Какие же практические меры следует предпринять при создавшемся положении?

Во-первых, следует оставить и укрепить союз социалистических республик; об этой мере не может быть сомнения. Она нам нужна, как нужна всемирному коммунистическому пролетариату для борьбы с всемирной буржуазией и для защиты от ее интриг.

Во-вторых, нужно оставить союз социалистических республик в отношении дипломатического аппарата. Кстати сказать, этот аппарат исключительный в составе нашего государственного аппарата. В него мы не допускали ни одного человека сколько-нибудь влиятельного из старого царского аппарата. В нем весь аппарат сколько-нибудь авторитетный составился из коммунистов. Поэтому этот аппарат уже завоевал себе (можно сказать это смело) название проверенного коммунистического аппарата, очищенного несравненно, неизмеримо в большей степени от старого царского, буржуазного и мелкобуржуазного аппарата, чем тот, которым мы вынуждены пробавляться в остальных наркоматах.

В-третьих, нужно примерно наказать тов. Орджоникидзе (говорю это с тем большим сожалением, что лично принадлежу к числу его друзей и работал с ним за границей в эмиграции), а также доследовать или расследовать вновь все материалы комиссии Дзержинского на предмет исправления той громадной массы неправильностей и пристрастных суждений, которые там несомненно имеются. Политически-ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского.

В-четвертых, надо ввести строжайшие правила относительно употребления национального языка в инонациональных республиках, входящих в наш союз, и проверить эти правила особенно тщательно. Нет сомнения, что под предлогом единства железнодорожной службы, под предлогом единства фискального и т.п. у нас, при современном нашем аппарате, будет проникать масса злоупотреблений истинно русского свойства. Для борьбы с этими злоупотреблениями необходима особая изобретательность, не говоря уже об особой искренности тех, которые за такую борьбу возьмутся. Тут потребуется детальный кодекс, который могут составить сколько-нибудь успешно только националы, живущие в данной республике. Причем не следует зарекаться заранее никоим образом от того, чтобы в результате всей этой работы вернуться на следующем съезде Советов назад, т.е. оставить союз советских социалистических республик лишь в отношении военном и дипломатическом, а во всех других отношениях восстановить полную самостоятельность отдельных наркоматов.

Надо иметь в виду, что дробление наркоматов и несогласованность между их работой в отношении Москвы и других центров может быть парализовано достаточно партийным авторитетом, если он будет применяться со сколько-нибудь достаточной осмотрительностью и беспристрастностью; вред, который может проистечь для нашего государства от отсутствия объединенных аппаратов национальных с аппаратом русским, неизмеримо меньше, бесконечно меньше, чем тот вред, который проистечет не только для нас, но и для всего Интернационала, для сотен миллионов народов Азии, которой предстоит выступить на исторической авансцене в ближайшем будущем, вслед за нами. Было бы непростительным оппортунизмом, если бы мы накануне этого выступления Востока и в начале его пробуждения подрывали свой авторитет среди него малейшей хотя бы грубостью и несправедливостью по отношению к нашим собственным инородцам. Одно дело необходимость сплочения против империалистов Запада, защищающих капиталистический мир. Тут не может быть сомнений, и мне излишне говорить о том, что я безусловно одобряю эти меры. Другое дело, когда мы сами попадаем, хотя бы даже в мелочах, в империалистские отношения к угнетаемым народностям, подрывая этим совершенно всю свою принципиальную искренность, всю свою принципиальную защиту борьбы с империализмом. А завтрашний день во всемирной истории будет именно таким днем, когда окончательно проснутся пробужденные угнетенные империализмом народы и когда начнется решительный долгий и тяжелый бой за их освобождение.

[1] Письмо В. И. Ленина «К вопросу о национальностях или об «автономизации»» написано в связи с образованием СССР и посвящено проблеме взаимоотношений между народами Советской страны.

Непосредственным поводом к написанию Лениным этого письма явился конфликт в Компартии Грузии – между Закавказским краевым комитетом РКП(б), возглавляемым Г.К.Орджоникидзе, и группой П.Г.Мдивани.

Заккрайком, а ранее – Кавбюро ЦК РКП(б) проводили принципиально правильную линию, добиваясь сплочения республик Закавказья, выступая против в корне неправильной позиции группы Мдивани, которая фактически тормозила хозяйственное и политическое объединение закавказских республик, добивалась по сути дела сохранения обособленности Грузии и тем самым играла на руку буржуазному национализму, грузинским меньшевикам. Коммунисты Грузии на своих съездах, конференциях и собраниях партийного актива справедливо расценили эту позицию Мдивани и его сторонников как уклон к национализму. Ленин критиковал принципиально ошибочные взгляды Мдивани и его сторонников. Именно в противовес группе Мдивани Ленин в написанном им в ноябре 1921 года постановлении Политбюро ЦК партии по вопросу о создании Закавказской федерации подчеркнул: «Признать федерацию закавказских республик принципиально абсолютно правильной и безусловно подлежащей осуществлению» (Сочинения, 5 изд., том 44, стр. 255). Когда сторонники Мдивани и после октябрьского (1922 года) пленума ЦК РКП(б) настаивали на том, что Грузия должна непосредственно, а не через Закавказскую федерацию, входить в СССР, Ленин в телеграмме в Заккрайком и ЦК КП Грузии выразил недовольство действиями сторонников Мдивани и решительно осудил их «брань против Орджоникидзе». «Я был убежден, – писал Ленин, – что все разногласия исчерпаны резолюциями пленума Цека при моем косвенном участии и при прямом участии Мдивани» (Сочинения, 5 изд., т. 54, стр. 300).

В то же время серьезные ошибки допустил и Орджоникидзе. Он не проявил должной гибкости и осторожности в проведении национальной политики партии в Грузии, допускал администрирование и поспешность в проведении некоторых мероприятий, не всегда считался с мнением и правами ЦК КП Грузии. Не проявил Орджоникидзе должной выдержки и во взаимоотношениях с группой Мдивани. Дело дошло до того, что Орджоникидзе, будучи оскорблен одним из сторонников этой группы, ударил его.

Выражая несогласие с позицией Заккрайкома, сторонники Мдивани, составлявшие большинство в ЦК КП Грузии, вышли из ЦК и обратились с жалобой в ЦК РКП(б). 25 ноября 1922 года Политбюро приняло решение направить в Грузию комиссию во главе с Ф. Э. Дзержинским для срочного рассмотрения заявления членов ЦК КП Грузии.

Ленина очень беспокоил «грузинский вопрос», и он, как это видно из Дневника дежурных секретарей, с нетерпением ждал возвращения Дзержинского. 12 декабря Дзержинский приехал в Москву, и в тот же день Владимир Ильич имел с ним продолжительную беседу. Позднее, в январе 1923 года, Ленин сказал Л.А.Фотиевой: «Накануне моей болезни Дзержинский говорил мне о работе комиссии и об «инциденте», и это на меня очень тяжело повлияло» (см. настоящий том, стр. 476). Ленин связывал «грузинский вопрос» с общим вопросом об образовании СССР, выражая тревогу, насколько последовательно будут проведены при объединении республик принципы пролетарского интернационализма. 14 декабря Владимир Ильич предполагал продиктовать письмо по национальному вопросу – об образовании СССР, но не смог тогда осуществить свое намерение. В продиктованном Лениным 27 или 28 декабря перечне тем последующих писем и статей значится тема: «О национальном вопросе и об интернационализме (в связи с последним конфликтом в грузинской партии)».

В письме «К вопросу о национальностях или об «автономизации»» Ленин осудил поступок Орджоникидзе. Он считал, что комиссия Дзержинского не проявила должного беспристрастия в расследовании «грузинского конфликта». Политическую ответственность за все это дело Ленин возлагал в первую очередь на Сталина как генерального секретаря ЦК, имея в виду допущенные им серьезные ошибки при объединении республик. Ленин не поддерживал принципиально ошибочную позицию Мдивани по вопросам Закавказской федерации и образования СССР. Но, видя в то время главную опасность в великодержавном шовинизме и считая, что задача борьбы с последним ложится прежде всего на плечи коммунистов ранее господствовавшей нации, Ленин сосредоточил внимание именно на ошибках Сталина, Дзержинского и Орджоникидзе в «грузинском вопросе».

Ленин в письме «К вопросу о национальностях или об "автономизации"» осветил важнейшие проблемы национальной политики партии. Он считал это письмо руководящим, придавал ему большое значение и предполагал позднее опубликовать его в качестве статьи. Однако ввиду неожиданно резкого обострения болезни после 6 марта 1923 года Владимир Ильич не успел сделать окончательного распоряжения относительно письма «К вопросу о национальностях или об «автономизации»». 16 апреля 1923 года Л.А.Фотиева направила письмо В.И.Ленина в Политбюро. На XII съезде РКП(б) это письмо было оглашено по делегациям. В соответствии с указаниями Ленина в проект решения съезда по национальному вопросу был внесен ряд важных изменений и дополнений.

[2] Далее в стенографической записи зачеркнут следующий текст: «Я думаю, что наши товарищи не ра­зобрались достаточно в этом важном принципиальном вопросе». Ред

Дата добавления: 2015-07-08