Глава 37

Прижавшись щекой к паркету, Мария увидела коричневые кроссовки большого размера и краешек джинсов. Она попыталась повернуть голову так, чтобы разглядеть их владельца, по возможности не издав при этом ни звука, но у нее ничего не получилось. Послышался скрип — выдвигали ящик комода, и вот его снова закрыли. Коричневые кроссовки снова вошли в гостиную. Между стеной и диваном стояло растение в горшке, но достаточно ли пышное, чтобы прикрыть Марию? Она затаила дыхание. Сердце бешено колотилось. Лишь бы он не стал подходить к книжной полке — тогда он точно ее обнаружит. Не нужно было ехать сюда одной! Звук шагов снова отдалился — кроссовки отправились на кухню. Снова выдвигает ящики, хлопает дверцами шкафчиков. Раздраженно выругался. Включил радио на полную мощность — тяжелый рок. Если она закричит, ее никто не услышит. Да и разобрать, куда он идет, теперь гораздо сложнее. Вроде бы в спальню. Снова стучит ящиками и дверцами шкафа. Что он ищет? Нужно выяснить, кто же это. Мария села на корточки и осторожно выглянула из-за горшка с растением. У нее перед носом жилистая рука поднимала со стола блюдо с фруктами.

— Мать вашу! — заорал Ленни, отпрянув назад и покачнувшись. — Что за чертовщина? Я думал, тут больше никого нет. Вы меня напугали до смерти!

— Что вы здесь делаете?

— Забираю шмотки, пока не пришли родственнички Сандры и не заграбастали все, утверждая, что это якобы принадлежит им. Вот, смотрите: взял струны от своей электрогитары, метроном и ноты, а если вы подвинетесь, то и до самой гитары дотянусь.

— Значит, у вас остался ключ от квартиры!

— Ну да. Я поливал цветы и забирал почту, когда они с Йессикой уехали отдыхать в Турцию в мае. Сандра потом требовала ключ обратно, но я не отдал. Надеялся: она передумает и снова позовет жить вместе. У нас было всего два ключа, запасных мы не делали.

— У кого еще могут быть ключи от квартиры?

— Не знаю. Можно на ваш взглянуть? Это точно один из тех двух. Видите, он сделан из желтого металла? Новые ключи из такого не делают.

— Получается, у Сандры было всего два ключа: один остался у вас, а вторым я открыла дверь — его мы нашли в кармане ее куртки. Но чей тогда был ключ, висевший на шнурке у двери? — задумалась Мария. — А замок на входной двери тут случайно не меняли?

— Нет, а зачем?

Когда Мария Верн и Томас Хартман подъехали к медицинскому центру «Вигорис», на парковке не оказалось ни одного свободного места. Машины теснились вокруг, брошенные как попало на газоне, а между ними — мотоциклы и велосипеды. На въезде образовалась пробка, а в холле клиники яблоку было негде упасть, и обстановка царила, мягко говоря, напряженная.

— На этой неделе у нас уже все расписано! Пожалуйста, расходитесь! Если вы хотите сделать прививку, запишитесь по телефону или обратитесь в поликлинику по месту проживания. Сейчас я не смогу никого записать, — объясняла молодая медсестра, стараясь сохранить дружелюбный, но в то же время профессиональный тон. Голос, однако, дрожал, а лицо раскраснелось.

— Не уйду отсюда, пока мне не сделают прививку! Всю жизнь я вкалывал и платил налоги. И теперь требую, чтобы мне оказали помощь! — кричал седой мужчина.

Худощавый и мускулистый, он походил на марафонца. Мужчина крепко обхватил одну из колонн, украшавших вестибюль клиники, и Марии невольно вспомнились защитники вязов в центре Стокгольма, которые приковывали себя цепями к деревьям.

— С места меня не сдвинете!

Марафонца поддержали остальные. Атмосфера сгущалась, делаясь угрожающей.

— У меня больное сердце, и меня одной из первых должны были включить в список. Но эти политиканы только с трибуны выступать мастера, а на деле их списком можно просто подтереться. Кого, по-вашему, туда включили? Тех, у кого есть свои люди наверху, и богачей. Нельзя им было доверять такое важное дело! — негодовала пожилая женщина. От возмущения у нее сел голос, и крик перешел в сипение.

— Несите сюда таблетки! Иначе мы вам устроим! — неистовствовал марафонец.

— Успокойтесь, пожалуйста! Если вы не разойдетесь, мы будем вынуждены вызвать полицию! — Казалось, еще чуть-чуть, и медсестра разрыдается.

— Тоже мне напугали! А ну позови сюда начальника! — вышел вперед мужчина с густой рыжей бородой и бритой макушкой. На нем была кожаная куртка на голое тело, на шее — толстая серебряная цепь. Он прорвался к стойке, схватил медсестру в охапку и вытащил ее оттуда. — Мы не шутим. Где твой босс?

— Начальника! Начальника! — начала скандировать толпа.

Они хлопали в такт и притопывали ногами.

Тут же в дверях появилась Виктория Хаммар.

— В чем дело? — спокойно поинтересовалась она, четко выговаривая каждое слово. Даже если она и испугалась толпы, то ничем не выдала — ни голосом, ни осанкой. — Лекарства хватит на всех. Вакцины тоже. Если вы будете следовать нашим инструкциям, то все успеют получить помощь. Клиника принимает пациентов, готовых самостоятельно оплатить лечение. Вам же следует обратиться к своему лечащему врачу и получить у него рецепт, после чего забрать лекарство в аптеке. О вакцинации вам следует договориться в поликлинике по месту жительства. Благодаря такому разделению труда работа становится наиболее эффективной.

— Все вранье! В этих чертовых аптеках лекарство закончилось, и поликлиники переполнены. Да я вам сейчас тут объявлю войну! Мои мальцы сидят в машине, и я хочу, чтобы вы им сделали прививку! Сейчас же! — Бородач вплотную подошел к Виктории, нависая над ней, как скала.

Она не отступила ни на шаг.

— Поначалу всегда случается неразбериха, но я обещаю вам: процесс наладится. Каждый день поступают новые партии ампул и таблеток. Как только власти составят список приоритетов, все получат лечение. Полиция, медперсонал и технические специалисты уже привиты. Скоро дойдет очередь и до тех, кто относится к группе риска. Но для начала нужно составить список. Вы же понимаете, нелегко решить, какой группе пациентов присвоить наивысший приоритет: больным раком, или, например, сердечникам, или страдающим неврологическими заболеваниями. Позвольте медсестре записать ваши имена и номера телефонов. Как только у нас появится окно, мы с вами обязательно свяжемся. А находясь здесь, в толпе, вы лишний раз подвергаете себя риску подхватить вирус. — С этими словами Виктория пробежалась взглядом по стоящим перед ней людям, давая понять: любой из присутствующих может оказаться заразным.

Мария с изумлением наблюдала, как Виктории Хаммар удается успокоить разгоряченную толпу и вынудить всех покинуть вестибюль клиники. Высоко держа голову, она дождалась, пока уйдет последний из митингующих. Им оказался марафонец. Он бросил в ее сторону взгляд, полный ненависти, и пробормотал напоследок:

— До чего трусливая нация эти шведы! Подчиняетесь любому приказу! Скажет вам начальник дерьмо ложкой хлебать, так вы и это станете делать. Вот если б у меня на родине такое приключилось… — Конца фразы они уже не услышали, поскольку дверь за ним захлопнулась.

— А вам чем я могу быть полезна? — обратилась к полицейским Виктория таким непринужденным тоном, что Мария потеряла дар речи.

— Нам бы переговорить с вашим мужем. Рейне Хаммар сейчас здесь, в клинике? — спросил Хартман.

— Да, он здесь, но очень занят. Вы сами видели — клиентов больше, чем мы физически в состоянии обслужить. По моим подсчетам, Рейне принимает по пациенту каждые пять минут. И время, которое уйдет на беседу, вы отнимите у пациентов. Надеюсь, я ясно выразилась?

— Как вы знаете, мы расследуем убийство Сандры Хэгг. Для вас, как для ее бывшего работодателя, я думаю, важно узнать, что с ней произошло, — объяснила Мария. «Я понимаю, вам сейчас нелегко, однако в кризисной ситуации нет ничего важнее, чем работающая правовая система», — хотела она добавить, но вместо этого произнесла: — Где мы можем его найти?

Мария сама удивилась своему резкому тону. Впрочем, понятно, что она вышла из себя — Виктория слишком уж давила на них. Ничего страшного, Рейне вполне может поработать полчасика сверхурочно на службе человечества.

С выражением бесконечной муки Рейне Хаммар уселся за письменный стол в своем кабинете и указал полицейским на кресла напротив. Он пару раз прочистил горло, после чего отвернулся и откашлялся в сгиб рукава.

— Пятнадцать минут, больше времени я вам уделить не могу.

— Мы постараемся сформулировать наши вопросы четко и ясно. Мы специально приехали в клинику сами, а не стали вызывать вас на допрос в управление, чтобы сберечь ваше время. Ради ваших же пациентов, — начал Хартман с непроницаемым выражением лица, после чего включил диктофон, задал стандартные вводные вопросы, а затем приступил к главному: — Где вы находились вечером четвертого июля с десяти до двенадцати?

— В смысле? Вы ведь знаете, что меня держали в карантине в лечебнице Фоллингбу.

— Имеются сведения, что вы покинули больницу на некоторое время. Вас хотели позвать на помощь к пациенту, но не нашли. Где вы были?

— Что за вопрос? Могу поспорить, вам Юнатан Эриксон нажаловался, таких буквоедов еще поискать. Раз уж на то пошло, пусть дисциплинарный комитет во всем разбирается. К полицейскому расследованию это отношения не имеет.

— Как раз-таки имеет. Отвечайте: где вы находились той ночью? — повторил вопрос Хартман, подавшись вперед.

Рейне откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.

— Сперва объясните, по какому праву вы меня спрашиваете, — потребовал он, покачиваясь на стуле. Затем закряхтел и откашлялся.

Мария все больше укреплялась в подозрении, что это у него нервное.

— Той ночью убили Сандру Хэгг, и вы это прекрасно знаете. Поэтому нам необходимо выяснить, где вы были, — пояснила она.

— Выходил немного проветриться. Это, кажется, не запрещено законом.

Рейне уставился на стену за спинами полицейских, словно на ней разыгрывались события той ночи. Потом поморгал, как будто ему в глаз что-то попало, снял очки и потер нос. Лицо Хаммара немного покраснело.

— Кто-нибудь может это подтвердить? Вы встретили кого-нибудь по дороге?

— Встретил? В каком-то смысле да. Обязательно рассказывать? Мне бы хотелось оставить деликатные подробности при себе. — Рейне снова откашлялся.

— Кого вы встретили? Получить алиби в ваших же интересах! — Казалось, терпение Хартмана вот-вот лопнет. — Если вы торопитесь к пациентам, то не затягивайте с ответом.

— Медсестру. Мы были у нее в комнате. Ее зовут Лена. Фамилии не помню.

— Мы проверим ваши показания. Следующий вопрос: у вас в крови обнаружены антитела к птичьему гриппу, причем до того, как объявили о начале вакцинации. Как вы можете это объяснить?

— Что? Теперь я вообще ничего не понимаю. Это какая-то ошибка. И кстати, результаты анализов — конфиденциальная информация. Где вы ее раздобыли?

— Результаты анализов перестают считаться конфиденциальными, если наказание за расследуемое преступление составляет два года лишения свободы или более. А в нашем случае речь идет об убийстве, тройном убийстве. И всех жертв связывает вакцина от птичьего гриппа. Мы отдали в лабораторию шприц с жидкостью, который Сандра украла из клиники. Зачем она это сделала? Какие доказательства искала?

— Я действительно не понимаю, о чем вы говорите, — покачал головой Хаммар.

«Если это наигранное удивление, то он великолепный актер», — подумала Мария.

— Мы еще вернемся к этому вопросу. И последнее: у вас есть личный ключ от квартиры Сандры Хэгг?

— Нет! Конечно нет! А прививку мне делали от обычного гриппа. В ноябре у нас в клинике проходила вакцинация всего персонала. Что за антитела вы нашли, я понятия не имею!

Дата добавления: 2015-07-08