Международная Зона отчуждения. Северо-западнее АТП

— О Господи! — пробормотал Игорь, на ходу пожирая очередную порцию радиопротекторов. — Я не могу больше глотать эту дрянь!

— А придется, — почти ласково ответил Кондор. — Ты ж не хочешь стать своей невесте без надобности? — И, подавая пример, сглотнул пилюли и запил скупым глотком воды из фляги.

Его тоже слегка мутило от продуктов фармацевтической индустрии, но это уже стало привычным элементом жизни здесь.

— Это еще что, — подбодрил он Игоря. Это мы через пятно быстро проскочили. А бывает, после выбросов, если убежище дрянное, антирадом колоться нужно — вот от этого весь как вареный и еще глюки временами ловишь. А если на Свалке работаешь — так тут не здешний цезий, а и гадость похлеще поймать можно. Помню, Барабан как-то...

— Кажется, дождик собирается, — уныло уточнил спутник, с гримасой отвращения проглотив последнюю порцию.

— Да нет. — Кондор взглянул в затянутое полумглой небо. — Хотя черт его знает... Туман вот, вижу, нам обеспечен.

И в самом деле, по мере их продвижения вокруг густело белесое марево... Они даже остановились. Окружающее затягивал невероятно густой туман — сперва молочно-белый, а затем какой-то свинцовый. Казалось, до него можно дотронуться. Кондор поежился. Было абсолютно тихо. Детектор нормально работал, по-прежнему не показывая никаких признаков аномалий, оперативно вытащенный ПХР не показал в воздухе ни кислот, ни еще чего-то вредного... А вот ПДА внезапно сообщил, что сеть не ловится.

Однако сталкер скорее интуитивно, чем по здравому раздумью решил продолжать путь.

Звуки растворялись в пелене, казалось, в нескольких метрах от них. Вдруг впереди раздался громкий треск и за ним фырканье... Справа зачавкала грязь под тяжелыми шагами. Шаги были странные и тревожащие — то казалось, что неизвестное существо идет на двух ногах, то на четырех, а временами как будто их становилось еще больше, словно там, в тумане, пританцовывал здоровенный паук. Они оба замерли с автоматами наизготовку. Вот уже зверь оказался метрах в двадцати-тридцати от них, но что-то разглядеть в этой пелене было невозможно.

Игорь поднял «Грозу», пытаясь что-то рассмотреть в окуляр. Но разве обычная оптика справится с таким мороком? Меж тем шаги удалялись — нечто, видать, не заинтересовалось сталкерами, а может, просто не заметило.

Кондор мельком подумал про Живущих в Пелене — был такой слушок про созданий, каких можно встретить лишь когда туман опускается на землю Зоны, правда, далеко не все могут потом про эту встречу рассказать...

— Не боишься, друже? — полушепотом осведомился сталкер.

Игорь помотал головой.

— Ну и добро...

По правде говоря, сталкер и сам немного боялся: даже не имея в виду зловещий фольклор — идти вслепую было небезопасно, учитывая аномалии, контролеров, а особенно вездесущих собак. Да, мысль о собаках его конкретно нервировала. Он даже хотел было отдать команду Игорю, чтобы тот был внимательнее, но раздумал. Тот вообще психанет, чего доброго, и будет постоянно оглядываться, боясь, что из серой массы сейчас выпрыгнет оскалившийся зверь, готовый разодрать его в клочья. А сейчас не нужно оборачиваться на каждый шорох — нужно просто быть внимательным.

Так они и шли сквозь молочный кисель. И внезапно Игорю показалось, что это сон: все вокруг сделалось нереальным, призрачным, словно он не спал много дней, — в ушах звенит, мир вокруг чуть колышется... Сморщившись, он еле подавил в себе желание хлопнуть себя по лбу или ущипнуть.

Ощущение прошло, хотя звон остался — едва слышный, он доносился будто из-за экрана, на котором прокручивалось изображение окружающего мира. Он молчал, слушая, как шепчет еле слышно туман, оседая. Это было похоже на еле-еле слышные голоса, в которые трудно не вслушиваться, — казалось, в этом загадочном шелестящем шепоте есть слова, неясные и еле слышные, то ли зовущие, то ли предупреждающие о чем-то... Игорь невольно напрягал слух, пытаясь понять — что он слышит и слышит ли...

— Не слушай... — бросил Кондор.

— Что? — не понял Игорь.

— Шепот Тумана, — спокойно сообщил Кондор.

— Что? — очнулся Игорь. — Что это...

— Не знаю, но лучше не надо. Можно... потеряться. Совсем, — пояснил Кондор, в очередной раз ничего не поясняя.

По изменившемуся цвету тумана — с тяжелого свинцо-во-серого на воздушный молочно-белый — он понял, что они подходят к границе тумана. Он и правда постепенно рассеивался, заголубело небо за пеленой.

А потом они вдруг вышли из тумана — и неяркий солнечный свет показался Игорю таким живым и теплым. И первое, что увидели, были руины человеческого жилья. Стены какого-то заводишки, ремонтного, а может, консервного, склады, элеватор, весь поросший буйным хмелем со стеблями толщиной без малого в руку. Жилые кварталы за ними.

— Тьфу, где это мы? — сплюнул Кондор.

Он решил проверить ПДА — и тот радостной трелью сообщил, что работает нормально.

— Ну и дела! — присвистнул сталкер. — Шесть лет по Зоне хожу, а такое со мной второй раз. Ты глянь, где мы!

Игорь, недоуменно хлопая глазами, уставился на экран.

— Эээ... и чего?

— Четво?! — передразнил его проводник. — Мы сколько в этом тумане колобродили? — Он указал на серебристо-белую мглу позади.

— Ну... э... минут сорок... — пожал плечами журналист. — Может, час.

— Может, и сорок. Но вот были мы, можно сказать, на полпути к АТП, а оказались, видишь, аж на десяток с лишним камэ к западу от Лиманска.

— И что ж это было?

— Зона, брат! — Кондор многозначительно похлопал его по плечу. — А Зона она и есть Зона!

— И что же нам теперь делать? — Изумление Игоря, казалось, было связано не с непонятным перемещением в пространстве, а именно с тем, как им идти дальше.

— Что делать? Возвращаться, чего ж еще? Неприятно, конечно, но ничего не поделаешь.

— Кондор, а что это было там, в тумане? — осведомился Игорь минуту спустя. — Ну, то, что ходило... Ведь таких тварей в Зоне вроде нет?

— Конь, — коротко ответил проводник, минуту подумав.

— Какой конь?

— Тыгдымский, — чеканно уточнил Кондор.

— Это что, оно так называется?

Кондор резко повернулся в сторону Игоря, но увидел, что тот и впрямь не знает этой шутки.

— Знаешь, друже, вот найдем мы твою Северину, и у ней спросишь. Это она у нас ученый, а я кто — бродяга, мясо радиоактивное. Не до тайн мне — и весь сказ!

«Так, ну и чего теперь!» — про себя пробормотал Шторм. На лицах его команды, переминавшейся с ноги на ногу, был написан тот же самый вопрос. Экран сканера уже минут двадцать как был девственно чист — словно у «клиентов» разом сдохли оба ПДА или их унес попутный вертолет.

Однако это вряд ли: сдвоенная цепочка следов, рельефно отпечатавшаяся в жидкой грязи, уходила прямо по курсу — в глубину тумана.

Вот так так... Туман, значит. Да не простой туман — туманище!

Шторм окинул взглядом сероватую клубящуюся стену, куполообразно уходившую вверх. Слева туман тянулся до чахлого леска, уже наполовину им проглоченного. Справа плавно загибался дугой, уходя куда-то вдаль.

— Что-то не охота мне идти туда, — высказался Базука, явно выражая общее мнение.

Шторм в душе был готов согласиться с подчиненным. Тем более что ведь туман, похоже, не простой — не обычная мгла водяных паров, выпитых «жарками» и «Электрами» и разнесенных бешеными ветрами Зоны. Тут, за Периметром, туман — это не то, что может показаться новичку. Ибо туман в Зоне может оказаться и радиоактивной коллоидной взвесью, вдохнув которую даже через респиратор, потом будешь умирать, распадаясь заживо и испражняясь кусками кишок. И едкой химической дрянью, разъедающей тело вместе с любым защитным костюмом — куда там «холодцу» или даже «кислотной вдове». И местом обитания черт-те каких мутантов, так что даже и не успеешь понять, кто тебя слопал. А ведь есть еще и то, о чем лишь идут разговоры и про что никто достоверно ничего сказать не может. Но чему поневоле веришь, ибо сколько раз было так, что на глазах у многих людей входили вольные бродяги в туман — да и с концами, словно и не жил на свете. Тут тебе и Другая Сторона Тумана, откуда почти никто не возвращается, и всякие пространственно-временные карманы, и пресловутые скрытые локации.

Скрытые, не скрытые, но, между прочим, именно туда скрылись Кондор со спутником — а значит, и его денежки.

Да уж, если что случилось, как бы не пришлось мало чoro что возвращать бабло, так еще и объясняться с нанимателями — и без посредника.

Однако очертя голову в туман лезть смысла тоже нет — если что и стряслось с «клиентами», так уже стряслось, и ничего не изменишь. А вот если его команда сослепу влезет на поле аномалий или просто кто-то провалится в яму или овраг, переломав себе ноги, — это уж точно не поможет делу.

Обещанное вознаграждение так просто в руки не давалось, то и дело норовя ускользнуть.

К тому же сейчас они действуют в условиях нехватки всего — разве что времени пока достаточно.

После боя с зомби, когда погиб Блоха, и бегства от контролера (дурак бы добавил «позорного» — но что позорного в том, чтобы отступить перед тем, с кем не можешь справиться?) неудачи не закончились. Шторм со товарищи двинулись к ближайшей из указанных на карте Сурка нычек. Увы, в том месте ничего не оказалась — то есть вообще ничего, никаких следов тайника.

В будке обходчика на безымянном полустанке в тайнике под полом и будет искомое: железный несгораемый шкаф (ключ под карнизом), внутри — патроны, еда, респираторы — все это помечено на кроках как «нычка Гусара». Кто это, Шторм так и не смог вспомнить. Но увы, в будке — единственной в окрестностях — не было не то что тайника, но даже его следов. Под гнилыми досками пола их взглядам предстал сплошной монолитный бетон.

Оставалось гадать, то ли над ними так подшутил Сурок, то ли, что вероятнее, — его информатор. Ну это если не брать совсем уж экзотических объяснений вроде того, что нычку уничтожила пространственно-временная аномалия, перенеся будку из прошлого или будущего (или откуда-то из параллельно-перпендикулярного измерения) — соответственно, где тайника уже (еще) не было.Все это означало одну малоприятную вещь — идти придется, что называется, на пределе возможного. Без резерва жратвы, с минимумом патронов, без возможности заменить респираторы и почти без лекарств. Потому что ближайшее место, где можно пополнить запасы, было в трех днях ходу по азимуту, далеко уводящему их от направления движения Кондора. Не лучший вариант — возвращение в поселок к оставленному тайнику, хотя там еще есть что выгрести. Но ведь возвращаться, как известно всякому из людей Зоны, очень плохая примета.

И вот теперь неизвестно куда исчезнувшие «клиенты». Точнее, известно — в туман довольно нехорошего вида.

— Что-то не охота мне идти туда, — повторил Базука.

— А мы туда и не пойдем! — сообщил Шторм, приняв решение. — В этих местах кто-нибудь бывал, нет? А я бывал. Тут в сторону Милитари и АТП направление одно, так что птенчики наши никуда не денутся. — Смех был ему ответом.

— Значит, так, — распорядился Шторм. — Двигаемся еще час. Потом два часа на привал, отдых, приведение себя в порядок. Каждому — пересчитать боеприпасы до последней штуки, особо тщательно — жратву, до последней крошки. Затем равномерно распределим добро и двигаем дальше. А как выйдут-то братцы-кролики из тумана — тут мы их и встретим тепленькими! Нам предстоит крепко постараться, чтобы выполнить этот заказ. Но кто ж знал, что все так обернется? А сейчас — направо! — скомандовал Шторм. — Шагом-арш вперед, вдоль вот этой дурацкой облачности. — И, вздохнув, добавил: — Ну а чтобы не горевали, ребята, вот вам мое решение — все премиальные покойников делятся между уцелевшими. Себе я не возьму ничего сверх обговоренного...

Подчиненные Шторма с обожанием уставились на шефа.

— Командир, ну ты и человек! — восхищенно гаркнул Тягач, сжимая своими лапищами сухую ладонь главаря.

Тот чуть улыбнулся в ответ. Как просто бывает управлять людьми — всего лишь вспомнить старую пиратскую мудрость: «Чем меньше нас останется, тем больше каждому достанется...»

Они молча шли рядом по осколкам бетона, штукатурки и асфальта, держа оружие наготове. Кондор закинул АК за спину, взял пистолет наизготовку, не забывая время от времени посматривать на ПДА и детекторы. Ветер подымал клубы пыли и тихонько гудел в уцелевших проводах.

Осторожность была тем более не лишней, что в этих краях Кондору бывать не доводилось.

Зона сама по себе достаточно велика, и помимо знаменитых мест вроде Припяти или Агропрома и куда менее исхоженных вроде Могильников есть масса безымянных мест — не очень посещаемых или из-за бедности артефактами, или из-за изобилия аномалий или неудобных маршрутов, и если...

Ему показалось или и в самом деле среди руин что-то быстро промелькнуло?

Кондор остановился так резко, что Игорь, не успев отреагировать, прошел еще пару шагов, прежде чем обернулся. Сталкер приложил палец к губам и попытался знаками показать опасное направление.

Игорь кивнул и, взяв «Грозу» наизготовку, через оптику автомата осмотрел окрестности — ничего подозрительного. И они двинулись вперед, переступив рухнувшие плиты ограждения железнодорожной станции. Со всех сторон окружали обшарпанные, облезлые и полуразвалившиеся здания. Скособоченные коробы бетонных корпусов с темными провалами окон, казалось, источали темную подозрительность. Держа наготове оружие, путники продолжили движение. Вдоль дороги возвышались широкие бетонные площадки-рампы. Между рельсов, широко расставив длинные железные ноги-опоры, стоял козловой кран.На пустынном ремонтном дворе среди мертвых автопогрузчиков застыл обгорелый и какой-то смятый локомотив. Вокруг валялись бочки и контейнеры, потрескавшиеся стены складов увивала подозрительно буйная растительность. Между стальными опорами висел раскуроченный здоровенный тельфер. Ржавый стальной крюк тихо позвякивал в такт порывам ветра, раскачивающим его. С правой стороны путей чернели пустыми провалами ворот пакгаузы и склады. Между двумя из них Игорь зафиксировал с холодком в душе аномалию в виде зеленого шара...

Со зданий осыпалась штукатурка, а кое-где даже обвалились стены. На земле валялись выбитые двери, а под ногами хрустело стекло. Очень слабо пахло гарью. Кондор окинул долгим взглядом окружающий индустриальный пейзаж.

Старое здание красного кирпича, ржавые рельсы, чугунные балясины стрелок, поверженный тяговый трансформатор... Посреди двора, уткнувшись ковшом в фонарный столб, мертвой горой застыл экскаватор. Из-под крышки моторного отсека торчали сгнившие резиновые шланги и какие-то запчасти — словно выпущенные внутренности железного динозавра. Они прошли еще немного и остановились у серой оштукатуренной стены.

На фасаде, почти под самой крышей, Кондор заметил выложенную силикатным кирпичом дату «1978 год». Подумать только, сколько лет прошло, а надпись все еще цела, хотя те времена представить-то толком не получится, настолько тогда все было другое! Восемь лет До Первого Взрыва — а его отцу только пять.

— Эй, Мур, — окликнул он спутника. Тот не отвечал. — Мур, ты в порядке? — Он быстро повернулся.

— Я в порядке, — сообщил Игорь, словно стряхивая наваждение. Похоже, странная магия руин действовала и на него.

Путники прошли еще немного и оказались перед рухнувшими воротами, через которые и покинули железнодорожную станцию, выйдя в городок.

Слева, между приземистыми строениями, одиноко торчал фонарный столб. Было очевидно, что раньше он был здесь одним из многих, но все остальные по обе стороны от него оказались словно срезаны под корень гигантскими кусачками. Они пошли по этой улице — не из любопытства, а потому что она точно совпадала с направлением движения. Двухэтажные панельные дома обвалились, а вот частный сектор, хотя и потемнел и обветшал от непогоды и выбросов, все же сохранился лучше.

По обочинам возвышался бурьян в человеческий рост, на нейлоновых веревках у домов моталось ветхое тряпье — неведомо как уцелевшие остатки вывешенной когда-то на просушку одежды. Дома, обмытые едкими дождями, бесстыдно выставляли на обозрение серые шлакоблоки и кирпич стен. Иногда казалось, что в окнах возникает какое-то шевеление.

Дома облупленные, грязные, с разбитыми окнами, под которыми грудами в рост человека лежал всякий хлам — ящики, бочки, ржавые куски железа, ломаная мебель, гнилое тряпье. Как будто толпа безумных старьевщиков выкидывала из окон добро, оставленное в брошенных жилищах. Пару раз из подвалов доносились подозрительные звуки.

В таких местах, прикинул Кондор, самая большая опасность — контролеры и крысы с их повелителями. Но техника показывала полное отсутствие мутантов — что успокаивало. Припахивало помойкой — хотя все должно было перегнить уже не один год назад. Их окутывала мрачная, мертвая тишина — как в древнем склепе.

Кондор подал знак остановиться, вглядываясь в пространство на площади. Перевернутый автобус, врезавшийся в перевернутый же грузовик, и серый БТР с эмблемой в виде головы оскалившегося волка и надписью «ОМОН», раздавивший какой-то павильончик.

— Ты ничего не чуешь? — осведомился Кондор, не поворачивая головы.

— Не знаю, — сообщил Игорь, уже привычно сдвигая поближе автомат. И добавил: — Что-то стремно...

— Угу. Того и бойся... — Сталкер все явственнее ощущал на себе чей-то взгляд, непонятный, но давящий. Так бывалый боец ощущает, когда вражеский снайпер, не отводя глаза от окуляра, ловит каждое твое движение.

Он даже прикинул, откуда на него может смотреть неизвестный, — от обычной кирпичной пятиэтажки словно тянуло сквознячком. На фасаде ее когда-то была мозаика, изображавшая уже не понять что — смальта и кафель как будто оплавились, расплылись, стекая вниз.

Кондор обвел взглядом перекресток. Надо же — обе улицы перекрыты. Первую загораживал рухнувший пятиэтажный дом, в центре второй трепетала потоками воздуха «мясорубка», позади которой еще, если он не ошибался и не врал детектор, имелась гравиплешь. Что еще хуже, дальше мерцала зелень «кислотной вдовы» — аномалии редкой в этих краях. И единственный путь пролегал как раз мимо странного, излучавшего опасность дома...

Шли минуты, а Кондор все не мог принять решения. Конечно, это могут быть разыгравшиеся нервы или просто наложившиеся друг на друга поля Зоны, в принципе безопасные, но... Поневоле вспоминались рассказы про разные нехорошие чудеса в таких вот селах и поселках. Вроде целых вполне ларьков с пивом и закуской и даже с продавцами внутри — с вполне живыми на вид, словно бы ларек стоял на улице обычного города. (И про то, что происходило с любопытными, к этим ларькам подходившими, — тоже.) Или про курсирующие по улицам ржавые автобусы, набитые скелетами, со скелетом за рулем. Правда, скелеты вели себя несколько не свойственно приличным костям — ходили по салону и даже говорили по мобильникам...

Позади него еле слышно вздохнул Игорь.

— Давай назад, — скомандовал сталкер. — Что-то у меня это место не вызывает доверия.

Обойдя нехороший квартал, они оказались в местном лесопарке, глубоко врезавшемся в жилые районы брошенного поселка.

Иногда Кондор замечал в густой траве и разросшихся кустарниках то обломки пластика, то остатки скамейки или бетон дорожки, то бутылки от пива. Возможно, те, что пили из них, давно стали прахом, — мельком подумал Кондор. Впрочем, тут же он заметил наглядное свидетельство того, что заниматься философией не время и не место: полоса взрытой земли и кровавое пятно на траве — тут ели кого-то малоразмерного.

— Кабаны погуляли, — озабоченно сообщил Кондор. — Не хотелось бы с ними встретиться.

Игорь с недоумением посмотрел на странный след, словно тут проехала какая-то непонятная машина на одной гусенице — извивающаяся изрытая полоса грунта и мха в язвах дыр.

— Штук пять взрослых и три-четыре подсвинка, — констатировал сталкер. — Они так ходят в местах, где много аномалий, — цепочкой по одному-два, чтобы не влететь.

А Игорь, несколько секунд поизучав глубокие выбоины в грунте от когтей, вполголоса что-то пробормотал, что-то явно нелестное насчет местной фауны. Кондор в этом смысле был вполне с ним согласен, ибо среди вольных бродяг давно шли споры, кого в Зоне больше, собак или кабанов, и кто из них вреднее?

С его точки зрения, что те, что эти — разница как между сортами дерьма.

На всякий случай Кондор приказал Игорю чаще оглядываться по сторонам и сам старался быть предельно внимательным — и убавил скорость движения. Именно поэтому им и удалось избежать нежелательной встречи. Правда, не с кабанами — Зона напомнила путникам нехитрую истину, что самый опасный зверь на ее просторах — человек.

Внезапно, как это всегда бывает, впереди и слева раздались крики и выстрелы, и среди деревьев засвистели пули. Кондор молниеносно опрокинул стоящего перед ним Игоря и быстро потащил в ближайшие кусты, шепча на ухо: «Не дергайся, дурень! Молчи!»Притихнув, они лежали около дерева. Пули вокруг засвистели гуще, на них посыпалась срезанная ими хвоя.

— Отползаем!

Они поползли прочь, умоляя Черного Сталкера, чтобы какой-нибудь участник перестрелки не сунулся сюда.

А пальба все нарастала. Видимо, к месту действия подтягивались подкрепления.

За стеной разросшегося кустарника был овражек, куда скатились Кондор и его спутник.

Стрельба закончилась, и Кондор, взяв бинокль, осторожно выглянул через кусты, стараясь не потревожить ни листика.

Картина, его взгляду представшая, была ему не в диковинку.

Несомненные бандиты, числом с полдюжины, в бронежилетах и шлемах, с автоматами наготове, рыскали среди трупов экипированных точно так же людей. Видимо, две шайки выясняли отношения, а может, мародеры разгромили отряд сталкеров — на глаза Кондору попалась пара больших контейнеров для артефактов. Оставив в покое убитых, налетчики принялись обшаривать окраинные дома поселка, и недаром: почти сразу один появился в дверях, волоча чей-то рюкзак. Главарь — высокий мужчина в маске и старом омоновском шлеме — нервно жевал незажженную сигару. Почти рядом с ним стоял молодой человек, снявший маску и жадно вдыхающий свежий воздух. Автомата у него не было — лишь кобура с пистолетом на поясе, черные длинные волосы развевались на ветру. Судя по выражению лица, он был зол — причем особенно это было видно, когда главарь начинал говорить. Он что-то редко отвечал, от чего атаман тоже злился, принимаясь тыкать ладонью в черной перчатке в сторону трупов — возможно, имея в виду, что они понесли потери или подстрелили ценного заложника. (Скажем, того, кто знал тайники или богатые артефактами места — как помнил Кондор, за такими охотятся особенно старательно.)

Наконец старший в банде зло выплюнул сигару на асфальт и злобно растер подошвой. Затем пошел к коренастому бандиту, видимо, отвечавшему за операцию. Выслушав короткий ответ, атаман молниеносно схватил его за воротник и начал трясти. Затем так же резко отпустил бандита и зашагал прочь — прямо на длинноволосого. Тот изрядно оторопел, подвигаясь назад, но старший вдруг резко развернулся и, вырвав пистолет из кобуры, метким выстрелом отправил коренастого на тот свет.

Раскинув руки в разные стороны, тот упал, и на лице его перед кончиной отразилось глубокое недоумение. Молодой налетчик во время выстрела дернулся было, протянул руку к кобуре, но при виде наставленного в лоб ствола тут же вытянул руки по швам. Главарь, тыкая в сторону выбежавших на улицу бандитов дулом своего АПС, зло ухмыльнулся и убрал оружие, преспокойно достав новую сигару. Но это еще был не конец — трое бандитов наклонились над убитым, что-то вопя и потрясая кулаками. Четвертый, напротив, не вопил, но очень спокойно передернул затвор автомата, уставясь прямо на главаря. Дальше события стали разворачиваться как в дрянном боевике. Длинноволосый бандит, который стоял, казалось, ко всему безучастный, внезапно выхватил «форт двенадцатый-эм» и выпалил в главаря. Надо заметить, стрелком он был довольно метким — раз угодил в неприкрытое бронепласти-нами плечо так, что кровь брызнула фонанчиком, явно оказался перебит сосуд.

Впрочем, это был его последний успех — АПС выплюнул три пули, прошившие левую ногу стрелку. Но и главарю не поздоровилось: четверка бандитов начала палить в него — видимо, поступок длинноволосого сорвал предохранители в их мозгах. Хотя стреляли они почти в упор, но попали всего дважды. Однако оба выстрела оказались смертельными. Первая пуля разворотила броню на груди, прошила ткань комбеза, кожу, пробила ребра и угодила прямо в сердце. Вторая пуля ударила в горло и вышла через затылок.Но на этом дело не кончилось: яркая полоса прочертила след от гаража и ударила в стену, откуда оставшиеся бандиты вели огонь — судя по силе взрыва, сработал не обычный «бульдог», любимый сталкерами, а РПГ-7 с тан-демным зарядом.

Ослепительный шар вспыхнул на месте боя, пожирая и старый домишко, и живую плоть...

А из развалин школы ударила короткая очередь. Кто-то вскрикнул, хлестко бабахнула винтовка, затем опять загрохотал пулемет, и снайпер выпал из окна покосившегося деревянного сруба, распластавшись на провалившейся крыше гаража, из ворот которого торчал капот так и не выехавших проржавелых «Жигулей»...

И вот на этом все завершилось. На поле боя появились трое уцелевших бандитов, тревожно озираясь и водя стволами из стороны в сторону. Кондор на секунду обмер, когда в бинокль увидел наведенное прямо ему в лицо дуло бундесверовского «ручника» LMG-36. («Пальнет еще сдуру!») Затем один из них — видимо, новый атаман — что-то коротко приказал, и оставшиеся торопливо скрылись среди руин, наскоро подобрав оружие.

Выждав минут десять, Кондор осторожно встал. Да, будь у них шампанское, можно было бы выпить за удачу: избежали почти верной смерти, ибо мародеры постарались бы их прикончить, не жалея времени и сил, — они не любят, когда кто-то видит их лица. Не раз случалось, что добропорядочных вроде бы сталкеров ловили на том, что те добывали артефакты с помощью «винтореза», «отбойника» и «узи». И разговор с ними был короткий — в Зоне формальностей не любили. Недаром тот же Боров безвылазно сидел у себя на хуторе в Темной долине, ибо его фейс не только запечатлен в памяти всех уважающих себя вольных бродяг, но еще и был на контроле у киллеров и прикормленной спецуры в Призонье — с соответствующей суммой гонораров за Мертвого или живого.

И Кондор тоже запомнит эти людей и сообщит кому следует — напрасно думают некоторые, что в Зоне законов нет, тут просто другие законы — Зоны.

Внезапно в той стороне, куда ушли бандиты, раздался отчаянный крик — да такой, что кровь стыла в жилах. Человек кричал долго, и в голосе его слышалась нестерпимая мука, будто бы его кто-то медленно разрывал пополам. Ударила автоматная очередь, и все стихло...

Кондор постоял, потом пожал плечами и направился к мертвецам — он решил, что можно потратить пять-десять минут на осмотр поля боя. Бандиты могли забыть пару магазинов или банку тушенки — запас, карман не тянущий, а в пути совсем нелишний.

Увы, карманы разгрузок были пусты, а валяющийся среди трупов АКМС и пара «вертикалок» его не вдохновили. Он уже собрался было уходить, тем более спутник всем своим видом выражал нетерпение. Как вдруг удача улыбнулась ему: он заметил торчащую из-под тела коренастого кобуру — и не порожнюю. Видать, мародеры в спешке ее не заметили.

Через минуту сталкер довольно вертел в руках прекрасный, почти новый швейцарский SIG П-226 — оружие, любимое спецназом миротворцев. Он привык к «Макарову», но было бы глупо бросать хороший ствол, который можно легко унести с собой. Ведь лишнее оружие вполне может спасти тебе жизнь, и это не говоря о том, что за него можно выручить неплохие деньги — как за «кровь камня», а то и «огненный шар». Прицепив кобуру к поясу, он жестом сообщил Игорю — мол, все, уходим.

А спустя полчаса, после того как городок остался позади, произошла новая неприятная встреча — на этот раз уже с четвероногими обитателями этих мест.

Игорь еще только тупо смотрел на отметку ПДА, сигнализирующую о наличии впереди мутантной фауны, когда на лесную прогалину выскочило, взрывая землю острыми копытами, создание, похожее на какого-то коротконого горбатого бычка, серо-черное и косматое.

Игорь встал как вкопанный. Существо, опознанное им как припять-кабан, было в холке чуть ли не с него ростом. Россыпь клыков почти по двадцать сантиметров, торчавших из широкого лягушачьего рта, крошечные белесые глазки. Игорь вспомнил, что кабаны вроде как плохо видят... но, как говорят, носорог тоже плохо видит, но при его весе это не его проблема...

Огромный секач, весом не менее шести центнеров, светлого окраса, рычал, подбрасывая массивный зад. Над горбом шевелились уши-лопухи. Игорь стоял замерев и смотрел на хрипло дышащего исполина, а в голове вертелся виденный в свое время телесюжет насчет того, как после прорыва Периметра семейка вот таких вот кабанчиков заскочила в элитное охотхозяйство, где, распугав всех, кого можно, и загнав егерей на деревья, растерзала и сожрала четырех медведей, предназначенных для охотничьих забав больших начальников.

...Кондор знал, что в Зоне каждая тварь опасна — хотя и по-своему.

Припять-кабан, кроме силы и мощи, совмещенной с весом до тонны, обладал несколькими неприятными особенностями. Например, от его дикого предка ему достался своеобразный кабаний панцирь — слой жесткой щетины, толщиной в пять-десять сантиметров, слипшейся от застарелой грязи. Ему приходилось видеть вытащенные из трупов матерых секачей пули, засевшие в калкане или потерявшие силу и сплющившиеся о кости, не пробив. К тому же скотина эта была на редкость живучей — покойный Рогач как-то с изумлением рассказывал, как самолично вырезал из кабаньего сердца пулю от карабина калибром 7,62 мм — мутант прожил с ней не один год.

И вот теперь представитель этого вида местной жизни смотрел на Игоря, прикидывая, видимо, можно ли им пообедать?

Он стоял под елкой и хрипел. Кондору была не очень видна башка зверя, и он решил стрелять в лопатку — тем более что, бывало, пули рикошетили от скошенного черепа. Прицелившись, он экономно послал в копытного три пули. Горб окрасился кровью, но кабан не упал, а с храпом ринулся в его сторону. Кондор подавил мгновенный импульс бросить АК и кинуться к ближайшему дереву. Не добежав метров десяти до него, секач остановился как бы в раздумье — и тут Игорь дал очередь. Дал вслепую, от бедра, но по счастливой случайности угодил не в Кондора, а в кабана. Того качнуло, но он продолжал стоять, громко хрипя, и лишь спустя секунд двадцать упал на передние ноги... Потом встал и вновь упал на задние, снова встал и лишь после этого с шумом рухнул всей тушей.

Но почти сразу послышался треск сучьев, и совсем рядом из густого подлеска выскочил второй секач. Остановился и, грозно похрюкивая, принялся искать глазами врагов. Затаив дыхание, Игорь поднял «Грозу» и прицелился. Зверь был как на ладони, но едва журналист спустил курок, кабан будто взлетел над травой, разворачиваясь почти на месте, и ринулся обратно в лес. Игорь даже не понял, достала его хоть одна пуля или нет.

Кондор успел удивиться — вопреки всем своим повадкам припять-кабан со скоростью гепарда помчался не на добычу, а в противоположном направлении.

«Уфф, неужто пронесло?!» — успел подумать сталкер.

Не пронесло — кабан возвращался, причем с подкреплением. За ним, взрыкивая и роя землю когтистыми копытами, мчались еще штук пять младших собратьев.

Уворачиваясь от огромной туши, Кондор почти в упор разрядил магазин в бугристый грязный серо-черный бок, усеянный множеством заживших язв и ран... Кабан пролетел с десяток метров, круша подлесок, и рухнул, растопырив в стороны все четыре ноги. Но оставшиеся свиному-танты не собрались оставлять людей в покое...

Двух рослых свиней скосил одной длинной очередью Игорь, но на этом его успехи кончились — магазин опустошился. К счастью, животные все свое внимание сосредоточили на Кондоре.

Он расстрелял в упор шарахнувшуюся от него с поджатым хвостом особь со шрамом на спине, двумя пулями свалил молодого подсвинка и резко развернулся вокруг своей оси, разыскивая взглядом следующую цель. И вовремя. На него, стуча когтями-копытами, несся разъяренно пыхающий кабан — черный клыкастый валун на толстых коротких ногах. Последний в стае.

Кондор чуть присел, выставляя ствол впереди себя, и, выждав, когда кабан приблизился, рванулся в сторону, одновременно спуская курок.

Очередь ударила кабану в голову, остановив его в броске. Серо-черное чудище, истошно завизжав, сделало несколько шагов и наконец рухнуло, уткнувшись изогнутыми клыками в корни старой березы. На все про все ушло не более пары минут.

— Ну и ёпрст!!! — Кондор уселся прямо на землю неподалеку от кабана.

Игорь осторожно подошел, все еще сжимая автомат.

— В общем, так, дружище, — пробормотал сталкер, тяжело вздыхая. — На сегодня хватит! Ищем место для стоянки и до завтрашнего утра с места не трогаемся. Как-никак, уже восемь суток прём, почитай, без отдыха...

Они двинулись дальше — не встретив ни человека, ни мутанта: только рощи, поля, заросшие кустарником, овраги... Несколько часов спустя путники вышли к мертвой деревне, стоявшей среди тополей и бурьяна. Они прошли по улицам, зорко оглядываясь. Но ничего, кроме домов, поблескивавших кое-где разбитыми, чудом держащимися в рамах стеклами, здесь не было — даже, кажется, крыс.

Кондор решил переночевать тут. Выбрав дом с заколоченными дверьми и с погребом — на случай внепланового выброса, — он вошел во двор, заросший лебедой и крапивой. Поизучал кирпичный, заросший мхом фундамент. Замерил все, что нужно, детекторами — ни радиации, ни аномалий. Затем решительно сорвал доски и вошел внутрь. Игорь — за ним.

Внутри в полумраке пахло грибной прелью и старым деревом. Доски пола подгнили, а прохудившийся потолок говорил, что в дождливые дни дом вряд ли может служить надежным убежищем. Тут даже уцелела кое-какая мебель, хотя стоявший на тумбочке старый черно-белый телевизор пыл продырявлен автоматной очередью.

Растопив обломками двери печку, они разогрели по банке тушенки на брата, вскипятили чай и, устроившись на диване, уснули...

Дата добавления: 2015-07-08