряжавшиеся всем хозяйством. Всё приготовили богомольцы и назначили день, когда отправиться им в путь. Настал, наконец, этот день, – и что же? Один из них – и именно тот, который первый задумал идти в Иерусалим, – вдруг объявляет своему товарищу, что он раздумал и остается дома. А что заставило его изменить принятое решение, этого он не объяснил. Удивился и огорчился сосед, стал уговаривать его; но упрямец настоял-таки на своем и остался. Делать нечего, пришлось отправиться одному в дальнее странствование. Благополучно добрался он до Иерусалима и стал обходить святые места, вспоминая частенько своего оставшегося дома соседа и осуждая его в душе за неверность своему слову, да еще в таком святом, великом деле. Но каково же было удивление нашего странника, когда в числе богомольцев в Иерусалиме он увидел и своего соседа, оставшегося дома. И везде, где ни приходилось ему бывать на поклонении святым местам, везде решительно видел он своего приятеля, который всегда был впереди, на глазах его. Но сколько он ни старался, никак не мог сойтись с ним: толпа постоянно оттирала его. Вот-вот еще немножко, и он доберется до него, – глядь, а уж тот опять далеко впереди... Еще более огорчился наш странник, думая, что сосед обманул его, пришел в святой город один и теперь нарочно бегает от него. Побывав везде, где нужно, он отправился, наконец, домой вместе с другими паломниками. А сосед как в воду канул: нигде уж не видел и не встречал его более наш странник. «Знать, он раньше меня отправился домой», – думал про себя возвращавшийся восвояси путник.

Вот вернулся он, наконец, домой и стал расспрашивать своих домашних, воротился ли из Иерусалима сосед, не захотевший идти вместе с ним. Те удивились и сказали ему, что сосед и не думал вовсе ходить в Иерусалим, а все время оставался дома. Не поверил он своим домашним и сам пошел к соседу, который встретил его радостно и спросил, как Бог помог ему побывать в Иерусалиме.

– А нехорошо, соседушка, так-то делать, – сказал на это с упреком гость хозяину.

– Что такое? – спросил тот в недоумении.

– Да как же, братец ты мой, не захотел идти со мною в Иерусалим, пошел один, а там все бегал и прятался от меня.

– Не понимаю я, друг любезный, что это ты такое говоришь.

– Не морочь мне голову, пожалуйста, ведь я сам, своими глазами видел тебя в Иерусалиме – и не один раз и не в одном месте.

– Бог мне свидетель, что, пока ты был в Иерусалиме, я оставался здесь и никуда решительно не отлучался. А если уж ты не веришь мне, так спроси других.

Соседи единогласно подтвердили слова его. После этого странник наш не знал, что и думать. Дело становилось загадочным. После многих и долгих расспросов сосед признался, почему не пошел на богомолье, а остался дома. В то самое время, как им отправиться в путь, умер один знакомый ему крестьянин и оставил после себя малолетних детей в горькой нужде. Жалко соседу стало бедных, бесприютных сирот, так жалко, что он не знал себе покоя. И вот решился он на следующее: как ни сильно хотелось ему побывать в Иерусалиме и поклониться святым местам, отказался от этого дела святого, чтобы припасенными на дорогу деньгами оказать помощь несчастной семье.

Открылись глаза у нашего странника, понял он, что значат слова Господни: милости хочу, а не жертвы (Мф. 12, 7); понял, что милостью к ближнему можно угодить Богу не меньше, а может и больше, чем усердием к странствованию на богомолье, и что за милостыню Господь принимает и одно намерение поклониться святым местам, равно как и само дело.

Дата добавления: 2015-07-08